Счастье за дверью

Алина Камалеева, 2017

Катя долгие годы сожалеет о своей ошибке, совершённой в юности. Ей кажется, что не будь она тогда такой глупой и упрямой, то и жизнь бы её сложилась совершенно иначе. Она была бы счастлива. Ах, если бы у неё была возможность исправить свою ошибку! Совершенно фантастическим образом, ей предоставляется шанс круто всё изменить. Катерина с головой ныряет в возможные варианты её жизни. Иногда ей нужно просто выжить, чтобы иметь возможность не потерять себя и вернуться обратно. События, в которых ей приходится участвовать, дают ей понять, что и кто на самом деле являются для неё главными в жизни и составляют её личное счастье.

Глава 6

Очнулась от того, что меня кто-то тряс за плечо. Открыла глаза и обнаружила, что я лежу на полу кухни, а надо мною склонилась пожилая женщина, в которой я с трудом признала нашу давнюю соседку, бабу Клаву, бабушку моего школьного друга Димы и ближайшую приятельницу своей бабули. Так вот почему мне показался знакомым парень, который мне помог с ключами. Парень этот не был одним из соседских близнецов! Это был их отец, Димка, только тогдашний. Но ведь баба Клава уже умерла лет десять назад! Ну и дела!

— Вставай, Анюта, ты чего здесь лежишь? Поскользнулась или сознание потеряла? А? Не молчи, может, скорую вызвать? — тревожно спросила у меня соседка. — Давно лежишь-то?

— Нет, не надо скорую, а Вы меня точно знаете? — осторожно спросила я у нее.

— Конечно, знаю, ты — Лидочкина сестра, Анюта. А почему ты спрашиваешь? Может, ударилась головой? Давай всё-таки скорую вызову! Вдруг сотрясение головного мозга получила. Сильно ударилась? Вот, воды попей, — она протянула мне воду в стакане.

Я отрицательно помотала головой, сказала, что ударилась не сильно, скорая мне не требуется. Глотнула немного водички из стакана и при помощи бабы Клавы поднялась на ноги, затем мы прошли в гостиную, и я опустилась на диван. Соседка пристроилась рядом и с сочувствием смотрела на меня.

— Я в порядке, не беспокойтесь. Мне уже полегчало. Просто я устала сегодня и простыла вдобавок. Вот мне и стало нехорошо, голова у меня закружилась.

— Когда Димка собирался, я задремала как раз, а проснулась, как раз внук уже дверь запирал. Ну опять поросенок в ночь умчался на гулянку! Вот приедут родители, я им все расскажу, никакого сладу с ним не стало! Я потом поглядела в глазок и увидела, что ваша дверь приоткрыта, вот и пошла глянуть, почему она не заперта. Покричала, а никто не ответил. Я заглянула в кухню, а тут ты лежишь, ох, и испугалась я, думала вначале, воры залезли, да по голове тебе дали. Точно все в порядке, давай голову осмотрю? Не было воров?

— Точно, все в порядке. Не беспокойтесь, все хорошо. Дверь я сама прикрыть забыла. Говорю же, голова закружилась, вот и упала. Спасибо Вам за заботу.

— Ну, я тогда пойду, Димка должен вернуться, обещал долго не гулять. Вот я ему задам! Совсем без родителей от рук отбился. Ты это, молочка горячего попей с медом и ложись, отдыхай. Молоко-то есть у тебя? Давай мёду принесу?

Я отказалась, в который раз уверив её, что со мной всё уже в порядке, мне просто нужно лечь спать. Еще раз поблагодарила соседку за помощь. Баба Клава поднялась и пошла к выходу. Я заперла за ней дверь и вернулась обратно в комнату. Забралась опять с ногами на диван и стала думать. Как назло, думалось плохо, голова совершенно не слушалась меня. Я уже догадалась и почти смирилась с тем фактом, что каким-то неведомым фантастическим образом, очутилась в своем прошлом. Моя квартира, подросток Димка и живая баба Клава — тому доказательство. Прямо как в кино! Вот уж не знаешь, то ли радоваться, то ли рыдать от отчаяния! Сначала еще надеялась, что все происходит во сне — пощипала себя за руку, но ничего не вышло, это был не сон. Как это произошло, я не могла понять. Стала прокручивать в уме все, что произошло со мной за этот день. Я глянула на настенные часы: уже почти полночь. Спать почему–то не хотелось. Я, видимо, «отдохнула» пока в такси ехала, а потом еще, когда в отключке лежала на полу кухни. Голова почти перестала болеть, но упорно отказывалась соображать что-либо. Я вспомнила, что успела принять таблетку от головной боли, пока не увидела дату на календаре. На мыслительный процесс она никак не повлияла в положительном смысле.

Итак, что мы имеем? Имеем мы много чего не очень хорошего. За сегодняшний вечер я успела: не вернуться с работы домой, зато приятно «отдохнула» в парке в кои-то веки, давно так не «отдыхала». Познакомилась с наглой старушкой и лишилась своей любимой машины. Затем, чудным образом, переместилась в прошлое, оказалась в своей квартире. Я вспомнила странный гастроном, в котором были очереди. Ну, так правильно! В конце восьмидесятых годов так и было — везде были очереди, я прекрасно помню, как ходили в магазины всей семьей и становились в разные очереди, чтобы суметь купить, то, что «выбросят» или «дадут» — так тогда говорили. Все равно что. Это словечки «выбросят» и «дадут» так и остались с тех лет. И отдел милиции, а не полиции! Не мудрено, что они мне сразу не поверили: какие «Пежо» могли быть в восемьдесят девятом году у обычной гражданки, а не артистки или певицы, или же какого-нибудь высокого чиновника? Тогда мало у кого были иностранные машины, свои-то «москвичи» и «жигули» не могли купить! За ними еще в очереди несколько лет постоять нужно было. Как это меня, действительно, не задержали? Пожалели, наверное, убогую. Повезло мне крупно! Я вспомнила лица капитана Митрохина и майора Седлова. Не хотелось бы мне снова оказаться в том отделении, я вела себя там как ненормальная.

Так, ладно, а где моя семья? Если здесь восемьдесят девятый год, то где все? Самое интересное, я-то ведь тоже должна быть. И мне, сейчас посчитаю, ага, должно быть шестнадцать лет. Ну, почти семнадцать, ибо день рождения у меня в конце июля, через месяц. Недолго осталось. Правильно, встреченному мною Димке так и есть, а мы с ним в параллельных классах учились. Правда, последние два класса, я училась в Ленинграде, туда отправился служить после окончания академии мой папа, ну а семья, ясное дело, жила там же. В восемьдесят девятом году я как раз в это время сдавала в школе выпускные экзамены. Ах, да! Уже прошел выпускной бал, и я готовлюсь в это время к поступлению в институт. Готовлюсь — не то слово. Мне совершенно не до этого. Я прекрасно чувствую себя на даче у маминой подруги, с которой они вместе работали в школе. Семья тоже военная и мы сдружились, почти все праздники отмечали вместе, встречались часто. Там же отдыхала моя ровесница Зойка — дочь той самой маминой подруги. Мы весело проводили время, считая, что заслужили отдых после трудов праведных — сдачи выпускных экзаменов в школе, а подготовиться к экзаменам в институт, думали мы, и так успеем. Зойка тогда страшно влюбилась в моего брата Антошку, приезжавшего на каникулы, а мне ужасно нравился парень, тоже приехавший в отпуск к родителям из мест своей службы.

Боря тогда был еще совсем молоденьким лейтенантом, притом летчиком, что придавало ему в наших, особенно моих глазах, особенный вес. Тогда он впервые приехал в отпуск, с тех пор, как начал службу после окончания военного училища. С ним мы познакомились совершенно случайно, когда катались с Зойкой по дачному поселку на велосипедах. Я загляделась на симпатичного парня в военной форме и попросту наехала на него, едва не упав с велосипеда. Парень, стараясь удержать меня от падения, упал сам. Зойка едва не умерла от смеха, а для меня это был знак судьбы. Я влюбилась сразу и бесповоротно.

Маме он показался чересчур взрослым для меня и наше знакомство она совсем не поощряла. Впрочем, как и папа. Папе только нравилось, что Боря — военный, как он сам. Военным он как-то больше доверял, считая их более порядочными и воспитанными по сравнению с гражданскими ребятами. Подозреваю, что папа тогда успел серьезно поговорить с Борей насчет «всяких глупостей», которые мы могли совершить, по его мнению. Но мне тогда было мало дела до родительских опасений, да и считала я себя уже взрослой — как же, школу же я закончила, стало быть, уже не ребенок, сама за себя могу отвечать и знаю, что делать. Я с головой окунулась в первую любовь, ну, почти первую. Наверное, школьная любовь к молодому учителю истории в восьмом классе, не считается. Там и не было ничего, одни девчачьи мечтания и переживания — уехав с родителями в Ленинград, я быстро про него забыла. А Боря… Встретив его, я словно с ума сошла! Я так в него влюбилась, что ни о чем и ни о ком больше не могла думать, у меня пропал аппетит и всякий интерес ко всему прочему. Все мои мысли денно и нощно крутились в голове только вокруг него. Мне хотелось постоянно находиться рядом с ним. Правду говорят, что, влюбляясь, люди слегка глупеют. Да я точно тогда поглупела! Никакие учебники в голову не лезли. Какое там готовиться к поступлению в институт! Хорошо еще, что в школе я отучилась хорошо и знания имела неплохие, что давало некоторую надежду на поступление в институт.

Значит, мои родители сейчас, в восемьдесят девятом году, находятся в Ленинграде, я, само собой, тоже там, то есть на даче, брат мой Антон учится в медицинском институте, в это время он находится где–то на практике. А Зойка пишет ему длинные любовные письма. Кстати, она потом выйдет-таки за моего брата замуж, годика через четыре. Родит ему троих детей — у меня два племянника и племянница, которых я очень люблю, но вижу не часто. Мы живем в разных городах. Антошка с семьей давно обосновался в Питере, в Москву, конечно, приезжают, но редко.

Получается, что меня здесь приняли за мамину младшую сестру тётю Аню. Все с детства говорили, что я больше на нее похожа, чем на маму. Сейчас, то есть в восемьдесят девятом году, ей должно быть где-то около сорока лет. Почти моя ровесница. Это хорошо, только ведь и она здесь должна быть и может скоро появиться в нашей квартире. Она же тоже существует в восемьдесят девятом году. Я помню, что тётя Аня часто приезжала к нам в Москву, мама поручала ей присматривать за квартирой, пока мы жили в Ленинграде, потому что к тому времени, бабушка с дедушкой уже переехали в деревню. Тётя Аня жила и живет в ближнем Подмосковье, в Балашихе, куда в свое время вышла замуж, а так как это совсем близко, ей присматривать за нашей квартирой было не трудно. А вдруг она приедет, то куда тогда прятаться мне? Или, к примеру, вернутся мои родители вместе со мной, только девочкой? Из фантастических фильмов я припоминаю, что встречаться с собой и вмешиваться ни во что нельзя, чтобы не изменить будущее. А может, наоборот, в моем случае что-то нужно изменить? Может, для этого я здесь? Для чего-то ведь я попала сюда? Вдруг, я совершу что-то такое, что коренным образом изменит мою жизнь? Интересно. Только уж очень боязно как-то, вдруг это получится в худшую сторону?

Мне, вдруг, стало очень страшно. В мою голову пришла мысль, что я и на самом деле могла оказаться в теле настоящей тёти Ани. Ведь приняли же меня за нее мои соседи! Как мне это раньше в голову не пришло? Я, запутавшись в пледе и едва не упав, вскочила с дивана и метнулась к зеркалу в ванной комнате. Увидев свое отражение, я немного успокоилась. Нет, все же это я, а не тётя Аня. Все мое — и лицо с маленькой родинкой под левым ухом, и волосы, и одежда, между прочим, тоже. Я немного еще постояла, разглядывая себя в зеркале и вернулась в гостиную. Прилегла головой на диванную подушку. В голове как осы роились, хаотично наползая и толкая друг дружку, самые разные бредовые мысли.

Я сама не заметила, как уснула. Во сне мне приснился Арсений. Он вернулся из своей очередной командировки и приехал ко мне домой. Я почему–то не особо порадовалась его возвращению, но вида не подала. Арсений привез мне подарок — красивый золотой браслет на руку и все не мог застегнуть его на моем запястье. После нескольких попыток, браслет застегнулся, мужчина потянулся ко мне, чтобы поцеловать, обнял меня, прижал к себе. Только я собралась пожаловаться ему на все мои последние неприятности, как тут же проснулась. Проснувшись, я еще какое-то время продолжала жить в своем сне, да еще и переживала, что мама могла войти в комнату и увидеть, как я целуюсь с Арсением. Ну, все в голове перепуталось! Я вспомнила, что нахожусь в данный момент в Москве тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, но мне уже и не шестнадцать лет и, даже, не тридцать.

Быстро вскочив с дивана, я опять бросилась в ванную, там на меня из зеркала снова испуганно смотрело мое взъерошенное отражение, собственной персоной. Почему-то я снова испугалась, что в зеркале увижу свою тётю Аню из Балашихи, хотя вчера ночью я и убедилась, что мои опасения оказались напрасными. Нет, тут все было в порядке, как и вчера. В тётю Аню я не превратилась. Меня перепутали с тётей только потому, что все так совпало. Просто на площадке свет вечером не такой яркий, а Димка вообще, никогда внимательным не был, баба Клава была без очков, стало быть, ее подвело зрение. Так! Нужно срочно во что-то переодеться! Не могу же я ходить в одежде из двадцать первого века! В конце восьмидесятых тётя Аня так не одевалась. Да и мода тогда была совсем другая. Только умоюсь сначала, смою, слегка размазавшийся за ночь макияж, душ приму. Интересно, как мне жить дальше? Вот беда-то на мою голову свалилась!