Личность тает в глубине

Анна Атталь-Бушуева (2024)

Достигая личные черты разума — ты добираешься до его сути мира. Эта книга посвящается обращению критики личности внутри её личного пережитка. Как будто парящий символ души уносит социальную перестройку в другое продолжение идеалов. И там он смотрит на построенное благо — жить среди людей. Становясь символом и чертой достижения лучшего в самом себе. Добывая личный нрав у пользы социального, человеческого счастья.

Проходимцы в несмешном аду

На дальней Волге, спрашивая строго,

Что сделать человеческим лицом

Внутри бессмысленной пародии убогого

Над необъятным адом мысли впереди?

Им тесно в грудь сжимают слов остатки

И счастье встретить Каспий над судьбой,

Но ценностью составив здесь покой —

Ты ходишь жалкой волей смерти — в укоризне.

Поводья счастья — стали бы немы,

А волны моря, спрашивая в полдень —

Не отдались от смерти той вины

Под род сомнений старости — прожить.

Имея проходимцами под смерть —

Другую жалость в низменной оправе,

Ей жить устройством мира под собой

И горевать над мукой страха — силой.

Под жизненным притворством стало ныть

Походкой ночи — лунное возмездие

И тень беречь над ясностью прожить —

Плохую дань над сломленной главой.

Пускай отдал ты сон валдайской пыли

Под этот строй развалин и былин —

Ты жил в российской дали этим — миром,

Он открывал твой возраст и покой.

Полночным вздохом потчуют карнизы

Твою оконную мораль — ей тесный взор

Отлит под золотой прилежной старостью

И сам не свой от маски — быть собой.

Стоит к возвышенному слою этих лет

Под проходимцем ясности в приличии —

Твой юмор жить всегда самим собой,

Как быть на бытие не в том отличии.

Здесь смерть держать в Валдае над судьбой,

За завтра опекая юный ветер мира —

Он сам не свой — от муки старой нивы

И открывает зарево по вольности — игрой.

Тот ад в пути багровой спеси лёг

В своей фатальной кромке жизни — в нас,

Он болью видел сон открытых глаз

И дух российской близости — в харизме.

Пускай по морю движет солнце в глаз

Свою свободу личности, им видя

Спокойный свет под чувством этих лет,

Забытых к той возвышенной мечте.

Бежит по Волге странный силуэт,

Он отражает вздох манерной пыли,

Им смотрит в чёткий вид валдайской мглы —

Культура права в собственных глазах.

А где-то ночью видит сон из нас,

Когда мы шли из счастья в дом отчизны

И край моральной ноши — нам казался,

Как свет утопленного чуда над мечтой.

Но нет открытых глаз у этих истин,

Где ты в багровой оттепели сам —

Стоишь моральным звоном в чувствах — нам

И открываешь ясность формы листьев.