Медь и компания. Сборник возмутительных рассказов

Анна Медь, 2023

Сборник возмутительных рассказов о семейных отношениях, о любви, терпении и прощении

Любимая мама

— Ну что, опять к Зинаиде Павловне собралась? Все никак эти ваши «дочки-матери» не прекратите? — спросил хмурый Игорь.

Скандал разразился не сказать, чтобы неожиданно, но от этого он не становился менее неприятным.

Признаки грядущей ссоры Аня разглядела еще вчера, когда сказала мужу, что выходной день проведет с матерью.

Аня всегда, еще с самого детства, была очень близка со своей мамой. Они жили вдвоем (отец умер рано, еще до того, как Аня пошла в школу), жили тяжело, так как вечно не хватало денег, и мама трудилась на двух работах, чтобы обеспечивать всем необходимым их маленькую семью.

Но эти проблемы сблизили мать и дочь. Тяжелая жизнь без отца научила их крепко держаться друг за друга. Аня очень дорожила чувством, что рядом всегда есть кто-то, кто поддержит, защитит.

Когда Аня вышла замуж, пожилая мама была очень рада. Игоря, выбор дочери, она одобрила всем сердцем: мужчина трудолюбивый, неглупый, Аню, кажется, любил, и к будущей теще относился хорошо.

— Теперь и помирать не страшно, есть на кого тебя оставить, — сказала она дочери на свадьбе.

— Мама, ну что ты такое говоришь! — рассмеялась Аня и обняла мать. — Тебе еще жить, да жить, и внуков нянчить, не забывай об этом!

Даже когда Аня переехала к Игорю, она продолжала много общаться с мамой. Конечно, меньше, чем раньше, но она никогда не забывала свою одинокую мать и старалась уделять ей достаточно внимания. Она ежедневно звонила ей, на выходных приглашала в гости, на чай, или сама приходила, благо, жили они неподалёку друг от друга.

— Повезло тебе, Павловна, что у тебя такая любящая дочь! — По-белому завидовала ей соседка и подруга Зинаиды Павловны. — Мои-то, слава Богу, если по праздникам позвонить не забывают!

Муж к этому поначалу относился абсолютно спокойно, полагая, что Ане нужно время, чтобы акклиматизироваться в новой, теперь уже собственной, семье. «Ну не вылетела еще из гнезда — ничего страшного. Скоро, потихоньку забывать начнет», полагал он.

Но признаков отдаления Ани от матери все никак не наблюдалось, она продолжала проводить с ней много времени, и постепенно это начало вызывать раздражение у Игоря. Раздражение это было отчасти парадоксальным, отчасти инфантильным чувством: так маленький ребенок, получивший новую игрушку, не желает делить ее ни с кем другим.

Причин для ревности, честно сказать, у него не было, так как вниманием жена его не обделяла. Аня всегда соблюдала баланс в отношениях с мужем и пожилой мамой.

Да и Зинаида Павловна относилась к Игорю очень лояльно: никогда не забывала поздравить его с праздниками, приносила гостинцы. В личную жизнь молодоженов никогда с советами не лезла, держалась тактично, и вовсе не была похожа на демоническую тещу из анекдотов.

Эта ее покладистость бесила Игоря еще больше, так как отбирала у него малейшие поводы для раздражения.

— Вот у всех тещи как тещи, стервозные грымзы, а моя — как божий одуванчик! — в шутку жаловался он коллегам на работе.

— Так радоваться надо, балда!

— Да шучу я, шучу! — смеялся Игорь, не решаясь признаться, что говорит он это на полном серьезе.

Вскоре он начал думать, что по каким-то причинам неинтересен жене, и поэтому она проводит так много времени с матерью. Весь мир, естественно, крутился вокруг него, и ему даже в голову не приходило, что в нем существуют отношения вне орбиты его нужд и интересов.

Постепенно преданность Ани маме стала объектом упреков со стороны Игоря, поначалу шутливых, но со временем все более злобных.

— Ты как маменькина дочка! Тебе тридцать лет, пора отцепиться от мамкиной юбки и заняться своими делами! — наставлял он Аню.

— И что же, по-твоему, я должна сделать? Бросить, забыть мать, которая меня вырастила?

— Я не говорю «бросить», но пора прекратить вести себя как ребенок!

— На ребенка сейчас больше похож ты.

Аня и Игорь начали часто ссориться, и даже если Зинаида Павловна не была причиной ссоры, ее образ, так или иначе, мелькал на периферии раздраженного разума Игоря.

При Зинаиде Павловне, когда она приходила к ним в гости, муж с женой старались не ругаться, но та не могла не заметить, что атмосфера изменилась. Тесть стал ощутимо холоднее по отношению к ней, да и дочь постоянно выглядела удрученной.

Для Зинаиды Павловны не составило труда сложить два и два, хоть Аня и не признавалась ей в причине такой атмосферы. Мать почувствовала вину. Ей показалось, что она разрушает жизнь дочери, что только мешает ей.

Зинаида Павловна перестала приходить в гости к дочери и ее мужу. Она придумывала причины и отговорки, всячески уклоняясь от этих визитов. Думала, что если оставить их семью в покое, то в ней все наладится.

Аня и не подозревала о душевных терзаниях матери, только удивлялась, почему та больше не навещает их. Справедливо решив, что если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, она сама теперь почти каждую неделю на выходных старалась выкроить время, чтобы заскочить к матери.

Вот и в эту субботу Аня собралась к матери, о чем заранее сообщила Игорю. Муж драматично закатил глаза и сделал жест, как будто умывает руки, но ничего не сказал.

Тем не менее, весь вечер он проходил с кислой миной, а на Анины попытки завязать разговор отвечал односложно, без энтузиазма, или вовсе молчал.

Это было первым звоночком грядущего скандала.

В субботу Аня встала рано и принялась за готовку. Ей хотелось сегодня угостить маму чем-нибудь вкусненьким, например, шарлоткой. Зинаида Павловна всегда говорила, что шарлотка у Ани получается — пальчики оближешь!

Вскоре ароматы выпечки поплыли по квартире и разбудили Игоря. Он накинул махровый халат и приплелся на кухню. Лицо было помятым после сна, волосы просили расчески, глаза часто моргали.

— А ну брысь! — рыкнул Игорь на кота, который крутился у его ног.

Кот обиженно ретировался с кухни. Ваську — серого кашемирового британца — мама подарила Ане перед переездом.

— В новый дом сначала надо кота запустить, чтобы он все беды и тревоги прогнал! — сказала она тогда.

— Доброе утро! Яичницу пожарить? — Ане вовсе не хотелось начинать новый день с выяснения отношений, а судя по виду мужа, вот он-то как раз был не против.

— Обойдусь, — вяло буркнул Игорь и удалился в гостиную. Через несколько минут Аня услышала хлопок открываемого пива.

Аня достала шарлотку из духовки и оставила на подоконнике, чтобы остыла. Потом она быстренько приготовила себе нехитрый завтрак, поела и начала готовить обед для мужа, чтобы тот без нее не оголодал.

Спустя час обед был готов. Игорь тоже был в некотором роде «готов».

Он появился в дверях кухни уже немного пошатываясь. В честь выходного дня, а может, чтобы залить надуманную обиду, он уже приговорил несколько бутылок пива. Его глаза покраснели, халат — нараспашку.

В руке он держал кружку с пивом. На белой керамике желтел улыбающийся смайлик. Улыбался он, как показалось Ане, с затаенной злобой:

— Ну что, опять к Зинаиде Павловне собралась? Все никак эти ваши «дочки-матери» не прекратите?

Аня вздохнула. Похоже, ссоры было не избежать.

— Да. Я же тебе еще вчера говорила, помнишь?

— Я-то помню! Я все помню! А мне вот интересно, ты-то помнишь, что у тебя кроме твоей разлюбезной матушки еще и муж есть?

— Игорь…

— Да, его зовут Игорь, кстати! Он пашет как вол на работе, а выходной день хочет провести в обществе жены! А она? Уходит к своей мамаше, как ни в чем не бывало, и муж кукует один, как, блин, холостяк.

— Ну, ты, я смотрю, неплохо так уже время проводишь.

Вероятно, эта брошенная вскользь фраза была крупной ошибкой со стороны Ани, потому что Игорь рассердился еще больше. Его лицо жутко побагровело, а на лбу вздулась синюшная вена.

— А что, мне теперь в собственном доме и пива выпить нельзя? Я, блин, тебе не мальчишка!

— А ведешь себя как мальчишка. Успокойся, пожалуйста.

Но Игоря было уже не остановить. Трепетно вынашиваемый им со вчерашнего вечера скандал наконец-то разразился, и теперь он с упоением отдавался своему гневу.

— А знаешь, почему я пью? Потому что меня не ценят в собственном доме! Презирают! Ухмыляются потом, косточки перемывают! Думаешь, я не знаю, зачем ты к матери постоянно бегаешь? Надо мной поиздеваться! Ну, выпил, а кто бы не выпил на моем месте?

— Игорь, это уже просто смешно…

— Это все вы, ты и твоя мамаша виноваты!

— Я ухожу. Вечером поговорим, когда протрезвеешь.

— Я еще с тобой не закончил!

— Зато я закончила, — Аня лихорадочно собиралась. На кухне продолжался возмущенный монолог мужа.

— Снова будете меня в грязи валять, да? Игорь то, да Игорь сё, да? Знаю я вас! Вам бы только потрепаться! Не смей никуда уходить! Я тебе запрещаю, слышишь? Запрещаю!

Аня схватила ключи с тумбочки и как можно скорее покинула квартиру. Сердце заполошенно билось в груди, к глазам подступали слёзы обиды.

Она вышла из дома и пошла к автобусной остановке. Уже на полпути Аня вспомнила, что шарлотка, приготовленная для мамы, так и осталась на подоконнике.

Возвращаться за ней она не стала.

— Привет, мам. Прости, я сегодня без гостинца, как-то замоталась вся и ничего не успела приготовить, — сказала Аня, когда Зинаида Павловна открыла ей дверь.

— Привет, дочка! Ну и Бог с ним, с гостинцем, главное ты пришла. Проходи, проходи, — засуетилась мать. — Я вот и чай уже поставила и банку варенья открыла. Хочешь, блинчики постряпаю, какие ты в детстве любила?

— Хочу!

Они сели пить чай за стол в гостиной. Аня вспомнила, как в детстве каждый вечер делала домашнее задание за этим столом. Над ним висела старомодная лампа под зеленым абажуром, рассеивая тихий уютный свет. Расстелили чистую скатерть, мать принесла заварочный чайник и чашки, сливовое варенье разложила в маленькие аккуратные розетки.

И вот все эти наивные предметы, эти розетки, эти кружки со старомодными цветочками вдруг показались Ане такими милыми и родными, особенно по сравнению с жутким ухмыляющимся смайликом на кружке мужа, что она вдруг расплакалась.

— Что с тобой, дочка? — испугалась Зинаида Павловна. — Что случилось?

— Ничего, мама, — всхлипывая, ответила Аня и улыбнулась сквозь слезы. — Просто устала немного. Ничего, сейчас все пройдет.

Мать не стала допытываться, а просто подошла и молча обняла дочь. Аня зарылась лицом в ее старенький халат, и ей стало так тепло и безопасно, как не было уже очень давно.

Возвращаться домой, к Игорю, совсем не хотелось, и Аня просидела у матери до вечера. Они пили чай и болтали обо всем, как соскучившиеся в разлуке подружки.

Обратно Аня шла с появившейся тяжестью на сердце. И с каждым шагом, который приближал ее к дому, этот груз только усиливался.

Было уже поздно, и за окнами синел тенями вечер, когда Аня вернулась домой. В квартире стоял кисловатый запах разлитого пива, Игорь сидел в гостиной и в темноте смотрел телевизор. Экран бросал синеватые блики на его опухшее лицо.

— Чего так долго? — пробурчал муж, не отрывая взгляда от телевизора.

— Прости, пришлось задержаться.

— Чтобы в последний раз такое, поняла?

Аня ничего не ответила и прошла в кухню. Обед был съеден, как и шарлотка: на подоконнике стояло пустое блюдо. Аня подняла его и отнесла в раковину, включила воду и начала отмывать.

Внезапно, не закончив начатое, она бахнула блюдом по столешнице, выключила воду и вернулась в гостиную, вытирая руки.

— Игорь, — сказала она. — Я хочу подать на развод.

Развод прошел не безболезненно, но, в принципе, терпимо. Аня съехала от Игоря в съемную квартиру. Она возобновила близкие отношения с матерью, и, по ставшей теперь доброй традицией, привычке заходила к ней в гости каждые выходные.

Зинаида Павловна долго еще сокрушалась и винила себя в распавшемся браке дочери.

— Нет, мама, — говорила ей на это Аня. — Ты просто подсветила проблему, которая и так рано или поздно бы вылезла. Хорошо, что так получилось до того, как у нас родились дети.

Аня справедливо полагала, что муж, который не принимает ее такой, какая она есть, ей не особо и нужен. Выход из родительского гнезда — необходимый жизненный процесс, но не всегда вектор движения направлен в нужную сторону. Сейчас Аня надеялась, что на этот раз она выбрала правильное направление.

Кот Васька, как профессионал в такого рода делах, был запущен первым в новую Анину квартиру. Он хозяйским взглядом окинул помещение, а потом примостился на подоконнике и начал вылизывать свою кашемировую шерстку.

Ему здесь понравилось.