Прими мой облик

Алин Пак

Мужчина спускается в подземное метро и становится свидетелем того, как ребёнок попадает под поезд.Чуть позже его обвинят в убийстве, а детские воспоминания приведут к безумным догадкам.Придётся противостоять СМИ, собственной семье, а главное ЕЙ — Ламии, существование которой невозможно доказать.

Глава 6: Ещё один час

Десять минут тому назад она довольствовалась удивлением и злостью офицера Уиллиса.

— Моему клиенту предъявили обвинения, исключая из дела весомые улики.

— По-вашему, записи с камеры недостаточно? Он почти признал свою вину. Ещё двадцать минут и согласится подписать чистосердечное.

Тогда-то светловолосая девушка и положила на его стол флешку с копией записи с противоположной камеры видеонаблюдения.

Стивен Уиллис терпеть не мог адвокатов — этих бессовестных проныр, что вечно защищают преступников.

— Он убийца, не забывай, — сказал он напоследок. — Даю слово, я не оставлю его безнаказанным.

Девушка пропустила обещание офицера мимо ушей.

Тем временем Роберт уже час не мог подняться и отлипнуть от холодной стены. Голоса и галлюцинации прекратили свои издёвки, но сердце продолжало колотиться до боли в груди.

Почему это происходит именно с ним?

Безумно думать, что Ламия существует, но если такова действительность, для чего ей нужен Роберт? Он слаб и вымотан, как эмоционально, так и физически.

Вероятней всего парнишка сходит с ума. Кто поверит в его глупую теорию? «Меня подставило мифическое существо!» — даже звучит смешно.

В такт своих мыслей он хлюпал носом.

— Хуже тюрьмы только психбольница, — парень утёр свои слезы рукавом.

Но тот вечер, «после персикового заката», был реален. И незнакомка была реальна. Она затеяла игру. И даже страшно подумать какую.

Послышался скрежет: ключ противно щёлкнул в замочной скважине, железная дверь дернулась.

— Это дядя Моррис! — вскочил Роберт, будто ему снова шесть, а он утомился, дожидаясь порции любимого печенья.

В камеру ворвался ветерок, воздух свободы. На пороге остановился мужчина. За семнадцать лет он поседел и сильно постарел. Прислонился одной рукой к стене, опустил взгляд на свои ботинки.

Скорее всего Моррис сейчас поднимет свою голову, улыбнётся и скажет: «Ну и идиоты здесь работают».

«Дядя знает, я не способен на убийство».

Роберт отдалился от Морриса, как когда-то Моррис от отца.

На протяжении последних трёх лет они изредка звонили друг другу, спрашивая: «Как дела? Что нового?». Обычно звонок длился не больше пяти минут, что в принципе их устраивало. Праздники проводили порознь, в том числе и Рождество.

Много лет тому назад они собирались за одним столом: Эстер подавала сочную индейку — очень вкусную и аппетитную, но слишком большую для троих. Они общались, улыбались и смеялись. Были семьей.

Но всё меняется. Роберт любил проводить этот день в одиночестве, и самое нечестное — ему нельзя было даже немного выпить. Хотя бы бокал вина, который никак не скажется на его разуме. А может и бутылочку, а может…

Зависимость сыграла свою роль в их отношениях: много ссор, сгоряча сказанных слов. Моррис слишком часто видел в Роберте своего отца.

— Дядя Моррис! — парень улыбнулся и чуть было не расплакался. — Как я рад тебя видеть! Произошло недоразумение.

Да, да, сейчас Моррис должен улыбнуться, прямо через секунду.

— Замолчи, Роберт, — с порога рявкнул мужчина. — Даже не смей оправдываться!

Моррис не желал ничего слышать, он был настроен разорвать Роберта в клочья. Его племянник — убийца, больной человек.

Парень остановился, сжал свои губы. Ему хотелось думать, что дядя вытащит его отсюда, хотя в душе он прекрасно осознавал с каким настроем пришел «спаситель». Он пришел без адвоката, скорее всего, чтобы плюнуть в лицо.

Роберту хотелось зарыдать, как пятилетнему ребёнку, упавшему с велосипеда.

— Ты думаешь, я способен на убийство? — очень тихо произнёс он. Потом голос стал звонким, перерос в грубость: — Это был не я!

Глупо оправдываться на словах, когда существует неоспоримое доказательство.

— Я должен поверить тебе? Зачем, Роберт? — задался вопросом Моррис. Он встал перед племянником. — Чего тебе не хватало, паршивец? — мужчина влепил ему громкую пощечину. — Приключений?

Парень почувствовал себя красной тряпкой для быка.

Лучше бы Роберт взял такси, а не спускался в метро.

— Дядя Моррис, выслушай меня, пожалуйста, — его просьба прозвучала тихо. — Меня подставили. Я клянусь, меня подставили!

Действительно, кто ему поверит? Парнишка сходит с ума, это видно по его взгляду.

— И кто же?

Роберт знал, как сумбурно прозвучит это имя, но разве у него был выбор?

— Ламия.

Моррис тяжело вздохнул, при других обстоятельствах он бы ухватился за живот и рассмеялся. Сейчас мужчина не нашел подходящих слов. Перед ним стоял не Робби, а кто-то другой.

— Я видел ту девочку. Она была здесь, в камере. Её тело начало гнить, плотью питались насекомые. Мы оба знаем, Ламия не съедает свою жертву, а вкладывает личинки. А ещё, Кэти говорила про персиковые закаты!

— Прекрати нести чушь! — Моррис сжал ладони в кулаки. Этот цирк начинал его раздражать.

— Вовсе нет! Думаешь, мне действительно приснился кошмар в тот вечер? А может Ламия была и есть?

Роберт был похож на больного учёного, который не спит по ночам в поисках эликсира бессмертия — готов расписать всю стену, дай ему только маркер!

— Эстер была права: эти глупые истории ни к чему хорошему не привели. Ты ничем не отличаешься от больного шизофренией!

Роберт не выдержал. Накипевшая злость неожиданно соединилась с беспомощностью.

— Но Эстер здесь нет! — бесстыдно крикнул он, раскинув руками в разные стороны.

Ему хотелось это сказать. Очень хотелось ранить Морриса хоть чуточку, напомнить о чём-то плохом.

Мужчина усмехнулся и покачал головой:

— Я сделаю всё, что угодно, Роберт. Ты выйдешь из тюрьмы только через мой труп.

Моррис плюнул ему под ноги и поспешил избавить себя от общения с «убийцей».

Так прошёл еще один час, ведущий их к ненависти.

Роберт застыл на месте. Он пытался всеми силами сохранить спокойствие и безразличие. Но сейчас он моргнёт и слезы потекут ручьем.

Чего он боится? Своих чувств или одиночества?

— К черту! — заревел Роберт и со злостью пнул железную койку.

Лучше бы его задушил призрак Кэти. А вообще, лучше бы Ламия убила его в шесть.

— Я знаю, ты существуешь! — он схватился за голову и упал на колени.

Ему хотелось выпить неприличное количество спиртного, чтобы утром голова невыносимо трещала, блокируя любые мысли.

Он снова стоял на коленях, зарёванный и потрёпанный, как 18 октября 1999 года.

Почему именно Роберт Хилл? Такой слабый нытик?

Дверь издала знакомый треск. Роберт быстро встал и отряхнул свои штаны. Кто на этот раз? Должно быть офицер Уиллис.

— Я подпишу чистосердечное, — решил он. — Никакой адвокат не сможет защитить меня, ведь существует «неоспоримое, черт бы его побрал, доказательство». Вот же Уиллис обрадуется!

В голове он начал предполагать, какой получит срок. Обычно с наличием чистосердечного делается «поблажка», верно? Ему стало безразлично собственное будущее. «Может, действительно стоит обратиться в психиатрическую клинику? Никакой Ламии не существует. Есть и будет только безумие в моей голове», рассуждал Роберт, пока порог не переступила незнакомая девушка, окончательно сбив его с мыслей.

— Я Грейс Крофтон, ваш адвокат, — представилась она и слегка улыбнулась. Девушка светилась изнутри, излучала счастье и слишком хорошее настроение. — Меня нанял мистер Лонгман.

Роберт был возмущён, и даже не скрывал свою неприязнь:

— У меня есть свой адвокат, мисс Крофтон.

И зачем он сказал это? Какой еще «свой адвокат»? Он действительно до сих пор ждет Эндру Хэмптон, а может кого-то ещё?

— Прошу прощения, я никого здесь не вижу, — Грейс пожала плечами.

Роберт назвал себя безголовым.

— Вовсе нет, — уверила мисс Крофтон, будто знакома с клиентом уже много лет. — Могу вас обрадовать, мистер Хилл. У вас есть алиби.

Он выпрямился. Сначала на его лице читался скепсис, но через пять секунд парень издал облегчающее пыхтение с желанием долго хихикать от радости:

— Алиби?

— Да, — кивнула девушка. — Вы были замечены в одно и то же время на двух камерах видеонаблюдения. Произошло странное недоразумение, но вы находитесь под следствием. Вам запрещается выезжать из города до окончания расследования. Уверяю вас, мы решим этот вопрос.

Роберт не верил её словам. Будто выиграл в лотерею, вытянул самый счастливый билет — свой билет на свободу. Проблемы на работе выглядели ничтожно по сравнению с реальным тюремным сроком. Чёрт, его жизнь могла быть закончена!

Парень был готов крепко обнять девушку, стоящую перед ним, чтобы убедиться, не очередная ли она галлюцинация.

— Спасибо, — пробормотал Роберт. — Спасибо большое.

Моррис сел в свою машину, злостно ударил по рулю с криком:

— Во всём виновата ты, Эстер!

Больше нет того маленького Робби, как и его рыжих кудряшек. Образ мальчика в воспоминаниях Морриса умер в одно мгновение, как умерла Кэти Тейт.