Кольцо с тремя амурами

Анна Князева, 2014

Провести отпуск в засекреченном городе, бережно хранящем свои мрачные тайны, – что может быть увлекательнее? Согласившись подменить знакомую, работавшую костюмером в местном театре, Дайнека даже не представляла, какие страсти кипят в мире пыльных кулис и старых декораций! Найдя среди реквизита вещи пропавшей тридцать лет назад девушки, Дайнека испытала страх и азарт одновременно – она никак не ожидала, что это заурядное на первый взгляд событие всколыхнет устоявшуюся спокойную жизнь городка и заставит свидетелей той давней истории вновь воскресить в памяти то, о чем все они предпочли забыть… Потянув за тонкую ниточку, Дайнека шаг за шагом бесстрашно приближалась к развязке, не только раскрыв старое убийство, но и обнаружив следы грандиозной аферы, связанной с похищением несметных сокровищ из крупнейших музеев страны, – они вели именно сюда, в подземные бункеры закрытого города…

Глава 4. Следователь Василий Труфанов

Понедельник, 9 апреля 1984 года

В общежитие Василий Труфанов заселился сразу же, в день приезда. На работу вышел, как водится, в понедельник. Ему выдали ручку, карандаш и перекидной календарь. Когда он спросил про подставку, чтобы было на чем его перекидывать, завхоз ответила:

— На складе их нет, и когда привезут — неизвестно.

В кабинете уже сидели три человека. Его стол был четвертым и стоял рядом с эркером. Просидев пару часов без дела, Василий понял: если сдвинуть стул чуть левей и вытянуть шею, в окна эркера можно разглядеть перекресток и еще три двухэтажных здания-близнеца, таких же, как то, в котором сидел он. В одном находился Паспортный стол, в другом — Бюро пропусков, в третьем располагался Комитет государственной безопасности, а в четвертом, где работал Труфанов, — Управление внутренних дел Железноборска.

— Труфанов! — в кабинет заглянул лейтенант.

— Я!

— К начальнику следственного! Сейчас!

Василий выскочил в коридор, но потом быстро вернулся.

— А где он сидит?

— Напротив, — махнул рукой сослуживец.

Постучавшись, Труфанов заглянул в кабинет начальника следственного отдела.

— Вызывали?

— Заходи. — Майор протянул руку. — Виктор Николаевич Петров. Когда в город приехал?

— Неделю назад. Устроился в общежитии. Через год обещали квартиру.

— Где год — там и два, — нерадостно пошутил Виктор Николаевич. — Обещанного, как говорится, три года ждут…

На стол шлепнулась картонная папка, Труфанов заинтересованно покосился. Перехватив его взгляд, Петров пояснил:

— Твое первое дело.

— Убийство? — сурово спросил Василий.

Майор отмахнулся.

— Типун тебе на язык. У нас город тихий. Девушка пропала. Разберись, что там да как.

Труфанов раскрыл папку. В ней был только один лист — заявление матери.

— Когда это случилось?

— А ты почитай — там все написано.

— Могу идти?

— Давай, лейтенант, работай… И не слишком усердствуй. Наверняка с хахалем куда-нибудь укатила.

— Есть! — Труфанов козырнул и вышел из кабинета.

Первым делом лейтенант позвонил в приемный покой больницы, потом отправился на квартиру, где жила пропавшая девушка.

Он шел по улицам сибирского города и думал, что здешний апрель не такой, как в его родном Краснодаре. Там, дома, уже расцвел абрикос, дворы наполнились медовыми ароматами, и уже никто не носит пальто. Здесь же еще не растаял снег, а на асфальтовых пятачках уже прыгают девочки, гоняя по классикам свои битки. В лужах искрится солнце, прыгают мокрые воробьи и галдят вороны, радуясь приходу весны.

Когда Труфанов пришел по адресу, дверь открыла темноволосая женщина лет сорока.

— Екатерина Владимировна Свиридова здесь проживает?

— Это я. Вы из милиции? — Она отступила в прихожую. — Проходите.

Двухкомнатная квартирка была чисто убрана. Казалось, здесь никто не живет. Хозяйка пригласила Труфанова в комнату, где он вдруг вспомнил, что не представился и не показал документ.

— Следователь Труфанов, — Василий достал корочки.

— Прошу. — Женщина указала ему на диван.

Он огляделся.

— Мне бы туда, где можно писать.

— Тогда садитесь за стол.

Труфанов спрятал удостоверение, сел, достал ручку и положил перед собой лист бумаги.

— Приступим?

Екатерина Владимировна согласно кивнула.

— Расскажите, когда, где и при каких обстоятельствах пропала Елена Сергеевна. Когда в последний раз вы ее видели?

— В пятницу, шестого апреля дочь вернулась из школы…

— В котором часу?

— В четыре или в начале пятого.

— Одна?

— С подругой.

— Имя подруги?

— Ирина Маркелова.

— Они вместе учатся?

— Да, в одном классе.

— Адрес не назовете?

— Чей?

— Ирины Маркеловой.

Екатерина Владимировна прикрыла глаза рукой.

— Сначала я все расскажу.

Труфанов осекся:

— Да, конечно. Простите…

— Домой они пришли в начале пятого. Ирина сразу ушла, Алена стала собираться на репетицию.

Василий отвлекся от протокола:

— Вы же сказали, она школьница.

— Алена учится в десятом классе девяносто девятой школы, а по вечерам занимается в Народном драмтеатре при городском Доме культуры.

— Участвует в художественной самодеятельности?

— Да.

— Ирина Маркелова тоже там занимается? — догадался Труфанов.

— Они с Аленой репетируют одну роль.

— Ясно, — Василий что-то коротко записал. — Значит, стала собираться на репетицию.

— В шесть Алена ушла, и больше я ее не видела.

Труфанов озадаченно распрямился.

— Та-а-ак… Это все?

— Поздним вечером, когда дочь не вернулась домой, я побежала в Дом культуры. Вахтер сообщил, что все давно ушли. Утром пошла к Ирине. Она рассказала, что с репетиции Лена ушла около одиннадцати часов.

— А сама Маркелова где была в это время?

— На репетиции.

— А почему ваша дочь не осталась?

— Аленушке нет восемнадцати. Я попросила, чтобы режиссер отпускал ее до одиннадцати, — Екатерина Владимировна достала из-за манжеты платок и скомкала его в руках. — В тот же день, это была суббота, я пошла в дежурную часть, но мне сказали, что заявление примут только через три дня. Сегодня утром я его написала.

— Оно у меня, — Василий раскрыл папку и продемонстрировал заявление. — Давайте поговорим о том, как жила ваша дочь.

— Почему жила?.. — спросила Екатерина Владимировна.

Следователь изменил свой вопрос:

— Давайте поговорим о том, как живет ваша дочь.

— Как и все девушки ее возраста: домашние хлопоты, занятия в школе. Про репетиции я уже рассказала.

— У нее кто-нибудь есть?

Екатерина Владимировна подняла на него глаза.

— Что вы имеете в виду?

— Мальчик, парень, жених…

— Жениха нет. Рано еще. Парень есть.

— Его имя и адрес.

— Михаил Суворов. Живет в доме, где гастроном. Только сегодня вы его не найдете — учится в институте в Красноярске. Приедет в субботу.

— Значит, в пятницу, когда пропала ваша дочь, его в городе не было?

— Приехал только в субботу и вместе со мной начал искать.

— Вы проверяли вещи Алены?

— Зачем?

— Все ли на месте?

— Все, кроме той одежды, что была на ней.

— Это кстати. Пожалуйста, опишите, в чем она была одета в тот вечер.

— Красное демисезонное пальто, черные сапоги. Юбочка серая, плиссированная, белая блузка. Сумка красного цвета с замочком как у кошелька-гаманка.

— Это как? — переспросил следователь.

— Знаете, как будто два кулачка, и они между собой зацепляются.

— Понял. — Он все записал. — А как насчет документов?

— Паспорта я не нашла.

— Она всегда носила его с собой?

— Нет. Но в этот раз для чего-то взяла.

— И это хорошо, — подбодрил ее Труфанов.

— Почему? — Глаза матери полыхнули надеждой.

— Значит, она куда-то уехала, что исключает другие печальные версии.

— Надеюсь, хоть и не понимаю зачем, — прошептала Екатерина Владимировна.

— В жизни вашей семьи ничего не менялось в последнее время?

— С тех пор как умер отец Алены, мы остались вдвоем. Что у нас могло поменяться…

— У дочери не появились новые друзья или подруги? Может быть, приходили какие-то письма?

— Ничего такого я не заметила.

— Знаете, девчонки часто ведут дневники… У вашей дочери был дневник?

Екатерина Владимировна на мгновение задумалась.

— Бывало такое, что зайду в ее комнату, а она что-то пишет в тетрадке. Увидит меня, закроет и куда-нибудь спрячет.

— Значит, был… Как выглядел, не припомните?

— Красная клеенчатая тетрадь. На обложке — цветы.

— Можете поискать? — Следователь оживился и даже встал, как будто собрался искать дневник вместе с ней.

— Уже искала. Дома его нет.

— Что-нибудь еще можете рассказать?

— Больше нечего.

— Не возражаете, если зайду к вам еще раз?

Екатерина Владимировна уткнулась лицом в платок. Потом, сморкаясь в него, судорожно дернула головой:

— Как я могу возражать?..

В городском Доме культуры Труфанова первым делом проводили к директору. В огромном угловом кабинете его встретила женщина в пиджаке, застегнутом на все пуговицы.

— Здравствуйте, товарищ следователь. Мне уже позвонили. — Она по-мужски протянула руку. — Меня зовут Виолетта Андреевна.

Труфанов сунул папку под мышку и ответил крепким рукопожатием.

— Мне нужно поговорить с режиссером, с вахтером и с гардеробщицей служебного гардероба. С теми, кто работал в пятницу вечером.

Виолетта Андреевна одернула пиджак и вытянула руки по швам, отчего стала похожа на офицера запаса.

— Режиссер придет после шести. Вахтер и гардеробщица сейчас на работе, могу их сюда пригласить.

Труфанов оглядел кабинет.

— Лучше я сам к ним пойду.

— Вам виднее, — поджав губы, директриса предупредила: — Будьте внимательны, в Доме культуры ведется ремонт.

— Давно? — поинтересовался Труфанов.

— Второй месяц. Всю сцену разворотили. Монтируют поворотный круг.

— На сцену я не собирался идти. — Следователь прошел к двери, но вдруг обернулся. — Еще один вопрос… Если в здании ремонт, почему участники художественной самодеятельности продолжают репетировать?

— Апрель месяц, — Виолетта Андреевна развела руками. — Творческий сезон не закончен. Не разгонять же участников коллективов посреди года. Вот и занимаются в кабинетах.

— В каком репетирует драмтеатр?

— В сорок четвертом.

— Могу я его осмотреть?

— Будете говорить с вахтером, скажете — я разрешила. Он все покажет, ключи у него есть.

— Спасибо. — Труфанов вышел из кабинета и отправился к служебному входу.

Заметив его, вахтер вскочил со своего стула.

— Я только на минуту, в туалет отошел!

Труфанов ободряюще улыбнулся:

— А я пока ни о чем вас не спрашивал.

— Так ведь будем про девушку говорить?

— Будем.

— Ну — вот.

— Значит, вы не видели, как в пятницу Свиридова выходила из Дома культуры?

— Я же сказал! — вахтер обескураженно вскинул руки. — Ровно в одиннадцать пошел в туалет, пост покинул на пару минут.

— Предполагаете, в это время она вышла на улицу?

— В другое время я бы ее увидел.

— А если она ушла через главный вход?

— Там закрыто на ключ.

— Значит, не отлучались больше ни на минуту?

— Ни на минуту!

— Ясно… — Труфанов вздохнул и разочарованно повертел головой. — Где тут у вас гардероб?

Вахтер показал. Следователь тихонько спросил:

— Как зовут гардеробщицу?

— Анна Петровна.

Гардеробщица сообщила, что в пятницу к половине двенадцатого в гардеробе не оставалось ни одного пальто и ни одной куртки.

— Значит, Свиридова свое забрала? — спросил следователь.

— Молодая блондинка из драмтеатра?

— У нее пальто красного цвета.

Анна Петровна задумалась, потом махнула рукой:

— Если здесь не осталось, значит, забрала. Минуточку… — Она взяла номерок у щеголеватого мужчины лет сорока.

Он мимоходом взглянул на Труфанова.

— Товарищ кого-то ищет? — Мужчина забрал пальто и, одеваясь, представился: — Геннадий Петрович Сопелкин, художественный руководитель Дома культуры.

— Следователь Труфанов, — скрепив знакомство рукопожатием, Василий запоздало ответил: — В прошлую пятницу девушка потерялась. Была на репетиции, после чего домой не вернулась.

— Что за девушка? — поинтересовался Сопелкин.

Труфанов хотел ответить, но гардеробщица оказалась расторопней:

— Свиридова из Народного драмтеатра.

— Вот как?… — застегивая последнюю пуговицу, Геннадий Петрович взял Труфанова под руку и повел к мраморной лестнице. Они поднялись на площадку между первым и вторым этажами и остановились возле окна, которое располагалось как раз над служебным входом.

— Вот, — Сопелкин сдвинул в сторону французскую штору. — В прошлую пятницу вечером я видел, как Свиридова вышла из Дома культуры и села в белые «Жигули». Кстати, на заднем сиденье автомобиля стоял большой чемодан.

— Номер запомнили?

— Не обратил внимания.

— Водителя рассмотрели?

— Нет, его я не видел.

— В котором часу это было?

— В одиннадцать, может чуть позже.

— Уверены, что это была она?

— Я хорошо ее знаю, спутать не мог.

Труфанов открыл папку, глянул в окно и на всякий случай спросил:

— Опишите ее одежду.

— Пожалуйста: красное пальто, черные сапоги. В руках — красная сумочка. — Геннадий Петрович поправил штору и вежливо улыбнулся.

Труфанов закрыл папку.

— Спасибо. Вы очень нам помогли.