Прими мой облик

Алин Пак

Мужчина спускается в подземное метро и становится свидетелем того, как ребёнок попадает под поезд.Чуть позже его обвинят в убийстве, а детские воспоминания приведут к безумным догадкам.Придётся противостоять СМИ, собственной семье, а главное ЕЙ — Ламии, существование которой невозможно доказать.

© Алин Пак, 2024

ISBN 978-5-0053-1694-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

1993 год.

Проходили последние теплые деньки, которые завораживали своей особой атмосферой: розово-коричневыми закатами и улицами, наполненными ароматом увядающей листвы.

Загородом, где воздух пропитался старой древесиной и свежестью озорной реки, можно было найти уединение от гудящих под окнами машин, ярких огней улиц.

— Робби, не хочешь зайти в дом? — спросил Моррис у своего племянника. — Уже темнеет.

Мальчик сидел на ступеньках веранды. С узеньких плеч свисал большой флисовый плед, а в руках виднелась игрушечная желтая машинка. В отличие от сверстников, он не любил играть в псевдо-гонки — ему просто нравилось, как игрушка плотно прилегала к ладони.

Машинка из серии «Быстрее всех» была подарком на день рождения от самого дорогого человека в его жизни — мамы. И, вот уже больше месяца он всюду брал с собой маленькую версию иномарки — некий талисман на удачу.

Так обычные вещи становятся особенными — они начинают напоминать нам об особенных людях.

— Ну, пожалуйста, еще совсем чуть-чуть, — со вздохом промямлил Робби, неотрывно любуясь закатом. Мальчику было всего шесть, но выглядел он так, будто повидал в этом мире больше остальных и успел состариться.

Моррис прошёл обратно в дом. Он занялся камином: добавил сухих деревяшек для более интенсивного огня.

Потом направился к большому книжному шкафу, сделал глубокий вдох, чтобы почувствовать аромат старых книг, слегка щекочущих нос.

На четвертой полке почетно стояла громадина в красной обложке, на корешке золотистыми буквами было высечено: «Все сказы Древней Греции и не только. Том 2».

Аккуратно положив книгу на кресло, он снова вышел на веранду:

— Робби, хочешь расскажу тебе историю? — с этого и нужно было начинать.

Мальчик тут же обернулся, на лице заблистала озорная улыбка.

— Да! — кивнул он и поднялся.

Весело и вприпрыжку мальчик забежал внутрь и скинул плед на воздушную софу.

— Про кого сегодня, дядя Моррис? — он побежал к камину: положил машинку в нагрудный карман своего джинсового комбинезона и выставил ладони к языкам пламени.

— Про монстра, — просмотрев оглавление, выдал он. — Тебе понравится, Робби.

Мальчик поднялся с корточек.

— А печенья будут?

Мягкие, с терпким имбирем и корицей угощения стали приятной традицией. И дело было не столько во вкусе, сколько в атмосфере: тёплые вечера, которым сопутствовали шипение огня, аромат домашней выпечки и невероятные, самые интересные рассказы.

— Конечно!

Робби обрадовался, начал кружиться вокруг своей оси, пока комната не расплылась в глазах. Прыгнул в кресло, посмотрел на люстру, которая то и дело пыталась убежать из поля зрения, а потом на камин — огни перестали танцевать, они не на шутку разбушевались.

— Ой, — буркнул мальчик.

Рука невольно упала на толстую книгу, а глаза Робби загорелись. Он поднял кирпич и положил его на колени.

— Не такая уж и тяжелая, — отметил малец, думая, что массивность томика сдавит ему ноги.

Увидев на корешке номер два, Робби возмутился.

— А у дяди есть другие?

Пока он озвучивал вопрос, понял простую истину: у этой книжки есть конец.

Услышав тяжелые шаги, он вскочил с кресла, побежал к двери, и с детской надеждой начал скулить:

— Дядя Моррис, у тебя ведь есть и остальные книги из этой серии?

— Конечно, Робби, — кивнул мужчина, пытаясь удержать равновесие подноса в руках.

Горка угощений казалась мальцу горой. Он согнул ноги, сделал резкий рывок и во время короткого прыжка схватился за печенье.

Моррис поставил зеркальный поднос на стол.

— Маленький воришка, — он наклонился и ласково дёрнул мальчика за нос. — Они же горячие!

Робби отрицательно покачал головой, сжимая в кулачках уже надкусанную «добычу». Это преступление не было идеальным, из-за чего он вздохнул полной грудью и отчаянно выдохнул, будто поезд выпустил облако пара.

Малыш занял своё место, и пока дядя занимался поиском нужной главы в томе, успел умять ещё два печенья.

— Вот она, — радостно воскликнул Моррис, наконец усевшись в кресло. — Ламия — зловещее чудовище.

— Ламия? — с диким интересом переспросил Робби. — У неё такое красивое имя.

Мальчик любил приезжать на выходных в загородный домик, чтобы до полуночи играть в конструктор или слушать истории из уст самого лучшего рассказчика. «Мифы для взрослых, а сказки — для маленьких детей!» — упорно твердил он. А подытоживал очень серьезно, хотя становилось смешно: «Я взрослый, и мне вовсе не страшно слушать истории про монстров. И меня не тронут эти существа, я ведь взрослый!»

— Она не была урождена монстром, Робби. Её — невероятно красивую царицу — погубила любовь к Зевсу.

— К тому самому Зевсу?

Мужчина кивнул.

— О её романе с Зевсом узнала Гера и очень сильно разозлилась.

— Та самая Гера?

Мужчина снова кивнул.

— Она отняла у Ламии сон, превратила её красоту в безобразие. Бедняжка обрела змеиный хвост, начала сходить с ума, скитаться по пещерам. Она выходила в свет, принимая облик царицы, которым пленяла мужчин.

Робби ахнул:

— Что она с ними делала?

— Питалась ими, — настороженно прошептал Моррис и через несколько секунд со смехом напал на племянника с щекоткой.

Мальчик захохотал и начал подпрыгивать.

Книга с грохотом упала на пол. Робби отдышался и спросил:

— А что дальше?

— С каждым новым убийством её обличье начало искажаться и стареть.

По мальчику пробежал табун мурашек, он посмотрел на дядю с неким восхищением.

— Что, если она реальна? Все они?

— Конечно, нет, Робби, — мужчина захлопнул книгу и поставил её на стол. — Это мифы — всего лишь выдуманные истории, как и легенды о драконах.

— Жаль, — наклонил голову малыш.

— Почему же?

— Разве не было бы интересней жить бок о бок с такими существами? Я хочу завести дракона.

Дядя растрепал его воздушные кудряшки и уверил:

— Мы живем в реальности, Робби, и это намного лучше.