День Кощея

Анатолий Казьмин, 2021

Пятая книга цикла «Хроники Канцелярии Кощея». И всё-то хорошо и прекрасно в славном царстве-государстве, живи, казалось бы, дорогой Федя, да не тужи. Ага, сейчас. Вызнала наша славная Канцелярия, что у Кощея-батюшки день рождения вот-вот грянет. Подарок нужен, да не абы какой, а самый-самый! А где его взять этот самый-самый? И пришлось Фёдору сотоварищи по ужасным подземельям бродить, с кошмарными монстрами биться, ловушки стороной обходить, от злых колдунов прятаться, да с древним Злом сражаться… Страшно? Ну а то! А придётся.

Глава вторая, обессиленная

Время от полдника до ужина я провёл неожиданно в тишине и покое. В Канцелярии не было никого, даже бесенят и Дизеля. И знать не хочу, куда все умотали. Я повалялся на диванчике, покашлял над сигарой, а потом, поборов лень, пошёл за комп отстреливать монстров и так увлёкся этим полезным и приятным занятием, что не сразу и осознал, что наши потихоньку подтянулись в кабинет, и только запах фирменного рагу от Иван Палыча, заставил меня оторваться от зачистки четырнадцатого уровня. Ладно, сохранюсь, а уж в следующий раз… Хана компьютерным уродам!

— Кстати, Фёдор Васильевич, — заметил Калымдай, когда все приступили к десерту, — там вовсе и не лабиринт. Вполне такая административная постройка, на казармы или склады похожа.

— Да? — приятно удивился я. — А покажи чертежи, если готовы.

— Условно территорию мы разделили на две части, — начал доклад наш вояка. — Нужное нам помещение находится в дальнем конце Холма…

— Ну, естественно, — проворчал я.

— Поэтому, — продолжил он, — мы остальную часть пространства даже рассматривать в планах пока не стали, а сосредоточились только на необходимом нам участке.

— Правильно, — хихикнул Михалыч. — На следующий день рождения прибережём.

— Нужный нам зал находится на дальней стороне квадрата, со сторонами приблизительно в пятьсот метров, — продолжал Калымдай. — Общее помещение разделено семью коридорами, которые в свою очередь пересекают ещё пять, создавая таким образом множество одинаковых залов. Но часть из них перегорожена ещё и внутренними стенами. То есть, там присутствуют как небольшие комнаты, так и просто огромные.

— Я уже запутался, — пожаловался я. — Ясно только, что побродить там придётся. А покажи план, а?

Калымдай развернул на столе большой лист, а я, едва вглядевшись в него, радостно хмыкнул:

— Так красота же! Это вот это нужный нам зал? — я ткнул в небольшой квадратик. — Прямо напротив норы дедушки Мировида?

— Так точно, Фёдор Васильевич.

— Ну и в чём проблема? Вон, прямой коридор туда и ведёт. Отшагал полкилометра по нему и корона наша.

— Да хрен там, Федька, — вздохнул Лиховид. — По ентому коридору ты точно не пройдёшь.

— Вот же… — огорчился я. — А счастье было так близко… А почему?

— Из моей хаты туда ходу нет, — влез с объяснениями Мировид. — Надоть одесную али ошую шагать.

— Куда?!

— Право и лево, внучек, — пояснил Михалыч, а Мировид согласно кивнул.

— Там кое-где завалы, Фёдор Васильевич, — вздохнул Калымдай. — Придётся попетлять.

— Эх… Ну, попетляю, куда же деваться. Я как чувствовал, что быстро не получится, — вздохнул я. — Как бы на несколько дней такой поход не затянулся. Значит, правильно я прикидывал, что кому-то придётся меня замещать на троне. И, кстати, если мы завтра с дедушкой Мировидом уже полезем в Холм, то нам сразу уже царь-заместитель нужен будет. Ну, кто первым себя в роли Кощея попробовать хочет?

— Мне завтра тебя, внучек в дорогу собирать, — покачал головой Михалыч. — Я ужо потом тогда.

— А я с Шарлем погулять договорилась, — наморщила носик Маша. — Нам и карету уже подготовили…

— Типа боязно, босс, — честно признался Аристофан. — Давай я реально после кого-нибудь?

— Придётся мне, — кивнул Калымдай. — Оправдаю. Не подведу.

— Жду вас в царском кабинете в шесть утра, — коротко поклонился ему Гюнтер.

— Охохошеньки… — вздохнул я и обвёл коллег взглядом. — Имейте в виду, господа мои… и дамы, конечно же, Маш, что зам. царя обладать будет всеми правами и обязанностями, иначе и смысла нет, что-либо затевать. Я должен быть абсолютно уверен, что за время моего отсутствия, всё будет в порядке. Понимаете?

— Царь, он и есть царь, — кивнул Михалыч. — А кто именно задницей трон протирает, это уже не важно. Не беспокойся, внучек, я прослежу за ентими обормотами, не дам государство наше порушить.

— Угу, — снова вздохнул я. — Ладно, тогда пока все могут быть свободны, если никаких вопросов нет. А ты, дедушка Мировид, жди меня завтра у себя часиков в восемь утра. Подойду, да пойдём.

— А чё так поздно, ёшки-матрёшки?! — удивился колдун. — На рассвете и выйдем.

— Ага, прямо на рассвете, — хихикнула Маша. — Это наш-то мсье Теодор!

— Мне подготовится надо будет, — пояснил я Мировиду и сурово взглянул на Машу. — Провести последний инструктаж сотрудников, обеспечить их работой на весь день…

— Молчу-молчу, — прикрыла ладошками рот вампирша.

— Может и я с тобой, босс? — предложил Аристофан. — Вдвоём типа веселее.

— А и верно! — завопил Мировид. — Ишо Тишку да Гришку с собой возьмём! Ох и повеселимся-то, ёшки-матрёшки!

— Понял? — я кивнул Аристофану на колдуна. — Тут бы просто его внимание на деле удержать, а лишние факторы только отвлекать будут.

— Не пойдут Тишка да Гришка? — огорчился Мировид. — А чаво так? Тогда хоть ложку задари, а? У меня таких только две.

— Я тихонько, босс, — зашептал Аристофан, косясь на Мировида. — Мало ли что в натуре? Реально бери меня с собой.

— Если что — отправите беса назад, мсье Теодор, — пожала плечиками Маша.

— Ну-у-у… Хорошо. Да и мне спокойней будет.

— Ништяк, босс, — обрадовался Аристофан. — Оторвёмся там конкретно!

— Ладно, — зевнул я. — Уговорили.

— Амулетик свой защитный только не забудь, Федька, — потыкал мне в грудь призрачным пальцем Лиховид. — Чую — пригодится.

— Вот же… — огорчился я. — А что такое?

— Хренью там какой-то колдунской всё пропитанно, — важно пояснил колдун. — Толком не понять, но опасность присутствует.

— От, бестолочь! — завопил Мировид. — Учишь тебя, учишь! А ну, быстренько перечисли мне все осьмнадцать признаков колдунского присутствия!

— Дедушка Мировид! — взмолился я. — Давай ты потом экзамен проведёшь? А сейчас можешь толком объяснить, что там такое опасное?

— Да Филька то, — отмахнулся Мировид. — За сокровища свои трясётси, сторожит, значится.

— Прошлый хозяин Холма? — вспомнил я. — И что теперь? А ликвидировать или хотя бы нейтрализовать его нельзя? А он сильный? Молниями может фигачить? А может работу у нас ему предложить? А вы с Лиховидом Ростиславовичем с ним не справитесь на пару?

— Цыц, баламут! — шикнул Мировид. — Как торговка базарная, слова сказать не даст…

— Молчу, молчу… А всё же…

— На месте разбираться надо, — пробурчал обиженный Лиховид. — Ежёли сейчас охоту на него начнём, то много времени потерять можем. Пойди, пойми его, кто таков и насколько силён.

— Наш-то Филимон, — задумчиво протянул Мировид, — зело искусен в колдунстве был. — Он покосился на своего ученика, — не то что некоторые.

— Обломались мы, — вздохнул я и коварно добавил: — Как же ты теперь без магической руки будешь, дедушка Мировид? Обидно…

— Мою руку?! — завопил старый колдун. — Себе захапать хочет?!

— Так она и так его, дедушка, — хмыкнул Аристофан.

— Моя! — погрозил ему пальцем колдун и повернулся ко мне: — Не боись, Федька, уделаю я ентого паскудника! Ишь, чего задумал — ценного имущества меня лишить, ёшки-матрёшки!

— А справишься, дедушка? — всё же уточнил я.

— А мне, вона, Лиховид поможет! — отмахнулся он. — Да, Лиховид?

— Угу, — пробурчал Лиховид. — А когда у меня отпуск?

— Лодырь! — припечатал Мировид. — Ох, мало я тебя лупил, ёшки-матрёшки!

***

— Может, по сто грамм, босс? — предложил Аристофан, подозрительно рассматривая круглую дверь в нору Мировида. — Типа для тонусу.

— По литру — и вообще никуда не пойдём, — кивнул я. — Что-то никакого настроения туда лезть.

— А вы чего ждёте, ёшки-матрёшки? — Удивился вылетевший сквозь дверь старый колдун. — Давай, Федька, открывай дверь и ныряй внутрь со своим свинтусом.

— Ну ты чего в натуре обзываешься? — нахмурился Аристофан.

— Так свин ты и есть, — отмахнулся Мировид. — Копыта, хвост, пятак на морде, чего тебе не так?

— Реальный кабан, — гордо расправил плечи бес. — Полезли, босс?

— Ага. Полезли.

Согнувшись, я пробрался через низкий проход и, распрямившись в комнате колдуна, фыркнул:

— Вот же ты барахольщик, деда Мировид! Ступить некуда, всё вещами завалено.

— Хозяйственный я, — пробурчал он. — Ты за свином своим приглядывай. Как бы не утащил чего…

— Босс, ну чего он реально на меня тянет?! — возмутился Аристофан. — Нам сейчас типа на дело вместе идти, а он…

— Всё, завязываем споры, — приказал я. — Мы сейчас единым отрядом действуем, так что, мир, дружба, жвачка.

— Жвачка, то для коров, внучек, — хмыкнул Мировид, — а вот для свиноты всякой, лучше подойдёт…

— Дедушка Мировид, мы, наверное, тебя тут оставим. Нам такие соратники не нужны.

— Да шуткую я, Федька! Ну чего ты сразу так? Да ить и пропадёте вы там без меня…

— Ладно, пошли, — проворчал Аристофан. — Куда дальше, дед?

Дальше снова был низкий и узкий лаз, который вывел нас в приличный такой коридор, и что меня особо порадовало — вполне даже освещённый.

— Дедушка, а свет-то откуда?

— С потолка, ёшки-матрёшки, — удивился он. — А откуда же ещё?

— Никаких светильников или факелов не вижу… — пробормотал я. — Магия что ли?

— Колдунство, — подтвердил Мировид.

— Реально тут кто-то напахался, — Аристофан провёл лапой по гладкой стене. — Прикинь, босс, типа тут все эти ходы прорубить, да шлифануть потом!

Это, да. Стены были каменные, надо понимать, прорубленные в скале. А может и не было тут никакой скалы, а прорыли проходы в земле, а потом камнем укрепили? Короче. Ровно и гладко. Покрасить и побелить, так типичная казарма или какой-нибудь коридор третьесортного офисного учреждения. А вот потолки высокие, метров пять, не меньше.

— Направо или налево? — повернулся я к своим товарищам.

— По фиг, босс, — пожал плечами Аристофан.

— Командуй, Федька, — хихикнул Мировид.

— Направо, — решился я, взглянув на план подземелья. — Нам сейчас первый блок комнат пройти надо и уже видно будет, что там за завалы.

Метров двести по прямой пришлось отмахать без всяких комнат, а вот, свернув за угол в очередной коридор и миновав метров сто и перекрёсток, мы увидели и двери. Обычные такие, деревянные, с поперечными железными пластинами и что особо порадовало — без замков, но с ручками.

— Чур, я первый! — Аристофан процокал к ближайшей нам двери, с жутким скрипом отворил её и присвистнул: — Михалыча кондратий от радости хватит.

— Что там? — сгорая от любопытства, заторопился и я. — Ого! Порадуем Агриппину Падловну!

Приличное такое помещение, почти квадратное, метров пятидесяти в длину, было забито всякими драгоценностями. Посредине, в два моих роста возвышалась гора из золотых монет, а вдоль стен расположились полки с открытыми ящиками на них и в ящиках этих всё блестело и сверкало.

— Реально до фига бабла, босс, — пробормотал Аристофан. — Придётся скелетов запрягать, чтобы это всё типа вытащить.

— Мы сюда зачем пришли? — я строго посмотрел на беса, но потом всё же сжалился: — Порадуем и Михалыча и нас, не переживай. Только попозже, а сейчас…

— Ну, пошли ужо? — позвал нас из коридора Мировид. — Чего стали, ёшки-матрёшки?

Ну и пошли. Только и в другие комнаты не забывали заглядывать. Везде было то же самое — золото в монетах или всякое там народное творчество из него, ну и разноцветных камушков хватало. Я в них не разбираюсь, но Аристофан довольно крутил головой в очередном складе и радостно фыркал.

А вот после следующего перекрёстка и начались наши блуждания. Коридор впереди был намертво завален камнями и землёй, да так плотно, будто не завал какой-то, а очередная рукотворная стена. Пришлось свернуть, а потом, из-за подобных завалов, так и вообще возвращаться в обратную сторону, хоть и по другому уже коридору.

— Охохошеньки, — вздохнул я. — Попетлять тут точно придётся.

— Реально, босс, — вздохнул Аристофан. — Ты на бумажке-то не забываешь всё это отмечать?

— Поучи меня, — фыркнул я. — Само собой отмечаю. И что в какой комнате лежит, тоже подписываю.

— Ништяк, — обрадовался бес. — Михалычу легче лазить тут будет.

В общем, побродить нам пришлось с час, наверное. Иногда по этим гладким коридорам, а иногда и перебираясь через небольшие завалы, но хоть я устал уже немного, да и ножки ныть начали, но одолели мы, судя по плану, метров сто в длину, если считать от Мировидовой каморки до нашей конечной цели. Я уже было хотел объявить перерыв на обед, как Аристофан кивнул на очередную дверь:

— Пошли, босс, позырим, какие ништяки там для нас подготовлены.

— Ну, пошли, — вздохнул я и неторопливо поплёлся вслед за бесом и колдуном в очередной склад.

Ага, знакомые места. Я повёл покачивающимся стволом дробовика из стороны в сторону. DOOM-2, Цитадель, если не ошибаюсь — девятнадцатый уровень. Эх, давненько не брал я в руки шашек! Последнее время я на Квейк подсел, а тут прям ностальгия нахлынула. Ну, давайте, ребятки, выходите, жду. Кто там у нас первый? Из окна, прорубленного в стене показался красный шар с рожками и неспешно полетел ко мне, подёргиваясь на ходу и явно готовясь выпустить заряд. А вот фиг! Я быстро сменил дробовик на плазмоган. Против этих красных Какодемонов, плазмоган или ручной пулемёт — лучшее оружие, уж поверьте старому думеру. Вот только к моему огорчению из ствола вырвался только короткий, на пару секунд всего заряд, хотя и отлично засадивший Какодемону, но явно недостаточный, чтобы уложить его. А они так прикольно сморщиваются, когда подыхают…

— Федька, ты чего?! — завопил демон. — Ополоумел?!

— Босс, в натуре… — подкрался ко мне сбоку коричнево-зелёный Имп, весь покрытый шипами. — Всё ништяк?

— Зараза! — рванул я в сторону, на ходу меняя оружие на проверенный дробовик. — Н-н-на, скотина!

Только патроны и тут были на нуле. Ладно, отобьюсь и кастетом. И я, ринувшись на демона-Импа, ловко засадил ему кулаком по клыкастой морде.

Имп взвыл, отшатнувшись, но тут заорал Какодемон, про которого я не забыл, конечно, но оставил его на потом:

— Федька, беги! Тикай живо отседова, ёшки-матрёшки! Эй, бес, уволакивай быстро командира своего, пока к нему карачун не подкралси!

— В натуре, — схватил меня за руку Имп. — Валим отсюда, босс!

Я дёрнулся, кинулся в сторону, обогнув на ходу Какодемона и, привычно делая рывки влево и вправо, рванул через открытую площадку к ближайшей двери в здание, но тут из окошка над дверью высунулся ещё один летающий демон, на этот раз Элементаль Боли и пульнул в меня Потерянной Душой. Я не успел отвернуться от этого горящего черепа и даже кулаком засадить ему не смог, как он впился в меня зубами и броня тут же исчезла, хотя, честно говоря, такого я за свою геймерскую жизнь ни разу не видел. Я рванулся назад, в сторону, но Потерянная Душа не отлипала от меня, а я краем глаза видел, как индикатор жизни быстро скатывается в ноль. Ну, а потом, как того и следовало ожидать, вспыхнула кровавая надпись, которую я уже давно успел призабыть: Game over.

***

— Гейм овер, — я открыл глаза. — Ну, как же так-то, а?

— Очухалси, внучек, — прозвучал рядом радостный голос Михалыча. — Венеровна, а ну, подь сюды! Ну-ка, глянь на Федьку-то!

— Я же со школы в Дум не проигрывал… — я обвёл обиженным взглядом помещение нашего дворцового лазарета. — И Потерянную Душу при желании можно просто кулаком забить…

— Бредус конкретус, — важно произнёс Аристофан, стоявший по другую сторону кровати. — Первая стадия, реально, отвечаю. Литр самогона и в кроватку. Утром всё ништяк уже будет.

— Вы тут мне прекратите это ваше самолечение! — к нам присоединилась глава медпункта, строгая Лизавета Венеровна, деловито помахивая небольшим ножом. — Сейчас литр порченой крови выпустим для начала и будем ставить диагноз!

— Хрен! — спрыгнул я резво с кровати, только совсем уж не резво шлёпнулся на пол. Сил вскочить и удрать почему-то не было, даже шевелиться оказалось сложно, но я, помня о моём прошлом пребывании в лазарете, всё же напрягся и пополз на выход: — Живым не дамся!

— Держать больного! — завопила лекарша.

— Держу в натуре, — Аристофан легко подхватил меня под живот и, удерживая подмышкой, рванул к двери. — Мы дальше типа сами, Лизавета Венеровна. И клизму с перцем, и на Клязьму с удочкой и ваще…

— Вот же… — тихо пробурчал я, покачиваясь на руке беса. Сил даже материться не было. — А что случилось, а?

— Всё ништяк, босс, — на ходу ответил Аристофан. — Сейчас на диванчике своём оклемаешься и побазарим.

— Потом поболтаете, — донёсся сзади голос Михалыча. — Двигайтесь шибче. Сейчас Венеровна очухается и в погоню со всем персоналом кинется.

Пока дед с Аристофаном отбивались от медиков, заверяя их, что клизмы, кровопускания и крапивные компрессы мне гарантированы, я отдышался на диванчике и стал постепенно приходить в себя. С мозгами стало немного легче, а вот шевелиться я мог только через силу. А сил-то и не было.

— Ветчинки, внучек? — Михалыч наконец-то спровадил Лизавету Венеровну и подшаркал ко мне.

— Не хочется, деда. А что это было, а?

— Не хочется? — Маша, перебравшаяся за стол, удивлённо подняла брови. — Вам, Теодор? Не хочется покушать? Да вы действительно заболели.

— Ой, Маш, — фыркнул я. — Потом поприкалываешься, ладно?

— Ты типа рубанулся, босс, — пояснил Аристофан. — Мы как в последнюю комнату зашли, ты сначала реально быковать начал. Дедушке Мировиду молнией в грудину засадил, а мне в рыло заехал. — Он почесал подбородок. — Нормально так, без базара.

— О, как… А, ну да, там же на меня на том уровне сначала летающий демон накинулся, а потом другой прибежал… Так это вы с Мировидом были? Ничего не понимаю…

— А притворялси-то неумехой! — влетел в Канцелярию Мировид. — А мне вона как лихо струёй огненной запулил, ёшки-матрёшки!

— Да я и не умею, — попытался пожать я плечами, но получилось не очень из-за слабости. — А что это вообще было, дедушка Мировид?

— Филька, — коротко ответил колдун. — Не думал я, что он так быстро за нас приметси.

— По порядку! — прервал нас Михалыч. — Ты, Федька. Давай, рассказывай, что видел.

— Ну-у-у… Я как будто в игру компьютерную попал. И места такие знакомые, я их сто раз уже проходил… Там сначала летающий демон появился, ну я в него из мощного оружия выстрелил… Это ты что ли был, дедушка Мировид?

— Не отвлекайся! — не дал колдуну ответить Михалыч. — Дальше!

— Ну, потом сбоку ещё один демон подбежал, — я перевёл взгляд на Аристофана. — Вот тут у меня совсем патроны закончились и я стал кулаком отбиваться… Извини, дружище.

— Всё ништяк, босс, — отмахнулся Аристофан. — Фигня вопрос.

— А как же я молнией умудрился? — я взглянул на зависшего надо мной Мировида. — Я же не умею…

— Умеешь, оказывается, — колдун хихикнул и почесал грудь под длинной бородой. — Не самый сильный лучик-то был, но и не самый слабый. Лентяй ты просто, Федька, вот и весь мой сказ!

— Дальше, внучек! — махнул Михалыч полотенцем на Мировида.

— Ну, дальше… Там ещё один демон подлетел и мелкого демона на меня науськал…

— Филька, — заявил Мировид. — Он, паршивец.

— Вот этот мелкий меня и… того, — закончил я рассказ.

— Мировид? — Михалыч кивнул колдуну. — Рассказывай.

— А чё там рассказывать? — Мировид отлетел от кровати и стал медленно, будто под струёй сквозняка, перемещаться к столу с компьютером. — Всё так и было, как Федька обсказал. Филька нас учуял, подкралси, а в нужный миг морок в башку нашего хероя запустил… Нет, ну знатная всё же штуковина! Как ты говоришь, Федька, она обзывается? Принтер?

— Не задарю.

— Жадина.

— Для работы нужен.

— Жадина-говядина.

— Сейчас уши обоим надеру, — пообещал нам Михалыч.

— Дедушка Мировид, — примиряюще сказал я, — я в фургончик свой схожу и классную штуковину принесу тебе. На солнце глядеть через неё можно. Дискета, называется.

— Не обмани только, ёшки-матрёшки, — радостно потёр ручками колдун.

— Рассказывай, дедушка, — вздохнул я.

— А я уже всё рассказал, — порадовал меня Мировид. — Морок он навёл, а тебе и привиделось что-то знакомое, воинственное, вот ты и кинулся меня да порося твоего убивать.

— Завязывай обзываться, дедушка, — проворчал Аристофан.

— Звучит логично, — вздохнул я. — А из меня он, надо понимать, силу вытянул, как тогда Кощей из Иван Иваныча?

— Краешком только и зацепил, — отмахнулся колдун. — Пошли на пруд? С Тишкой да Гришкой наперегонки поплаваем?

— Попозже на пруд. А это лечится? Ну, то, что из меня силу выкачали?

— Отоспишься, отожрёшься, а к завтрему утру уже как огурчик будешь, — Мировид прищурился. — Ежели только про ту штуковину, что задарить мне обещал, не забудешь, ёшки-матрёшки!

— Да не забуду, не забуду… А что теперь с этим Филимоном делать?

— Пришьём реально, — предложил Аристофан.

— Из пищали Федькиной? — фыркнул Михалыч. — Или с топором за ним по подземельям гоняться будешь?

— Так у нас дедушка Мировид реально могучий колдун, — обернулся к нему Аристофан. — Сходит да конкретно замочит этого Фильку. Да, дедушка?

— Реально могучий, — важно подтвердил Мировид. — Что есть, то есть. Вот, помнится ишо… в каком же енто году было?..

— Потом расскажешь, дедушка, — поспешно прервал его я. — А сейчас сходи, разберись с этим Филимоном, хорошо? А мы пока прикинем, что нам дальше делать.

— Да щаз, — отвел взгляд Мировид. — Прям побежал, ага…

— Не такой-то ты у нас и могучий, оказывается, — прищурился Михалыч. — Да, Мировид?

— Обломался дедушка, — вздохнул Аристофан. — Зато понтов много в натуре.

— Ну чаво?! Чаво?! — заверещал колдун. — Накинулися… Филька, ить, тоже не слабый, однако…

— Ну, вот… — протянул я. — Это что же получается? Закончилась наша операция по добыванию короны?

— Не-не, Федька! — затряс бородой Мировид. — Добудем мы мою руку, даже не сумлевайси! Ну и твою корону тоже отыщем, ёшки-матрёшки. Просто тебе ходу в Холм нет, вот и всё.

— Рассказывай! — потребовал Михалыч. — Запутал нас, старый хрен, без бутылки и не разобратьси… Это я к слову, Аристофан, спрячь стакан. Потом, после победы.

— Злой ты, Михалыч, — вздохнул старый колдун. — И жадный ишо. Вот слабо задарить Тишку да Гришку?

— Рассказывай, дедушка, — попросил и я. — А то мне ещё сил набираться надо, чтобы в вагончик за дискетой сходить.

— А и то! — покивал Мировид. — Молодец, помнишь ишо про должок, ёшки-матрёшки! Вот ты, Федька, хоть и молодой, но жадности в тебе нет. Хороший человек, добрый. А вот Михалыч твой…

— Деда! — завопил я. — Рассказывай!

— Да расскажу, расскажу, чего орать-то?.. Филька ентот, он же духом летает по своим подземельям, так? Вот. А значится, только с духами и может дела иметь, а настоящий мир и существа настоящие ему неподвластны…

— А как же я? Мне-то он прилично так засадил…

— А енто он не тебе. Енто он с силушкой твоей позабавился. А вот, к примеру, свину твоему рогатому, он ничегошеньки сделать и не сможет.

— Вот, блин… — проворчал Аристофан. — Завязывай, а?

— А тебе может? — прищурился Михалыч.

— Угу, — поморщился Мировид, но тут же приосанился: — Как и я ему, ёшки-матрёшки! Только… Силён он, паршивец. Подумать надо.

— Получается, — задумался я. — В Холм теперь без меня? А мне и носу туда сунуть никак?

— Молодец-огурец! — завопил вдруг колдун. — Ить, Федька, хоть твой Михалыч и обзывает тебя всяко, но ум у тебя имеетси. Даже и не сумлевайси! Вона как меня ловко на мысль дельную натолкнул!

— Какую мысль? — устало вздохнул я. Всё же очень сложно общаться со стариками, тем более, такими древними.

— Можно тебе, Федька под Холм, можно! Только надо землицу нашу застолбить и шастай тогда по пройденным комнатам сколько хош!

— И сразу всё понятно стало, — пробурчал я под нос. — Объясни, дедушка Мировид.

— Да там всё просто, — отмахнулся он. — Берёшь соль, заговариваешь её особо и раскидываешь везде, где прошёл уже. Исстари так на колдунских состязаниях все делали.

— Реально, как наши коты городские, — хихикнул Аристофан, — участки свои метят.

— То есть, — уточнил я, — там, где эту твою соль раскидают, этот Филимон пройти уже не сможет?

— Сможет, — кивнул Мировид. — Только не будет. Низзя. Обычай такой.

— Да забьёт он на твои обычаи реально, — хмыкнул Аристофан. — И никто ему ничего типа и сделать не сможет.

— Да хрен там, — захихикал Мировид. — Обычаи нарушать низзя. Все силы земные, водные, воздушные да огненные, все духи богов да колдунов древних, вся наша братия неумертвлённая, на него накинется от обиды лютой.

— Много соли нать? — перешёл к делу Михалыч.

— Фунтов десять, — задумался Мировид. — Там много не нужно. По щепотке на комнату али проход какой и всё.

— Тишка! Гришка! — тут же приказал Михалыч. — Дуйте живенько к Иван Палычу и попросите полпуда соли, понятно, паршивцы? Да смотрите у меня, в столярный цех со своими проказами не заверните! Али ещё куда… Молнией, соколики, пошли-пошли!

— В натуре, деда, — повернулся к Мировиду Аристофан, — давай сейчас реально над солью пошепчи, а я сбегаю, разбросаю её там, где мы уже сегодня прошли.

Пока бесенята бегали на кухню за солью, Мировид всё это время висел в углу под потолком, загибал пальцы, тряс бородой и что-то бормотал под нос и вид у него был довольно озадаченный. А когда мешочек соли был водружён на стол, он сделал несколько кругов вокруг него и тихо протянул:

— Не помню. Забыл напрочь. Эх, старость не радость… Вот как соль сперва очистить да подготовить — помню. Как духов земных призвать для заклятия — помню. А само заклятие…

— А понтов-то было… — ехидно протянул Аристофан.

— Свинота, ты и есть свинота! — огрызнулся Мировид, но вдруг повеселел и заорал: — О! Знаю! Лиховид! А ну, неслух необразованный, подь сюды!

— Ну, чаво? — высунулась борода второго колдуна из потолка. — Занят я.

— Где мой ремень?! — продолжал резвиться Мировид. — А ну-ка, неуч, быстренько стал вот тут да рассказал мне заклятие Дедрадомонуса!

В общем, совместными усилиями двух престарелых колдунов, соль была всё же заговорена. Аристофан, отсыпав её немного в карман, побежал в Холм, а я, проводив взглядом продолжавших переругиваться колдунов, уходящих в стену, попросил Михалыча:

— Деда, чайку бы, а?

— Со сгущёночкой? — оживился дед. — И с ветчинкой под картошечку?

— Просто чайку. Можно и без сахара.

— В лазарет вам надо, Теодор, — хмыкнула Маша. — Потеря аппетита для вас — нечто аномальное. Дедушка, а заверните мне с десяток пирожков с клубникой. Мы с Шарлем на речку прокатимся.

Дедов чай оказал на меня просто волшебное воздействие. Когда Михалыч, приподнял мою голову, поднеся ко рту кружку, я с трудом сделал глоток и тут же глазоньки мои полезли на лоб, а сам я даже выругаться не смог и только прохрипел:

— Де-е-еда-а-а!!!

— Знатную перцовочку моя Ягутушка мастерит! Енто ей колдун какой-то ацтекский, по старой памяти особого перчика задарил, — покивал довольно он. — На-ка, ветчинкой с хлебушком горечь заешь.

И заел, а куда деваться? Но дедово лечение оказалось куда более действенным, чем все эти садистские методы нашего медпункта. После второго проглоченного наспех бутерброда, я самостоятельно доковылял до стола и торопливо хлебая уху, чувствовал, как с каждой ложкой тело наполняется силой. Не знаю, как там дело с магической частью обстояло, а после котлет, колбасы, горстки пельменей, вареников с творогом, пирога с вишней, тульских пряников и, конечно же, оладиков со сгущёнкой, я чувствовал себя уже практически здоровым и даже смог заняться делами:

— Деда, а что от Калымдая слышно? Как он там царствует?

— Всё тихо, внучек, — пожал он плечами. — А раз тихо, значит, хорошо правит. А ты уже соскучился, небось по трону?

— На фиг, на фиг! — едва не подпрыгнул я на лавке. — Хватит прикалываться, деда. Слушай лучше. — Я оглянулся на всякий случай по сторонам, но кроме бесенят, занятых мультиками и Дизеля, вкалывавшего в генераторной, никого не увидел, но всё же понизил голос: — Деда, а там золотишка очень много, радуйся. И камни драгоценные и вообще.

— Бес наш уже шепнул, — он потёр ладонями и заулыбался. — Сегодня же схожу, одним глазком гляну, где и что там схоронено.

— Не, деда, — я вытащил бумажку с планом подземелий. — Вот, держи, я там отметил, что в какой комнате лежит, ну и как пройти мимо завалов. Ты лучше сегодня туда рейд сделай. Сам знаешь, как у нас вести разносятся и про расторопность Агриппины Падловны в курсе. Затянешь, а завтра придёшь мародёрничать, а там уже бухгалтерская комиссия опись сокровищ делает.

— А и то, — задумался Михалыч, а потом шагнул к стене и стукнул по ней три раза: — Трофим? Загляни ко мне, касатик.

— Звал, Михалыч? — в Канцелярию протиснулся наш главный домовой. — Покликать ребяток?

— Вот, молодец какой! — восхитился дед. — И объяснять ничего не надо! Давай, собирай свою банду, да пусть мешочки побольше захватят и в норе этого старого хрыча Мировида меня ждут. А я внучеку ещё чуток оладиков подкину да к вам подойду, тогда вместе и отправимся.

— Сделаем, Михалыч, — ушёл обратно в стену домовой.

— Держи оладики, вот сгущёнка, чай, — заторопился дед. — Ты, внучек дома посиди, отдышись хорошенько, не ходи никуда сегодня, а я побежал.

— Удачи, — хмыкнул я и пробормотал в закрывшуюся уже дверь: — Только дома я сидеть не буду. Пойду лучше в город схожу.

Ну, с городом это я размечтался. В полную силу ещё не вошёл. Прошёл пару коридоров к выходу, а тут ноги дрожать стали и общая слабость по организму пошла.

— Вот же… — я раздосадовано прислонился к стене. — Домой? Или в Канцелярию на диванчик?

Я огляделся по сторонам. А, кстати. Тут же недалеко небольшой зал, куда поставили на время мой вагончик, в котором меня и затащил во Дворец Кощей. Пойду Мировиду дискету поищу. Все мозги же проест, старый маразматик. Да и вообще, покопаться там надо. У меня же и запчастей там куча, может, что полезного отыщу. По крайней мере, запасной жёсткий диск у меня точно был. Скину на него инфу, накопленную за эту пару лет. Резервное копирование, нужная вещь, мало ли что…

Внутри вагончика на меня сразу нахлынули воспоминания. О, топчанчик! Мне его ребята-геологи сколотили по моей просьбе. Я тут же плюхнулся на него, но, поёрзав, вздохнул и встал. Не-а, мой диванчик в Канцелярии удобнее. Я шагнул к полкам и стал перебирать лежавший в ящиках и коробках хлам. О, вот он, диск, отлично! А вот и коробка с дискетами. Да всю и возьму — пригодится от Мировида откупаться, не жалко.

Увлекательное это занятие — рыться в старом хламе. Всякие старые штуковины, которые на самом-то деле и не нужны, а выкидывать жалко. Да и воспоминаний с каждой сколько… Вон, видеокарта старая, глючить начавшая. По хорошему её давно выкинуть надо было, но как вспомню, сколько я на ней монстров замочил… Пусть лежит, место есть. А вон, мой старый телефон, ещё кнопочный. Рабочий, классный! Жаль, тут связи нет, а то бы… Хотя, у нас булавки-говорушки с такими задачами прекрасно справляются. Пусть лежит. Стоп. Ага, очередная гениальная идея, я такой. Я схватил телефон и, быстро сняв крышку, вытащил карту памяти. Шестнадцать гигов! Точно, помню. Это я не поскупился на память, разорился и взял дорогущую её тогда. Вот и молодец, вот и славно. И я положил телефон в коробку к жёсткому диску и дискетам. Ну, вроде всё? Я подхватил коробку, шагнул к выходу и зацепился ногой за что-то, даже чуть не грохнулся. О, аптечка? Упала что ли с полки, а от удара и открылась? А вон недалеко и вторая, запасная аптечка и тоже открытая… Ничего не понимаю.

Я присел и покопался в них. Стандартный набор, всё на месте вроде. А чего это они тут валяются? И тут меня озарило. Я снова перерыл аптечки, ну точно, жгута нет, что в одной, что в другой.

— Вот, паразиты, — вздохнул я и с досадой хлопнул себя по лбу. — Гений, блин. Рогатки у этих паршивцев видел, а даже мысли не возникло, откуда они резину в эти стародавние времена взять могли. — Я погрозил кулаком в потолок: — Всё Михалычу расскажу!

И я поплёлся в Канцелярию, негодующе бурча под нос и придумывая изощрённые меры наказания для малолетних бандитов.

***

Михалыч так увлёкся грабежом государственного, хотя, пока и не оприходованного имущества, что даже покормить меня не пришёл. Пришлось на обед идти на кухню к Иван Палычу, о чём я вовсе не пожалел. Уж как наш шеф-повар борщ готовит… А голубцы?! Сказка! Песня! Да и тортик на десерт отличный был. Ну и собеседник Иван Палыч великолепный. А вот от полдника пришлось отказаться. Хотя, никто и не предлагал. Вот и болей тут с ними… Бросили меня одного. Ну, бесенят я в расчёт не принимаю. Я всё злорадно поглядывал на них, пока возился со старым телефоном, предвкушая неминуемое наказание.

А телефон оказался вполне боеспособным. Правда, батарейка уже никакая. Раньше он пару-тройку суток мог без перерыва музыку воспроизводить, а сейчас уходил в ноль через пару часов не самой сильной нагрузки. Я перебил на нём систему, вычистил практически все программы, оставив необходимый минимум, но значительного прироста времени работы так и не добился. Померла батареечка, эх…

Зато отлично убил время до ужина, на который собралась вся Канцелярия, кроме Калымдая, продолжавшего в поте лица царствовать.

— Тишка! Гришка! — скомандовал я, когда мы перешли к оладикам. — А ну, мелкие паршивцы, стали вот сюда перед столом! Сейчас за всё ответ держать будете!

— Ох, внучек… — нахмурился Михалыч. — Опять поклёп какой на маленьких навели? Небось столярный цех никак не успокоиться? Всё те два сгоревших случайно станка забыть не могут? Или Зинаидовна из прачечной жаловаться прибегала? Так ты не верь ей, внучек! Не было ничего! А те две простыни, так енто они в Карлсона твоего играли, Федь. Привидениями притворялись.

— Значит и мультики им отключить надо, — кивнул я, — раз они из них только плохое черпают.

— Не Зинаидовна? — задумался Михалыч и начал перечислять, подняв глаза к потолку: — Кузнецам я те два меча вернул ишо во вторник, тазик Иван Палыча я в тот же день назад отнёс, даже отчистил его от земли, которой они нахватали, когда в тазике ентом с Холма вниз катались… Гюнтера опять дразнили, что ли? Или Падловна за ту бутылочку чернил на них въелась? Так может, талант у них, Федь! Вона какая роспись знатная на стене Тронного зала получилась!

— Всё гораздо хуже, — и я описал свои открытия в вагончике. — И дело тут вовсе не в рогатках. Ну, подошли бы, попросили жгут, мне разве жалко? А вот то, что они без спросу в вагончик проникли, шарились там, да кражу совершили, да не у кого-нибудь, а у меня, такого расчудесного, но грозного, вот это, деда — преступление. И теперь займёмся наказанием.

— Реально не по понятиям, — поддержал меня Аристофан. — Западло у своих тырить.

Бесенята хором вздохнули и опустили головы.

— Маленькие они ишо, — завёл привычную тему Михалыч. — Ну чего ты, внучек в них вцепился, как клещ какой? Ну, больше не будут, ну, по задницам нашлёпаю, ну чего ты волну гонишь, Федька?

— Нет уж, — запротестовал я, — доигрались твои паразиты. Я долго на их проказы глаза закрывал, но тут они уже все границы перешли. Сегодня вагончик мой обобрали, завтра у Аристофана самогон сопрут, а послезавтра так вообще по карманам всех наших, канцелярских шарить будут? Нет, деда, тут уже дело принципа.

— Расстрел на рассвете, — зевнула Маша. — Отрубание головы после повешенья. Что вы там ещё придумали, мсье Теодор?

— Ну, во-первых, лишение премии и урезание жалования в половину.

— Ох! — схватился за сердце дед.

— Во-вторых, — строго продолжал я, — розги три раза в день в течение месяца.

— Сурово, — кивнул Аристофан. — Но справедливо.

— Феденька! — завопил дед, а бесенята жалобно завыли. — Не доводи до греха, касатик!

— Угу, ты ещё за топор схватись, — хмыкнул я. — Накосячили твои негодяи мелкие, теперь отвечать будут.

— Это, босс… — протянул Аристофан. — Тут и мой косяк реально.

— А?

— Да дедушка Михалыч никак нам их не отдавал на учёбу в отряд, — пояснил бес. — А уж у себя, мы бы им конкретно всё объяснили.

— Маленькие они ишо! — взвыл Михалыч.

— Давай, босс, без базара к нам их зачислим? — предложил Аристофан. — Типа перевод временный оформим. А уж я… — он повернулся к бесенятам и впечатал кулак в ладонь, — всё реально им объясню.

— А мне нравится такой подход, — вдруг заявила Маша. — Как бы дедушка Михалыч не ворчал и не оправдывал своих питомцев, а дисциплины им явно не хватает.

— Эх… — вздохнул дед. — Накинулись всем скопом…

— Значит, так и решим, — подытожил я. — Аристофан, забирай вредителей к себе на перековку.

На этом мой, такой утомительный день и закончился. Аристофан отчитался о своём походе в Холм с заколдованной солью, типа всё ништяк, Калымдай решил, видимо, царствовать допоздна и я его так и не дождался. Маша ушла к себе готовиться к свиданию с французским послом, а я, отмахнувшись от расстроенного и ворчащего деда, пошёл домой, к Варе, обдумывая по пути расписание на завтра.