Цена ошибки

Анастасия Жукова, 2023

Чтобы начать жить с чистого листа, сначала нужно перевернуть предыдущую страницу. Но что, если никак не удается это сделать? Словно книга выскользнула из рук и упала, раскрывшись, а ты, поднимая ее, начал перечитывать строки снова. И чем больше углубляешься в чтение, тем больше осознаешь, что все в твоей жизни совсем не то, чем казалось на первый взгляд. Иванна – одинокая, глубоко несчастная молодая женщина, которой кажется, что она не сможет довериться больше никому, кроме своего близкого друга. Гордей – сильный, открытый мужчина в самом расцвете сил, готовый прийти на помощь каждому. И теперь выбор лишь за ней. Либо, несмотря на страх снова ошибиться в мужчине, все-таки наполнить свою жизнь любовью, теплом и светом, либо, так и остаться наедине с призраками из прошлого.

Глава 11

Иванна

Гордей сбавил скорость заезжая в какой-то загородный поселок. И резко остановился у одного дома.

— Идем! — Скомандовал он, и я тут же вылезла из машины и зашагала по дорожке, аккуратно выложенной тротуарной плиткой.

Из дома навстречу нам вышла высокая и очень пожилая женщина.

— Гордейка! — Облегченно вздохнула она и обняла его. — Ты прости меня старую, что тревожу тебя.

— Марго, не говори глупостей! — Сразу же возразил он. — Где она?

Теперь я знала, кто такая Марго, точнее, не знала, но имела представление, но вот кто такая загадочная «она»…

— Заперлась в ванной и уже 2 часа не выходит и не отвечает мне. Я хотела спасателей вызывать, но решила сначала тебе позвонить, — взволнованно затараторила она, пропуская нас в дом.

— Все правильно! Вот сейчас я ее вытащу оттуда, и мы решим, что с ней делать. — Ответил Гордей, стремительным шагом поднимаясь на второй этаж, а Марго поспешила за ним следом.

Я хотела остаться внизу, но ко мне подбежала огромная овчарка и начала обнюхивать, тычась в меня своим большим влажным носом. Собак я побаивалась и сразу поспешила подняться по лестнице вслед за остальными.

Возле одной из дверей Гордей остановился и несколько раз с силой постучал:

— Маришка, открой немедленно! — Несмотря на весь гнев, которым буквально дышала вся его фигура, голос его был абсолютно спокоен.

Тишина…

Гордей прижался лбом к двери и заговорил снова:

— Маришка, ну прекрати, выходи уже. — Ласково позвал он. — Маргарита испугалась не на шутку, и ей надо накапать успокоительного. Я с работы сорвался, притащил своего босса сюда к вам. Мне дико неловко… Выходи…А?

Тишина…

Гордей опустился на одно колено и внимательно осмотрел дверную ручку.

— Я сейчас, — бросил он на ходу нам, а сам побежал вниз по лестнице.

— Маришка — это кто? — Спросила я у Марго, которая от волнения заламывала себе руки.

— Это его сестра, и моя внучка. — Ответила она мне и посмотрела, будто впервые увидела.

Я подошла к двери и откашлялась:

— Эй, ты там в норме? — Строго спросила я, не поддаваясь общей панике.

— Кто это? — Вдруг ответил девичий голос из-за двери.

— Это тот самый босс твоего брата, которого он повез на обед, а вместо этого притащил сюда, — отозвалась я.

— Врешь ты все! — Донесся возмущенный голос из-за двери. — У Гордея автомастерская, он сам себе хозяин.

— Я знаю, — подтвердила я. — Но в данный момент он помогает Климу. Так что если ты сейчас же не впустишь меня к себе, то обещаю, что устрою проблемы им обоим! — Конечно же, я обманывала, но надеялась, что она окажется не в курсе рабочих отношений двух друзей.

Через секунду раздался щелчок отпирающегося замка, и я решительно проскользнула за дверь и прикрыла ее за собой, а когда обернулась, увидела хрупкую девушку, сидящую прямо на полу. На ней были рваные джинсы, небесно-голубая толстовка, огненно-рыжие длинные кудрявые волосы и выразительные серые глаза, явно припухшие и покрасневшие от слез.

Она с любопытством смотрела на меня, а я, не стесняясь, разглядывала ее. А потом шагнула к ней, стянула туфли, которые в спешке даже забыла снять, и присела точно так же на пол, рядом с ней, вытянув перед собой ноги.

— Ну? — Строго спросила я ее, глядя перед собой. — По какому поводу слезы льем?

— Гордей сильно злой? — Проигнорировав мой вопрос, спросила она.

— А ты сама как думаешь?

И тут, словно в подтверждение моих слов, распахнулась дверь, и в проеме возник Гордей с суровым выражением лица, который тут же подошел к нам и сел по другую сторону от нее. Благо ванная комната была просто огромная.

Мы сидели, какое-то время в полной тишине, которую первым решился нарушить Гордей:

— Мариш, что происходит? — Устало и тихо спросил он, обернувшись к сестре.

Та несколько секунд, молча, глотала слезы, которые снова заструились по ее бледным щекам, а потом уткнулась ему в грудь и зарыдала:

— Годя, мне так ее не хватает!

Мы переглянулись поверх ее головы, и Гордей сильнее обнял ее за плечи:

— Я знаю, малыш, я тоже ужасно скучаю по ним… — А потом рассеянно добавил. — Что ж сегодня за день такой — сплошные девичьи слезы!

— Мне даже поговорить не с кем! — Продолжала рыдать Марьяна.

— А как же я? — Недоумевая, спросил он.

— Ты — мужчина. А мне порой нужен женский совет. — Хлюпала носом та.

— А Рита? — Снова спросил ее брат.

— Блин, Гордей, она, конечно, огонь, но она человек совершенно другого времени! — Пробормотала она, высвобождаясь из его объятий.

— Это точно! — Подтвердила Марго, появляясь в пороге со стаканом воды в руках, из которого отпила глоток, и до меня донесся запах успокоительных капель. — А еще у меня возраст, давление и меня надо беречь! — Проворчала она. — Чего расселись! — Уже бодрее скомандовала она. — Идемте на кухню, буду вас кормить.

Мы все дружно поднялись с прохладного кафеля и поплелись по лестнице вниз. Войдя в кухню, я нерешительно остановилась в пороге и, заметив это, Гордей слегка подтолкнул меня:

— С Ритой в таком настроении лучше не спорить, — тихо сказал он, положив руку мне на плечо и подводя к одному из мягких стульев, которые были расставлены вокруг большого стола.

Я уселась и начала оглядывать кухню — она была просто великолепной. Деревянные стены были покрыты белой краской, которая не скрывала причудливые узоры, а лишь слегка выбеливала их. Мебель была разных оттенков, но невероятно гармонично смотрелась: огромный буфет был выкрашен в темно-бежевый цвет, а через его стеклянные дверцы можно было увидеть красивейшую прованскую посуду; от него тянулся длинный стол морского зеленого цвета, все пространство под которым занимало множество выдвижных ящиков, а над ним на стене висели белые полки, на которых были расставлены тарелки, видимо, привезенные из путешествий, такие разные, но чем-то похожие между собой; далее прямо напротив окна расположилась большая белая мойка с причудливым краном под старину, а под ней шкафчик, где, скорее всего, располагались различные моющие средства, прикрытый шторкой, на которой были вышиты цветы; еще один стол с полками внизу, на которых стояли квадратные плетеные корзины, а за ним большая печь идеально подходящая под стиль этой кухни, вытяжка над которой была спрятана под деревянный короб. Все пространство было заполнено: на полках была расставлена посуда, на столах и подоконниках стояли керамические расписные горшки с цветами, корзиночки и милые безделушки, на стене висели картины, выполненные акварелью. Вся кухня пестрила многообразием красок, но они были так хорошо подобраны, что ни в коем случае не раздражали, а наоборот захватывали.

— Нравится? — Тихо спросил Гордей, и я поняла, что пока я разглядывала кухню, он следил за мной.

— Она просто потрясающая, — выдохнула я.

— Это мама ее сделала такой, — улыбнулся он. — Не хотела заказывать сюда какую-либо стандартную мебель. Выискивала ее на распродажах и по объявлениям. Мы с отчимом забирали шкафы, столы, полки в ужаснейшем состоянии, — он улыбнулся, погрузившись в свои воспоминания. — Говорили, что не станем, есть в кухне, где будет стоять «это». Но она просила занести все в мастерскую во дворе и выгоняла нас оттуда, начиная долгий процесс очистки, восстановления и покраски. И через какое-то время эту мебель было просто невозможно узнать.

— Я даже ничего не переставляла, — подхватила разговор Маргарита, устанавливая на стол расписную форму с запеченной фаршированной рыбой.

Через мгновенье к ней присоединилось блюдо с отварным картофелем, щедро посыпанным укропом и с кусочками масла, которые медленно таяли, отдавая ему свой неповторимый сливочный аромат, а также блюдо с нарезанными овощами и зеленью, плетеная корзиночка с хлебом трех сортов и большой кувшин с домашним клюквенным морсом.

— Представляю, сколько вы тратите времени на поддержание чистоты здесь, — задумчиво проговорила я, разглядывая кружки, висящие на крючках.

— Да, это занятие довольно хлопотное, но у меня каждый раз сердце радуется, когда я захожу сюда, — добродушно улыбнулась Маргарита, усаживаясь на мягкий стул.

Все начали наполнять тарелки и стаканы, когда она внезапно спросила:

— Гордейка, а почему мы с Маришкой не знали, что у тебя появилась такая красивая девушка?

От неожиданности я выронила вилку, и она со звоном упала на стол, а Гордей закашлялся, очевидно, подавившись едой, на которую он тут же набросился с большим аппетитом.

— Я не его девушка, — отрицательно закачала я головой, слыша, как испуганно взлетел вверх мой голос, а прочистив горло уже более спокойно добавила. — Я работаю у Клима.

— А я ее водитель, — согласно кивнул Гордей.

— Водитель? — Удивленно округлила глаза Маргарита. — Гордейка, что случилось? У тебя какие-то проблемы с мастерской?

— Нет нет нет, все в полном порядке, заказов хоть отбавляй, — тут же принялся ее успокаивать внук. — Это Вадим хотел подработать у Клима, но повредил руку и на время выбыл из строя. Вот я и подстраховал их обоих.

— А кем вы работаете у Клима? — Обратилась ко мне Рита.

— Меня наняли как специалиста по антикризисному управлению. Я приехала, чтобы сделать анализ текущего финансового состояния его фирмы и разработать для него концепцию по выведению ее на более доходный уровень, — скороговоркой протараторила я.

— Ого! — Воскликнула Маришка. — Мне бы такие мозги!

— То есть, вы не живете в этом городе? — Снова спросила Марго.

— Я жила здесь с рождения, но 4 года назад переехала. И вот, спустя несколько лет пригодилась опять, — улыбнулась я им.

— А ты замужем? — Спросила девушка с набитым ртом.

— Марьяна! — Строгим голосом одернул ее брат.

–Что? — Недоумевая, произнесла она его, приподняв одну бровь. — Обычный вопрос!

— Нет, я не замужем, — примирительно ответила я, не желая становиться поводом для их размолвки.

— Гордейка, сходим в сад после обеда? Там требуются твои сильные руки. — Ловко сменила тему Рита, улыбаясь уголками губ, и остаток трапезы мы провели в пустой болтовне.

После вкусного домашнего обеда она выпроводила нас из кухни, не позволив даже помочь убрать со стола, и мы вышли на крыльцо, где развалился пес, с которым я уже встретилась ранее.

— Не бойся его, — весело сказала Марьяна, заметив, что я остановилась в нерешительности. — Это самая добрая собака на Земле. Он же пес Гордея. Эй, Чаппи! — Позвала девушка его, и тот сразу же приподнялся, глядя на нее и виляя хвостом. — Идем гулять! — Крикнула она ему, сбегая по лесенкам, и тот рванул за ней следом.

Я прошлась босыми ногами по деревянному полу веранды, который нагрелся на солнышке, и присела на летний диван, а Гордей расположился в кресле рядом, дожидаясь пока освободится Рита.

— Кто из вас на кого похож из родителей? — Спросила я, наблюдая, как девушка бросает палку псу и тот с радостью ей приносит ее.

— Я похож на маму. А Маришка… — Он задумался. — Пожалуй, ни на кого.

Я удивленно уставилась на него.

— Она приемная, — сказал Гордей, так же как и я, глядя на девушку. — У мамы с отчимом никак не получались дети. Сколько они обошли специалистов, сколько сдали анализов, сколько она пролила слез. — Он невесело покачал головой. — С обоими все в порядке, но детей нет. Я уже вырос к тому времени, и видел, как каждый месяц она надеялась, но зря… Ее начало затягивать отчаяние. Отчим предложил ей взять приемного малыша, но она еще несколько лет не то сомневалась, не то боялась, что не сможет принять чужого ребенка. Я вернулся с очередной командировки к ним, когда они сообщили мне, что, наконец, решили взять новорожденную девочку, от которой отказалась ее родная мать. Они забрали ее на следующий день, и этот дом сразу наполнился нежностью и любовью. Мы были невероятно счастливой семьей… Когда их не стало, Марьяну хотели забрать. Я был военным, у меня не было жены и опеку над ней мне бы, естественно, не отдали. Рита мне неродная бабушка, она мать моего отчима. Когда все случилось, она оформила опеку над Маришкой на себя и переехала жить в этот дом. Мы не могли потерять эту девочку, она стала наша. Спустя несколько лет я подал рапорт. Мне не хотелось заканчивать свою военную карьеру, но я был нужен здесь. Дела в автомастерской отчима шли все хуже, этому дому и саду требовались мужские руки, а Маришке нужно было помогать с учебой, возить ее в разные секции. Вот, — подвел итог он улыбаясь. — Как-то так. Почти вся жизнь в трех словах.

Я тоже улыбнулась, глядя на него:

— Местами трагичная и невероятно печальная, но чудесная жизнь, — задумчиво сказала я. — В ней столько любви и тепла.

— Да, это точно, — согласился он. — А что насчет нашего сегодняшнего разговора?

— Боюсь, что не могу похвастаться такой же историей, — сказала я, подбирая одну ногу под себя. — Мои родители живы и здоровы, но я с ними практически не общаюсь.

— Почему?

— Боюсь тебе не понять, — вздохнула я.

— Это еще почему? — Сразу спросил Гордей, заглядывая своими невероятно серыми глазами не только мне в глаза, но и, кажется, прямо в душу.

Какое-то время мы просто смотрели так друг на друга. И я почувствовала, что та стена, которую я возвела вокруг себя, дает трещину.

Конец ознакомительного фрагмента.