Перст судьбы. Лирин

Алина Углицкая, 2019

Игры богов очень жестоки, они не знают пощады. И та, что еще вчера была первой красавицей империи, сегодня стала рабыней. А ее место заняла самозванка – девушка из бедных кварталов, рожденная, чтобы служить другим. Из грязного трактира – под мраморные своды дворца, из тела невольницы – в тело изнеженной аристократки. Теперь она обладательница титула, несметного богатства, мужского гарема и сотни невольников. И если хочет остаться здесь навсегда, то должна пожертвовать лишь одним. Тем, кто ее ненавидит. Но как быть, если именно он стал ей дороже всего? Матриархат, рабство, мужской гарем.

Пролог

Она проиграла!

Нет, это просто неслыханно! Она — верховная богиня Амарры Бенгет Всеблагая — проиграла! И кому? Этому неотесанному мужлану, своему муженьку, который только и знает, что круглые сутки развлекается со своими снежными ирбисами.

Зарычав, Бенгет швырнула в стену хрустальный бокал, полный пьянящей амброзии. И тот разлетелся на сотню мелких блестящих осколков. По стене расползлось золотистое, пряно пахнущее пятно.

Нет уж, так дело не пойдет. Пусть сестричка Арнеш говорит, что хочет, но она, Бенгет, точно знает: место мужчины у ног его женщины. Каким бесстрашным воином он бы не был, сколько власти бы не имел — все это теряет значение, когда его сердце трепещет и бьется в цепких женских ручках.

Нужно только найти подход. Слабое место. А слабости, как известно, есть у всех, даже у верховных богов — если они мужчины.

Бенгет махнула рукой, создавая огромное зеркало из ничего. В его глубине отразилась знойная брюнетка с тонкой талией, пышной грудью и соблазнительными бедрами, едва прикрытыми куском пурпурного шелка. Одно мгновение — и брюнетка стала блондинкой, а сексуальный наряд превратился в скромное, почти монашеское одеяние из домотканого сукна.

— Арнеш-ш-ш! — прошипела Всеблагая, не скрывая неприязни в голосе. — Что ж, первый раунд за тобой, сестричка. Пусть так. Но Игра еще не закончена.

— Опять пьешь? — блондинка в отражении приподняла идеальную светлую бровь. — Сомневаюсь, что Эргу это понравится.

— Тебе ли меня учить, вечная девственница? — чувственные губы Бенгет дернулись в ехидной усмешке. — Уж я-то найду способ договориться с собственным мужем.

— Мое дело предупредить, — Арнеш пожала плечами. — И вообще, я пришла по другому поводу. У меня свой интерес.

— И какой же?

— Ты же хотела реванш? Так вот, я сыграю вторую партию с тобой вместо него.

— Вместо Эрга? — Бенгет недоуменно вскинула брови. — Зачем тебе это?

— Если я выиграю — ты отдашь мне Амарру.

— А если проиграешь?

— Я уступлю тебе свои права на женщин Ангрейда.

— Хм… — Бенгет задумалась, не спуская внимательного взгляда со спокойного лица сестры. Та явно что-то задумала. Иначе — зачем пришла? Зачем ей вступать в Игру вместо Эрга? Здесь точно крылся какой-то подвох. Но какой — Бенгет не могла понять. — Хорошо. Я принимаю твое предложение.

— Даже не сомневалась, — Арнеш удовлетворенно кивнула. — Ставка остается прежняя: женщина против мужчины? Помнится, в прошлый раз ты мухлевала, хотя и безрезультатно.

— Да, — Бенгет поморщилась: последняя фраза ее задела. Всеблагая не умела проигрывать с достоинством, и любое поражение воспринималось ею очень болезненно.

— Хорошо. Но сразу предупреждаю: играем честно. В судьбы фигур не вмешиваемся и события не меняем!

— Ладно, — неожиданно легко согласилась Бенгет. Арнеш насторожилась. — Тогда у меня встречное условие.

Выражение лица Пресветлой не изменилось. Она только спросила:

— Какое? Говори, чего хочешь?

— Если я выиграю, ты уйдешь из Пантеона. Навсегда.

Всеблагая выжидательно уставилась на блондинку. Им двоим здесь слишком тесно. Если выпадет шанс избавиться от сестры и соперницы в одном лице, то почему бы им не воспользоваться?

— Ревнуешь? — Арнеш склонила голову набок, и ее сестре на мгновение показалось, будто по губам Пресветлой зазмеилась понимающая усмешка.

— Не твое дело.

Признаться в ревности, значит признаться в слабости. Ревнует только тот, кто боится конкуренции и не верит в себя. Для Бенгет это было все равно, что сдаться до объявления войны.

— В принципе, я ничего другого не ожидала, сестричка. Ревность сводит тебя с ума, не так ли? Но я согласна на это условие. И у меня есть свое, — Арнеш сделала паузу, наблюдая за сестрой, но та только молча свела к переносице темные брови. — Если ты выиграешь, то получишь все права на женщин Ангрейда, а я уйду из Пантеона. Но если проиграеш-шь… — голос Пресветлой понизился, превращаясь в змеиный шепот, и небесно-голубые глаза Арнеш на долю секунды вспыхнули алым пламенем. Вспыхнули — и погасли, и снова в них растеклась спокойная синяя гладь, будто и не было этой вспышки. — Если ты проиграешь — Эрг будет мой.

Бенгет стиснула челюсти так, что в тишине мраморного дворца прозвучал скрежет зубов.

Вот чего хотела Арнеш! Не власти. Не новых храмов. Не поклонения. Она метила выше, на место супруги верховного бога. На главный трон Пантеона.

— Ах ты, дрянь! — процедила Всеблагая, впиваясь ногтями в собственные ладони. — Вот что задумала…

— Неужели я слышу в твоем голосе страх? — Арнеш слегка усмехнулась.

— Страх? — Бенгет нервно расхохоталась. — Кого мне бояться? Тебя? Даже если ты из кожи вылезешь, не сможешь меня заменить. Не сможешь удовлетворить его так, как я. Ты всего лишь мое бледное отражение.

— Ну, если так, то тебе нечего бояться, верно? Ты принимаешь условия?

Арнеш протянула руку и раскрыла ладонь, из центра которой взвился вверх золотистый дымок.

Бенгет, скрипнув зубами, ударила по ее руке и крепко сжала, переплетя пальцы с пальцами сестры.

— Принимаю! — прошипела она сквозь зубы, обнажая клыки в нехорошей усмешке. — Можешь начинать собирать вещи.

И в миг, когда их руки соприкоснулись, вспышка света ознаменовала начало новой Игры.

— Серая мышь! — Всеблагая окинула сестру высокомерным взглядом. — С чего ты взяла, что он на тебя польстится?

Арнеш прищурилась, пряча в глазах снисхождение. А потом, немного подавшись вперед, тихо шепнула:

— Ему нравится, когда женщина снизу…