Шесть минут до конца лета

Алёна Половнева, 2023

У Жени Ольшанских странная профессия. Она – друг на час, лучшая в Белых Горах. Этим летом у нее в друзьях два айтишника, библиотекарь, политический активист, преподаватель анатомии и «черная вдова». И вроде всё хорошо, и вроде всё как обычно, пока однажды Женя не остается стоять посреди своей гостиной, зажав в руке гранату-«лимонку» с выдернутой чекой…

Как ее можно не любить?

— Я правда впервые в жизни подумала, что я с ума сошла! Представляешь! Я захожу, закрываю за собой дверь, иду к окну, чтобы открыть его, и вдруг чувствую, что холодно. А я еще вспомнила, как ты мне вчера предлагала про привидение написать, ну, что оно в библиотеке завелось и напало на Емельяновну. Ты помнишь?

Женя уже поняла, что с Матильдой не так. Матильда говорила. Говорила, говорила, говорила — очень много. Она переводила дыхание, меняла тему и начинала говорить снова. Впрочем, обнаружилось, что тему могла переводить и сама Женя. С Матильдой было легко. Поскольку ответа она не требовала, то можно было даже не слушать.

Квартира у Мати была потрясающая. На четырнадцатом этаже с видом на парк и крышу библиотеки, с большими светлыми окнами, с маленьким безрамно остекленным балконом. Но главное — обстановка. Легкая светлая мебель, диваны и кресла без каркасов, маленькие разноцветные вазочки то тут, то там. Модные светильники и повсюду доски для записей — магнитные, на которых можно было черкать маркером, пробковые, к которым булавками крепились маленькие разноцветные записочки, и разнообразные декоративные решетки, к которым бумажки цеплялись прищепками. Комнат было две: гостиная и спальня.

— Ты потрясающе организуешь пространство! — заметила Женя. — Ты сама все обустраивала? Очень дорого вышло?

— Не очень. «Фикс Прайс», «Порядок», «Алиэкспресс»… Кресло-мешок сшила сама. На мебель пришлось потратить деньги, но не очень много. Она на самом деле обычная, просто я купила немного мебельной ткани, ладно, много мебельной ткани, поначалу я постоянно делала все неправильно. Ладно, еще много видео на «Ютюбе». Хочешь, я тебя научу? Хотя для этого нужен художественный вкус. Я не говорю, что у тебя его нет, просто этому нужно учиться. Я тоже не профи…

— Ты одна живешь?

— Нет, с любимым человеком… Не то, чтобы живу, он ночует у меня три ночи в неделю…

— Мати, милая, не обязательно рассказывать всё вот так сразу, — произнес мужской голос за их спинами.

Мати запнулась и покраснела. Женя обернулась.

— Здравствуйте, — сказал ей с улыбкой Владислав Земсков, заведующий библиотекой, выходя из спальни. На нем были шорты до колена, открывающие волосатые икры, и плюшевые тапки-«зайцы».

Вблизи ему оказалось лет сорок пять, и он, с его длинными волосами и кулоном-когтем на шее, напомнил Жене молодящегося плейбоя-миллионера, погрязшего в долгах и безделье.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Женя, — я не вовремя?

— Очень вовремя. Мати, малышка, свари кофе.

Матильда кивнула, послала Жене хитрую улыбку и вышла из комнаты. Земсков присел на диван и указал рукой на кресло перед собой. Женя послушно села напротив.

— Матильде сложно завести друзей, — начал он. — Видите ли, все свободное время она тратит на сочинительство, а на работе, — он развел руками, — вы сами понимаете… В женском коллективе волей-неволей придется разговаривать о своей личной жизни. А как рассказать про меня? Я ведь женат…

Он посмотрел на Женю исподлобья, ожидая реакции.

Женя проглотила усмешку. Неверностью женатого мужчины под полтинник ее было не удивить.

— В общем, мы о нас не болтаем, — продолжил Земсков. — К тому же моя заместительница очень огорчилась бы, узнав, что это я редактирую тексты Мати. Последний вчерашний диалог, который ее так покоробил, — моя работа.

Женя улыбнулась.

— А крапинки? Те, что черные в зеленых глазах? — спросила она.

— На крапинках настояла я, — с улыбкой сказала Мати, появляясь в гостиной с подносом.

На подносе тоже стояла вазочка с розочкой. Маленькая вазочка с маленькой кустовой розочкой. И весь этот антураж был таким ненавязчивым, таким милым и так подходил Матильде, что не удивительно, что Земсков торчит здесь три ночи в неделю и носит пушистые тапки. Здесь было уютно до чертиков.

— Я ее очень люблю, — Земсков схватил Матильду за руку, едва та успела поставить поднос на низкий журнальный столик, и смачно трижды поцеловал ее кисть. — Как ее можно не любить?

Женя снова улыбнулась. Если мужчина начинает прилюдно говорить о любви, особенно об огромной и всеобъемлющей — значит грядет расставание. Это что-то вроде аутотренинга и самый верный признак!

А чье-то расставание для друга на час — это большая денежная удача.

— А она с меня в своих романах злодеев рисует, — сообщил Земсков.

— Очень выпуклый получился злодей, — заметила Женя.

Мати послала ей беглую улыбку и упала на диван рядом с Земсковым, но тут же подскочила как ужаленная.

— Ой, сахар забыла!!! Женя, у тебя в профиле написано, что ты не пьешь кофе. Я сделала тебе зеленый чай, — крикнула она уже из кухни.

— Спасибо! — крикнула Женя в ответ и взяла в руки большую чашку с чаем.

— Когда Мати не со мной и не пишет — а она сейчас почти не пишет — то ей очень одиноко, — продолжил Земсков, понизив голос. — Собственно, это была моя идея, с другом на час. И, если честно, там, на мероприятии, мне понравилось то, как вы ее защищали.

Женя кивнула. Таких друзей у нее был не один десяток: скучающие принцессы, игрушки стареющих ловеласов, которым нечем заняться между свиданиями.

— Судя по тому, как ее критикуют, все догадываются о ваших отношениях, — уверила его Женя, отхлебнув из чашки.

Земсков оглянулся на дверь.

— Я хотел попросить… Присылайте счета сразу мне, хорошо? Ну, я не знаю, как у вас там… Отчеты? Короче, просто дружите, а я буду платить.

— Хорошо, — пообещала Женя и обратилась к вернувшейся Мати: — Очень вкусный чай, спасибо. Ты очень заботливая.

Мати кивнула со смущенной улыбкой.

— Да, она у меня такая!

Матильде было легко и приятно говорить комплименты.

— Я рассказывала Жене про привидение, когда ты появился, — поделилась Матильда.

— Ты не успела ничего рассказать, — напомнила Женя.

— Я почувствовала, как упала температура, хотя кондиционер не работал, дверь не была открыта, как и окна…

— Детка, всему есть объяснение, — мягко сказал Земсков. — Где-то хлопнула дверь, дунуло из вентиляции…

— Не дунуло, а именно температура упала, — заупрямилась Мати.

— Белогорской библиотеке не помешало бы свое привидение, — Женя отхлебнула еще чая. — И если его там нет, то его стоит выдумать. Как в Павловском дворце. У них, когда появился призрак, продажи билетов подскочили на триста процентов.

Земсков живо выпрямился.

— А как это можно сделать?

Женя, не ожидавшая такой реакции, подпрыгнула и облилась чаем.

— Извините, — смутился Земсков, подавая ей салфетку. — Видите ли… У нас такая ситуация… Молодежи сейчас не интересны библиотеки. У них есть цифровые книги, аудиокниги и совершенно нет свободного времени. Мы заманивали их бесплатным вайфаем, но появился безлимитный мобильный интернет. Мы стараемся, придумываем — и в целом у нас все неплохо…

— Языковые курсы, книжный клуб, — добавила Мати.

— Но было бы здорово привлечь внимание к краеведческому отделу? — спросила Женя с улыбкой.

— Да, — живо подтвердил Земсков. — Внимание… Финансирование…

— А в Павловске был призрак? — спросила Мати. — Настоящий?

— Нет, — Женя покачала головой. — Это оказалась пыль в инфракрасной подсветке.

— Какая проза! — рассмеялась Мати.

— Интересно, а можно нам сделать такую же пыль? — Земсков задумался.

— Пыль сделать легче легкого, — уверила его Женя. — Вот легенду придумать тяжело…

— А вот и нет! Мы сейчас, в два счета! — воскликнула Матильда.

Женя совсем забыла, что Мати пишет фэнтези.

— Время? Советское? — спросил Земсков у Мати.

— Может, военное? В каком году вообще была построена библиотека?

— В тысяча восемьсот девяносто седьмом, — уверенно ответил Земсков.

— Большой простор для фантазии, — Мати даже ладошки потерла. — Столько всего в библиотеке могло произойти за целый век! За полтора века. За век двадцать.

— Берите то, что проще, — посоветовала Женя.

Она на телефоне смотрела цены на неодимовые магниты.

— Потерявшийся ребенок? — предложила Мати. — Дети — это страшно!

— Слишком трагично, — отвергла версию Женя. — И сложно. Дети ведь просто так не пропадают. Придется статьи какие-то газетные подделывать, да и жестоко это как-то…

— Тогда пусть будет девушка, — снова вкинула Мати идею. — Которая пострадала от любви… Не трагично, но поэтично.

— А как ты сделаешь привидение? — спросил Земсков, незаметно перейдя на «ты».

Женя хитро улыбнулась.

— Пойми, у меня интерес не праздный. Есть правила… Мне бы хотелось подробностей, — настаивал заведующий.

— Все абсолютно пожаробезопасно и нетоксично, — уверила его Женя. — Если не затягивать призрака ноздрями. Возможно, будет немного пыльно. Если хотите, чтобы привидение серебрилось при луне, выйдет немного дороже.

— Я хочу, чтоб серебрилось, — разохотилась Мати.

Земсков кивнул с сомнением.

— Бирюзовым или зеленым?

— Бирюзовым! — выбрала Мати.

Она подлила Жене еще чая из маленького белого чайничка.

— Еще можно сбрасывать книги с полки, — придумала Женя.

— Не надо! Это чревато повреждениями книжного фонда, — возразил Земсков.

— Вчера Маша с абонемента два словаря уронила в ведро с водой, и никто не поморщился, — со смехом поведала Мати. — Просто списали как вышедшие из строя.

— Кошмар! — вознегодовал заведующий библиотекой.

Мати пожала плечами.

— А как книги сбросить с полок? Леской? — спросила она. — Хотя нет, леску будет видно.

— Нет, — Женя подняла палец вверх, — нужна приспособа с пружиной. По принципу УСМ в огнестреле! Пружина, только вместо бойка она толкнет книгу…

— У тебя техническое образование? — заинтересовался Земсков.

— Да, неоконченное, — отмахнулась Женя.

Она схватила с ближайшей поверхности бумагу для записей и мягкий карандаш и принялась зарисовывать свою идею. Земсков и Матильда наблюдали за ней как завороженные.

— Еще нужна фотокамера, старая, с покоцанной матрицей. Сделаем снимки, потом — выставку, а общественность додумает призрака.

— У меня есть такая!

Земсков подпрыгнул с дивана, как увлеченный игрой мальчишка, и скрылся в спальне. Вернулся он со старой пленочной камерой в потертом кожаном чехле.

— Классная! — восхитилась Женя, достала аппарат из чехла, пощелкала хорошо сохранившимися кнопками и покрутила колесики. — Отлично снимает, наверно.

— Я ее уронил, — потупился Земсков.

Дурак безрукий, хотела сказать Женя, но сдержалась.

— Нас раскусят, — сказала Мати. — Фотошоп же видно!

— Никакого фотошопа, ты что! — улыбнулась Женя. — Только призраки а-ля натюрель.

— А откуда ты знаешь, как это делается?

— У меня сложная профессия, — рассмеялась Женя. — И свои хитрости и секреты.

Земсков усмехнулся.

— Дальше вы придумаете легенду, а я возьму на себя спецэффекты, — пообещала Женя. — Теперь о расходах.

Она показала Мати и Земскову сайт строительного магазина.

— Пигмент, пятьсот рублей за сто граммов, — Женя переключила вкладку. — Магнитный железный порошок — четыреста рублей за сто граммов.

Земсков с охотой потянулся к кошельку.

— Наличных нет, держи карту.

Заказ оформили в считанные минуты. Женя повернулась к Земскову.

— В библиотеке ведь есть камеры видеонаблюдения?

— Да.

— Схему дадите?

— Дам.

— Пришлите в «Телеграм», — Женя накорябала на листке для записей свой номер.

Иногда, когда была безопасная возможность обойти официальный договор и сэкономить на налоге, Женя оставляла для связи свой личный номер. Но только приятным людям.

— На каком этаже сидит ваша заместительница? — поинтересовалась Женя самым невинным тоном. Мати быстро глянула на нее и прикусила губу.

— На третьем, — улыбнулся Земсков. — Не переусердствуйте только… Анастасия Емельяновна не самый приятный человек, но хороший заместитель. И дама все-таки.

— Мы будем очень осторожны, — пообещала Женя. — С дамой.

— Обещаем, — Мати по-щенячьи уткнулась в шею своему начальнику. Тот засмущался и бросил взгляд на Женю.

Пора уходить. Женя встала.

— Можно я зайду завтра к тебе на работу, чтобы осмотреться?

— Да, конечно! — обрадовалась Мати, вынырнув из объятий.

— Спасибо за чай. Пойду собирать наше привидение…

— Я провожу тебя, — сказала Мати, легко подскочила с дивана и выпорхнула в прихожую.

Земсков тоже поднялся и протянул Жене тысячу рублей, которую извлек из кармана шорт.

— Время, которое я проведу за работой над привидением, вам тоже придется оплатить, — сказала ему Женя тихо.

Тот смиренно кивнул.

— Ну и славно, — выйдя из здания, Женя подняла голову. Мати махала ей с балкона.

Уже на второй встрече стало понятно, что Матильда Удальцова будет одним из самых приятных друзей на час.

Дома Женю ждали два нераспакованных бруска популярного мыла. Рекламные ролики говорили, что мыло французское-префранцузское, но на самом деле его варили под Тулой. Женя аккуратно разогнула уголки и медленно, словно боялась обжечься, выдавила мыло из глянцевых конвертов. Штампы были четкими, тонкими и аккуратными. По краям — цветы и штриховка, тоже четкая и аккуратная. Ароматы — орхидея и розовый грейпфрут. Орхидея — темно-фиолетовая, пахнет терпко, как духи на взрослой страстной женщине. Грейпфрут — абсолютно такой же по форме, нежно-оранжевый, свежий, как летнее утро.

Женя сжала по бруску в обеих руках. Ладони тут же вспотели, мыло прилипло. Она по очереди поднесла их к носу. Запахи не сочетались. Орхидея — слишком яркая, грейпфрут — слишком нежный. В линейке ароматов между ними должно быть еще минимум два аромата. Надо будет выйти в магазин и порыскать по прилавкам.

Женя развернула купленную в ларьке слойку с курицей и села на пол у распахнутого кухонного окна. Она открыла в телефоне приложение «Бро» — свою связь с друзьями-клиентами. Ее ждало семнадцать сообщений.

«Женя, поговори со мной. Он опять меня бросил!!!»

«Давай сходим в кино!»

«Жека, ты по мне не скучаешь?»

— Вообще не скучаю, ты мне каждый день пишешь, — сказала Женя, откусывая от слойки.

Кино она назначила на завтра. Брошенной подруге она накидала штампованных фраз: «Он вернется», «Не переживай», «А если не вернется, то пусть проваливает ко всем чертям!». Парней она немного подначила, подколола, чтоб не начали скучать.

«Смотри, наш новый министр культуры. Что думаешь?»

«Завтра у меня день рождения. Приходи в четыре в „Пиццеманию“ на Маяковского».

«Завтра в три на Жюля Верна. Ты мне нужна! Срочно!»

За каждые пять минут переписки приложение снимало в пользу Жени восемьдесят центов.

Тонна символов унеслась во утешение друзьям через приложение. Уже стемнело, когда Женя, отбросив телефон к пакету с недоеденной слойкой, зашла в ванную, открыла воду, набрала полную раковину воды и опустила в воду грейпфрутовый кусок мыла. Быстрыми движениями она мылила его, смывая легкую тонкую пену через каждые четыре оборота. Брусок был ладным, крепким и гладким. Грейпфрутовый аромат оказался тонким и легким. Выдавленные цветочки и штамп сгладились, но все же остались видны под тонким слоем пенки.

Удовольствие от скольжения мыла в ладонях отдавалось во всем Женином теле.

Через пятнадцать минут пены почти не осталось, только некрасивая пленка хлопьями болталась на поверхности воды. Женя выдернула пробку, и чужие проблемы смыло в водосток.