Сбежать от зверя

Анна Владимирова, 23

Она слишком молода для меня. Я слишком испорчен для нее. Мы не пара. Только зверю не прикажешь. Отдать ее на ликвидацию я не смог. И вот теперь с рассвета до заката хожу будто по углям, пытаясь забыть, уйти и не смотреть в ее сторону… Только с каждым вздохом понимаю одно – либо она будет моей… …либо никого из нас не будет вообще.

Глава 3

Пробуждение вышло странным. Тело наполнено какой-то сахарной ватой, которая то и дело протискивалась в мозги и шептала: «Не вставай, лежи и отдыхай, пока дают». Кое-как сделав более глубокий вдох, я все же разлепила глаза и прислушалась.

Тишина.

Тахира и след простыл.

— Вот козел, — простонала я, переворачиваясь на другой бок… и напарываясь на ехидный темный взгляд мужчины.

Тахир сидел в кресле, расслаблено развалившись. В джинсах и футболке. Вроде бы одет, но вид его голых ступней на полу неожиданно наполнил грудь теплом — босиком он вряд ли просто встанет и уйдет. Успею, по крайней мере, огреть подушкой.

Его усмешка показалась усталой.

— А носки где? — вздернула я бровь.

— Промокли, — оскалился он.

— Ты бегал в носках по улице?

— Нет, ходил в обуви. Но ночью был дождь.

— Ты уходил ночью гулять? — презрительно усмехнулась я.

— Не гулять, — не придавал он значения моим насмешкам. — Что ты ешь на завтрак?

Я сглотнула, чувствуя себя под его взглядом полной дурой.

— Что приходится. Я не выбираю.

— Даже здесь? — вздернул он бровь пытливо.

— Да, — пожала плечами. — Мне как-то приносили меню, но я отказалась от выбора.

— Марин, постарайся начать жить так, как тебе хочется. Надо начинать выбирать.

— Зачем? — усмехнулась я. — Чтобы потом от этого отвыкать?

Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем продолжить.

— Меня же ты выбрала. А я предупреждал, что отвыкать от меня не придется. Но ты не веришь.

Я только тряхнула волосами, усаживаясь:

— Хочу мяса. Жареный черный хлеб и колбасу какую-нибудь. И большую чашку чая с молоком и сахаром.

— Можешь, значит, — довольно усмехнулся он и поднялся с кресла. — Сейчас все будет.

Я проследила за тем, как плавно и притягательно он двигается. Потом вспомнилось, как было с ним ночью, и отвернулась, хмурясь. Это все убийственно. Весь он! Остался на ночь, завтрак требует выбрать, ходит тут босиком…

Я всегда ходила босиком в приюте. Это давало мне иллюзию свободы, потому что обувь, которая там доставалась от старших детей, мне не нравилась. Она натирала, уродовала ноги и вообще казалась каким-то унижением. И кто-то другой рядом босиком вдруг показался располагающим и заслуживающим доверия. Будто он знал все это так же хорошо, как и я.

Только быть этого не могло.

Вещей поблизости не нашлось — шкаф стоял в гостиной. И я, тихо прокравшись к открытой двери, выглянула в комнату. И забыла, что голая. Вообще обо всем забыла, открыв рот.

Вся гостиная была заставлена холстами и завалена пакетами, из которых торчали кисти и много всего для рисования. У окна стоял невозможно красивый мольберт. Когда в дверь постучали, я вздрогнула и направилась открывать как в тумане, даже не подумав чем-то прикрыться. Хорошо, что за дверью оказался Тахир с подносом.

Или нет?

— Знаешь, если ты открываешь так всем, то сейчас у тебя будут проблемы, — усмехнулся он недобро.

— Это что? — проигнорировала я угрозу, оборачиваясь ко всему этому богатству.

— Я думал, ты разберешься. — Он прошел мимо и поставил поднос на стол. А потом смерил меня таким голодным взглядом, что я быстро протрезвела. — Марин, если ты сейчас не умудришься тихо и быстро проскользнуть в душ, у тебя не будет времени ни на завтрак, ни на разбор пакетов со всем этим…

Я только тяжело сглотнула и поспешила в ванную, едва ли не прижимаясь к стеночке. И уже там под душем позволила себе насладиться оцепенением. Вода заливала глаза, но я упрямо моргала, глядя на белый кафель и пытаясь все осмыслить. У меня в гостиной — настоящий мужчина. Почему-то то, что он там какой-то не такой и глазами сверкает, вообще не имело значения. Он пытается меня чему-то учить… Ах, да! Завтрак выбирать. И еще он притащил мне кучу художественного инвентаря. Я бы никогда не смогла себе позволить все это. И даже думать об этом занятии забыла.

Но прятаться под душем смысла не имело. Тахир никуда из гостиной не денется. Я замоталась в полотенце и вышла из ванной, настороженно прислушиваясь. Тишина. Да что же этот мужик такой бесшумный? Стоило выглянуть в гостиную — снова наткнулась на его взгляд. Тахир сидел за столом с чашкой кофе и с интересом взирал на меня, будто зверька себе завел.

— Тебя совсем не слышно, — укоризненно заметила я.

— Есть такое.

— Значит, я должна научиться выбирать завтраки, а ты так и будешь играть в…

— Оборотня? — усмехнулся он. — Пожалуй. Садись есть.

— Я еще не оделась, — прошла я к шкафу и принялась перебирать скудные запасы одежды. — Так ты ночью куда-то ездил?

— Да.

— Не спалось?

— Нет.

Я натянула на себя спортивный костюм и, подумав, расстегнула кофту, выставляя напоказ обтянутую майкой грудь. Вот что я творю? Но не могу себе отказать…

— А это все мне, да? — села я за стол и подтянула к себе чашку с чаем.

Подумав, застегнула кофту под горло.

Завтрак выглядел великолепно. Тахир был прав — надо учиться пользоваться пусть и кратковременными, но благами.

— Тебе.

— А ненужное можно вернуть?

— Я консультировался со специалистом…

— Мне кажется, все же много лишнего, судя по количеству пакетов, — перебила я. — Не может быть столько всего нужного.

— Как тебе угодно, — снисходительно улыбнулся он. — Как себя чувствуешь?

— Как шлюха, которую драли всю ночь, — вырвалось у меня.

Взгляд Тахира резко потемнел и налился тяжестью.

— Откуда же ты знаешь, каково это? — звякнул металлом его голос.

Я смущенно покусала губы, теряясь от его жгучего внимания.

— Я не хотела тебя обидеть, — уткнулась в чашку. — Это было едва выносимо.

— Плохо?

— Нет. Просто слишком, Тахир.

— Не хочешь так больше?

— При одной мысли бросает в пот.

— Я очень голоден, — глянул он на меня исподлобья.

И мне вдруг показалось, что самое время проявить любопытство.

— А почему такой… — запнулась я, но быстро исправилась: — Почему ты один?

— Какой? — усмехнулся он, не придавая значения моей попытке исправиться.

— Ну… — начала блеять я. — Ты… такой… ну… такие не бывают голодными. Или у вас все иначе?

— Все как у людей. Кто-то утоляет голод временными связями без обязательств.

— А ты?

— Я тоже временами так делаю.

— Расскажи о себе.

Я удобно устроилась на стуле, скрестив ноги. Так у меня хоть не будет возможности ляпнуть что-то не то.

— Мне сорок пять…

— Хм… — вырвалось у меня, и даже набитый рот не помешал.

— Что?

Я поспешила сделать большой глоток чая.

— Ты не выглядишь на столько.

— Я был женат, — продолжил он, — но десять лет назад жена умерла. Есть приемный сын. Он взрослый уже, военный. И есть дочь покойной жены, которая перестала со мной общаться после смерти матери.

— То есть у тебя никого нет.

— Да, — устало кивнул он.

— Слушай, может, тебе поспать лечь?

Он только насмешливо вздернул бровь.

— Марина, давай поговорим о главном, — проигнорировал мое предложение. Наши взгляды встретились, и захотелось еще и капюшон натянуть до подбородка. — Я чувствую, что ты меня боишься.

— Не боюсь, — выпрямилась я.

— Боишься, — жестко припечатал он. — Но и отпускать не хочешь. И это не из-за метки. У тебя давно нет родителей?

— Меня бросили с рождения, — настороженно ответила я. — Я их не помню.

— Приемных не было?

— Нет.

— Нам с тобой нужно разное, — хмуро заключил он. — Тебе нужен кто-то, кто, наконец, даст защиту. Ты устала быть в этом мире одна. Мне же нужна ты. Но есть условия. Я беру тебя не как маленькую девочку за пазуху, хотя и это прилагается. Я буду защищать тебя до последнего вздоха. — Я замерла, вслушиваясь в его слова. А он продолжал: — Прежде всего я беру тебя как женщину, которая идеально мне подходит. А к этому приложится и все остальное: секс, семья, дети. Люди об этом не говорят на первых свиданиях, а оборотни не дают выбора.

— У нас скоро начнутся лекции по оборотням, — невесело усмехнулась я. — Я буду, видимо, продвинутым слушателем. — Но он не оценил моей шутки, продолжая смотреть слишком серьезно. — Ты хочешь, чтобы я решила сейчас? — хрипло вопросила я.

— Да.

— Тахир, это непросто для человека, — возмутилась я.

— Я знаю. Но нужно принять взрослое решение. — Мы снова замерли в тишине. — Марин, я знаю, что ты меня не знаешь. И знаю, что ты мне не доверяешь. А я заслуживаю твоего доверия. Я не предам, не брошу. Но наполовину быть со мной не выйдет. Только полностью.

— Ты же меня тоже не знаешь. Сказал, что вру. Тебе, всем. И все равно готов со мной жить?

— Тебе объяснят на лекциях про оборотней, — невесело усмехнулся он. — У нас немного разные приоритеты.

— Мне нужно время, — сбивчиво начала я. — Это честно! Я не могу отдать свою жизнь вот так вот сразу. И не могу давать обещаний, потому что не могу их нарушить. Мне нужно подумать.

Почему-то казалось, что с ним можно договориться. Да, взгляд его сначала будто зажегся непонятным мне огнем, но тут же угас. Внешне Тахир остался спокоен.

Конец ознакомительного фрагмента.