Лишь вера последней погаснет…

Анастасия Акулова

У каждого участника этой «игры», несмотря на несколько различные цели, была своя идеальная стратегия, направленная против остальных. И у нас с подругой тоже. Мы хотели немногого, относительно остальных "игроков", но в итоге остались с носом все. Нас попросту обвели вокруг пальца. Теперь остался только один вопрос: кому же из нас больше всех не повезло – мне, отданной замуж за невыносимого, повёрнутого на власти демона, заработавшей жуткое проклятие и ставшей в прямом смысле рабыней собственного мужа, моей подруге, которая влипла во всё это просто из желания спасти свою младшую сестру, недоразвитому, противоречивому миру, в который меня запихнули, или всё-таки моему муженьку, который вроде бы всех обставил, но набрался дурости назвать меня бессмысленным довеском и запереть в четырёх стенах гарема? Время покажет… Я не знаю, что делать дальше, для меня ситуация патовая, но, наверное, именно теперь главное помнить: лишь вера последней погаснет…

Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех.

Верь сам в себя наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех.

Пусть час не пробил, жди, не уставая,

Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.

Умей прощать и не кажись, прощая,

Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,

И мыслить, мысли не обожествив.

Равно встречай успех и поруганье,

He забывая, что их голос лжив.

Останься тих, когда твое же слово

Калечит плут, чтоб уловить глупцов,

Когда вся жизнь разрушена и снова

Ты должен все воссоздавать c основ.

Умей поставить в радостной надежде,

Ha карту все, что накопил c трудом,

Bce проиграть и нищим стать как прежде

И никогда не пожалеть o том.

Умей принудить сердце, нервы, тело

Тебе служить, когда в твоей груди

Уже давно все пусто, все сгорело

И только Воля говорит: «ИДИ!»

Останься прост, беседуя c царями,

Будь честен, говоря c толпой.

Будь прям и тверд c врагами и друзьями.

Пусть все в свой час считаются c тобой!

Наполни смыслом каждое мгновенье

Часов и дней неуловимый бег —

Тогда весь мир ты примешь как владенье

Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Р. Киплинг

Глава 1

«О одиночество, как твой характер крут!

Посверкивая циркулем железным,

как холодно ты замыкаешь круг,

не внемля увереньям бесполезным».

Белла Ахатовна Ахмадулина

Кармина

За окном — сплошная, тягучая, как мёд, темнота. Бледный диск всегда немного унылой серебристой луны сегодня ночью спрятался за облаками, будто устав наблюдать за однообразием бытия смертных. Таким же образом пропали и все до последней звёздочки, а по стеклу окна, у которого я удобно устроилась, выбивали аритмичную дробь льдинки и снег. Огромное чёрное небо, угрюмо взирающее на меня с неизмеримой высоты своей вечности, сегодня растеряло красоту и казалось бездонной пропастью, наводя ещё большую тоску.

Зима… Сквозь темноту и разрисованные причудливыми морозными узорами стёкла, будто стремясь заменить собой спрятавшееся сегодня ночное солнце, миллиардами маленьких лун холодно поблёскивал снег. Он тяжёлым одеялом укрыл землю и ветви растущего у самого окна вечно зелёного дерева, чем-то похожего на ель. Этот знакомый с детства контраст зелени и снега порождал в душе смесь несочетаемых чувств: неясной, непонятной болезненной тоски и столь же необъяснимой детской радости с примесью лёгкого предвкушения чуда…

Довольно уютную комнату, в которой я прожила уже почти месяц, освещали магические светильники и неровный свет танцующего в камине пламени. Обстановка комнаты за это время стала уже почти привычной: четыре довольно мягкие кровати, всегда аккуратно заправленные с помощью магии, вместительная тумбочка рядом с каждой, мягкий зелёный ковёр на полу в тон стенам, огромный шкаф в противоположном от моей кровати конце комнаты, рядом с камином, и примостившийся в уголочке маленький письменный стол, который приходилось делить на четверых. Да, я уже ко всему этому почти привыкла. И всё же маленькая квартирка вспоминалась с теплотой.

В принципе, в этой Академии не так уж и плохо.

Имена, под которыми мы будем обучаться, были обговорены заранее. Меня зачислили под именем Аврора Уинтер из Аранхора (большая страна на севере), а жрицу, которая приехала со мной — Эдже Армаан из Кайнура. Имена наши, кстати, вполне в духе тех стран, откуда мы якобы прибыли.

Зачисление прошло безо всяких экзаменов и осложнений, видимо, те, кто нас сопровождал, заранее всё подготовили. Вообще в эту Академию дети поступали в десять лет, заканчивали в шестнадцать, но были и особые курсы для тех, кто по каким-то причинам начал учиться позже. Деление на факультеты элементарное: стихийники, универсалы (среди которых метаморфы, эмпаты и некроманты) и низшие жрицы (не связанные с богами люди на побегушках у высших жрецов, что-то типа личной охраны и прислуги, но получающие за это нормальные деньги). К последним присоединилась Астарта, а со мной бы точно растерялись, если бы не было всё оговорено заранее. Официально я поступила как слабенькая стихийница-водник, но вместе с остальными посещала только историю магии, зелья и физподготовку. Один-два раза в неделю — встреча с тем магом, который меня во всё это втянул, Даном. Он обеспечивал меня всей доступной ныне информацией о прежних обладателях дара поглотителей, ну и пытался методом тыка выведать мои возможности. Пока получается средне, но дело явно сдвинулось с мёртвой точки: поглощать простейшее плетение бытового заклинания я уже научилась. И всё-таки становится до жути грустно, когда вижу, на что способны даже подростки, обучающиеся здесь. Это же… настоящие чудеса! Хотя я в них и никогда не верила. М-да, нашла себе, рохля, повод пострадать.

Меня поселили в комнату к трём двенадцатилетним, довольно спокойным девочкам-ровесницам, которые ничего не имели против моего присутствия. В остальном коллективе я осталась незамеченной, лишь парочка удивилась, почему это я на особой программе, но вдаваться никто не стал. Идеально.

Единственный человек, с которым я относительно сблизилась за это время — Астарта. Нет, подругами мы нее стали — упаси меня Боже от такой глупости. Не верю в дружбу, тем более женскую. Но общались мы довольно много, когда пересекались: делились впечатлениями об Академии, о прошедшем дне, об учителях и других людях. Но, будто негласно договорившись, никогда не разговаривали о прошлом, ибо, подозреваю, она не хочет им делиться в той же степени, что и я. Рядом с ней постоянно крутилась какая-то милая маленькая девочка, наверное, сестрёнка. Эванджелина, вроде бы. Порой и от этого становилось немного завидно: у Эдже хотя бы есть кто-то, кто всегда будет рядом и не предаст, кто-то, кого можно назвать семьёй.

Обычно у попаданок в два счёта появляются суперсилы, друзья, свита, любофф и внимание. Я, видать, какая-то неправильная. Оно и к лучшему: больше внимания — больше недоброжелателей и проблем. Аксиома. Да, это я так себя успокаиваю. Помогает не очень.

Что же касается уроков, с этим я справлялась вполне нормально. На истории магии требовалось лишь тупо вести конспекты и иногда отвечать на вопросы, на зельях я первое время всё портила и ничего не понимала, однако со временем разобралась. Всего-то и требовалось, что следовать инструкциям в учебнике и советам учителя, ну и хоть немного разбираться в названии и свойствах хотя бы простейших ингредиентов. На уроках с Даном у нас не было никакой чёткой системы, так что с этим вообще редко когда заморачивалась. Самым трудоёмким для меня предметом, как ни странно, оказалась физподготовка.

Да, я никогда не была спортсменкой, от слова совсем. Но по физре всегда стояла твёрдая пятёрка, просто потому, что так надо. Я исправно выполняла все упражнения, гимнастику, нормально пробегала дистанции. Но, видимо, километр был моим пределом, а здесь нас явно заставляли бегать куда больше. Примерно так я себе представляла занятия лёгкой атлетикой, хотя никогда на оных не бывала. В целом терпимо, но невероятно бесило то, что в обязательном порядке надо научиться фехтовать, метать ножи и стрелять из лука, хотя бы немного. К слову, за этот месяц я только и научилась, что вставать в правильную стойку. Чувствую себя полнейшим дилетантом. Где же ты, «мерисьюшность», когда ты так нужна?.. И всё же стараюсь. Мало ли, что может пригодиться в этом чёртовом мирке?

И, вроде бы, всё идёт нормально, но я стала всё больше скучать по Земле. Нет, не по детдому, конечно, а по своему колледжу, комнатке, родному городу. Всё больше хотелось послать всё к чёрту, из-под земли достать какого-нибудь сильного мага и по-тихому свалить. Мечты, мечты…

Вот даже сейчас, пока мелкие, то есть мои сожительницы, повторяют перед сном уроки, я как дебил сижу у окна с грустным расфокусированным взглядом, ибо опять неожиданно напала совершенно не свойственная мне меланхолия.

По моим расчётам, близится Новый год — пожалуй, почти единственный действительно любимый мною праздник. В детстве на этот праздник нам, приютским, выдавали много конфет и какие-никакие подарки, проводили утренник, а так же разрешали сколько угодно кататься на горке и строить снежных баб. Здесь, в этом мире, подобие нашего Нового года празднуется осенью. Сейчас же был конец декабря — месяца здесь называются по-другому, но мой уникальный переводчик обрабатывал информацию и доносил её до моего сознания в привычном виде, если имеется подходящий аналог. Те же единицы измерения, например. Это, как не трудно догадаться, значительно облегчило мне пребывание здесь.

С детства любила Новый Год, и ничего не могу с этим поделать. У меня не было семьи, дорогих подарков, но обилие сладостей и возможность без конца кататься на горке с приятелями, визжа и смеясь, заменяла собой всё прочее. На один этот день, эту заветную ночь, я забывала обо всём плохом, и, как все дети, загадывала разные желания, почти никогда не надеясь, что они сбудутся. Сейчас особенно хочется домой, в свой привычный, загаженный цивилизацией мир, где я никто, обычная девушка без особых перспектив, но где меня не использует втёмную кто-то, кто заведомо опытнее, умнее и сильнее.

В комнате слышатся только тихие перешептывания, треск огня и царапанье перьев о пергамент. Пахнет зимней свежестью, но кажется, будто стоит только закрыть глаза и чуть сосредоточиться, и к этому запаху добавится аромат хвои и сладостей. Если бы у счастливых воспоминаний из детства был бы запах, то мои бы пахли именно так…

Из состояния некоего полутранса меня вывел едва слышный стук в дверь, а потом и скрип при открывании оной.

— Можно?.. — В проёме показалась Астарта, которая, казалось, по какой-то причине была чуть бледнее обычного, — Аврора, выйдешь на секундочку? Думаю, ты захочешь это узнать.

Мелкие тут же потеряли к нам интерес, снова уткнувшись в учебники и конспекты, а я, кивнув, тихо выскользнула из комнаты вслед за приятельницей.

Заинтриговала, что уж скрывать.

— Сегодня дали почитать здешнюю газету, — едва за мной закрылась дверь, произнесла она, — Тут есть кое-что и о твоей семье. Вот, читай, — она открыла какую-то страницу и, развернув газету ко мне, ткнула пальцем в одну статью.

«Всё тайное становится явным»

— гласил заголовок.

«Наша газета не может обойти стороной событие, произошедшее недавно в независимом герцогстве Ферроне. Как известно, независимость сие герцогство обрело пятьдесят два года назад, когда им правил герцог Андреа тер Моран. Наследовал ему его сын, Асвард тер Моран, а следом — ныне здравствующий лорд Вальтемат тер Моран, единственный сын предыдущего герцога. Казалось бы, не к чему придраться, если бы не недавно обнародованное обстоятельство, касающееся права герцога на наследство отца.

Нынешнее общество сурово с незаконнорожденными. Всем известно, что дети, рождённые вне брака, не имеют права на высокий титул, даже если будет на то желание родителей. И, тем не менее, Вальтемату тер Морану удалось каким-то образом скрыть тот факт, что он бастард, на довольно долгое время. Раскрыть это помогли документы, обнаруженные почти случайно. В ходе расследования так же удалось выяснить, что подозреваемый, скорее всего, некогда воздействовал на разум своего отца при помощи одного, казалось бы, давно потерянного заклинания, обнаруженного им в семейной библиотеке. Косвенным подтверждением сего является не поддающееся восстановлению повреждение магического резерва подозреваемого, какое, по словам экспертов, можно получить только при использовании всего нескольких заклинаний, и их можно пересчитать по пальцам. Более того, упомянутое заклинание в итоге приводит к смерти того, на кого направленно, так что если эксперты правы, то можно смело назвать это деяние отцеубийством. Чем закончится судебный процесс и какие ещё тайны семейства Моранов могут всплыть — пока неизвестно. Одно можно сказать точно: титула и земельных наделов Вальтемат тер Моран и его семья будут лишены. Кому же достанется Феррон, если учесть, что это лакомый кусочек на границе двух великих держав — королевства Кайнур и империи Манар? Только будущее покажет».

Конец ознакомительного фрагмента.