Заберу тебя, девочка

Анастасия Градцева (2024)

— Лучше слушайся меня, девочка. Лекс притягивает меня к себе, и его холодные светлые глаза теперь так близко, что сердце у меня сначала замирает, а потом начинает быстро-быстро стучать. — Зачем я тебе? — шепчу я. Лекс усмехается и ведет ладонью по моей щеке. — Ты красивая. Я люблю красивые вещи, их приятно иметь у себя. — Но я же не вещь! — с отчаянием говорю я. — Ты не можешь просто взять и… забрать меня. — Не могу? Ты бросаешь мне вызов, девочка? — Я… нет… я не то! Я… — Вызов принят. И не говори потом, что я тебя не предупреждал. Я просто хотела выручить из беды своего друга, а оказалась в машине с каким-то бандитом, который не отпустит меня, пока друг не вернет ему долг. Но, кажется, он вообще не хочет меня отпускать. Никогда.

Глава 5. Узкий коридор

Пока я иду по коридору, стараюсь незаметно оглядеться, чтобы прикинуть варианты побега. Может, тут будет какое-то окно, или дверь в служебные помещения, или какой-нибудь запасной выход… Но нет. Здесь просто пол, просто глухие ободранные стены, и ни одной двери. Я даже туалета не вижу. Но стоит мне завернуть за угол и оказаться в небольшом тупичке, как я сразу натыкаюсь на заветную дверь.

Судя по всему, это один туалет на всех, потому что никакого разделения на М и Ж я не замечаю. Но это неважно, главное, чтобы внутри было окошко. Мы на первом этаже, так что даже прыгать высоко не придется.

Я открываю дверь, щелкаю выключателем и… черт! Все мои планы рушатся. Я с тоской оглядываю каморку, где есть только унитаз и крохотная раковина. И все! Какое окно, о чем вы? Теперь понятно, почему Грин так легко меня отпустил. Сбежать отсюда сможет только тот, кто умеет проходить сквозь стены. А я такими сверхъестественными способностями, к сожалению, не обладаю.

Тяжело вздыхаю и захожу в этот туалет, закрывая за собой дверь на защёлку. Ладно, раз уж все равно пришла, воспользуюсь этим местом по назначению. Закончив свои дела и сполоснув ладони под тонкой струйкой воды, я оглядываюсь: ну да, руки здесь, конечно же, вытереть нечем. Тут даже рулон туалетной бумаги выглядит так, что мне не хочется его трогать. Что ж, я брезгливо обтираю мокрые ладони об юбку, открываю дверь, делаю шаг и тут же едва не вскрикиваю от испуга, потому что сразу за дверью кто-то стоит. Кто-то, кто не Лекс. Я знаю это сразу, даже раньше, чем срабатывает зрение, потому что от Лекса не несет таким резким парфюмом. И только потом понимаю, что передо мной стоит Соник.

— Привет, — хмыкает он. — Выходи давай. Тут один сортир на всех вообще-то.

Сейчас он совсем не кажется таким жутким, да и взгляд у него спокойный, не липкий. И я вдруг думаю о том, может ли он мне помочь.

Почему именно он? Возможно, потому, что он выглядит таким нормальным в этой отглаженной рубашке, а возможно, потому, что Грин назвал его бухгалтером. Бухгалтер — это же не убийца, правда? И не насильник. Это мирная интеллигентная профессия.

Он, конечно, хотел меня… Но, может, это наоборот сейчас поможет?

Я замечаю в кармане у него мобильный телефон и осторожно улыбаюсь.

— Извините, а вы не могли бы дать мне позвонить? Я просто маме скажу, что со мной все в порядке, а то она волнуется, — я очень пытаюсь сделать голос тверже и увереннее, но он дрожит и не слушается меня. Сердце колотится где-то в горле и мешает нормально дышать. — Пожалуйста.

Взгляд у Соника моментально меняется. Сначала становится настороженным, а потом словно затягивается маслянистой пленкой.

— Позвонить, значит, — тянет он с ухмылкой.

— Или сообщение отправить, — хлопаю я ресницами. И снова улыбаюсь.

— Ну, допустим, дам я тебе мобилу. А ты мне что?

— Что? — глупо переспрашиваю я.

Он раздраженно вздыхает, его симпатичное лицо неприятно кривится.

— Дуру не строй из себя. Хочешь мамочке позвонить, сначала ртом на хуе поработай. Отсосешь мне по-быстрому, тогда дам.

Слова доходят до меня с опозданием, и я вздрагиваю, будто от пощечины. Так униженно и беспомощно я себя в жизни не ощущала.

— Тогда не надо, спасибо, — выпаливаю я и хочу протиснуться мимо Соника в коридор, но он не дает. Толкает меня и перегораживает собой дверной проем.

— Поздно. Считай, что договорились уже.

— Но я не могу, — шепчу я еле слышно. В виске начинает бешено стучать, а во рту появляется металлический привкус. — Понимаете! Не могу… не могу!

— Хули тут мочь. На колени встала, рот открыла и вперед. Давай, не ломайся.

Он хватает меня за плечо и резко, с силой толкает вниз, и я падаю и ударяюсь коленкой об кафель. Это та самая коленка, которую я уже ушибла до этого об дверь, поэтому боль такая, что у меня темнеет перед глазами и слезы брызгают сами собой.

Но я все равно отползаю так далеко, как только могу, и зачем-то выставляю перед собой руки. Как будто это чем-то поможет.

— Лекс, — отчаянно шепчу я, боясь поднять взгляд на Соника. — Лекс…

Он же обещал, что меня никто не тронет!

— То, о чем Лекс не узнает, его не расстроит, — хмыкает Соник. — Давай быстрее, пока он там трындит на улице по телефону. — И тянется пальцами к ширинке.

Меня едва не выворачивает.

Закричать? Я могу закричать?

Я пытаюсь. Искренне пытаюсь. Но голос меня не слушается. Все тело как будто одеревенело, и даже слезы не текут.

— Ярослава! — вдруг громом прокатывается по коридору рык Лекса. А вслед за ним слышны тяжелые быстрые шаги. — Где она, блядь?

Соник вздрагивает, злобно зыркает на меня, но тут же оборачивается:

— О, Лекс! А я тут…

Договорить он не успевает, потому что врезается в противоположную стену спиной. Лекс его отшвыривает, как котенка.

— Ты охуел? — вопит Соник.

— А это еще вопрос, кто тут охуел. Что здесь, блядь, происходит?

Лекс тяжелым, совершенно жутким взглядом смотрит сначала на Соника, а потом на меня, а я вдруг осознаю, что все еще сижу на полу.

— Ничего, — бормочу я испуганно. — Просто он…

— Да я отлить пошел, — тяжело дыша, говорит Соник. Он морщится и потирает затылок. — А тут эта шлюшка. Давай, говорит, я тебе прямо тут отсосу, а ты меня за это отпустишь. Решила, наверное, что я из вас, троглодитов, самый добренький.

Что? ЧТО он сказал?!

О Господи. Лекс же меня сейчас убьет.

— И какого хера ты тогда меня не позвал? — вкрадчиво интересуется Лекс. — Я же сказал тебе, что это моя девочка и все вопросы с ней решаю я.

Его каменное лицо остается неподвижно-спокойным, но в светлых глазах разгорается настоящее бешенство, и это пугает сильнее всего.

— Лекс, — с Соника моментально сползает самодовольное выражение, и он нервно сглатывает. — Ты что, думаешь, я бы стал за твоей спиной? Ты что…

— Вали в город, — резко обрывает его Лекс. — На сегодня все. И Грина забери с собой, подкинешь его до Ленки.

— Бля, да я тащился сюда дольше, чем мы работали, — зло хмурится Соник и тут же запальчиво добавляет: — Захрена, спрашивается?

— Не захрена, а чтобы закрыть завтрашние сделки, — холодно говорит Лекс. — Остальное потом. И не путай берега, понял?

А потом он просто поворачивает голову и смотрит на Соника. Так смотрит, что тот моментально закрывает рот, отлипает от стены, кивает и уходит. Уходит!

У меня с души словно падает гигантский камень, и я с облегчением выдыхаю.

Кажется, Лекс ему не поверил! А значит, я в безопа…

Но тут взгляд взбешённых, полных ледяной ярости глаз направляется на меня, и… кажется, я рано радовалась.

— А теперь разберемся с тобой, Ярослава, — цедит Лекс. — Вставай.

Он протягивает мне руку, я, помедлив, хватаюсь за нее, и меня рывком поднимают на ноги. А потом он легко, словно куклу, выдергивает меня из этого дурацкого туалета в коридор, прижимает к стене, опираясь ладонью возле моей головы, и негромко спрашивает:

— Ничего не хочешь мне рассказать, девочка?

— Что рассказать? — глупо уточняю я, чувствуя, как дрожит голос. Страх возвращается, но он совсем другой, чем рядом с Соником: в нем нет липкости и гадливости. Правда, от этого не легче.

— А это ты мне скажи, — тянет Лекс. — Пиздит Соник или как? Или ты реально шлюшка, и это я просто не разглядел?

Я вспыхиваю. Обида обжигает так остро, что даже перебивает собой страх.

— Это неправда! Это он меня… Это неправда! Он сам мне… сам это предложил! Я ничего такого..

— Предложил, значит, — Лекс еще сильнее прижимает меня к стене, и я непроизвольно вдыхаю его запах. От него не несет резким парфюмом, как от Соника, он пахнет терпко и приятно — чем-то природно-мужским, а еще кожей и немного сигаретным дымом.

— Предложил, — киваю я, думая, что, наверное, не стоит говорить, что меня принуждали. У меня создалось ощущение, что Соник стоит выше рангом, чем Грин, в этой странной иерархии. И Лекс вряд ли накажет его. Скорее достанется мне.

— То есть он типа предложил, а ты согласилась? — светлые глаза прищуриваются, его лицо наклоняется ко мне еще ближе, и я отчаянно мотаю головой.

— Нет! Нет! Я не могу! Я такое вообще никогда!

— Тихо, не кричи, — ладонь Лекса вдруг зажимает мне рот. — Понял тебя. Значит, ты нихера не делала, стояла в сортире, а тут приперся Соник и давай тебя на отсос разводить, так? И мне сейчас надо пойти и яйца ему оторвать, так, Ярослава?

Я молчу. Совесть не позволяет мне согласиться с этим.

Потому что… ну я ведь первая попросила его дать мне позвонить. Хотя обещала такого не делать. А еще я думала о том, как бы сбежать. Хотя обещала не сбегать.

Лекс что-то такое понимает и, наверное, поэтому пристально вглядывается в мое лицо. Его жесткие губы кривятся, и он наклоняется к моему уху так близко, что я чувствую кожей его дыхание.

— Если я еще раз такое увижу, Ярослава, — опасно шепчет он. — Если еще раз узнаю, что ты хлопаешь перед моими парнями своими золотыми глазками и пытаешься их на что-то развести, то положу хер на наш договор, перегну тебя через ближайший стул и выебу. Поняла меня?

Я мычу в его ладонь, которая все еще зажимает мне рот, и Лекс ее убирает.

— Поняла, — выдыхаю я. Потому что это точно не тот момент, когда стоит спорить.

— Умница, — коротко усмехается он, достает из кармана связку ключей и хватает меня за запястье. Его пальцы не давят больно, но держат стальной хваткой, вырваться из которой нереально. — Идем.

— Куда?

— Отдохнем.

— Где отдохнём? — растерянно спрашиваю я.

— А тут на втором этаже номера есть, — ухмыляется Лекс, подбрасывая на ладони ключи. — Заценим? Вот смотри, типа вип. Наверное, там даже кровати без клопов, че думаешь?

Он разворачивается и идет обратно, а я, немного оглушенная всем произошедшим, послушно иду за ним. Мы возвращаемся по узкому коридору в зал, где нас уже ждут Соник и Грин. Они молча стоят у входных дверей, Лекс им открывает, быстро обменивается с ними рукопожатиями — парни старательно делают вид, что меня тут нет — и они уходят.

Лекс запирает за ними дверь, так и не отпуская мою руку. Мы проходим дальше, за баром оказывается еще один проход в большое служебное помещение. Я вижу дверь на кухню, откуда пахнет какой-то тушеной капустой, и вижу узкую обшарпанную лестницу, к которой меня тянет Лекс. И только поднявшись наверх, только сделав шаг в комнату с бордовым покрывалом на огромной кровати и картиной с розами на стене, я вдруг выныриваю из своего анабиоза.

Зачем он меня сюда привел?!

Паника поднимается откуда-то изнутри, и медленно, словно яд, растекается по телу.

Лекс отпускает меня и прямо в обуви заваливается на кровать, небрежно закинув руки за голову. Я остаюсь стоять посреди комнаты — растерянная и ничего не понимающая.

— Раздевайся, — вдруг приказывает он.