Мой самый-самый…

Ана Сакру, 2023

2 ТОМКогда вам двадцать, вы уверены, что главное – это любовь.Все остальное приложится.Вместе с любимым, идя рука об руку, вы всё сможете, всё преодолеете, всё переживёте. Весь мир у ваших ног!Но, когда вам становится ближе к сорока, оказывается:– что преодолеть вы можете далеко не всё- что даже в самом радужном мире могут сдохнуть розовые пони- что кризисы среднего возраста и отношений не выдумки психологов, а вполне реальные проблемы, которые сложно пережить.Пережить и вспомнить, с чего начиналась эта любовь.Повествование от обоих героев.ХЭПервая часть " Мой самый-самый бывший"

7. Лиза

14 февраля, караоке бар.

— Влада, а Лешка один в командировку поехал? — Кира спрашивает это у сестры так неожиданно, что та чуть не давится виноградинкой.

На сцене какая-то эффектная блондинка достаточно прилично поет"Моя попытка номер пять", и весь зал уже нестройно подпевает. Вечер в самом разгаре и плавно перетекает в пьяную ночь. В зале душно, воздух пропитан ароматным кальянным дымом и дорогими духами. На нашем столике тоже дымится высокий кальян, и я лениво тяну персиковый пар, наблюдая за закусившей губу Владой.

Я не знаю, зачем Кира задает сейчас такие провокационные вопросы, и что она хочет услышать в ответ. Если Лешка и правда изменяет жене столько времени, то она не может не знать. И только ее дело — закрывать на это глаза или уходить от него и истерикой.

Как сделала я.

Я знаю, что не смогла бы поступить по-другому, но совсем не уверена, что мой выбор — правильный.

Кому из нас хуже сейчас? Мне или Владе?

Каждый раз, когда я вижу их с Лешей вместе, они производят на меня впечатление очень крепкой любящей пары, в которой муж жену буквально обожает и готов исполнить любой ее каприз. Может так потому, что все наши подозрения беспочвенны. А может потому, что шелковым и услужливым Лешку делает постоянное, преследующее его чувство вины.

И я склонна думать, что Владу такой расклад вполне устраивает, вот только вслух об этом не принято говорить. Ведь абсолютное большинство людей считает, что уважающая себя женщина измену не прощает, а значит ее позиция стопроцентно будет осуждена.

Возможно, даже сестрой.

Кошусь на Киру. Та ждет ответ от Влады, покачивая в руке полный бокал. Голубые глаза пьяно и хитро блестят. Похоже настрой у нее боевой, и она намерена пооткровенничать во чтобы то ни стало.

Влада трет лоб и роняет голову на подставленные ладони.

— О-ой, девочки, не зна-а-ю я, — тянет руку за кальянной трубкой, не смотря на меня.

Вкладываю мундштук в ее тонкие пальцы. Влада глубоко затягивается и красиво выпускает дым в черный потолок.

— И, наверно, уже и не хочу знать, — заканчивает свою мысль глухо, — Знаете, дома у нас все хорошо. Лешка ведь даже не задерживается никогда на работе, все выходные, отпуска вместе. Командировки только эти…А может и правда нет ничего. Он по делам катается, а я…как больная!

И почему-то косится на меня, будто ища поддержки. Я в ответ сжимаю Владину прохладную ладонь, лежащую на столе.

— Ну вот правда, что себя накручивать, да? — она только мне говорит это.

— Правда, — киваю, — Ты права, не надо накручивать.

— А я знаю, что Ося мне изменяет, — вдруг признается Кира, отбирая у сестры кальянный мундштук, — Не с постоянной, нет. Но то, что у них в баню писюх всяких модельных заказывают, это вот сто процентов! А в баню они каждую пятницу ходят. Клуб у них. Богатых мужиков. А что это за богатые мужики без отборных сучек, да?

Криво улыбается, качая головой, и выпускает в сторону белое облачко персикового дыма.

— Оно ему может уже не надо сильно, Оська у меня такой домашний во многом. Но не прослывешь же импотентом среди своих партнеров — дружбанов? По — любому хоть отсосать да дает.

Мы с Владой переглядываемся и молчим, не зная, как реагировать на эту информацию, а Кира тыкает в мою сторону мундштуком.

— Ариэль кстати тоже с ними ходит. Хотя, говорят, ту содержанку свою Белецкому передал по наследству, в курсе? Из — за тебя же наверно. Так что может и по баням не пойдет…

— Не уверена, что мне не все равно кого он там кому передал, — пожимаю плечами и забираю у нее кальянную трубку, словно это микрофон, и говорит та из нас, кто держит ее в руках.

— Ну он же тебе нравится, — хмурится Влада.

— Нравится, — согласно киваю.

— И вы встречаетесь, — поддакивает Кира.

— Скорее просто ходим на свидания, — уточняю, — Только целовались, дальше не было ничего.

— Почему? Он настолько не торопится? — Кира искренне удивляется, поднимая вверх идеально очерченные брови.

— Да нет, торопится, он уже давно…намекает, — хмыкаю, передавая кальянную трубку Владе.

— А тебя что останавливает? Он целуется как-то не так или что? — по Кире прямо видно, что она действительно не понимает.

Да и мне самой сложно это объяснить.

— Не знаю, просто…У меня ведь кроме Сашки никого не было и… — тянусь к своему бокалу с шампанским, чтобы прокрутить между пальцами тонкую стеклянную ножку, — И…Я понимаю, это глупо, но у меня словно стопор какой-то срабатывает. Это все-таки другой человек, понимаешь?

— Нет, не понимаю, — фыркает Кира, усмехнувшись, — Тем более уже давно пора! Хоть сравнишь! Тебе сорок лет скоро, Лизка, а ты и членов — то не видела, мать, кроме одного заговоренного! Может у Сани твоего и так себе на самом деле, а?

Она так забавно возмущается, что мы с Владой прыскаем со смеху.

— Нормально у него там все, — бурчу сквозь хохот, защищая достоинство бывшего мужа.

— Да откуда тебе знать?! Может он специально вот такую неопытную искал, чтобы и знать не знала, как оно с хорошим мужиком бывает, а не с его этой горной пипиркой! — запальчиво хлопает Кира ладонью по столу.

Мы угораем сильнее. У меня даже слезы выступают на глазах от таких предположений.

— Сашка бы тебя сейчас прибил за пипирку, Кир, — хохочу.

— Ой, нашла грозного. Просто покраснел бы как рак до самых ушей. Ну и, возможно, угрожал бы показать…Будто я его не знаю, — отмахивается подруга.

Ржем.

— Кстати, как у вас сейчас с ним? — интересуется Влада, и смех мой быстро затухает.

— Да так, — кусаю губы, отводя глаза, — Вроде поспокойней…Вчера детей встретил в Минводах, отзвонились по видеосвязи. Вроде бы все довольные. Сегодня уже вне зоны доступа до воскресенья. Как-то так…

— Вернуть не пытается? — спрашивает Кира, отпивая из своего бокала.

Перехватываю ее взгляд и молча качаю головой.

— Вот же козел, — возмущается она.

А я сминаю салфетку, кусая щеку изнутри и молчу. Я просто не хочу, не могу про это говорить. Ведь даже не объяснишь вот так, сидя в шумном зале караоке и слушая чужие завывания в микрофон.

Не передашь свои эмоции, когда в четверг в обед Сашка прислал мне список, что нужно положить детям в рюкзаки для предстоящего похода, и какой я испытала шок. Такой, что я даже, не задумываясь, ему перезвонила.

— Ты издеваешься? Как я все это запихну? — охнула в трубку.

— И тебе привет, Лиз, — а в ответ бархатный смех, от которого у меня волоски дыбом на руках встали, и я так пожалела, что не додумалась просто написать, — Попроси Левку, я в курсе, что упаковщик из тебя никакой.

— А он точно сможет?

— Да.

— Ок, пока, — отрубила звонок. Вся красная.

Еще полчаса потом приходила в себя.

А Левка и правда справился за полчаса. Для меня это было какой-то магией.

Вечером в аэропорту, проводив детей до терминала, пришлось опять тревожить Сашку, написав ему, что они вылетают."Я уже выезжаю, не переживай" — моментально пришло в ответ.

Потом Левка звонил по видеосвязи, что папа их встретил, а Сашка на заднем фоне снимал с конвейерной ленты Алискин рюкзак и что-то говорил дочке, улыбаясь. Так искренне…И я смотрела на них во все глаза.

И долго потом ворочалась, не в силах уснуть одна в квартире.

А сегодня, четырнадцатого февраля, в семь утра меня разбудил курьер, принесший огромный букет кроваво-красных тяжелых роз и маленькую белую коробочку в фирменном пакете ювелирного магазина. Открытки с подписью не было, и я поначалу подумала, что это Ариэль.

Но, открыв коробочку и увидев там сережки-гвоздики из белого золота в форме изящной кошечки, играющейся с крохотным рубиновым сердцем, поняла, что подарок с таким жирным намеком мне мог подарить только один человек.

И не подписать его тоже… Чтобы не вернула, да, Саш?