Лерой. Обещаю забыть

Алиса Гордеева, 2022

Его любовь зрела в сердце годами.Её – и того дольше.Безжалостная, безответная, выворачивающая наизнанку – она сумела разрушить обоих, чтобы однажды соединить навсегда.Арина. Я слишком поздно появилась в жизни Лероя. Мелкая девчонка с ветром в голове и постоянными капризами. Он смотрит на меня с умилением, оправдывая шалости юным возрастом. А я просто люблю, как никто никогда не любил.Лерой. Моё сердце давно онемело от боли, а вера в людей превратилась в пыль. В этом городе сером каждая мелочь напоминает о Горской и её нелюбви. Единственный выход – продать свой охранный бизнес и уехать. Но я по глупости соглашаюсь помочь Петру Кшинскому и беру на себя защиту его дочери Арины. Если бы я только знал, чем обернётся для меня это последнее задание!

Глава 10. Заноза

Лерой

— Ты мой! — заявляет решительно эта пигалица и сверкает для убедительности своими глазами-изумрудами. Держусь, чтобы не рассмеяться: такая важная, думает, что удивила!

— Арина, Пётр Константинович где? — обрываю её на полуслове.

— А… — шумно выдыхает она, не ожидая, что я и сам в курсе всего. — Он поднимается.

— Ну, хорошо. — Отвлекаюсь от своей нерасторопной секретарши и смотрю на съёжившуюся девчонку. — Как поднимется, жду у себя.

О том, что Ладыгина по совместительству оказалась Кшинской — грозой моих парней, я узнал накануне вечером, когда принимал рапорт от Михи. Мало того что эта девчонка пробралась ко мне в раздевалку и глазела на меня, как на экспонат в музее, так ещё и насочиняла, якобы её хулиганы заперли и били, чтобы Мишке жизнь мёдом не казалась. Да, прав был Петя, когда говорил, что характер у дочери скверный! А ещё и парни подлили масла в огонь. Что Миха, что Арсений своими байками о причудах Кшинской отбили всякое желание у остальных связываться с девчонкой, и я их отлично понимаю: рядом с этой Ариной — как на пороховой бочке. Поэтому, когда её отец набрал меня вчера, уже знал, что придётся всё решать самому. Не хватало мне загубить репутацию «Гепарда» накануне его продажи!

Смотрю на Арину, которая ещё минуту назад казалась смелой, и замечаю, что та смущается. Щёки красные, пальцы нервно перебирают край коротких шортиков, да и глазки бегают, никак не решаясь взглянуть на меня. Пусть так! Мне проблемы с ней ни к чему!

— Света, — обращаюсь к секретарю, которая, в очередной раз напортачила с отчётами и даже не понимает своих косяков, — принесите мне в кабинет два кофе и какао.

Последнее слово специально произношу чуть громче и смотрю на Арину. Та, наконец, приходит в себя и бросает на меня колкий взгляд: мол, дядька, ты в своём уме — я уже большая! Она, и правда, повзрослела и стала весьма симпатичной. Только мне всё равно: глядя на неё, я вижу мелкую завравшуюся бестию с горой проблем.

Не могу сдержать улыбки, наблюдая, как Арина начинает закипать прямо на моих глазах, но лишаю её возможности высказаться, решительно развернувшись в сторону своего кабинета.

Арина заходит следом минут через пять, уже вместе с отцом. Рядом с Петей ведёт себя скромно, даже робко. Иди подумай, что такой ангелок довёл до белого каления двух моих лучших бойцов!

— Лерой, я уже не знаю, что и делать, — качает головой Петя, с укором глядя на дочь. — Но Арина обещала, что впредь будет вести себя иначе и не заставит своего старика краснеть за неё. Верно, дочь?

— Да, папуль, — елейным голоском пищит та, явно переигрывая, но Кшинский ведётся.

— Ты, Арина, не мне, а Лерою! — вздыхает Петя. — Я-то к твоим выходкам уже привык…

— Валерий Таирович не пожалеет, — лисой обращается к отцу девчонка, а потом стреляет глазками в мою сторону. — Вот увидите, вы ещё расставаться со мной не захотите.

— Это вряд ли, — усмехаюсь я и перехожу к делу.

С Петей обсуждаем всё нюансы касательно моей работы, пока мелкая пьёт какао, погрузившись в свои мысли, а после и вовсе выпроваживаем девчонку к Свете, дабы не подслушивала взрослых разговоров.

— Нашёл крота в фирме? — спрашиваю Кшинского, который грозился разобраться с проблемами самостоятельно.

— Нет, — качает головой. — А деньги утекают со скоростью света.

— И что думаешь делать? Моих подключать?

— Нет, пока сам. Есть одна мысль… — Петя оглядывается на дверь, проверяя, закрыта ли та, а потом придвигается ближе с характе́рным скрежетом стула по ламинату. — Лерой, пробей человечка, а?!

— А конкретнее? — Терпеть не могу подобные просьбы! В конце концов, я не справочное бюро!

— Может, слышал о Макееве? — начинает издалека Кшинский, а сам выжидающе смотрит на меня — ждёт, когда вспомню.

— Который у Соболева бизнес выкупил? — сухо уточняю. Этого придурка я знаю как облупленного.

— Да-да, Павел Макеев, — оживляется мужчина напротив. — Видишь ли, дела мы ведём схожие, но, вроде, и не пересекаемся. Слышал, что у Паши тоже какие-то там проблемы, и уверен, что объедини мы свои усилия, удержаться на плаву обоим стало бы легче.

— А объединить усилия ты хочешь через…

— Да, верно, хочу свести его с Ариной, — опережает меня Петя, довольно улыбаясь, словно говорит не о дочери, а так, о каком-то ненужном хламе. — А что? Макеев молодой, симпатичный, да и к дочери моей интерес проявляет. Почему бы и нет?

— Петь, ей только-только восемнадцать стукнуло. — В этот момент отчего-то становится жаль девочку, но с другой стороны — какое мне дело?

— И что? — недоумевает Кшинский. — Думаешь, её матери сколько было, когда мы поженились?

— Ладно, дочь твоя — дело твоё. Узнаю, что смогу. — Делаю пометку в ежедневнике и с шумом захлопываю его, давая понять, что разговор окончен.

Петя тут же вскакивает и убегает по делам, оставляя мне в нагрузку свою дочь: мои обязанности начинаются здесь и сейчас.

Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза: моя верная спутница — адская головная боль — снова рядом.

Ближе к обеду выхожу в коридор. Арина сидит на диване, уткнувшись в телефон. На лице улыбка, а пальчики проворно бегают по виртуальной клавиатуре. Но стоит мне сделать пару шагов навстречу, как она тут же прячет гаджет и нагло так смотрит на меня. Ещё бы, играть роль пай-девочки теперь не нужно: контракт подписан!

— Если какао больше не хочешь, поехали, отвезу домой. — Потираю виски, ожидая, когда подействует таблетка.

— Я не люблю какао, Лерой, — цокает язычком мелкая и встаёт на ноги, моментально оказываясь рядом. — И домой я не хочу!

— Ладно, говори, куда надо, — бросаю беглый взгляд на часы. — В ближайшие семь часов я полностью в твоём распоряжении, а потом — домой и баиньки!

— Это что, предложение? — Она проводит ноготком по лацкану моего пиджака, словно только что прошла мастер-класс по пикапу, а у само́й голосок дрожит. Понемногу начинаю понимать её глупое рвение — получить меня в охранники любой ценой, но её детские влюблённые закидоны терпеть не намерен.

— Слушай сюда, девочка! — рычу, перехватывая её тонкое запястье своей ладонью. — Повторять не буду: любимая женщина у меня есть, а примитивные приёмы по соблазнению отрабатывай на таких же сопляках, как и сама. Уяснила?

Чувствую, что перегибаю палку. Я груб. И вижу по глазам девчонки, что цель достигнута: она обижена и раздавлена. Пусть так! Знаю по себе, что невозможные отношения лучше обрубать на корню.

Арина вырывает ручонку из захвата, а у само́й подбородок трясётся, и в глазах явно собираются слёзы. Жду, когда расплачется, топнет ножкой, убежит или, того чище, начнёт угрожать отцом. Но Арина с силой тычет в меня указательным пальцем и зло выплёвывает:

— Однажды ты пожалеешь о своих словах! Домой поехали!

А уже после разворачивается и семенит к выходу.

В полной тишине везу Арину домой, изредка поглядывая на неё через зеркало заднего вида. Чёрт! Мне неловко. В конце концов, я взрослый мужик, который мог быть и помягче: она же ещё совсем девочка.

— Прости, — чеканю на очередном светофоре громко и чётко.

— Проехали, — бурчит под нос, всё так же глядя из окна автомобиля на залитый солнцем город, а потом резко оборачивается в мою сторону: — Ты реально подумал, что нравишься мне? Ты же старый! И некрасивый. И вообще, мне больше светленькие нравятся, с голубыми глазами.

— Отлично! — едва сдерживаю смех. — Значит, сработаемся!

Девчонка кивает и снова отворачивается к окну, но замечаю, что тоже улыбается.

— С Петром мы все обсудили, — решаю уточнить, пока опять не поругались. — Теперь, давай, с тобой обговорим детали. Я приезжаю каждый день к девяти утра и уезжаю в восемь вечера. В это время ты не отходишь от меня ни на шаг, уяснила?

Конец ознакомительного фрагмента.