Риск и бутылка шампанского

Андрей Дышев, 2002

Абсолютно безбашенные парни Гера и Клим занимаются тем, что совершают затяжные прыжки с городской телевизионной башни. Но это экстремальное развлечение им уже давно не щекочет нервы. Смельчаки мечтают выпрыгнуть из вертолета и выполнить несколько фигур воздушной акробатики, имея всего один парашют на двоих. Для осуществления этого самоубийственного трюка нужны деньги. И вдруг находится человек, который предлагает парням то, что они ищут, – смертельный риск и хороший заработок…

Глава первая

Седина украшает мужчину

— Не болтай ногами, подоконник трясется, — сказал Пилот.

Он застыл перед оконным проемом, прильнув к биноклю. В желтом круге окуляров дрожала зубчатая кирпичная стена, утыканная, словно одуванчиками, плафонами светильников. Из-за стены торчала макушка лохматой пальмы.

Лисица сидела на подоконнике, жевала жвачку, надувала пузыри и заплетала косу. Тень от кипариса, который рос перед домом, скользила по лаченому полу, словно тряпка. Под потолком, вокруг заляпанной краской лампы, летала оса.

— Мне сегодня снились муравьи, — сказала она, глядя на осу.

— Это к деньгам, — предположил Пилот и слегка покрутил колесико наведения резкости.

Внизу, прямо под окнами, крутилась бетономешалка. Несколько рабочих в синих спецовках загружали в носилки раствор. Их загорелые до бронзового отлива плечи и руки были мокрыми от пота.

— Эй, начальник! — крикнул Пилоту один из рабочих и вонзил в кучу песка лопату. — У нас щебенка кончается. Если хозяин хочет, чтобы мы протянули еще две дорожки к бане и мангалу, тогда как минимум «КАМАЗ» щебенки нужен.

— Ну вот, — сказал Пилот, опуская бинокль на подоконник. — Проблем становится все больше, а денег все меньше. Придется сегодня ехать на завод и заказывать щебенку.

— Когда хозяин вернется? — спросила Лисица.

— Через десять дней.

Лисица спрыгнула с подоконника и закружилась по пустой комнате.

— Значит, еще десять дней мы будем жить в этом доме. И каждое утро я буду любоваться из окна видом на море.

Пилот смотрел на дочь так, как смотрят настоящие ценители искусства на шедевр классической живописи.

— Докладывай, что еще про Арбажа узнала, — сказал он строго, чтобы дочь не угадала его чувств.

— Папуля! — певуче произнесла Лисица. Она остановилась посреди комнаты и, поглаживая косу, добавила: — К чему такой менторский тон?

Пилот почувствовал, как комок встал у него в горле. Сейчас Лисица была очень похожа на свою мать. И слова те же, и интонация.

— Во-первых, — стала перечислять девушка, широкими шагами меряя комнату. — По субботам, сразу после обеда, на черной «боре» он приезжает в «Мираж». Это крупнейший в городе ювелирный магазин. В это время посетителей там почти не бывает.

— Охрана? — коротко спросил Пилот.

— Два амбала размером с шифоньер каждый. Они становятся на входе у дверей.

— Что именно он покупает? Золото? Бриллианты?

— Стекла в магазине тонированные, но я заметила, что он несколько раз сделал вот так… — и Лисица приподняла руку, как если бы она держала за хвост кильку, намереваясь ее съесть.

— Смотрел на свет, как брюлики играют, — догадался Пилот. — Сколько у нас осталось денег?

Лисица фыркнула и сжала губки.

— До вчерашнего вечера у нас было двенадцать тысяч триста баксов. И сейчас было бы столько же, если бы тебе не приперло пригласить какую-то общипанную курицу в ресторан. Ну и вкус у тебя, папуля! Я как увидела ее золотые зубы и крашенные на ногах ногти, так чуть от стыда не умерла!

— Хватит болтать, — нахмурившись, проворчал Пилот и с деланной озабоченностью стал отряхивать рубашку от несуществующей пыли. — Мала еще судить о таких вещах… Отсчитай десять тысяч и упакуй в пленку.

Лисица усмехнулась и пожала плечами: мала так мала. Пилот, скрывая свое смущение, взялся за бинокль и опять стал рассматривать особняк, окруженный кирпичным забором с белыми плафонами.

— Второе, — говорил он, не отрываясь от окуляров, — сходи на рынок и купи килограмм бижутерии: колечки, сережки, браслеты — в общем, всякое блестящее барахло. А я схожу в бюро торжественных событий.

— Ты никак жениться надумал, папуля?

— Жениться! — проворчал Пилот. — Лимузин нам нужен. Без лимузина он на тебя даже не глянет. И подумай, что тебе надеть. Ты должна выглядеть безупречно.

— Я всегда выгляжу безупречно, — самоуверенно произнесла Лисица и, подойдя к окну, взглянула на свое отражение. — Меня волнует другое. А он не узнает тебя?

— Вряд ли, — ответил Пилот, рассматривая панораму побережья, утопающего в пышной зелени. — Последний раз мы виделись, когда я еще служил в дивизии. Арбаж в это время возглавлял квартирно-эксплуатационную часть в гарнизоне. Проще говоря, он распределял квартиры офицерам. Таких просителей, как я, у него каждый день бывало по несколько дюжин. Деньги, которые он брал в качестве взяток, в двух сейфах не умещались…

— Насчет двух сейфов, ты, конечно, преувеличил, — решила Лисица, продолжая любоваться своим отражением в стекле и кокетливо склоняя голову то в одну, то в другую сторону.

— Преуменьшил, — поправил Пилот. — Преуменьшил, дорогая моя! Взятки — это так, мелочь на карманные расходы. Арбаж продал тридцать или сорок квартир, построенных немцами в центре города для офицерских семей, потом купил «хрущевки» на окраине и раздал их очередникам. Нам с тобой, например, он выдал ордер на сырой подвал, в котором мы прожили несколько лет. Ты часто болела, но пока я служил, никаких перспектив получить приличную квартиру у меня не было. Арбаж, подонок, заработал на той афере больше миллиона баксов. А ты говоришь, преувеличил… С тортиком что решила?

— С тортиком проблемы, — поразмыслив, ответила Лисица. — Гипс слишком быстро застывает, ты его вряд ли донесешь. Глина, наоборот, слишком вязкая. Алебастр еще хуже.

— Кажется, у тебя есть знакомый ортодонт? Вот и поинтересуйся у него, из какого материала готовятся слепки для зубных протезов.

— Тортик я приготовлю, это не проблема, — махнула рукой Лисица. — Но как ты заставишь Арбажа вляпаться в него физиономией?

— Есть несколько идей, — ответил Пилот, но какие именно это идеи, говорить не стал. Он положил бинокль на подоконник и стал тереть глаза.

Лисица внимательно рассматривала затылок отца.

— Папуля, а может тебе подкраситься?

— Это еще зачем? — удивился Пилот, оборачиваясь.

— Чтобы седины не было видно.

Пилот провел рукой по голове и посмотрел на ладонь, будто седина могла оставить следы.

— Глупости, — ответил он. — Седина украшает мужчину.