Королева бабочек

Андрей Бондаренко, 2011

Далекие инопланетные миры. Загадочные, непредсказуемые, невероятные – до полного и окончательного изумления. Миры, которые снились тебе по ночам. Которые, не хотя того, доводили до безумия. Что делать, если тебя похитили коварные инопланетяне? Трудно ответить на этот каверзный вопрос. Наверное, – для начала – надо поговорить с похитителями. То бишь выяснить их ближайшие планы, мотивы, цели и намерения…

Глава первая

Расставанье — маленькая смерть

Цветная, узорчатая, разлапистая, она без устали летала над ним, монотонно и усердно нарезая круги разных диаметров. Словно бы издеваясь, или же, к примеру, насмехаясь. Мол: — «Ну, что, вояка хренов? И на тебя — как видишь — нашлась управа? Кровушкой исходишь? Вот, и исходи…. Сдохни, морда откормленная!».

Большая такая бабочка, цветная, узорчатая и разлапистая. Ещё у неё в подкрылках наблюдались маленькие такие ракетки — типа «воздух-земля». А из яйцеобразной головы, упакованной в чёрный защитный шлем, во все стороны торчали — длинные и короткие — телескопические антенны.

Бабочка…

Игорь плавно, стараясь не спугнуть крылатую тварь, нажал на спусковой крючок…

«Лишь бы не промазать!», — пронеслась в пустой голове одинокая шальная мысль. — «Иначе всё, конец…».

Он не промазал. Он попадал всегда и везде — во всё и вся.

Цветные узорчатые лохмотья поплыли по комнате, неторопливо заворачиваясь в изысканные спирали. Обугленный трупик большой бабочки, планируя, плавно опустился на заплёванный пол заштатной средневековой харчевни. А над кровавым безобразием, что наблюдалось вокруг, легкомысленно запорхала другая бабочка — маленькая, светло-сиреневая, беззащитно-симпатичная…

Внезапно оживился маленький оркестрик, располагавшийся на крохотной низкой сцене, возведённой вдоль дальней стены. По залу таверны, клубясь таинственными невидимыми флюидами, поплыли медлительно-печальные звуки.

Пожилой седовласый солист, демонстративно выплюнув в сторону толстый сигарный окурок, запел — приятным низким баритоном:

Всё приходит — поздно или рано.

Всё уходит — в сонме сентября.

Бабочки порхали над поляной,

Крыльями тихонько теребя.

Бабочек кружило — миллионы.

Надо мною, на закате дня.

И средь них одна была знакомой,

Золотая бабочка моя.

Я грущу, хмелея от печали.

А природа — капает дождём.

Вас сюда, друзья мои, не звали.

Хмурым и тоскливым сентябрём.

А ошибки — словно злые листья,

Жёлтые — кружатся надо мной.

Словно чьи-то — заказные письма,

Грустной и печальной чередой.

И когда — последняя ошибка,

Вдруг, приходит, грусти не тая,

На губах твоих дрожит улыбка,

Королева бабочек — моя…

Улетает в дальние края

Королева бабочек — моя…

За давно немытым оконным стеклом медленно и печально догорал светло-зелёный закат.

— Конечно же, светло-зелёный, — тихонько пробормотал Игорь. — Какой же ещё? Солнышко-то на этой планете, как раз, светло-зелёное…

Сон неожиданно закончился. Он открыл глаза и встретился взглядом с голубыми глазами жены.

«С самыми небесно-голубыми глазами на этой планете!», — въедливо поправил дотошный внутренний голос. — «Только, вот, почему они такие испуганные?».

— Что случилось, наяда? — обеспокоенно спросил Игорь. — Ты чем-то встревожена?

— Не волнуйся, милый, — чуть смущённо улыбнулась Аля. — Просто сон приснился.

— Страшный?

— Да, не особенно. Скорее, необычный.

— Расскажешь? Впрочем, давай-ка я первый…

Игорь пересказал свой странный сон, заполненный элегантными разноцветными бабочками.

— Тебе, Гарик (она всегда его так называла, если не сердилась), ещё повезло, — сообщила Алина. — Подумаешь, бабочки…. Мне же привиделись более…м-м-м, неприятные и тревожные вещи.

— Например?

— Огромный саблезубый мамонт, который нападал на людей, облачённых в славянские одежды.

— Саблезубый мамонт? — недоверчиво уточнил Игорь. — Может быть, саблезубый тигр, которого принято именовать «смилодоном»?

— Мамонт. Огромный такой, тёмно-коричневый, размером с трёхэтажный дом. Только вместо бивней из его слюнявой пасти торчали полутораметровые, очень острые клыки, которыми этот монстр буквально-таки располосовал несколько человек, в том числе, крохотную девчушку. Крови было — просто ужас сколько. А на ногах у необычного кровожадного существа наличествовали — вместо привычных копытообразных подошв — страхолюдные когти.

— Неужели славяне не защищались?

— Защищались, конечно, — грустно вздохнула Аля. — Копья и дротики метали в мамонта. Стреляли из луков. Только всё без толку. Разве такую громадину остановишь? Пёр, как самый натуральный танк, сметая всё и вся на пути…. А ещё там была девушка, немного похожая на меня — черноволосая, невысокая, худенькая. Её загрызла огромная чёрная волчица. Древко копья — в самый неподходящий момент — сломалось…. Может, будем потихоньку вставать? До отправления поезда остаётся ещё шесть с половиной часов, но надо, ведь, ещё сделать зарядку, собрать вещи, позавтракать…

Наступивший день был откровенно-печальным. Супругам Наумовым — впервые за десять месяцев счастливой семейной жизни — предстояла долгая разлука. Завершилась весенняя сессия, наступило время летних производственных практик.

Игорь учился на философском факультете Санкт-Петербургского Университета и на всё лето оставался в Питере — трудиться преподавателем-воспитателем широкого профиля в интернате для детей «с ограниченными возможностями». Разнарядка такая пришла.

— Практическая преподавательская деятельность очень полезна для будущих философов, — напустив на себя бесконечно-важный вид, объяснил мудрый декан факультета. — В том смысле, что для формирования органичного мироощущения и общего духовного развития…. Так что, Наумов, к сентябрю месяцу вам предстоит написать полноценную исследовательскую работу на тему: — «Основные мировоззренческие аспекты самосознания у подростков с умственными отклонениями». Очень, на мой взгляд, интересная, животрепещущая и актуальная тема. Собранные материалы потом вам непременно пригодятся при написании диплома.

Алина же (по паспорту Алевтина), являясь будущим археологом, на два месяца отправлялась в Рязанскую область, на профильные раскопки.

— Очень интересная и актуальная тематика, — радовалась Аля. — Своими глазами увижу городище вятичей, соберу необходимые материалы для диплома. Я же специализируюсь, если ты, милый, подзабыл, именно на древних славянских племенах. Конечно, Гарик, ужасно не хочется расставаться с тобой. Но ничего не поделаешь, полевые работы — для настоящего археолога — являются наивысшим приоритетом….

— А как же твоё карате? — напомнил Игорь. — В первой декаде октября состоится открытое городское первенство. Смотри, как бы форму — за археологическое лето — не растерять.

— Обязательно буду тренироваться.

— Ну-ну…. В одиночку? В полевых условиях?

— Уж, как получится. Нунчаки^[1] захвачу с собой, кимоно…

Наскоро умывшись, они тщательно и неторопливо размялись, после чего приступили к совместной тренировке.

«Наверное, это очень смешно выглядит со стороны», — предположил ехидный внутренний голос. — «Двухметровый мужик — весом в сто двадцать килограмм — выступает в качестве спарринг-партнёра для хрупкой черноволосой и веснушчатой барышни, росточек которой даже до ста шестидесяти сантиметров не дотягивает. Да и весит наша Алевтина на уровне полтинника. Вес пера, что называется…. Будь осторожнее, братец! Чуть не пропустил сильный удар в область печени. Чётче надо ставить блоки! Пятки-то у Альки — прямо-таки каменные…».

По завершению тренировки супруги Наумовы — поочерёдно — приняли душ. Понятное дело, что они с удовольствием осуществили бы водные процедуры совместно (с далеко идущими последствиями), да размеры крохотной душевой кабинки не позволяли этого сделать.

Завтрак не отличался аристократической изысканностью — яичница с ветчиной, бутерброды с маслом и икрой мойвы, растворимый кофе с молоком.

Перед тем, как приступить к утренней трапезе, Алина нажала на кнопку чёрного маленького пульта. С тихим потрескиванием ожил экран старенького телевизора.

— Переключи, пожалуйста, на «девятый», — попросил Игорь.

По затребованному телевизионному каналу шла псевдо научно-популярная передача, посвящённая всяким и разным аномальным явлениям. За столом — друг напротив друга — расположились молоденькая сексапильная телеведущая и бородатый дядечка среднего возраста.

— Значит, Василий Васильевич, вы утверждаете, что полгода назад подверглись нападению со стороны…э-э-э, коварных инопланетных пришельцев? — игриво поводя развратными глазёнками, томно промурлыкала шатенка. — Вас, действительно, похитили?

— Было дело, — хмуро глядя в сторону, заверил Василий Васильевич. — Похитили, а затем — через некоторое время — вернули обратно.

— Ой, как интересно! Расскажите, пожалуйста, поподробней!

Дядечка громко сглотнул слюну и, солидно откашлявшись, принялся вдохновенно врать:

— Значит, дело было так. Я сидел за компьютером и дописывал свою знаменитую книгу — «Особенности восточной диагностики возрастных хронических заболеваний». Вдруг, раздался едва слышный шорох, словно бы кто-то легонько царапал острым камушком по стеклу. Я встал из-за стола и подошёл к окну…

— Что же вы там увидели? — завлекающее ахнула телеведущая.

— За окном безраздельно властвовала зимняя чёрная ночь, беспощадная в своей первобытной лютости. Мела тоскливо-однообразная метель. Снежные потоки — самым невероятным образом — метались туда-сюда, изредка закручиваясь в изысканно-экзотические спирали…

— Что ещё вы заметили?

— В смысле? — удивлённо захлопал реденькими ресницами Василий Васильевич. — Ах, да…. Я заметил за стеклом — метрах в двенадцати-пятнадцати от окна — два голубых неоновых пятна, неподвижно висящих над землёй.

— А на каком этаже вы живёте?

— На шестнадцатом…. Итак, за стеклом обнаружились два неоновых пятна-блюдца. Естественно, я слегка насторожился. Даже появилась мысль — срочно позвонить в МЧС…. Но первое время ничего не происходило. Блюдца (или же шары?), слегка подрагивая, вели себя совершенно спокойно и мирно…. Минут через пять на пятнах «прорезались», если так можно выразиться, длинные чёрные зрачки, и я почувствовал приятную лёгкую истому. Вернее, впал в блаженное полусонное состояние, напоминающее алкогольную нирвану. Извините…. Вскоре из шаров «выдвинулись» два тонких ярко-голубых луча, которые — без промедления — «вонзились» в мои глаза.

— Бедненький! — трепетно покачала головой сексапильная шатенка. — Вам, наверное, было очень больно?

— Не знаю. Скорее всего, я тут же потерял сознание…. Потом перед внутренним взором замелькали чёрные стенки узкого туннеля, в самом конце которого виднелось, вернее, только угадывалось, крохотное белое пятнышко. Пятно, неуклонно приближаясь, расширялось. Из него, словно щупальца спрута, вылетали разноцветные спирали, пеленая меня в плотный радужный кокон. Было очень холодно и страшно…. Внезапно всё закончилось. Я открыл глаза и понял, что сижу в удобном кожаном кресле, расположенном на борту инопланетного космического корабля…

— Грамотно и правдоподобно излагает, краснобай бородатый, — доедая яичницу, признала Алина. — Натуральный курский соловей. Заслушаться можно.

Импозантный дядечка распинался ещё порядка пятнадцати минут, красочно рассказывая о своём общении с представителями внеземных цивилизаций и о посещении — совместно с упомянутыми пришельцами — иных, неимоверно-загадочных и странных миров…

А, вот, концовка передачи получилась откровенно-смазанной.

— Почему же вы, уважаемый Василий Васильевич, решили вернуться обратно на Землю? — равнодушно, то есть, насквозь заученно поинтересовалась смазливая телеведущая. — Что подвигло вас на этот жертвенный и неординарный поступок?

— Конечно же, безграничная любовь к простым жителям нашей прекрасной планеты, — пафосно известил бородач. — Видите ли, за время долгих странствий по бескрайним просторам космоса я приобрёл необычайные способности — в плане успешного врачевания самых различных и сложных заболеваний…

— Чёрт знает что! Совсем, блин, обнаглели! — рассердился Игорь. — Голову даю на отсечение, что в финале этого низкопробного представления нам покажут пошлый рекламный ролик — о некой оздоровительной клинике, принадлежащей нашему славному Василию Васильевичу. Выключай, наяда, ящик. Займёмся текущими делами…

Пока он мыл посуду, Аля успешно упаковала вещи в компактный рюкзак.

— И это всё? — удивился Игорь. — Я думал, что кроме рюкзачка будет ещё и парочка чемоданов.

— Я, ведь, еду не на курорт, — беззаботно передёрнула худенькими плечами супруга. — Танцев под луной и вечерних приёмов не ожидается. А рабочую спецовку и ботинки армейского образца должны выдать непосредственно на месте…. Мы когда должны выходить из дома? Примерно через час?

— Даже через полтора…. Ты на что это намекаешь, обладательница миллиона симпатичных веснушек?

— На то самое, о чём ты и подумал. Два месяца, как-никак, придётся обходиться без жарких супружеских ласк. Ну, чего ты ждёшь, верста коломенская? Набрасывайся, пока я не передумала. Времени — в обрез…

В такси негромко играла магнитола. Голос Аллы Пугачёвой самозабвенно пел:

— Как же эту боль мне преодолеть? Расставанье — маленькая смерть. Расставанье — долгий — путь к причалу. Где-нибудь, когда-нибудь, мы встретимся — опять…. Там, где — ты, нет — меня. Вот, и всё. Прощай…».

Суеверный и мнительный внутренний голос тут же принялся назойливо нашептывать: — «Ох, братец, не к добру эта песенка! Расставанье, понимаешь, маленькая смерть. Вот, же…. Может, это такой многозначительный и ёмкий намёк Свыше, а?».

Похоже, что и в Алькиной коротко-стриженной черноволосой голове блуждали аналогичные мысли. Она, печально повздыхав, ещё крепче прижалась к мужу.

— Что, молодёжь, разлучаетесь? — останавливая машину рядом с Московским вокзалом, понимающе хмыкнул пожилой водитель.

— Ничего страшного, — мило улыбнувшись, заверила Алевтина. — Мы совсем скоро встретимся…

«Ага, конечно, встретитесь», — принялся ёрничать невоспитанный внутренний голос. — «В том плане, что где-нибудь и когда-нибудь…».

Они, крепко обнявшись, минут десять, молча, простояли возле нужного вагона.

— Ты же, Гарик, не будешь мне изменять? — тихонько всхлипнув, спросила Алина. — Не будешь?

— Не буду.

— Поклянись.

— Клянусь всеми твоими веснушками!

— Я тоже клянусь…. Поцелуй меня, пожалуйста…. Ещё…

Рядом раздалось сердитое завистливое сопенье, и недовольный голос разбитной проводницы попросил:

— Заканчивайте молодые люди, телячьи нежности. Поезд отправляется через полторы минуты. Девушка, проходи в вагон! А ты, лоб здоровенный, рюкзачок ей подай…

Железнодорожный состав, вздрогнув всеми составными частями длинного тела, медленно и плавно тронулся с места. Мимо Игоря — вместе с поездным прямоугольным окошком — проплыли заплаканные, самые небесно-голубые глаза в мире.

«Вот, и всё. Прощай…», — слезливо прогундосил дурашливый внутренний голос. — «Кстати, ты же, братец, у нас являешься — без пяти минут — дипломированным философом? Следовательно, в каждом печальном событии должен видеть и безусловно-положительные моменты. Типа — у каждой медали присутствуют две стороны…. Наша Алька уехала? Учитывая предстоящее двухмесячное половое воздержание, это очень плохо. Зато пивка можно будет попить вволю. Никто не будет стоять за спиной и — через каждые три минуты — нравоучительно бурчать, мол: — «Зачем надо было покупать целых пять банок? Неужели, нельзя обойтись двумя? А что у нас с алкогольными градусами? Опять — восемь с половиной? То есть, обычное пиво тебя, милый, больше не устраивает? Подавай сугубо крепкое? Смотри, так и до алкоголизма недалеко. Пушистая и резвая «белочка», не дай Бог, заглянет на огонёк. Галлюцинации начнутся…». Двинули, братец, к дому. По дороге заглянем в магазин и затаримся по-взрослому…».

Игорь так и сделал. Доехав на метро до станции «Василеостровская», он поднялся на земную поверхность, дошагал — по Среднему проспекту — до восемнадцатой линии и зашёл в крохотную продуктовую лавочку, расположенную в полуподвальном помещении солидного дома сталинской постройки, в котором они с Алиной — на четвёртом этаже — и снимали однокомнатную квартиру.

«Берём всё! Гулять — так гулять!», — беря на себя функциональные обязанности наглого провокатора, радостно объявил беззаботный внутренний голос. — И светлого пивка купи, братец, и тёмного. Сколько там всего получается? Девять банок? Маловато будет. Маловато, я говорю! Прихвати-ка ещё парочку. Если сегодня всё не влезет, то на утреннюю опохмелку останется. В интернат-то надо явиться только через три дня, в понедельник. Так что, успеем ещё, не смотря ни на что, полностью восстановиться и окончательно прийти в норму…. Бутылка водочки? Честное слово, не стоит. Голова потом будет трещать. Какой в этом — с философской точки зрения — глубинный и потаённый смысл? Правильно, абсолютно никакого…. Теперь по продовольственному вопросу. Берём скумбрию холодного копчения, три пакетика с вялеными щупальцами дальневосточного кальмара, полноценный кружок краковской колбасы, парочку упаковок с солёными сухариками и полбуханки чёрного хлеба. Пельмени? Ну, их в баню турецкую! Совершенно непонятно — из чего они изготовлены. Вернее, меня терзают навязчивые и упорные сомнения — на предмет наличия в этом продукте мяса…».

По телевизору, как раз, транслировали футбольный матч «Зенит» — «ЦСКА».

— Вообще, замечательно! — открывая первую банку с пивом, обрадовался Игорь. — Порции позитива пошли стройной и однозначной чередой. Может — для полного комплекта — наши сегодня выиграют?

«Зенит», забив мяч на последней минуте основного времени второго тайма, действительно, победил.

«Не к добру это», — сварливо заявил внутренний голос, ставший после двух выпитых пивных литров не в меру подозрительным. — «За белой жизненной полосой, как всем прекрасно известно, всегда следует чёрная. Так что, братец, будь — на всякий пожарный случай — поосторожней. Как бы какой-либо неприятности не образовалось, так его и растак…. Кстати, тебе не кажется, что скумбрия не очень-то и свежая? Как бы нежданная и коварная диарея не нагрянула в гости…».

Он — естественно, с открытой пивной банкой, размещённой в правой ладони — подошёл к окну и насторожённо замер. В пятнадцати метрах, на высоте четвёртого этажа — непосредственно над оживлённым и людным Средним проспектом — висели два вполне приличных по размеру шара, светящихся приятными оттенками синего.

— Странные дела творятся, — ошарашено пробормотал Игорь. — По диаметру каждый из шариков будет с хороший астраханский арбуз. Да и светятся-переливаются они достаточно ярко. А люди по проспекту идут по своим делам, будто бы и не видя этих приметных объектов. Как прикажете понимать данный казус? Может, это Алевтина сглазила и — после шестой выпитой банки — меня посетила наглая пивная галлюцинация? Возможен и другой реальный вариант. Например…

Неожиданно из шаров вырвались два тонких ярко-голубых луча.

«Как больно-то!», — оглушительно взвыл внутренний голос. — «Бедные наши глазки…».

Игорь — с огромной скоростью — летел по узкому чёрному туннелю. Где-то впереди, в немыслимой дали виднелось, вернее, только угадывалось крохотное белое пятнышко. Пятно, неуклонно приближаясь, постепенно расширялось. Из него, словно щупальца спрута, вылетали разноцветные спирали, пеленая беззащитное человеческое тело в плотный радужный кокон. Было очень холодно и страшно…

Примечания

1

— Нунчаки — восточное холодное оружие ударно-раздробляющего и удушающего действия, представляющее собой две короткие палки, соединённые шнуром или плетью.