Брат

Алиса Николаевна Атрейдас, 2017

Что делать, если при жизни ты вел себя не по чести? Если завидовал брату, если увел у него любимую? И только после смерти ты осознаешь, что все было неправильно… Но изменить уже ничего нельзя… Или можно? Вот она, жизнь – перед твоими глазами, а ты по ту сторону… И ты полюбил – страстно, впервые… Содержит нецензурную брань.

Глава 1

— Выходи из машины! — Илья с визгом припарковал Мазду на обочине, сразу за поворотом.

— Илюх, братишка, да пойми ты…

— Убирайся! — голос сорвался на крик.

— Я был пьян! — упавшим, тихим голосом проговорил Федор.

— Ты мой брат! Я верил тебе! А ты предал меня…

— Прости…

Федор коснулся плеча Ильи, но тот резко сбросил руку.

— Прости? — угрожающе зашипел он. — Ты думаешь это можно простить? Ты умер для меня! — Илья сглотнул горький комок обиды, в темных глазах сверкнули слезы.

Даже погода в это мгновение нахмурилась и пролила первые тяжелые капли.

— Илюх, не дури… Это всего лишь баба…

Удар в скулу прервал слова Федора. Он не стал защищаться, чувствуя, как заплывает глаз. Душевную боль брата он ощущал как свою — сердце рвалось на части. Танька всегда стояла между ними, настраивая, как ему казалось, друг против друга. С ее появлением они словно отдалились, и их совместный бизнес дал трещину. Федор подозревал, что Татьяна хотела лишить его доли и упорно шла к этой цели. А Илья не хотел ничего замечать. Не может же любовь быть настолько слепа? Он пригрел змеюку на своей груди — об этом Федор постоянно говорил брату, но каждый раз разговор заканчивался ссорой. Даже на их свадьбе Федор просто присутствовал, хотя на лице была приклеена дежурная улыбка. А вчера у них был день рождения: по традиции праздновали вместе. Обычно непьющий Федор дал слабинку и переборщил с шампанским. Улучив мгновение, Татьяна утащила изрядно захмелевшего парня в машину и стала жарко шептать ему в ухо… Что там происходило дальше, Федор не особо помнил. Зато сегодня, когда они возвращались с работы, кто-то прислал фотографии, на которых невозможно не узнать Таньку в ее красном платье и Федора со спущенными штанами, пристроившемся между ее длинных загорелых ног.

Дождь вовсю стучал по авто, словно барабанная дробь на казни…

— Она моя жена! — отчеканил Илья. — А брата у меня больше нет!

— Она все это подстроила!

Еще удар с хрустом вошел в переносицу. Боль затуманила рассудок.

— Заткнись!

Илья кинулся на брата, дотянуться до шеи мешал ремень безопасности, и он с досадой щелкнул клипсой…

Страшный удар перевернул машину… Скрежет железа, звон стекла…

Илья открыл глаза. Жуткая картина искореженного авто, смятого колесами грузовика, сдавила грудь.

— Федька! — крик вырвался и утонул в потоках дождя.

Илья бросился к машине, которая превратилась в груду металла…

Похоже его выкинуло через лобовое, то, что он отстегнулся — спасло ему жизнь. А вот у Федора шансов не было…

Такой боли Илья не чувствовал никогда! Даже измена жены с братом, сейчас казалась пустяком.

— Братишка, прости, — шептали губы, пока руки пытались оторвать дверцу. — Да, помогите же кто-нибудь!!!

— Скорую, надо вызвать скорую, — раздались рядом голоса.

— Я не видел их, дождь, машина без сигналов…

— Парень мертвый…

На этих словах Илья встрепенулся:

— Откуда вы знаете!? Может, он жив? Он жив! Я чувствую это! Чувствую…

Он упал на колени и беззвучно зарыдал, размазывая грязь по лицу.

Словно во сне наблюдал, как подъехала скорая, милиция, ДПС, как доставали Федора…

— Этот еще жив!

Радость захлестнула. Илья подскочил к носилкам:

— Держись, братишка! Я люблю тебя! Прости меня, прости, дурака…

— Второй — труп, запаковывай! Чертов дождь!

Илья обернулся. С дороги убирали тело. Он даже не сразу понял, что это его тело. Странный холод забрался в душу.

— Подождите!

Подскочил к санитарам, но они, словно не слыша, продолжали разворачивать черный мешок.

— Чего им дома не сиделось в такую-то погоду, — ворчал мужчина лет пятидесяти. — Молодой совсем. Михалыч, бери за ноги!

— Подождите! — в отчаянии крикнул Илья, схватив санитара за руку.

Санитар наклонился, потянув за собой Илью. Парень изо всех сил уперся ногами в мокрый асфальт, пытаясь удержать санитара. Но тот даже не замечал его, продолжая свою работу.

— Да стойте же вы! — заорал Илья, срывая голосовые связки.

Мужчины упаковали тело и понесли его к машине. Илья кинулся за ними, повиснув на локте одного. Но санитар шел, как ни в чем ни бывало. Тогда он забежал вперед и со всей силы ударил Михалыча по лицу. Он почувствовал, как кулак коснулся лица, ощутил легкую небритость щеки. Он-то почувствовал, а вот мужик ничего не почувствовал, продолжая идти, протаранив Илью, отчего тот свалился в лужу.

— Что происходит?! — бормотал Илья, от испуга и непонимания внутри все стянулось в тугую пружину, грозясь лопнуть. — Я не мог умереть! Вот он я!

Он со всей силы хлопнул ладонью по луже — брызг не было.

— Так. Спокойно. Сейчас во всем разберемся! — Он вскочил и бросился к машине скорой помощи.

Носилки с Федором уже закатили и как раз закрывали дверь. Илья успел протиснуться внутрь, тяжело дыша. Бригада реаниматоров оказывала помощь брату. Чтобы случайно не помешать, он примостился в углу, с замиранием сердца следя за слаженными действиями врачей.

Сердца… Илья приложил руку к груди и почувствовал мощные толчки. Пощупал пульс — сердце бешено колотилось, гоня кровь. Он ущипнул себя — боль есть.

— Да, что за херня-то творится! — вскрикнул и испуганно закрыл рот рукой. — Простите! — зачем-то извинился перед врачами.

Но те не среагировали. Коту понятно ─ его же никто не видел и не слышал.

— Давление падает! Парень уходит!

Голос врача врезался в сознание Ильи и отозвался болью.

— Федька, миленький, братко, держись! Здесь хреново! Живи братишка! — зашептал Илья. — А помнишь, как мы после армии в поход ходили? — уже громче заговорил он. — Ночь, лес, костер, гитары. Помнишь, песню ты пел Земфиры: «Жить в твоей голове. И любить неоправданно, отчаянно, — запел Илья, глотая слезы. — Жить в твоей голове. И убить тебя неосознанно, нечаянно…»

Слезы душили, но он продолжал петь…

Потом бежал за носилками. Стоял в операционной, наблюдая за тем, как врачи борются за жизнь брата. Затем проводил каталку в реанимацию, лишь на секунду затормозив в коридоре, заметив сквозь стекло родителей. Сам открыть дверь он не мог, проходить сквозь них, как это делали приведения в фильмах — , тоже не мог. Но мог протискиваться вместе с человеком, когда кто-то открывал дверь. Поэтому сейчас он оказался закрытым в реанимационной палате, где, кроме Федора, находился еще один мужчина и девушка в коме (это он прочитал на бланке). Он слышал, как мать рыдала и просила пустить ее к сыну. Но правила это запрещали.

— Не переживай, мам. Я за ним присмотрю. — Илья устало сел на стул и опустил голову на руки.

Мысли раздирали. Неизвестность пугала. Он сейчас был словно ребенок, оказавшийся один в диком лесу.

–Что делать? — шептал он. — Что мне делать?!

«Допустим, я умер. И что дальше? Где этот чертов туннель? — Илья оторвал голову от ладоней и воздел руки к потолку. — Почему меня не забирают?!»

Самое удивительное, что он чувствовал боль. Еще как чувствовал! Он уже искусал себе все руки и губы. Пробовал прокусить до крови, но не получилось, не хватило силы. Еще не получилось снять одежду. Не мог он и сдвигать предметы. В кино у привидений руки просто проходили сквозь вещи, но силой мысли можно было их толкнуть. Так вот сейчас Илья с уверенностью мог сказать — это все враки! Он, конечно, еще потренируется, если у него будет на это время, но сейчас он не мог ничего. Состояние ужасное. Представьте, что вы обхватываете пальцами предмет, сдавливаете его изо всех сил, но ничего не происходит. Все ваши усилия ни к чему не приводят. Но вы чувствуете форму предмета, его структуру, чувствуете напряжение руки, чувствуете легкую боль от силы сжатия, но ничего не происходит.

— Ничего, черт возьми, не происходит!

Если постучать кулаком — нет звука. Можно топать ногами, но тишина будет тебе ответом. А самое страшное, что ты один во всем этом….