По дороге из детства

Анна Морозова

История девочки, переехавшей со своей семьёй из Крыма в Сибирь. Цепочка коротких рассказов переводит в детство 90-ых. Туда, где прилавки наполняются китайским ширпотребом, западными новинками, а карманы родителей пусты. История дружбы, любви к людям, животным и природе, раннее взросление детской души. История одной жизни, в которой вы обязательно вспомните и себя, потому что все мы шагаем по одной дороге – «По дороге из детства».

Потерялась

В три года я потерялась. Не просто пропала в очереди в магазине. Не просто вышла со двора и ушла в неизвестном направлении. В миг исчезла, что даже у родителей угасла всякая вера в то, что я найдусь в этом небольшом, но и не маленьком, для крошечного человека, городе Симферополе.

Мама, папа, Андрей, я и наш двоюродный брат Вадик сидели в парке на скамейке, лизали таявшее мороженое и ждали своего сеанса в кино.

Кинотеатр «Мир» открыл свои гостеприимные двери и оттуда повалил зритель, пять минут назад наслаждавшийся просмотром какого-то индийского фильма. Мы не заходили, а спокойно доедали мороженое, решили пойти тогда, когда народ разойдётся. К тому же Андрей с Вадиком куда-то убежали и их необходимо было дождаться.

Помню, как капнула мороженым на свое нарядное белое платье и сильно расстроилась. А потом высасывала это мороженое из дырки в вафельном стаканчике, из которой эта злополучная капля и упала. Я настолько погрузилась в процесс, что не заметила, как прибежали Андрей с Вадиком. Они бегали вокруг лавки и звали меня покататься с горки, а я уже доедала стаканчик и вполне была к этому готова.

— Мам, можно? — прищуриваясь из-за ярко светившего солнца, спросила я.

— Иди, — с легкостью отпустила она.

Мальчишки рванули вперёд по уже знакомой им тропинке, я за ними. Люди, коляски, мальчик с шариком, тётя с сахарной ватой, вдалеке мелькающие сандалии моих братьев. Пудель! Какой смешной — весь кучерявый, как Андрей. Белый пудель с бантиком на голове. «И я такого хочу, надо у мамы попросить собаку. А где же сандалии? Где Андрей с Вадиком? Где горка?»: за какие-то считанные минуты, я успела разглядеть прохожих, снова захотеть мороженого, воздушный шарик, как у мальчика, влюбиться в пуделя и потерять из виду своих проводников. Собственно, таким образом я и потерялась, заблудилась, отстала от братьев.

Помявшись с полминуты на месте, повертевшись в разные стороны, запутавшись окончательно, я совершенно уже не понимала, откуда и в какую сторону бежать.

Огромный парк без единой души. Ни собаки, ни шарика, ни людей уже не было видно. Пустые бетонированные дорожки, лавочки и урны. Я стояла одна! Делать нечего, нужно было плакать. Чем я добросовестно и занялась. Сколько прошло времени не помню, наверняка не сильно много, так как плакать я еще не устала, иначе пошла бы блудить и неизвестно куда бы зашла.

Вдалеке замаячили две фигуры. Ближе и ближе подходили они. Приезжие с огромными клетчатыми сумками. Мужчина и женщина. Их лиц теперь даже не вспомню. Но вот причёски! Огромные пушистые шевелюры, как у встретившегося пуделя. Мода на пышность причёсок уже уходила в бытие, но этим людям, видимо, приехавшим из глубинки, ещё не дошла новость о том, что так уже не ходили.

Когда стало понятно, что они направляются в мою сторону, слёзы полились сильнее.

— Ты что плачешь? Где твои родители?

— Не знаю, я потерялась! — перейдя на рёв, объяснила я.

Открыв большую сумку, женщина достала какой-то шоколадный батончик, кажется, это был «Snickers», такого я ещё не пробовала. Угостила меня. Слёзы мгновенно перестали литься. Увлечённая поеданием вкусняшки, я схематично объяснила дорогу до дома. В этом парке мы гуляли каждый день, была бы смелее, легко бы пошла до дома сама. Новые знакомые отправились меня провожать. Шагать нужно было прилично, сперва по городским тротуарам.

— Да, да! Туда! — показывала я пальчиком на знакомый светофор.

Улица Воровского делила на две части этот район города. Перейдя дорогу, нужно было держать направление вверх по грунтовой дороге. С каждым шагом я смелела, уж здесь я точно бы не заблудилась. Свернув налево с грунтовки, мы спустились вниз и вот он мостик через Балку — бурный канал с огромными камнями по дну, вода в котором имела вид мутный круглый год, так как шла с очистных сооружений. Но в детстве Балка казалась широкой рекой с чистой, как слеза, водой. В детстве всё казалось лучше, чем было на самом деле. Вот и калитка во двор. Во дворе жили всего четыре семьи. Поэтому все друг друга хорошо знали.

— Ваш ребёнок? — спросил мужчина соседку тётю Лилю.

— Наш, — растерянно ответила она.

Не помню, как я попрощалась с моими спасителями. Даже не помню, как они ушли.

Я сидела на крыльце закрытого дома и ждала родителей, а они всё не шли. Потом зашла за дом и наелась опавших слив. Слива росла за высоким бетонным забором, но всё, что падало к нам — наше. У самой калитки расположился маленький клочок земли, где мама садила укроп, петрушку и ещё какую-то зелень. Зелень эта совершенно не пришлась мне по вкусу, и я присела опять на бетонные ступеньки дома.

Долго думала над тем, как потерялась. Как сама нашла дорогу домой и пришла, а женщина с мужчиной просто составили компанию, чтобы им самим не было скучно. «Ну и что, что у каждого в руке было по сумке. Тётя с дядей вон какие большие, а я вон какая маленькая. Пусть теперь приходят в гости. Обязательно пусть приходят! Ведь и дорогу до нашего дома они теперь знают… Надо о них рассказать маме с папой и, может быть, Андрею с Вадиком. Ну где же все? Что они так долго гуляют? Фильм, наверное, был очень интересный», — мой внутренний голос не давал скучать, и время пролетело незаметно.

Вдали послышались голоса, потом быстрые шаги по каменистому спуску с горы и глухой топот по мосту, калитка открылась, и я увидела маму и всех остальных. Счастливых таких. Все лезут меня обнимать, да так сильно, что дышать трудно. Надо же как соскучились!

— Мама, что у тебя с глазками? — мамины глаза были красными, веки опухшими.

— Я просто немного устала, — мама меня беспрестанно обнимала.

Я рассказала родителям свою историю. Как стояла и плакала, потом отвлеклась и переключилась на пуделя, потом сравнила его со своими новыми друзьями — тётей и дядей, потом и с Андреем. Что меня угостили очень вкусной шоколадкой, что не удержалась и сразу же её съела. Что день мой очень хорошо прошёл, но мне очень жаль, что я так и не покаталась с горки и не посмотрела фильм.

Родители это уже знали наперёд. Им рассказала тётя Лиля, с которой общались долго мужчина и женщина — приезжие издалека неравнодушные туристы. Наверняка родители их видели, когда шли домой, но даже и не подозревали, какую услугу оказали им эти два замечательных человека.

Где-то сидят они сейчас за кружкой чая у себя дома, вспоминают ту поездку в Крым. По путёвке, которую выбили для себя на работе, как примерные работники. Вспоминают канатную дорогу Мисхор — Сосновый бор — Ай-Петри, «Ласточкино гнездо», дворец графа Воронцова. Море! Бескрайние просторы, в которых купается солнце к концу дня. Непременно вспомнят Симферополь и Неаполь Скифский на той самой горе у нашего дома.

— А ведь неподалёку от раскопок Неаполя жила девочка, Вась, помнишь?

Рука немолодого уже человека ляжет на руку жены.

— Помню, Нина. Девочка в белом нарядном платье, на вид ей тогда года три было.

— Интересно, Вась, помнит ли она нас?

Вася пожмет плечами. Глотнет горячего чаю.

— Помнит… — не дождавшись ответит Нина.