Мы выбираем дороги или они нас?.. Часть 1. Магическая фантастика

Анна Анакина

Это первая книга серии «Мы выбираем дороги или они нас?..». Не только читателя ждут неожиданные открытия, но и самого героя. Оказавшись, на первый взгляд, случайно на незнакомой дороге, герой попадает в иной мир, не сразу осознав, что его это мало удивляет, хотя любителем фантастики никогда и не был. Но вскоре его ожидает первое открытие. Оказывается, что герой попал в мир, где родился. А то измерение, что считал родным, всего лишь место, куда сбежал в детстве, стараясь избавиться от страха.

Глава 7

Владимир остановился возле охранника.

— Валер! — позвал он.

— Да, — оторвался охранник от кроссворда и с вниманием посмотрел на Владимира.

— Какое сегодня число?

— Пятнадцатое.

— Пятнадцатое?! Это точно?

— Да, — подтвердил охранник, не удивляясь такому вопросу. Видимо, ему часто задавали подобное.

— А день?

— Так, это… — Валера чуть сдвинул брови и уверенно добавил: — Четверг.

— Точно?

— Точно, — продолжая отвечать без удивления, охранник лишь кивнул. И для верности повторил. — Пятнадцатое августа, четверг, — видя, что его ответ заставил спросившего задуматься, добавил: — Две тысячи тринадцатый год.

— Что? — не сразу поняв, переспросил Владимир.

— Две тысячи тринадцатый год, — повторил тот.

— А, — кивнул Владимир. — Всё правильно. В понедельник было двенадцатое?

— Да, — подтвердил охранник. — У тёщи как раз был день рождения. Юбилей. Пятьдесят лет.

— Спасибо, я просто… чертовщина какая-то, — Владимир потёр виски и, вновь задумавшись, развернулся и медленно вышел из здания.

— Хм, — пожал плечами Валерий. — Странный он сегодня какой-то.

Вернувшись к кроссворду, охранник сразу же забыл о разговоре, сосредоточившись на очередном вопросе.

Владимир сел в машину и отправился на станцию техобслуживания.

— Привет! — помахав рукой, крикнул ему механик — Анатолий Степанович, а по-простому — Толян и по совместительству сосед Владимира. Хотя всегда сам занимался ремонтом, но в воскресенье позволил Альбинке опробовать права и результат остался на переднем правом крыле машины. Обещал на следующий день племянницу свозить в какой-то новый детский супермаркет, а тут ещё командировка спутала все карты, времени на ремонт не оставалось, вот и пришлось Владимиру обратиться к соседу за помощью.

— А чего ты сразу к вечеру-то не приехал? Всё уж готово было, — громко спросил механик.

— Да я в командировке застрял.

— А-а-а… бывает, — подмигнул Толян. — А я уж подумал, тебе моя старушка приглянулась, решил махнуться, — рассмеялся он. — Загоняй в тот бокс, — махнул рукой, указывая на крайний свободный отсек. И продолжая заниматься очередной помятой «Тойотой», кивнул головой в другую сторону. — Твоя красотка там.

— Сколько я тебе должен? — спросил Владимир, доставая портмоне.

— Да брось ты. Моя прям так обрадовалась, что я смогу тебе помочь, а то ты нам всё налаживаешь, а расчёт не просишь. Так что без проблем, квиты, — махнул рукой механик.

— Хорошо, — кивнул Владимир и, подойдя к своей «красотке» — серебристой «Мазде» с чувством удовлетворения от проделанной Толяном работы, погладил машину по крылу.

— А сегодня точно четверг? — обернувшись к механику, уточнил он.

— Точно, — выглянул Толян из-под капота и, вытерев руки замасленной тряпкой, направился к Владимиру. — А ты чё, так в командировке застрял, что со счёта сбился? — ухмыляясь, он слегка толкнул Владимира плечом. — То-то я смотрю, твоя к моей вчера прибегала. То за версту обходила, а тут зашла, сели на кухне и шушукаются. Тонька даже кормить меня не стала. А у твоей — нос красный. Видать, плакала. Чё, хорошо там приняли? — он, подмигнув, вновь толкнул Владимира плечом.

— Хорошо… — задумчиво ответил Владимир. — Сам не заметил, как время пролетело. Проснулся, а уже четверг.

— Бывает, — со знанием дела произнёс механик. — Я по молодости тоже по командировкам частенько ездил, пока моя ультиматум не поставила. Пришлось сменить профессию, — Толян развёл руками. — А я и не жалею. Теперь сам себе хозяин, и денег… — он, подмигнув, щёлкнул языком, — …раз в несколько больше.

Владимир понимающе кивнул, сел в машину и попрощался с Толяном, пожелав ему денег ещё «раз в несколько больше».

Выехав со станции, он решил сначала заехать к сестре, а потом и к родителям, зная, что родные потеряли его и волнуются. А вот домой совсем не тянуло. Не хотелось выслушивать упрёки от Альбинки, смотреть, как она в очередной раз собирает вещи, а потом сама же, передумав, убирает всё в шкаф. Кричит, плачет, обещает выцарапать глаза сопернице. Уже давно устал от её ревности, постоянного нытья, слежки. Терпению когда-то приходит конец, видимо, он и пришёл. То, что произошло, перед тем как проснулся в машине, заставило посмотреть на всё по-иному. Вспоминая тот мир, Владимир начинал чувствовать, что Альбинке больше нет места рядом с ним. И в первую очередь это будет лучше для неё самой.

Остановившись у дома сестры, взглянул на часы, помня, что племяшка Валюшка любит поспать утром подольше. «Начало двенадцатого… думаю, солнышко, ты уже встала».

Он быстро вбежал по лестнице на третий этаж и не успел поднять руку к звонку, как дверь открылась, и Марина, увидев брата живого и невредимого, с криками бросилась ему на шею:

— Ты куда пропал?! Мы тут все с ума сошли!

— Как я по тебе соскучился, — Владимир, поймав сестру, приподнял, а затем крепко прижал к себе.

— Ой, ну отпусти, а то надорвёшься, — рассмеялась она. — Я ведь уже не такая стройная, как раньше.

Владимир поставил её на пол и повторил:

— Как я по тебе соскучился.

Сестра потянула его в квартиру, ругая и задавая вопросы:

— Родителям звонил? Что случилось-то? Ну, разве так можно?! Я все больницы обзвонила и… — она укоризненно посмотрела на брата, качая головой. — Даже в морги звонила.

— Ну ладно, чего ты? — обнимая и целуя в щёку Марину, готовую разреветься, сказал Владимир.

— Ну, позвонить-то всегда можно.

— Я просто заблудился.

— Как это заблудится? Где?

— Не на ту дорогу выехал и попал… в глухую деревню. Чёрт бы её побрал.

Сестра, взглянув укоризненно, машинально слегка ущипнула Владимира за руку.

— Извини, вырвалось, — улыбнулся он и продолжил. — А потом гроза… Дорогу размыло. Одним словом, не мог выехать, да ещё мобильник сел, а там, вообще, никакой связи. Ну что ты? — он погладил Марину по голове, глядя в её намокшие глаза. — Всё ж нормально.

— А родителям звонил?

— Нет ещё. Мобильник-то…

— На, — протянула она свободной рукой трубку домашнего телефона, в другой держала большую сумку. — Звони. Они там с ума сходят. Знаешь, ведь, у мамы сердце больное.

— Не, не буду звонить, — вернул он телефон на место. — А то, ещё больше расстроится. Я сейчас сам к ним поеду. Полчаса ничего не решат, зато увидят, что со мной всё в порядке.

— Ну, хорошо. Наверное, и, правда, лучше уж приедешь и успокоишь их, чем по телефону.

— Вот только с Валюшкой поговорю, а то мы с ней договаривались…

— Договорился он с Валюшкой, — рассмеялась Марина. — Опоздал.

— Как опоздал? Что, уже всё купили? А Валюшка-то где? — постарался он заглянуть в зал, надеясь увидеть там племянницу. — Спит, что ли, ещё?

— Да нет её.

— А где она с утра пораньше?

— Родила, — продолжая смеяться, сообщила Марина, сверкая счастливыми глазами.

— Как родила? — удивился и расстроился одновременно. В голове всё перемешалось: волнение за племянницу, воспоминание о том мире и попутное проклинание его, потому как пропустил такой важный момент в своей жизни. — Рано же ещё? — упавшим голосом сказал он.

— Бывает и такое, — погладила Марина брата по груди, светясь радостью.

— Когда?

— Сегодня утром. В полседьмого.

— В полседьмого? — изумился Владимир, помня время своего пробуждения или возвращения.

— Ага. Ночью прихватило, так мы до утра с Костей на телефоне просидели. Пашка-то с ней в роддом уехал. Пробыл там до самых родов. Голодный и не спал. Потом на работу поехал. Не знаю, как он там? И Костя на работе, а я выклянчила до вторника отгулы. Думаю, в понедельник выпишут.

— А Валюшка-то как?

— Нормально, и мальчик хороший, и вес и рост… Ну всё хорошо, хоть и семимесячный. А ты теперь дед, — она ладонью слегка толкнула Владимира в грудь.

— Как это дед?

— Как, как? А вот так. Я бабкой стала, а ты мой брат, значит, ты дед.

— Нет, это как-то по-другому называется, — насупился Владимир, не желая становиться дедом.

— Не спорь, будешь дедом и точка, — Марина ласково погладила Владимира по голове. — Дедушка.

— У-у-у… — он шутливо сморщился, взял руку сестры и поцеловал.

— Не спорь со мной. Я старшая, а, значит, меня надо слушаться.

— Ладно, — улыбаясь, Владимир, вновь целуя, обнял сестру.

— Странный ты сегодня какой-то, — она внимательно посмотрела на брата. — Ну, всё. Некогда мне. Я же к ней собралась. Покушать вот приготовила, — она кивнула на сумку, которую так и продолжала держать в руке. — Да надо ещё в магазин и в аптеку. Она там список продиктовала, что купить. Не успела же ничего приготовить. А там сейчас прям ну всё неси, — возмущаясь, сказала Марина. — И памперсы, и зелёнку… — покачивая головой, махнула рукой. — Одним словом — полдома.

— Тогда поехали. Отвезу тебя, а потом уж к родителям.

— Ага, а в выходные надо купить кроватку, коляску… — тыча пальцем Владимиру в грудь, перечисляла она, — конверт на выписку, пелёнки…

— Я понял, понял, — остановил Владимир, нежно сжав её пальцы в кулак. — Я и сегодня могу…

— Сегодня? Нет, сегодня я не успею. А тебе что, на работу не нужно?

— Не-а, я до понедельника свободен, — слукавил Владимир.

— Точно?

— Точно, — ответил он, не глядя сестре в глаза. Ему совсем не хотелось ехать вновь на работу. Он ещё не разобрался до конца, что произошло, и сейчас важнее были родные, даже если Сергей Сергеич решит его уволить.

— Тогда завтра. Прям с утра. Сможешь?

— Конечно, — улыбаясь, кивнул Владимир.

— Тогда пошли, — Марина толкнула дверь.

Владимир забрал у неё сумку.

— Ого, ты ей тут на все дни еды набрала?

— Пусть ест, надо чтоб молока было много.

— Да пусть, я же не против, — пропуская сестру вперёд, ответил он и, выходя, заметил на полке у зеркала письмо.

— Это что, от Ваньки?

— Ой, я и забыла тебе показать, — всплеснула Марина руками. — Вчера получили.

— Я возьму?

— Конечно, и родителям покажешь как раз. А то я им по телефону прочла, но сам понимаешь, первое письмо из армии от внука. Им же в руках хочется подержать.

— Ага, — пробормотал Владимир, читая обратный адрес. Потом убрав письмо во внутренний карман пиджака, посмотрел на сестру. — Ну что, едем?

— Едем, едем. Только дай дверь закрою.

— Валю-ю-юшка! — негромко позвал Владимир, стоя у окна роддома. Племянница оказалась в палате на первом этаже, да ещё форточка приоткрыта. Молодая мать, услышав голос дяди, хотя разница в десять лет позволяла всегда считать его братом, быстро поднялась с кровати и подошла к окну.

— Ты где был?! — она протянула руку в форточку.

— Как ты, солнышко? — дотянувшись до Валюшиной руки, поцеловал. — А тебе можно вставать?

— Можно, — она оглянулась, словно боясь, что её заметят. — Я нормально родила. Мне его даже в три кормить принесут. Приходила медсестра, сказала, что мальчик очень хороший, активный и есть хочет.

— Ух ты! Здорово! А какой он?

— Ма-а-аленький такой, — Валя вся сжалась и приложила руки к губам, словно целует малыша. — Я его плохо рассмотрела, — сморщив нос, продолжила она. — Мне его показали там, — она махнула рукой куда-то в сторону, — в родовой. Такой красный весь, глазки опухшие, но всё равно такой красивый-красивый. А ты как узнал, что я тут?

— От Марины, конечно.

— Вот же мама, — она покачала головой. — Звонила мне и ничего не сказала. А она с тобой? — Валя постаралась заглянуть за стену из окна.

— Она там, — Владимир кивнул в сторону, — передачку тебе сдаёт. Там очередь.

— А, понятно.

— Валюш, ты прости меня.

— За что? — удивилась племянница.

— Ну, я задержался в командировке и… Ничего же не успели купить.

— Да ты что? Ой, ну купим потом.

— Да я завтра с Мариной съезжу и всё купим. Да и… не об этом я. Ты же раньше родила…

— Перестань. Я о плохом даже и не думала, и маме говорила, что всё будет хорошо. Я не поэтому не доходила. Тут другие причины есть, женские, — многозначительно улыбнулась она. — Тебе не положено об этом знать. Так что даже не думай. Это мама всё паниковала, а я знала, что с тобой всё нормально, — постаралась Валентина успокоить дядьку. Потом лукаво подмигнув, спросила: — А где ты был?

— Никакого криминала. Я как честный труженик… — он приложил руку к груди, сделав серьёзное лицо, и встал по струнке, — …уехал не туда, куда надо и… — развёл руки в стороны, — …заблудился.

— Да ладно, никакого криминала, — усмехнулась Валентина. — Думаешь, я не вижу, как Альбина тебя уже достала. Признавайся, новую нашёл?

— Ну-у-у… что-то типа того, — виновато покачал он головой.

— Я так и знала, — племянница, хлопнув в ладоши, подпрыгнула. — Ой! — прыжок оказался болезненным. Валентина, согнувшись, схватилась за живот.

— Ты чего? Иди, ляг немедленно! — испугавшись за неё, строго прикрикнул Владимир.

— Ага, но ты не уходи пока.

Дождавшись Марину, Владимир ещё немного поговорил с Валюшкой и направился к родителям.

Остановившись у дверей квартиры, куда привёл его отец с матерью, забрав из детского дома, и где потом прожил почти двадцать лет, Владимир почувствовал непросто волнение: ему показалось, что сердце на миг замерло, а затем забилось с удвоенной силой. Нахлынувшие воспоминания волной прокатились по душе. Теперь знал, кто он и где тот дом, куда принесли его после рождения. Но не тот, а этот дом он всё же считал родным и сейчас понимал, что другого ему и не надо. Он достал ключи и некоторое время перебирал их в руках. Но открыть сам так и не решился. Прислушался: новая дверь, которую сам же недавно и установил, несмотря на возмущение родителей, совершенно не пропускала звуков. Владимир протянул дрожащую руку к звонку и нажал.

— Вот те на! Вот и нашлась наша пропажа! — заговорил отец, открыв дверь. — Мать! — крикнул он. — Не волнуйся. Всё нормально. Лежи, не вставай.

Владимир, переступив порог, заключил отца в объятия.

— Случилось чего? Куда пропал-то? — Иван Степанович с вопросом посмотрел на сына.

Владимир отпустил отца и, кивнув, всё же сдержался, чтобы не сказать, что с ним произошло.

— Нет пап, всё нормально.

— Вань! — послышался голос матери. — Кто там? Вовка?

— Я, мам, я! — крикнул с порога Владимир. Вбежал в комнату и, упав на колени у кровати, крепко обнял мать.

— Ой, ну что ж ты, хоть бы позвонил, — гладя сына по голове, говорила Наталья Ильинична. — Я совсем извелась.

— Ну что ты, мам, всё нормально. Я тут, с тобой, — он нежно посмотрел на неё.

— Я уж подумала…

— Всё хорошо, мам, всё хорошо, — он стал целовать лицо плачущей женщины. Отец сел рядом в кресло.

— А вы знаете, что Валюшка-то родила? — спросил Владимир, с улыбкой посмотрев на мать, потом на отца.

— Знаем. Звонила Маринка утром, — ответил отец.

— Вовочка, ну что ты на полу, садись сюда, — мать указала на место возле себя.

Владимир присел рядом на кровать и сказал:

— А я в роддом заезжал. С Мариной.

— И как они там? — взволнованно спросила Наталья Ильинична.

— Валюшка? Нормально. А малыша я не видел. Но Валюшка сказала, что с ним тоже всё хорошо, даже кормить принесут. Хоть маленький, но крепкий.

— Это хорошо, — произнёс отец. — А ты когда нас внуками порадуешь?

— Пап, мы уже говорили об этом.

— Говорили. Так ты не молодеешь, хотя… — он внимательно посмотрел на сына, — и не скажешь, что четвёртый десяток.

— Ой, а чего это я лежу? — Наталья Ильинична быстро поднялась с кровати. Даже попытка сына остановить не смогла удержать её. — Вы тут болтайте, а я быстренько чего-нибудь приготовлю. Блинчиков хочешь? — спросила она сына, нежно взяв его лицо в ладони. — Я сейчас, быстренько, — сказав, она убежала на кухню.

— Мам? — ещё раз попытался остановить её Владимир, но отец, взяв его за руку, сказал:

— Оставь. Увидела тебя, и полегчало ей. Пусть лучше на кухне копошится, а то залежится, ещё хуже будет. Три раза «скорую» вызывали, вона сколь лекарств, — он кивнул на тумбочку. — Для неё самое лучшее лекарство, когда с детьми и внуками всё в порядке, а таблетки… — он махнул рукой. — Ты лучше расскажи, что случилось?

— Ох, пап, — Владимир вновь сел на кровать. — Я даже не знаю, как тебе сказать.

— Так и скажи, как есть.

— Заблудился я.

— Заблудился?

— Да, — Владимир уставился в пол, словно хотел что-то вспомнить.

Отец смотрел на него, боясь задать ещё один вопрос. Он всю жизнь задавал его себе — как маленький мальчик оказался тогда под той лестницей, но ответа так и не находил.

— Знаешь, — Владимир заговорил сам, — я не буду тебе ничего сейчас говорить. Врать не хочу, а правду… я и сам ещё не до конца понял, что за чертовщина со мной приключилась.

— А это связано с тем?.. — Владимир посмотрел на отца. — Ну-у-у… — продолжил Иван Степанович, — …с тем, что ты… потерялся?

— Да.

— Хорошо, — видя, что сыну тяжело говорить об этом, отец, вздохнув, встал и похлопал его по плечу. — Хорошо, я подожду, когда ты будешь готов, — он подошёл к дверям, собираясь выйти из комнаты.

— Если я опять пропаду, не пугайтесь, — тихо произнёс Владимир.

— Хорошо, — кивнул отец и, не оборачиваясь, вышел.

Ночью Владимир долго не мог уснуть.

С одной стороны, он боялся засыпать, потому как думал, что может проснуться в другом мире, но с другой — оставалось желание попасть туда. Главное, знать точно, что опять вернётся. Тот мир таил кучу загадок, которые хотелось разгадать. Он не думал о нём, как о своём родном мире, но там он родился. Мать — вот этот вопрос его мучил больше всего. Кто она? И где? Возможно, нянька знала ответ и могла помочь ему, но он не успел.

Заснуть тут и проснуться там тоже казалось невозможным, но какой-то внутренний страх заставлял думать и об этом. Почему именно сейчас всё произошло? Тридцать лет прошло с того дня, почти тридцать. Он появился в этом мире осенью, а сейчас лето. Середина августа.

Владимир встал, стараясь не шуметь. Подошёл к окну и прислушался. Отец негромко похрапывал, а мама спала тихо, если, конечно, спала.

Владимир посмотрел в окно. На улице моросил мелкий дождик.

«Интересно, а в том мире дождь бывает?» — думал он, мысленно сравнивая всё: и траву, и деревья, растущие у дома, и дорожку, асфальтированную лет двадцать назад, и давно всю потрескавшуюся, и скамейки на детской площадке, и машины, стоявшие во дворе…

Владимир, приняв решение, резко обернулся, прислушался. Родители крепко спали, даже отец перестал храпеть.

Оделся и тихо вышел из квартиры, осторожно вставил ключ, чтобы он не издал ни единого звука, закрыл замок и бегом спустился во двор. Сел в машину и, не раздумывая, нажал на газ.

Отец тяжело вздохнул, глядя в окно.

— Удачи тебе, сынок. Только возвращайся.

Владимир быстро покинул город. Почти пустая загородная трасса, скорость под двести. Даже если его остановят, штраф — это мелочь, по сравнению с тем, куда он стремился. Главное, не пропустить поворот.

Владимир скорее почувствовал, нежели заметил съезд и резко затормозил. Медленно поехал по наезженной лесной дороге, хорошо помня, что место находилось недалеко от трассы.

— Ну, давай, давай, ты где-то здесь, я знаю, — Владимир внимательно всматривался в лес.

Уже несколько раз проехал по дороге вперёд и назад, но никакого огонька не появлялось, и дорога оставалась всё такой же.

— А может, это действительно был только сон? Или я всё ещё сплю? — он сильно ущипнул себя за ногу. — Ух ты! Нет, не сплю, — провёл рукой по голове, словно пригладил волосы. — Тогда я что-то не так делаю. Так, давай по порядку, — он посмотрел в зеркало. — Ночь. Дождь. Машина… Конечно, машина! Вот балда! Машина другая. Надо на Толькином раритете сюда приехать.

Подумал немного и, решив, что вернётся завтра, выехал на трассу.

За спиной среди деревьев мигнул огонёк, потом ещё раз и ещё…