Счастье за дверью

Алина Камалеева, 2017

Катя долгие годы сожалеет о своей ошибке, совершённой в юности. Ей кажется, что не будь она тогда такой глупой и упрямой, то и жизнь бы её сложилась совершенно иначе. Она была бы счастлива. Ах, если бы у неё была возможность исправить свою ошибку! Совершенно фантастическим образом, ей предоставляется шанс круто всё изменить. Катерина с головой ныряет в возможные варианты её жизни. Иногда ей нужно просто выжить, чтобы иметь возможность не потерять себя и вернуться обратно. События, в которых ей приходится участвовать, дают ей понять, что и кто на самом деле являются для неё главными в жизни и составляют её личное счастье.

Глава 3

Я огляделась, поняла, что стою в каком-то коридоре, вероятно, рядом находились внутренние помещения магазина. Никакого продолжения мясного отдела здесь я не увидела. С опозданием подумала, что и двери между отделами обычно не бывает в супермаркетах. Обозлившись опять на себя за то, что пошла на поводу у старушки, развернулась, чтобы вернуться обратно и обомлела! Двери не было! Но я же только что шагнула сюда через порог, не прошло и минуты, но она непонятным образом успела исчезнуть! Я оглянулась и поняла, что стою в конце какого–то коридора в тупике. И еще: лампочки в коридоре светили непривычно тускло. Глаза с трудом привыкли к плохому освещению. Вроде большой супермаркет, а не могут освещение у себя нормально наладить! Но куда же дверь-то делась? Чудеса какие-то!

Тут я услышала чьи–то голоса. Они доносились немного впереди по коридору, и я, облегченно вздохнув, пошла туда. Прошла еще мимо каких-то дверей, поочередно открывая те, которые были не заперты. Ни одна из них не выходила обратно в нужный мне отдел. В основном это все были подсобные помещения. Наконец я дошла до помещения, откуда доносились голоса. Заглянув туда, я поняла, что здесь работают рубщики мяса. Это меня успокоило. Значит точно, я просто попала не туда, зашла в коридор, где находятся производственные помещения, здесь вот, к примеру, рубят мясо для продажи. Надо повернуть обратно и выйти в отдел, откуда я пришла. Я снова вернулась в конец коридора, но двери опять не обнаружила. Растерянно озираясь, я повернулась и пошла снова вперед, при этом чуть не столкнулась с высоким вихрастым молодым человеком в, видавшем виды, длинном грязном клеенчатом фартуке. Он выносил на подносе куски рубленого мяса.

— Гражданка! — увидев меня, окликнул он. — Чего Вы здесь ходите? Вы к Петровичу пришли? Если к нему, так не его смена. Сегодня его нет. Завтра приходите.

— Нет! Я просто заблудилась, дверь ищу на выход, где она?

— Так вон, чего ее искать? Там выход. Пошли за мной. Вы бы не ходили где не надо. У нас с этим строго, заругаться могут. Хорошо директриса уехала.

В это время, дверь далее по коридору отворилась, и оттуда выскочила женщина средних лет в белом несвежем халате и белом же колпаке.

— Толик! Где ты ходишь? Меня сейчас покупатели саму на куски разорвут. Нарубил?

— Нарубил. Только это сегодня почти все, там Миша последнее накладывает, сейчас принесу, а больше сегодня не будет.

Тётка нахмурилась:

— Опять покупатели ругаться будут, придется кур выбросить. Надоело мне всё. А это кто? Твоя что ли? — глянула она на меня.

— Да не! Ты че, тёть Маш, мою Катьку не знаешь? Моя шире в два раза! А эта заблудилась. Сейчас выведу. Жди.

Последнее слово было обращено ко мне. Тётка неодобрительно покачала головой и, придержав дверь, пропустила парня с подносом в отдел.

Парень вернулся быстро, я дожидалась его в коридоре, надеясь, что он, поможет мне найти выход. Он и помог — подтолкнул к двери дальше по коридору:

— Вон там выход в отдел, на двери слегка обивка порвана, туда и идите. Больше не плутайте.

— Спасибо.

Я быстро пошла к двери, удивляясь, как я могла очутиться при входе сюда в противоположном конце коридора, и взялась за ручку. Попав из тускло освещенного коридора в отдел магазина, я зажмурилась от света, успев с облегчением сообразить, что опять стою в мясном отделе. Вот только народу в магазине сильно прибавилось и шумно стало. Вдоль витрины галдела толпа покупателей, выстроившаяся в очередь. Я удивилась. Когда же успел собраться народ? Несколько минут назад покупателей вообще не было. Не считая двух–трех человек, стоявших за тем, чтобы им взвесили нужной им колбасы, сыра или мяса. Машинально я остановилась в конце очереди, с удивлением разглядывая все вокруг. Что-то явно изменилось.

— Дочка, ты сюда последняя? — около меня остановился невысокого росточка дед в синей вязаной безрукавке поверх рубашки. — А что тут дают?

— Нет, не последняя, не знаю, что дают, — очнулась я.

— Ну, так, зачем стоишь тогда тут? — осерчал дедок. — Ты, что ль, последняя, гражданка? — обратился он к полной высокой женщине, за которой я остановилась. — Чего дают-то?

Я с изумлением услышала, что мясо кончается, но вынесли еще кур. Немало подивившись услышанному, быстро прошла вдоль магазина, чтобы выйти на улицу. Сосиски я схватила по дороге прямо с лотка у женщины, выкладывающей товар на витрину. На упаковке значилась цена. На кассе у меня не приняли деньги, заявив, что они у меня не настоящие. Испугавшись неприятностей: вдруг, фальшивку кто мне незаметно сунул, я не стала качать права, извинилась, оставила сосиски на кассе и выскочила на улицу.

Там стало уже гораздо прохладнее, духота всё–таки спала, улицы города стали понемногу остывать, вечер стремился к ночи. Я пошла к машине. Старушку я решила не искать — всё равно сосисок не купила. Да и не было ее на выходе из парка, где она обещала ждать меня — я посмотрела. Что же мне, искать ее в парке что ли? Еще чего! Итак, задержалась по ее вине. Тем более, что меня ожидала еще одна неприятность: машины моей нигде не было. Я стала растерянно оглядываться, но ее не нашла. Ну, вот же здесь я ее оставила! Еще радовалась, что от дерева возле дороги на машину будет падать тень. Я ее припарковала здесь, когда еще солнце на небе было. Теперь на ее месте стоял совсем другой автомобиль, отечественный тёмно–зеленого цвета. В ней, приоткрыв дверь и высунув наружу длинные ноги в растоптанных сандалиях, надетых на носки, сидел мужчина лет сорока пяти и читал газету. Я решительно подошла к нему.

— Извините, Вы давно здесь стоите? — спросила я мужчину.

— Ну? — поднял он на меня глаза.

— Давно, говорю, стоите? — переспросила я громче, решив, что он меня не расслышал.

— Ну? — услышала я снова. — Чего надо?

— Здесь стояла моя машина! А теперь ее нет!

— Ну?

— Чего Вы нукаете? Вы мне можете сказать, где моя машина? — рассердилась я.

Мужчина нахмурился, озадаченно почесал себе затылок, пожевал губами и спросил:

— Вот эта машина Ваша? — Он указал пальцем на свой автомобиль.

— Нет, — растерялась я, — но я ставила ее именно сюда, под это вот самое дерево, а теперь здесь Вы стоите.

— Никакой машины здесь не было. Пусто здесь было. Идите и ищите в другом месте. Идите–идите! — махнул мужчина рукой вдоль по улице, показав мне направление, куда мне нужно идти искать свою машину.

Тут к нему подбежала, задыхаясь, полная рыжая женщина в буйно цветастом платье. В руках она держала две плетеные авоськи, из одной торчали куриные лапы, из другой рыбий хвост.

— Коля! Говорила тебе, чтоб ты со мной пошел! Так нет же! Поленился он из машины вылезать! Могли бы еще что-нибудь взять. Глянь: я и кур взяла и рыбу. Жаль мяса не досталось, кончилось прямо перед моим носом. Гляди, чего взяла!

Женщина потрясла авоськами прямо перед лицом мужчины. Куриные мосластые ноги и рыбий хвост едва не поцарапали его. Он недовольно поморщился, отклоняясь от авосек, вылез из машины и забрал из рук жены продукты, положил их в багажник.

— Все?

— Все! А это кто? — наконец обратила она внимание на меня. Я все еще стояла возле их машины, наблюдая за парочкой. — Чего надо?

Я только вздохнула и пошла дальше, рассматривая припаркованные вдоль дороги немногочисленные автомобили. Вслед себе услышала, как мужчина объяснял жене, чего мне было надо. Причем, назвал меня дурой ненормальной. Да ну их! Пусть на себя поглядят! Пройдя довольно далеко, машины своей я все равно не обнаружила, да и не могла я ее так далеко от магазина оставить. Я точно помню место, где я припарковалась. Подумала, что ее забрал эвакуатор и расстроилась. Казалось, я ничего не нарушила, с чего бы это вдруг понадобилось забирать мою машину? Стоянка здесь не запрещена, между прочим. Никаких знаков, запрещающих что-либо, здесь не установлено. По крайней мере, я их не вижу. Внезапно, мне в голову ударила мысль о том, что автомобиль просто на просто угнали. Угнали мою машину! Мою подружку? Что же делать? Я в смятении заметалась на месте, не зная, как поступить. Полезла в сумочку, чтобы позвонить в полицию и вспомнила, что перед тем как пойти посидеть в парке, звонила Соне, а потом кинула трубку в бардачок, а, может, просто на пассажирское сиденье! Вместо того, чтобы положить в сумочку! Положила бы в сумку — был бы телефон при мне. Что за день такой сегодня! Точно с головой не дружу. Как вот теперь без телефона? Хорошо хоть догадалась сумочку свою в машине не оставить. Тетеря! Как назло, и Арсения в Москве нет — уехал на неделю, а он бы непременно помог.

Вдруг меня осенило: старушка! Вот кто виноват во всем! Да она же просто наводчица, как я могла не догадаться об этом! Небось, еще смолоду промышляет этим ремеслом! Не всегда же она была старенькой и благообразной. Недаром она мне показалась странной! Да она просто видела, как я оставила машину, припаркованную возле магазина, сообщила о ней своим подельникам и давай заговаривать мне зубы! Я и уши развесила! Дурочка я, доверчивая! Все-то она обо мне знает, да она просто гипнозом владеет, вот чем всё можно объяснить. Выспросила у меня сначала все, я сама не заметила, как всё о себе и выложила ей! Она просто задурила мне голову и задержала, сколько могла, в парке! В это время подельники легко вскрыли мою машину и были таковы! Нет, каково, а?

У меня из глаз брызнули злые обидные слезы. Как я могла так довериться? Впрочем, на лбу у старушки не было написано, что она преступница. Выглядела она как божий одуванчик в своей ажурной шляпке. Ах, Катерина! Сколько можно быть такой простушкой! А еще директор студии! Начальник над своими сотрудниками! Вроде не молоденькая уже. В сорок два (ну, почти), уже можно стать более умной и осмотрительной! Ничему меня жизнь не учит! Так, надо искать полицию. Я с тоской огляделась. В этом районе я бываю редко, разве что в магазин иногда заезжаю по пути с работы. Мимо проезжал паренек на велосипеде, как раз возле меня у него слетела цепь, и он, ругнувшись, слез с велосипеда, оттащил его к стене дома, прислонил и принялся за ремонт. Я подошла к нему.

— Молодой человек, Вы не можете мне сказать, где в этом районе находится полиция?

— Чё? Полиция? Милиция что ли? — Подросток, откидывая челку, чтобы взглянуть на меня, мазнул грязной рукой по лбу, оставив на нем темный след.

— Ну, милиция, — согласилась я, — один черт, так, где она?

— А чё случилось? — поинтересовался парнишка.

— Машину угнали. Так, где милиция? — уже нетерпеливо повысила голос я.

— Машину–у… — парень, сочувствуя, качнул головой и причмокнул, — жалко. Да вон, она в том переулке, пройдите дальше и за поворот. Там недалеко. Крыльцо увидите. У меня там дядька работает, только он сейчас в отпуске. В Крым поехал на поезде, на море, а меня не взял, сколько я не уговаривал. Он говорит…

— Спасибо, парень, — прервала я его.

Я быстро зашагала в указанном направлении, свернула в переулок. Действительно, пройдя немного, я увидела крыльцо с козырьком. Над дверью увидела табличку, извещающую, что здесь находится районное отделение милиции. Коротко отметив про себя, что милиция уже давно стала полицией, а они не могут табличку сменить до сих пор, я поднялась по отбитым кое–где ступеням крыльца и зашла внутрь.