Школа минета Кристины Соколовой

Алиса Белова (2024)

Кристина Соколова — молодая 27-летняя девушка с педагогическим образованием, помогающая разрабатывать электронное оборудование для школ и садов. У нее хорошая работа, любящие родители и надежный муж, который считает ее лучшей женщиной на Земле. Единственная проблема — Кристина готова отдаться каждому мужчине, который обратит на нее внимание…

4. Минет в общаге

Август подходил к концу, но за прошедшие четыре недели Артем мне так и не написал. Несколько раз я хотела позвонить ему сама, но, как только палец зависал над кнопкой вызова, я себя одергивала и заставляла убрать телефон.

Дни проходили один за другим, а на асфальте стали появляться первые желтые листья. Лето готовилось уступить место осени, и я с нарастающей тревогой ждала тех дней, когда буду возвращаться по слякоти и темноте в свою одинокую съемную квартиру. Правда, никакой съемной квартиры у меня пока не было — я по-прежнему жила с отцом и даже не начала искать себе новое жилье. Отец тревожно наблюдал за тем, как я просыпалась после десяти утра и весь день с нерасчесанными волосами и помятым лицом перемещалась между комнатой и кухней, но ничего мне не говорил.

Учебный год приближался, однако вместо обзвона родителей и составления планов на сентябрь я смотрела «Блудливую Калифорнию», запивая ее яблочным сидром. Минут через двадцать голова начинала наливаться свинцом и немного мутнеть, и боль от расставания с Артемом меня ненадолго отпускала. Через час она возвращалась опять, и иногда я шла за второй бутылкой, но в большинстве случаев просто продолжала неподвижно валяться перед ноутбуком, пока не чувствовала, что начинаю засыпать.

Артем так и не звонил, и однажды вечером я оставила надежду на то, что еще когда-нибудь услышу его голос. Я лежала на кровати и просто смотрела на экран телефона, надеясь, что Артем каким-то образом это почувствует и наберет мой номер, но изображение на дисплее оставалось неподвижным. Минуты на часах сменялись одна за другой, а я так и продолжала пустым взглядом рассматривать фиолетовый космос и сотни крохотных звезд на заставке экрана, пока не бросила телефон на кровать и не отвернулась к стене.

Надо было как-то смириться с потерей Артема и жить дальше — и я смирилась. Привыкла, что больше не буду чувствовать, как он прижимается ко мне губами и целует так долго, что я начинаю терять счет времени, а затем прижимается лбом к моему лбу и нежно гладит меня по щеке. Свыклась с тем, что теперь никто не выслушает, как мне нахамила продавщица в Пятерочке или со злостью просигналил водитель на пешеходном переходе. Я скучала даже по тому, что иногда в три ночи просыпалась от его громкого храпа и легонько толкала его в бок, после чего он поворачивался на другую сторону и ненадолго затихал. Наверное, подобное кажется милым лишь в двух случаях: когда еще не прошла первоначальная эйфория от того, что ты действительно нравишься человеку, в которого успела влюбиться первее, и когда этого человека рядом с тобой больше нет.

Смирилась я и с тем, что больше никогда не смогу испытать, как он поворачивает меня к себе спиной и аккуратно вставляет в меня свой член, а я от наслаждения закрываю глаза и забываю обо всем. Правда, сейчас это меня волновало меньше всего — после расставания с Артемом прошел уже месяц, но в последний раз я получила удовольствие именно в ту ночь в поезде, когда мне в рот кончал едва знакомый мужчина. Больше довести себя до оргазма я не смогла ни разу, хотя в этом было что-то справедливое. Видимо, теперь моя жизнь действительно поделена на «до» и «после».

Я много раз заходила на Порнхаб и открывала плейлист со своими избранными роликами, однако и они больше не вызывали у меня никакого интереса. Заперев дверь своей комнаты и наблюдая за тем, как девушка ублажает пятерых мужчин, я больше не пыталась представить себя на ее месте. Сначала я еще пробовала сделать себе приятно, пока переключала ролики один за другим, но через две недели перестала делать и это, и теперь лишь иногда по привычке кликала на знакомые каналы и ощущала себя так, словно из ностальгии захожу в гости к старым друзьям.

В какой-то момент мне пришла мысль выбросить диплом педагогического университета и уйти в порно самой — возможно, там мне удастся заработать чуть больше, а о последствиях поступков все равно больше смысла думать нет. Но я пока не хотела расстраивать отца, поэтому решила, что оставлю этот карьерный путь на самый черный день. Правда, мне все чаще стало казаться, что он у меня уже наступил.

Засыпая, я часто видела перед собой Артема и вспоминала о тех двух недолгих месяцах, которые мы провели вместе. Я прокручивала в голове тот первый день, когда оказалась у него дома и рассматривала альбом с его детскими фотографиями, а он сидел рядом и со смущенной улыбкой пытался побыстрее пролистать страницы со снимками, где обнимал свою маму. Я вновь и вновь возвращалась к тому моменту, когда он меня впервые поцеловал — казалось, что время после прикосновения к его губам застыло на месте; мое дыхание остановилось, руки и ноги покрылись мурашками, а по всему телу разлилось такое сильное чувство эйфории, которое я до этого не испытывала никогда и уже наверняка никогда не испытаю.

Однако с каждым днем эти воспоминания становились все более размытыми и нереальными, и вскоре я хотела лишь одного — чтобы как можно скорее наступила старость. Мысль о том, что мне придется жить в таком состоянии еще несколько десятков лет, была невыносимой, и временами я мечтала, что серьезно заболею или случайно попаду под машину.

Артем все чаще появлялся в моих снах — мы прятались где-то на чердаке, или издалека смотрели друг на друга в парке, или шли за руку, пока он с тревогой не сообщал, что ему скоро нужно уходить. С утра я минут пятнадцать испытывала легкое чувство блаженства от того, что была с ним рядом, но вскоре эта дымка из фантазий рассеивалась, и я снова возвращалась в реальность.

Началась последняя неделя августа, однако к работе я по-прежнему не была готова. Вместо заполнения документации я продолжала лежать перед ноутбуком с бокалом вина, который время от времени наполняла из стоящей рядом картонной коробки. Обычно ее хватало на два-три дня, но ближе к концу недели я смогла выпить всю упаковку за вечер. Пару раз ко мне в комнату заходил отец — он садился на край кровати, брал меня за руку и спрашивал, все ли у меня хорошо, на что я кивала и чуть заплетающимся языком отвечала, что все в полном порядке. Он в тревогой на меня смотрел, а потом вздыхал, приподнимался и целовал меня в лоб. Я обнимала его, гладила по спине и заверяла, что беспокоиться за меня не стоит. Он кивал и оставлял меня одну.

Вино было единственным средством, позволявшим хотя бы ненадолго приглушить боль, хотя постепенно перестало помогать и оно. Я знала, что с первого сентября покупать его перестану, поэтому не беспокоилась о том, что эта привычка перерастет в пагубную зависимость. Хотя уже и не представляла, как переживать целый вечер без возможности сделать свои мысли менее четкими и хотя бы немного забыться.

Несколько раз я хотела позвонить Стасу — несмотря на то что мы провели вместе часа три, он казался единственным человеком, способным меня понять. Стас и сам прошел через нечто подобное с Лерой — даже через полтора года после расставания он продолжал ее искренне любить, и она по-прежнему ему часто снилась, хотя он давно утратил надежду ее вернуть. Однако мне не хотелось грузить его своими проблемами, и я решила пережить их в одиночестве.

Пару раз он мне позвонил сам, но я не ответила, а через пару дней написала, что сейчас мне нужно немного побыть одной. При этом я чувствовала, что оставаться одной — именно то, чего мне сейчас было необходимо избегать. Но каким-то парадоксальным образом меня всегда тянуло делать то, что меня разрушало.

Когда до начала осени оставалось два дня, я решила немного развеяться и для разнообразия провести вечер за пределами квартиры. Погода для конца августа оказалась непривычно жаркой: +28, едва заметный ветер и полное отсутствие признаков грядущего дождя. Одевшись в черный топик с темно-синими шортами, часов в восемь вечера я вышла из квартиры и направилась в сторону метро.

Выйдя на Павелецкой, я огляделась по сторонам и нашла ближайший Перекресток. Там я хотела купить минералку, но внезапно остановилась в отделе алкоголя и взяла небольшую бутылку коньяка. Ее будет достаточно, чтобы полностью забыться; утром я не вспомню и половины того, что произойдет сегодня ночью, и именно этого мне сейчас не хватало. Главное, проснуться у себя дома.

Выйдя на улицу, я откупорила крышку и сделала небольшой глоток, от которого меня чуть не стошнило. Я с трудом сдержала рвотный позыв и почувствовала, как в желудке начало что-то крутиться, но затем по телу разлилась приятная теплота. Убрав бутылку в сумочку, я слегка улыбнулась и пошла по Валовой в сторону парка Горького.

Сегодня вечером я хотела не думать об Артеме, но зачем-то пошла именно тем маршрутом, где мы с ним гуляли чаще всего. Пока я проходила мимо знакомых магазинов и кафе, в памяти возникали обрывки фраз и картинки воспоминаний из тех дней, когда казалось, что теперь я буду счастливой всегда. Я повернула голову налево и взглянула на двенадцатиэтажное здание с аркой посередине, и в голове тут же всплыла дата: девятое июня, когда я встречала Артема после работы, и мы ходили по улицам до позднего вечера. Две недели с момента знакомства и два месяца до катастрофы. Теперь для всех дат в моей голове было лишь две точки отсчета.

Я достала бутылку и сделала второй глоток, и в этот раз желудок принял коньяк гораздо лучше. Мысли и воспоминания пока оставались четкими, но минут через пятнадцать ноги начнут наливаться свинцом, а груз на душе станет чуть легче. Эффект этот будет временным, и к утру я буду чувствовать себя еще хуже, но сейчас мне хотелось испытать облегчение хотя бы на пару часов.

Проходящая мимо компания парней увидела у меня в руках бутылку коньяка и одобрительно загудела, а затем что-то просвистела вслед, но я даже не обернулась. Не исключено, что кто-то из них меня узнал — в этом районе жили много моих старых знакомых, с которыми меня связывало нечто большее, чем простые приятельские отношения. Не каждого из них я знала по имени, но хорошо помнила, как со многими из них проводила время.

Переходя дорогу, я бросила взгляд на стоящую вдалеке пятиэтажку, в которой наверняка до сих пор жил Андрей. Мне тут же вспомнилась зимняя сессия на третьем курсе и январская вечеринка в общежитии факультета иностранных языков. На площадке одиннадцатого этажа вперемешку стояли столы, полусломанные раскладушки и ящики с пивом, а людей было больше, чем я видела на любой из лекций за два с половиной года учебы. Стоя у стены с бутылкой Хугардена в руке, я над чем-то смеялась с Леной, а Андрей из параллельной группы заплетающимся языком травил анекдоты в компании друзей и все чаще бросал взгляды на меня.

Посередине площадки стояла огромная колонка, из которой начал звучать какой-то французский гангста-рэп. Парень в сетчатой майке одобрительно закричал и прибавил звук, и мой голос утонул в потоке «la merde» и «tabarnak». Сделав глоток пива, я наклонилась к уху Лены и прокричала:

— Я в туалет!

Она кивнула, а я взглянула на Андрея, загадочно ему улыбнулась и неторопливо пошла по коридору мимо целующихся парочек и шатающихся парней, которым приходилось то и дело опираться на стену. Кто-то колотил кулаком в дверь одной из комнат и кричал «Анфиса!», но ему никто не открывал, однако парень не оставлял надежду попасть внутрь. Я оглянулась и увидела, что Андрей тоже свернул в коридор и прислонил ладонь ребром ко лбу, пытаясь отыскать меня взглядом в темноте коридора. Я усмехнулась и вышла на лестницу, а затем спустилась на один пролет вниз и подошла к окну.

С высоты десятого этажа открывался красивый вид на бесчисленные многоэтажки, широкий проспект внизу и огромный лес где-то вдалеке. Я достала телефон и начала бессмысленно пролистывать список приложений, но вскоре на лестнице за моей спиной послышались шаги, а затем — немного подвыпивший смех Андрея:

— Кристина… Дай я тебя обниму!

Он с довольной улыбкой и полуприкрытыми глазами направился ко мне, но я в последний момент увернулась, и Андрей врезался коленями в подоконник. Тихо выругавшись, он поморщился и схватился за правое бедро, а затем похлопал по карманам:

— Бля, мои ключи… ты не видела мои ключи?

— А это что? — указала я на связку ключей, свисающую у него с ремня наподобие револьвера.

Он медленно опустил взгляд, пошатнулся и хмыкнул:

— Точ-чно… Ты увидела! — он снова поднял взгляд и кое-как сфокусировался на моих губах. — Можно тебя поцелую?..

Не дожидаясь ответа, он вытянул губы в трубочку и начал двигаться в моем направлении, оказавшись в опасной близости к лестнице. Я засмеялась, но в этот раз отходить не стала — вместо этого я протянула руку над первой ступенькой лестницы на тот случай, если Андрей потеряет равновесие и полетит вниз. Пошатываясь, он все-таки смог до меня добраться и уткнулся губами в мою щеку, а я похлопала его по спине:

— Ну ладно-ладно… Ты тут только не упади.

Он промычал что-то вроде «угу» и обнял меня, а затем чуть опустил руку и погладил меня по ягодице. Я вздохнула и провела рукой по волосам Андрея — он выглядел слишком жалко, чтобы я на него злилась, да и вряд ли назавтра он вспомнит что-нибудь, что произойдет сегодня. В этот момент я почувствовала, что в мое бедро уткнулось что-то твердое, и опустила взгляд:

— Господи… как же мало тебе нужно, — засмеялась я.

Андрей продолжил поглаживать мою задницу, но чуть отстранился и посмотрел на немного оттопыренную область своих брюк в области левого кармана. Какое-то время он пытался осознать происходящее, а затем расплылся в улыбке и опять направился ко мне:

— Ого… извини. Просто ты мне оч-чень нравишься… — пробормотал он и снова попытался меня поцеловать. В этот раз я отстраняться не стала — мне стало любопытно, как его тело отреагирует на мой поцелуй. От Андрея пахло виски и соленым арахисом, а от шеи исходил легкий аромат пены для бритья, и я ощутила приятное головокружение. Скользнув языком по его губам, я прижала Андрея к себе, чувствуя, как его губы и язык вяло пытаются поспевать за мной. Приложив руку к его члену, я вскоре ощутила, что он действительно начал твердеть. Андрей снова неразборчиво замычал и засмеялся, после чего положил руку на мою грудь и стал ее мять.

Я легонько похлопала его по щеке и отодвинула от себя:

— На сегодня с тебя хватит. Лучше иди домой и хорошенько проспись — у тебя ведь вроде есть девушка? Не заставляй ее нервничать. Я буду спать у Лены, поэтому не вздумай к нам стучаться — ей завтра вставать в семь утра. Не скучай.

Пока я говорила, мычание Андрея постепенно перешло в похрапывание, хотя эрекция у него так и не прошла. Я аккуратно посадила его на подоконник и убедилась, что он не свалится на пол и не покатится по лестнице вниз головой, а затем прикрыла краем его рубашки бугор на штанах. Еще раз оглянув Андрея, я поправила юбку и поднялась по лестнице, где на фоне громыхающих басов снова начал слышаться приглушенный французский мат.

Вернувшись к Лене, я допила свое пиво, но вечеринка продолжалась недолго — вскоре к нам поднялся комендант и начал орать, что сообщит ректору о каждом, кто не успеет убраться из коридора в течение трех минут. Парни из физфака стали возмущаться и кричать, что окончание зимней сессии бывает раз в году, но все равно начали складывать раскладушки и уносить полупустые ящики из-под пива. Выбросив бутылки, мы с Леной отправились в ее комнату, где на зимние каникулы из пяти человек осталась она одна.

Упав на кровать, Лена произнесла:

— Кристин, не обидишься, если Леша тоже останется тут? Обещаю, мы будем вести себя хорошо.

— Не переживай, сон у меня крепкий, — засмеялась я. — Да и вообще, я тут гость, так что можете заниматься чем угодно. Спасибо, что разрешила переночевать.

— Да не за что, конечно…

Лена вылезла из кровати и подошла ко мне, а затем крепко меня обняла:

— Люблю тебя.

— И я тебя. Отдыхай, тебе рано вставать.

Она улыбнулась, погладила меня по волосам и вернулась на свою постель. Я забралась под одеяло, повернулась на бок и прикрыла глаза, подумав, что неплохо бы переодеться и почистить зубы…

Огромный железный шар с шипами застыл в воздухе, а затем начал набирать скорость и стремительно приближаться к моему лицу, и я резко открыла глаза. Сердце сильно стучало, одеяло съехало набок и запуталось в ногах, а ладони вспотели; мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, где я нахожусь. Повернув голову, я увидела Лену, которая спала на спине с полуоткрытым ртом и тихо сопела. Чувство паники постепенно проходило, и я взглянула на электронные часы на стене. Те показывали 01:37.

В этот момент кто-то вынул ключ из замочной скважины, и за спиной послышался тихий скрип, после чего дверь в комнату начала медленно открываться. Я слегка повернула голову так, чтобы вход в комнату оказался в поле моего зрения, а затем почти до конца закрыла глаза. Дверь распахнулась, и в проходе показались два шатающихся силуэта, которые безуспешно пытались сдержать смех. Леша держал в руке бутылку коньяка и крутил на пальце ключи, покачивая головой в такт какой-то воображаемой мелодии, а за его спиной давился от смеха Андрей.

Я помнила, что Андрей учился с Лешей в одной группе и был его лучшим другом, поэтому его появление меня не удивило — хотя я не ожидала, что сегодня он снова сможет без чужой помощи стоять на ногах. Леша оглядел комнату и повернулся к Андрею, после чего с серьезным видом попытался приложить палец к губам, а тот нахмурился и также серьезно начал кивать в ответ. Они на цыпочках прошли в середину комнаты, попутно задев стул и чуть не уронив со стола вазу с цветами, а потом уселись на пол. После этого Андрей достал из кармана колоду карт и начал их раздавать.

Леша прищурился и посмотрел на меня, а затем повернулся к Лене. С трудом поднявшись, он подошел к ее кровати и погладил ее по волосам, а та повернулась на бок и пробормотала:

— Зай, это ты?

— Да. Спи, любимая…

Он поцеловал Лену в лоб и укутал ее одеялом, и она снова засопела. Андрей тем временем бросал взгляды на меня — и на мою юбку, которая задралась до верхней части бедер. Я сделала вид, что ворочаюсь во сне, и перевернулась на живот, а одну ногу чуть подтянула к себе. Одеяло окончательно свалилось набок, и теперь я чувствовала, что юбка едва прикрывает верхнюю часть моих ягодиц.

Леша случайно запнул тапки Лены под кровать и кое-как присел рядом со своими картами, а Андрей тяжело вздохнул, сделал еще один глоток из бутылки и повернулся к другу. Взяв в руки колоду, Леша выложил на ковер первые три карты, а затем тоже посмотрел на мои ноги и взглянул на Андрея. Тот внимательно изучал две карты в руках и размышлял над своей стратегией перед терном — или думал, стоит ли подойти ко мне и задрать юбку еще выше.

Первая раздача кончилась, и Леша забрал у соперника две пивные крышки. Я снова пошевелилась и подняла правое колено еще ближе к своей груди — так, чтобы мои белые трусики можно было хорошо рассмотреть даже в темноте. Леша начал новую раздачу и еще раз бросил взгляд на меня, а затем положил карты на пол, медленно поднялся и подошел к тумбочке, которая стояла в ногах моей кровати. Открыв верхнюю полку, он украдкой бросил на меня взгляд, после чего присел и стал делать вид, что счищает со стенки тумбочки какую-то грязь.

Андрей тоже подсел к нему поближе, даже не пытаясь изобразить, что занят чем-то полезным — он просто уставился на меня и продолжал делать небольшие глотки из бутылки коньяка. Леша в очередной раз скользнул взглядом по моим ягодицам, а затем покосился на Лену и пробормотал:

— Пошли, у нас там следующая раздача…

Продолжая пялиться на мои ноги и бедра, Андрей залпом осушил половину бутылки и облизнулся, но затем все-таки заставил себя вернуться на свое место. Присаживаясь, он что-то помял в области своего паха, поправил штаны и неуклюже сел на ковер, закрыв брюки рубашкой. Леша тихо кашлял и безостановочно перемешивал колоду, немного покачивая левой ногой, а Лена безмятежно спала на своей кровати.

Я тоже продолжала делать вид, что сплю, но незаметно переместила правую руку вниз и медленно просунула ее в трусы. Как это у меня часто бывает рядом с другими мужчинами, трусики уже немного намокли, поэтому я скользнула средним пальцем внутрь, а большим начала совершать медленные вращательные движения чуть выше. Моя рука двигалась не слишком активно — я пыталась создать впечатление, будто нахожусь в полудреме и не понимаю, что в комнате кроме меня еще кто-то есть. Я сама не была уверена, чего в итоге хочу, но мне нравилось представлять, как Андрей и Леша жадно наблюдают за движениями моих пальцев и мечтают меня трахнуть.

Приоткрыв глаза, я заметила, что Андрей снова начал гладить себя в области ширинки, не обращая внимания на Лешу; впрочем, тот тоже смотрел лишь на меня, иногда роняя одну-две карты из колоды, которую он по-прежнему продолжал тасовать. Андрей безостановочно на меня смотрел, слегка покачиваясь и поглаживая себя в области левого кармана брюк, но затем вдруг остановился и о чем-то задумался; немного посидев, он достал телефон и взглянул на экран, после чего снова убрал его в карман и с большим трудом встал. Он направился к двери и остановился у выхода, пытаясь удержать свое тело в вертикальном положении.

Леша перевел на него взгляд и шепотом пробормотал:

— Ты куда?..

Андрей продолжал стоять спиной к нам, уперевшись головой о дверь и держась за ручку. Я замедлила движения своих пальцев и поправила трусики, а затем аккуратно приподняла юбку еще выше — так, что она почти полностью обнажила мои ягодицы. Тихо простонав, я перевернулась на другой бок и сделала вид, что продолжаю спать.

В таком положении я не могла видеть, что происходит в комнате, но вскоре услышала за спиной тихие шаги, которые приближались к моей кровати. Через пару секунд Андрей надо мной наклонился и коснулся моего бока, а затем стал легонько меня трясти:

— Кристина!.. Пошли в коридор, мне кое-что надо спросить…

Он продолжал меня толкать, и через несколько секунд я медленно повернулась и сделала вид, что с большим трудом открываю глаза. Андрей стоял в полусогнутом состоянии, но даже такая поза не могла полностью скрыть его торчащий под брюками член. Казалось, будто это та же эрекция, с которой я оставила его на подоконнике два часа назад, только в этот раз его возбужденный пенис казался еще более крепким. Я ощутила прилив удовольствия — нет ничего приятнее, чем чувствовать, что кто-то тебя по-настоящему хочет.

Подавив желание вновь запустить свою руку в трусики, я поправила юбку и присела на кровать:

— Ты чего? — пробормотала я делано сонным голосом и начала протирать глаза.

Вместо ответа он лишь повернулся боком и пробурчал что-то вроде «да там нужно», а потом направился к двери. Я надела тапки и пошла за Андреем, чувствуя приятное предвкушение; мне захотелось позвать с собой и Лешу, но я посмотрела на крепко спящую Лену и отогнала эту мысль от себя. Леша все еще сидел на ковре и теребил слегка дрожащими пальцами карты; аккуратно его обойдя, я вышла вслед за Андреем из комнаты и прикрыла дверь.

В коридоре было пусто и темно, и лишь где-то вдалеке за одной из дверей звучала приглушенная музыка. Андрей нерешительно посмотрел на меня, а затем направился в сторону лестницы — туда, где пару часов назад сжимал мою грудь. Судя по походке, попытка вытащить меня из комнаты заставила его немного протрезветь, но выпитый десять минут назад коньяк вскоре должен снова ударить ему в голову. При этом его эрекция никуда не исчезла — когда он свернул на лестницу, брюки по-прежнему были оттопырены в том же месте, и я испытала легкое чувство вины. Даже если Андрей в итоге не решится на следующий шаг, я должна взять инициативу в свои руки и принести ему облегчение.

Он подошел к тому же окну на лестничном пролете между одиннадцатым и десятым этажом и присел на подоконник, посмотрев с высоты десятого этажа вниз. За окном валил густой снег, а в небе ярко светила луна, свет которой освещал разрисованные стены и потрескавшуюся плитку на полу. Я неторопливо подошла к Андрею и положила руки на его плечи, а затем перевела взгляд вниз:

— Ты сегодня виагры выпил, что ли?

Андрей прикрыл свой член рукой, но ухмыльнулся и пробормотал:

— Ты сама как виагра…

Он обхватил мою талию и прижал меня к себе, а затем попытался поцеловать, но я с улыбкой увернулась. Андрей засмеялся и положил голову мне на плечо, продолжая гладить меня по спине. Он вдохнул запах ванильных духов на моем платье и тихонько простонал, а его многострадальный член продолжал оттопыривать брюки. Андрей вздохнул и уперся лбом в мою ключицу; какое-то время он меня легонько поглаживал, но затем сцепил пальцы за моей спиной и чуть прижал меня к себе. Широко зевнув, он поудобнее положил голову на мое плечо и прикрыл глаза.

На лестнице сзади послышались шаги, и я кое-как отстранилась от Андрея, прислонив его к окну и сделав вид, что хочу кому-то позвонить. По лестнице спускались две зевающие девушки в халатах, несущие в руках тетради и сумки для ноутбуков; бросив на нас взгляд, они продолжили что-то тихо обсуждать. Когда девушки спустились на два этажа и свернули в коридор, я снова обхватила шею Андрея руками и придвинулась к нему, выжидающе на него посмотрев.

Он улыбнулся и посмотрел на меня в ответ, но через пару секунд веки его глаз вновь стали опускаться; тело Андрея начало медленно сползать вниз, однако он вовремя опомнился и потряс головой, попытавшись отогнать наступающий сон. Где-то далеко внизу послышался смех и приглушенный топот ног, но вскоре общежитие педагогического университета снова погрузилось в тишину. Андрей продолжал сидеть с полузакрытыми глазами, время от времени выпрямляясь и потряхивая головой, но затем его плечи вновь опускались, а ноги начинали съезжать вниз. Бугор на его штанах постепенно уменьшался в размерах, а сам Андрей икнул, забрался на подоконник с ногами и прислонил голову к окну. Все шло к тому, что этой ночью удовлетворенным не останется никто.

Решив, что пришла пора действовать самой, я подошла к Андрею вплотную и прижалась грудью к его плечу, а затем аккуратно взяла его за подбородок и повернула его к себе:

— Так о чем ты хотел у меня спросить?

Он с большим трудом разлепил веки и что-то неразборчиво промычал — похоже, полбутылки коньяка на него все-таки подействовали, и теперь он балансировал на границе реальности и алкогольного сна. Я аккуратно ухватила его ноги и стала поворачивать их в свою сторону, но они выскользнули у меня из рук и с глухим стуком ударились о край подоконника. Андрей встрепенулся и что-то промычал; открыв глаза, он уставился на мою грудь, которая оказалась прямо перед ним. Прижавшись к ней носом, он попытался ухватить меня за бок, но немного промахнулся, а затем с трудом поднял голову и перевел взгляд на мои губы. Расплывшись в улыбке, он сделал очередную попытку приподняться и меня поцеловать, но координации ему не хватило, и он опять уткнулся в мою грудь.

Я усмехнулась и погладила его по голове, а затем попыталась усадить его прямо. Андрей тут же обмяк и прислонился спиной к окну; его голова склонилась чуть набок, волосы свалились на лоб, а руки обвисли по бокам. Он сидел и беспомощно на меня смотрел, и лишь его член жил своей жизнью — каким-то образом он снова стал твердым и оттопыривал брюки все в том же месте.

Поняв, что действовать пора сейчас, я положила руку на колено Андрея и начала медленно двигать ее вверх. Чуть склонившись, я приблизилась к его губам и стала его целовать до тех пор, пока он мне не ответил. Сначала Андрей просто приоткрыл рот и вяло шевелил губами, но вскоре я ощутила его язык и начала ласкать его своим языком в ответ. Оперевшись о подоконник, он чуть приподнялся и положил руки мне на спину — кажется, мой поцелуй заставил его проснуться, хотя я не знала, на что еще ему сегодня хватит сил. Однако в эту секунду Андрей меня хотел — прижав меня к себе, вскоре он стал целовать меня еще активнее, покусывая мои губы и лаская их языком.

Переместив руку еще выше, я нащупала через штаны его член и обхватила его, а затем подвигала ладонью вверх и вниз. Андрей продолжал меня целовать, но вскоре чуть отстранился и откинул голову назад. Наблюдая за движениями моей руки, он задышал чуть чаще, а затем прикрыл глаза и позволил мне сделать все самой.

Чувствуя приятное волнение, я начала медленно расстегивать ему ширинку. Андрей едва слышно простонал и положил немного дрожащую руку на резинку своих трусов, после чего неуклюже стянул их вниз. Его член тут же выскочил наружу; оказавшись на свободе, он колом встал вверх, готовый доставить мне удовольствие в любой момент. Я ощутила легкое головокружение и успела позавидовать девушке Андрея — если он может испытывать столь сильную эрекцию даже после полутора бутылок коньяка, на что он способен в обычный день?

Член у Андрея оказался даже толще и крупнее, чем я предполагала; мое сердце забилось чаще, и я с предвкушением представила, как он вскоре окажется у меня во рту. Облизав губы, я взяла пенис Андрея рукой и подвигала ею вверх и вниз, а затем закрыла глаза и медленно наклонила голову. Приблизившись к торчащему перед моим лицом члену, я присела на пол; мои ладони немного вспотели, а сердце начало биться раза в два чаще. Мои губы остановились в нескольких миллиметрах от головки, и это было моим самым любимым моментом — я ощущала, что через несколько мгновений испытаю такое удовольствие, с которым в этой жизни не сравнится ничто. Закрыв глаза и легонько дрожа всем телом, я наконец взяла член Андрея в рот.

— О, Господи…

Андрей простонал и шумно выдохнул, а его колено врезалось мне в плечо, но в тот момент мне было все равно. Его горячая плоть заполнила мой рот до самого горла, и я стала жадно облизывать ее губами и языком. Убрав его член за щеку, я начала с упоением двигать головой вперед и назад, зажмурив глаза и не замечая ничего вокруг, а Андрей схватил меня за волосы и задвигал мою голову в одном ритме со мной.

Я стала шлюхой Андрея, отсасывающей у него на каком-то темном лестничном пролете, и от одной этой мысли я была готова кончить в любой момент. Он полностью мной владел и мог делать все, что угодно — я мечтала, чтобы он меня оттрахал и обкончал с головы до ног, а затем прижал лицом к окну и отымел еще раз. Его огромный член пульсировал и едва помещался мне в рот, но я все равно заглатывала его до конца и касалась губами самого основания, одновременно ощущая горлом головку. Затем я чуть замедлялась, чтобы провести языком по каждому бугорку и тайком увидеть, как Андрей вздрагивает и постанывает от моих прикосновений, после чего начинала двигать головой еще быстрее.

Встретившись с Андреем взглядом, я вытащила его член изо рта и облизала губы, а затем начала ему мастурбировать. Андрей убрал с моего лба прядь волос и потянул меня к себе, после чего страстно меня поцеловал и запустил руку мне под лифчик. Чувствуя, как его пальцы сжимают мою грудь и соски, я стала дрочить ему еще активнее, с предвкушением ожидая того момента, когда он приблизится к пику своего удовольствия.

Андрей дышал все чаще и шептал «да, быстрее», одной рукой продолжая сжимать под лифчиком мои сиськи, а другой — трогать мои ягодицы и гладить меня между ног. Я чувствовала, что мои трусы промокли насквозь, и мечтала лишь об одном — ощутить, как Андрей обильно кончает мне в рот, пока я ему сосу. Откинув голову, он простонал «да, Кристина, давай!», и я поняла, что осталось совсем чуть-чуть; быстро опустившись на колени, я обхватила его пенис губами и начала дрочить себе в рот. Андрей схватил мою голову и прижал ее к себе, и в этот момент я наконец ощутила твердую струю горячей спермы; она заполнила мою ротовую полость, после чего я начала стонать сама, ощущая, как продолжает пульсировать и дрожать член Андрея за моей щекой. Облизав его головку и проглотив все, что у меня было во рту, я быстро вытащила его и начала бить им по своим губам и языку, наслаждаясь последними каплями спермы, которой Андрей хотел наполнить меня уже много часов.

Продолжая тяжело дышать, он взял свой член и несколько раз подвигал рукой вперед и назад, пока оставшаяся сперма стекала с головки на мой язык. Я еще раз его облизала; поправив лифчик, я встала, вытерла губы и прислонилась к Андрею. Он улыбнулся, провел большим пальцем по моей щеке и потянул меня к себе, а затем нежно поцеловал. Я положила руку на его член и аккуратно его погладила; он смягчился и чуть уменьшился, но по-прежнему немного торчал вверх. Казалось, что ему требуется лишь немного передохнуть, прежде чем он снова будет готов приступить к работе.

За моей спиной на лестнице послышались шаги, и Андрей торопливо заправил свой член в трусы. Быстро поправив юбку и облизав губы, я обернулась и увидела Лешу, который спускался по лестнице с бутылкой пива в руках. Немного пошатываясь, он прищурился и достал из кармана пачку сигарет, а потом подошел к нам.

— Долго вы тут, — ухмыльнулся Леша, бросив взгляд на расстегнутую ширинку Андрея. Тот ее быстро застегнул и достал из кармана зажигалку, а затем протянул руку за сигаретой:

— Да просто немного поболтали. Я думал, ты уже спишь.

— Уже успел уснуть и проснуться, — широко зевнув, ответил Леша и закурил. — Может, останешься здесь?

— Не знаю, можно. Сейчас напишу Соне и скажу, чтобы не ждала, — бросив на меня взгляд, пробормотал Андрей. Засунув сигарету в зубы, он достал телефон и отошел в угол, а Леша сделал глоток пива и начал неторопливо ходить по лестничной площадке.

Я присела на подоконник и стала молча наблюдать, как Андрей и Леша докуривают свои сигареты. Полученное удовлетворение смешалось с чувством стыда — причем не за себя, а за то, что я снова испортила кому-то другому жизнь. Может быть, девушка Андрея о произошедшем никогда не узнает, но об этом всегда будет помнить он. Возможно, он меня за это возненавидит, однако в тот момент я не могла остановиться — мной управляло животное желание, с которым я была не в силах совладать. Я была готова на все ради нескольких минут удовольствия, и я их получила. А самое главное — я хочу еще.

…Тяжело вздохнув, я вернулась из воспоминаний о далеких студенческих годах в реальность. Вдалеке стояла пятиэтажка, в которой жил Андрей, но я отвернулась и пошла дальше. Вряд ли стоит снова влезать к нему жизнь — за все эти годы я покалечила столько судеб, что не достойна даже появляться на пороге у тех, кто когда-то из-за меня пострадал. Свое одиночество я заслужила, и меня утешало лишь то, что Артем успел потерять со мной всего два месяца.

Я снова достала из сумочки коньяк и залпом осушила половину бутылки. Чувствуя, как голова начинает постепенно наполняться туманом, я осмотрелась по сторонам и взглянула на дорогу, которая минут через двадцать должна привести меня на мост. Наверное, мне просто стоит умереть, пока я не причинила боль кому-нибудь еще. Так будет лучше для всех.