Медь и компания. Сборник возмутительных рассказов

Анна Медь, 2023

Сборник возмутительных рассказов о семейных отношениях, о любви, терпении и прощении

Бабушка с матом

— Ба, давай денежку, — криво улыбаясь, Коля тряс перед лицом Анны Сергеевны уже почти заполненной копилкой в форме свиньи.

Пенсионерка вздохнула и полезла в карман за десятирублёвой монеткой. С тех пор как внуки устроили эту игру, карманы её были полны мелочи.

— Юля, Коля! Раз веселитесь, значит, уроки уже сделаны?

В детскую зашла их мать Маша и, заметив в руках Коли розовую свинью, цокнула языком.

— Анна Сергеевна, вы опять за старое?

Старушка оживилась:

— Маня, не начинай. С этими оболтусами невозможно по-другому уроки учить. Один три плюс два не сложит, б…

— Анна Сергеевна! — перебила Маша матерный поток, который собирался вылиться из уст бабушки.

— Мам, у нас копилка уже почти полная, — посетовала Юля.

Неделю назад ребята решили бороться с вредной привычкой бабушки и придумали игру: за каждое матерное слово она должна класть в копилку десять рублей. Сейчас до края осталось два пустых сантиметра. Отказываться от мата Анна Сергеевна не собиралась, а игру считала просто потехой.

— Так, дети, — пригрозила пальцем Маша, — быстро за уроки. Анна Сергеевна, не хотите чаю? Савелий уже чайник поставил.

— Может, он ещё и посуду за всеми помоет? — заворчала пенсионерка, вставая со стула.

Маша вздохнула и поплелась за ней следом.

На кухне засвистел чайник. Мужчина достал кружки и вафли.

— Савушка, сядь, не мельтеши, — протянула Анна Сергеевна. — Вон Манька уже от рук отбилась: сидит, готового ждёт.

— Да мне несложно, мам.

Бабушка цокнула языком, выражая недовольство.

— Анна Сергеевна, не хотите сыну ничего сказать?

Савелий перевёл вопросительный взгляд на мать. Она молчала, высматривая что-то в окне.

— Опять матом ругалась при детях?

Ответом было молчание.

— Мам, сколько можно с тобой обсуждать эту тему? Как с тобой бороться? Ладно, Юлька уже не маленькая — одиннадцать лет всё-таки. Она и сама уже эти слова знает. Ума хватает не говорить вслух. Но Коля только в первый класс пошёл, к нему эти слова цепляются, как репей. Мы с Машей их воспитываем вежливыми людьми, а ты рубишь всё на корню.

— Вот доживёте до моих лет, посмотрим, какими будете…

— Анна Сергеевна, ну, перестаньте! — воскликнула Маша. — Мы, может, и не доживём. Не о том разговор. Мы же договаривались! Не вынуждайте меня идти на крайние меры: я знаю, как вы любите внуков и как они — вас. Но если это не прекратится, мы будем вынуждены…

Очередная нравоучительная беседа закончилась традиционно ничем: Анна Сергеевна, надув губы, махнула на прощание детям и отправилась домой.

Эта проблема давным-давно нависла над семьёй Соколовых и никак не хотела решаться. Имя этой проблемы — Анна Сергеевна и её нескончаемый поток бранных слов. Пенсионерка не стеснялась в выражениях, постоянно разбавляя речь каким-нибудь крепким словцом, от которого у окружающих вяли уши. Савелий часто стыдился матери, особенно на людях.

Они с женой Машей очень надеялись, что после рождения Юли привычка бабушки если не сойдёт на нет, то хотя бы станет не такой частой. А потом на это же надеялись и после рождения Коли. Надеялись перед визитом Савелия к психологу. Но все надежды разбивались одна за другой.

Врач объяснила, что повлиять на Анну Сергеевну в её возрасте уже не получится, если только она сама не захочет измениться. А такая манера общения — её способ защиты. От кого защищается мать, Савелий не понял, но не стал задавать лишних вопросов. Одно он понял отчётливо: пока она сама не захочет, материться не прекратит.

Боролись с матом бабушки всей семьёй: Маша и Савелий — постоянными уговорами и замечаниями, а дети вот придумали игру. В общем, это было поле брани семьи Соколовых.

На следующей неделе между супругами и Анной Сергеевной состоялся очень неприятный разговор. А предшествовала ему не менее неприятная история: открыв Колин дневник, Маша увидела размашистую запись: «Прошу родителей как можно скорее явиться к директору школы. Николай назвал учительницу словом на букву «с».

Маша прочитала это несколько раз, не веря глазам. Схватила дневник и швырнула на стол.

— Вот, полюбуйся, твоя мать учит внуков ругаться матом! Больше ноги её в нашем доме не будет, а стыдно-то как перед учителем!-женщина возмущенно протянула дневник сына.

Савелий рассматривал запись, поджав губы. Он понимал супругу: с «болезнью» матери уже не было сил бороться. Ничего не помогало. Если до этого привычка касалась только их семьи, то теперь она просочилась дальше. И если у Коли из-за этого будут проблемы в школе — может, пора пойти на крайние меры.

Но при этом он понимал и даже отчасти принимал свою мать. Она бранилась всегда, сколько он себя помнит. И всё равно вырос воспитанным человеком, позволявшим себе выругаться только в крайних случаях, когда его никто не слышит.

Супруги решили не приглашать Анну Сергеевну домой — отправились к ней сами. Маша убедила Савелия, что незачем бабушке лишний раз видеться с детьми. Муж скрепя сердце согласился.

— Анна Сергеевна, я ведь вас предупреждала, и не раз, — сказала Маша.

— Ты меня не пугай, Маня! Хочешь внуков у меня забрать — забирай, умолять не буду. Сама ко мне прибежишь: «Анна Сергеевна, посидите с детьми, Анна Сергеевна, помогите с уроками, Анна Сергеевна то, Анна Сергеевна сё»!

— Слово вам даю — не прибегу. Без вас справимся! Вы только хуже делаете — посмотрите, до чего докатились. Сыну семь лет, это уже ни в какие ворота!

— Иди-иди, справляйся. Бабушка не вечная, плакать ещё будете.

Маша фыркнула и покосилась в сторону мужа:

— У меня уже сил никаких нет. Это твоя мать, чего ты молчишь?

Савелий потупил взгляд. Он не знал, что сказать: принимать чью-то сторону не хотел, потому что не хотел никого обидеть.

— На двух стульях усидеть не получится, Сава, — процедила Маша и, повернувшись к Анне Сергеевне, выпалила: — Посмотрите, до чего вы нас довели! Семью рассорили.

Она развернулась на каблуках и быстро вышла из квартиры.

Савелий еще несколько секунд помялся в дверях и, не найдя слов, тоже ушёл.

Анна Сергеевна пошаркала тапочками на кухню — там её ждало любимое хозяйство — три кошки, собака Лайка и хомяк Стёпа. Хотя назвать их хозяйством было бы неправильно — для женщины они были членами семьи.

— Ну, хоть тут никто не будет упрекать, да, Мусенька?

Пенсионерка накормила домочадцев и уселась в кресло. На коленях удобно устроился рыжий Васька и принялся мурчать.

— Не такая им баба Аня, ишь ты… Одни вы меня понимаете.

Ситуация оставалась напряжённой около недели. Маша сдержала слово — ни разу не обратилась к свекрови. Обходилась помощью друзей. Савелий поддерживал супругу, но изредка, когда её не было рядом, звонил матери узнать, как дела. Дети постоянно капризничали и спрашивали, когда придёт бабушка. Но самообладание супруги не теряли — они твёрдо решили проучить родственницу.

Анна Сергеевна почти не выходила из квартиры. Чаще всего сидела в кресле за вязанием, разговаривала с домочадцами и смотрела любовные сериалы по телевизору. Рядом на журнальном столике лежал фотоальбом. По вечерам она листала его, тоскливо предаваясь воспоминаниям и удивляясь, как быстро выросли внуки.

Ей не хватало общения с ними, поэтому она лишь ласково гладила их глянцевые лица и грустно улыбалась.

Спустя неделю женщина «завыла» от одиночества. Она поймала себя на мысли, что сейчас не отказалась бы даже от компании невестки. Решила: если ради встречи с внуками придётся поступиться привычкой и натянуто улыбаться Маше, она это сделает.

Вечером следующего дня Анна Сергеевна стояла у двери квартиры Соколовых, держа наготове любимый клубничный торт внуков. Открывшая дверь Маша удивлённо захлопала глазами, но всё же впустила свекровь. Юля с Колей радостно бросились обнимать бабушку, попутно благодаря её за гостинец. Семья Соколовых была в сборе.

Сначала обстановка за столом была немного неловкой — Анна Сергеевна не проронила ни одного бранного слова, отчего родственники не понимали, как себя вести. Супруги пытались выдумать тему для разговора, а дети удивлённо разглядывали бабушку.

— Юленька, Коля, — начала Анна Сергеевна. — Вы знаете, как сильно я вас люблю. То, что ты сделал в школе, Коля, — очень плохо. И в этом есть моя вина. Теперь я буду учить вас только хорошему.

Маша с Савелием не могли нарадоваться и, казалось, еле дышали, боясь спугнуть такие приятные изменения. Вечер протекал как нельзя лучше.

— Как давно я мечтала о том, что мы все соберемся за одним столом, — призналась Маша. — Анна Сергеевна, дети по вам очень скучали. Да и мы тоже, что уж греха таить.

— Да, мам, очень приятно видеть тебя такой, — добавил Савелий.

Анна Сергеевна лишь улыбалась в ответ.

— Ба, мы тобой гордимся, — сказала Юля.

— Теперь наши копилки будут пустыми, — тихо произнёс Коля.

За столом все захохотали.

Посиделки близились к завершению. Дети поцеловали бабушку в обе щеки и отправились спать.

Анна Сергеевна тоже попрощалась с родными и пошла домой.

Поднимаясь по ступенькам своего подъезда, женщина услышала наверху невнятные голоса. На лестничной клетке сидел сильно пьяный сосед.

— Ну, вот тебе и добрый вечер, — обратилась к нему Анна Сергеевна. — Вставай, Саша! До квартиры чуть-чуть не дошёл.

— Отстань, Анька!

— Тебя Наташа опять выгнала?

— Отстань, говорю. Достали вы меня!

— Знаешь, что, Саша? Иди-ка ты…

От самообладания Анны Сергеевны не осталось и следа.