#янесабина

Алина Наумова

И имя не твое и жизнь. И все происходит будто во сне и не с тобой.Маленькая девочка остается совсем одна, когда ее забирают жить в другую семью. Навешивают ярлыки, навязывают чужие правила и учат принимать побои. Учат взрослеть так быстро, как только можно, рушат все понятия и строят из тебя удобного ребенка. Можно ли остаться собой и научиться доверять людям? Можно. Но нужно только перестать бояться. Книга содержит нецензурную брань.

Меня зовут Сабина. Но это неправда. У меня нет друзей. Я беременна

Все изменилось, но мне не стало легче. По вечерам после 8 вечера я набирала ведро теплой воды и брала веник, совок и тряпку. Я мыла подъезды и пол в магазине в соседнем подъезде. Девочек с которыми я жила звали Таня, Катя и Асем. Они были старше меня. А Асем работала секретарем в огромном офисе. Как я их нашла? С Таней я познакомилась в автобусе в Алматы. Она везла огромную сумку у себя на коленях. Она поделилась со мной пирожком с капустой, и спросила, куда я еду и зачем. В Алматы она предложила мне пожить пока с ней и ее подругами. Теперь я спала на полу между кроватями Тани и Кати. Утром я уходила на работу в столовую, вечером подрабатывала мытьем полов.

Живот рос совсем незаметно. Тошноты больше не было. Была усталость. Неимоверная и болезненная. Таня меня жалела. Она отвела меня к своему гинекологу. Женщина в белом халате оказалась ярко-рыжей. Она смотрела на меня с презрением. С тем самым, которое я видела в глазах тети Акмарал. Удивительно, но я не вспоминала о тех, кого оставила в Сарканде. Я просто вычеркнула всех из своей жизни, и запрещала себе о них думать. Все кого я любила и ненавидела. Тетя Акмарал, дядя Мухит, Аман, Кайрат, Айгерим, Ален. Все, кто что-то сделал для меня или со мной в прошлой жизни, теперь остались лишь в прошлом, и я не хотела их видеть в нынешней.

Впервые, когда я ощутила то, что во мне живет маленькая жизнь повергло меня в шок. Я плакала целый день и всю ночь и даже прогуляла работу, сославшись на плохое самочувствие. Мне уже была пора прекращать работать. Я была не глупой. Я все понимала. Как и на что я должна содержать себя и своего ребенка. Врач отправила меня на УЗИ и мне сказали, что у меня будет мальчик. Но я никак не могла связать ребенка, свое состояние и саму себя воедино. Все казалось каким-то не таким. Все казалось совершенно чужим. Мое тело менялось вместе с моим настроением. Я успела отложить немного денег. Удостоверение личности я прятала в маленькой сумочке вместе с деньгами под подушкой. Таня знала все. Она работала в какой-то гостинице в ночную смену и их с Катей не было дома по ночам. А я работала.

Мне не нужен был ребенок. Я просто не знала что делать. Что делать со своей жизнью и что делать с маленькой жизнью внутри меня. Мальчик толкался ночью и затихал под утро. Это был наш маленький диалог. Я спрашивала его как у него дела, а он пинал меня в ответ. Что со мной тогда происходило, я до сих пор не могу подобрать слова. Одновременно, я была Сабиной и не была ею. Во мне смешалось прошлое, настоящее и будущее. Как все эти три времени поселились во мне? И когда все так успело измениться? Один неправильный шаг, одно неверное движение и ты уже не ты, а твоя жизнь уже не твоя.

Воды отошли, когда я собиралась ложиться спать. День выдался совсем тяжелым, и я просто застыла. Что-то теплое лилось по ногам и я никак не могла этого остановить. Первыми мыслями было то, что со мной что-то не так, что это кровь. Но убедившись в том, что это не кровь я запаниковала еще больше. Никого не было дома и я просто набрала номер скорой помощи.

Мальчик был некрасивым. С прилипшими к голове черными волосами. Он был сморщенными и каким-то худым. Как маленький старый человечек. Он кряхтел и громко плакал слегка надтреснутым голосом. Я стала мамой. Нет. Не так. Я родила маленького мальчика и теперь чувствовал себя опустошенной. Когда он был внутри меня, я была наполнена жизнью, пусть даже и не своей. Но теперь я снова оказалась одна, а мальчик получил свою собственную жизнь. Отдельно от меня. Его глаза казались совершенно черными, а маленькие пальчики цеплялись за мои волосы. Что я ощущала? Больше ничего. Я его не любила. Он больше не был моим. Он стал мне чужим, но я хотела понять его. Я хотела найти с ним то понимание, которое нашла с ним когда он был еще во мне.

Асем переехала. Мы остались с Таней и Катей. Но нас снова было четверо. Девочки предложили мне снять другую квартиру с двумя комнатами. Но я отказалась. Мальчик был спокойным. Он будто знал, что его не ждали и его никто не любит в этом мире. Он будто смирился с тем, что я его родила. И что теперь он навсегда один. Внутри меня что-то болело и иногда ночью я не могла сделать и вздоха. Я прижимала руку к груди, а второй прижимала голову мальчика к груди. Имя мы придумывали долго. Мне было все равно, как его зовут. Но Таня и Катя продолжали настаивать предлагая целую кучу имен. В итоге мы остановились на имени Дамир. Таня покупала Дамиру смешные распашонки, штанишки и комбинезоны, а Катя пыталась закормить меня молочными продуктами. Деньги, которые я отложила подходили к концу. Пособие, которое мне помогла оформить Таня помогало, но Дамиру исполнилось три месяца, и молоко стало убывать. Дамир все чаще плакал и все меньше спал, а по вечерам я не могла сбежать из дома, чтобы подработать. Я не строила никаких планов, а жила как существовала и просто плыла по течению.

Разговор с Таней стал тем разговором, который меняет тебя и всю твою жизнь. Чем занималась Таня по ночам я знала. Кто я была такая, чтобы кого-то судить о том, чем она зарабатывает на жизнь. Все было лучше, чем голодать. Не есть несколько дней было нормальным для меня, но как оказалось не нормальным для Дамира. Молоко полностью пропало когда Дамиру исполнилось 6 месяцев, и Таня усадила меня за кухонный стол. Ее короткая стрижка, которая мне так нравилась растрепалась, а тушь немного размазалась под глазами. Она смотрела на меня серьезно и заботливо. На меня так не смотрели. На меня, вообще, старались не смотреть, но в лице незнакомой девушки я нашла неожиданно и мать, и подругу. Она была старше меня всего на семь лет, но у нее было огромное сердце, которое могло уместить целый мир, но решило почему-то уместить там меня и Дамира. Я видела как она смотрела на Дамира, когда качала его утром или когда кормила его кашей из бутылочки. Он хватал ее за палец и что-то пытался ей говорить, а она улыбалась так, как может улыбаться только женщина, которая любит. Так смотрела на меня моя мама. Так я это помнила или просто хотела помнить.

История Тани не была мне знакомой или близкой. Я жила в то время в параллельном мире и переживала только по поводу того как сбежать от Амана и его друзей, или о том, чтобы обсудить прошедшие уроки с Айгерим. Но Тане было столько же сколько мне и ее жизнь отличалась от моей. Если в моей жизни были люди, которые заботились обо мне, давая крышу над головой и еду, то в ее жизни не было никого. Ее отец спился и умер где-то на улице. Мать болела и умерла в тот же год, когда и отец, а Таня осталась одна в большом городе. Ее не били, нет, но у нее не было больше дома. А у меня был. У меня была комната с сундуком, у меня была одежда и у меня был теплый дом. У Тани не было ничего. Единственный, кому она могла довериться так это незнакомому мужчине в кафе в котором работала официанткой. Это был хозяин кафе возле одной из гостиниц Алматы. Он предложил ей подработать. Она согласилась. Так она начала новую жизнь. И теперь хотела, чтобы и я начала свою новую жизнь.

Не все в жизни Тани было гладко, как сейчас. Ей не повезло влюбиться в мужчину, который оказался женатым. Она забеременела, но беременность оказалась внематочной, и она загремела в больницу на несколько месяцев, ей удалили матку и теперь она больше не могла иметь детей. Я понимала почему она так смотрит на Дамира, но не могла ничего ей ответить. Почему так происходит? Это может быть такое испытание? Получить то, что ты не хотел и наоборот, не получить то, что ты хотел. Зависть ведь разрушает людей. Но не разрушила Таню. Она по-прежнему помогала мне. И любила моего Дамира. Да, вот так он стал не просто моим сыном, но и сыном Тани. Я брала его на руки и рассказывала ему о маме Тане, о том как она его любит.

Моя первая смена должна была начаться через несколько часов. Таня уложила мне волосы и заставила примерить ее платье. Платье оказалось мне большим, но Таню это не смутило. Она накрасила меня и улыбнулась. Дамир сидел на коврике на полу и увлеченно облизывал игрушку. Таня проследила за моим взглядом.

— Не переживай, я пригляжу за Дамиркой. Не волнуйся. В этом нет ничего ужасного. Ты ничего не будешь чувствовать. Это просто тело. И просто работа.

Мне не было страшно. В тот день я перестала быть Сабиной. Теперь по ночам я превращалась в Айку. И почему я выбрала такое имя я не знала, может подруга моего детства все еще жила в моей жизни, и не могла забыть все то, что мы пережили вместе? Даже если запрещала себе думать о ней, это не значило что их никогда не было в моей жизни. Сейчас мне казалось что прошло как минимум десять лет с тех пор, как я решила оттуда сбежать. Меня кто-нибудь искал? По мне кто-нибудь скучал? Или просто все вздохнули с облегчением? А может быть они ждали, что я вернусь? Или наоборот, ждали, что умру от голода или от рук какого-нибудь маньяка. Неважно. Все стало неважным. У меня теперь была новая семья. В той в которой меня любили? Как я могу говорить о том, что такое любовь? Правильно не могу. Как можно любить кого-то не зная, что такое любовь. Ведь, чтобы что-то отдавать, нужно что-то иметь, разве не так? Это как с едой или деньгами. Я могу ими делиться только тогда, когда они у меня есть. А если их нет? Что мне делать? Я не любила Дамира. Он был моим сыном, но казалось, что не моим. Мы с ним были совершенно разные. Хотя пока он рос я узнавала в нем свои черты. Свои скулы и нос, все остальное слишком ярко напоминало тот вечер, который я хотела бы забыть. Глаза Алена. Такие же глаза. Тот вечер, холод, алкоголь и неприятное тепло от его распахнутой куртки и ниже пояса. Я стала женщиной в тот день и в тот же день я перестала ею быть. Мои мечты и вся я просто исчезли. Как долго я могла бы жить притворяясь Сабиной? Пока не закончила бы школу? А потом? Я бы осталась жить в Сарканде? И работала бы? Или вышла бы замуж и родила бы детей? Так было бы проще? А смогла бы я полюбить своего мужа и своих детей? А если нет? Тогда бы что? Страх окутывал мое тело и сковывал меня изнутри, только я не хотела этого признавать. Я просто не любил своего сына. Плохо это было или хорошо никто не мог мне объяснить. Где те люди, которые должны принимать решения, разрешать ли тебе рожать ребенка или нет. Где они? Или такой роли в мире не было и ее заменяли успешно родители? Ну, не всегда успешно как, например, в моем случае. Мне никто не пытался заменить родителей и теперь я притворялась настоящей матерью для мальчика, которого родила. Ну не странно ли? Или это сейчас норма? Кто мне мог бы ответить?

Конец ознакомительного фрагмента.