Эра беспокойных женщин или $10 000 000 за знакомство

Алина Ильина, 2020

Не блещущая красотой и интеллектом сорокалетняя девственница Маргарита Дунь по совету подруг размещает свои фотографии на сайте знакомств. Она ни на что не рассчитывает, но неожиданный телефонный звонок переворачивает ее жизнь. Маргарита узнает, что в далекой Японии потомок самураев увидел ее фото в интернете и разрыдался. Японец не мог без сострадания смотреть на несчастную женщину, не испытавшую счастья замужества. Поэтому он завещал Маргарите все свое состояние, считая, что деньги способны компенсировать красоту и другие недостатки. Наследница получает 10 000 000 долларов и возможность осуществить свои мечты. Она пытается стать похожей на леди из ее любимых дамских романов, только все у нее выходит не так как у людей… Даже исторические заметки, которые она пишет в надежде прославиться, повергают читателей в шок. Что ожидает забитую провинциалку? И получит ли признание исторический труд Маргариты, утверждающей, что именно женщины двигали цивилизацию вперед?

Глава первая. Я и мое фото

Для начала — коротко о себе. Мне сорок. У меня расплывшаяся фигура, маленький рост, короткие руки и ноги, жесткие черные «еврейские» волосы, и глаза-щелки, которые смотрят на мир, стараясь определить свое место в нем сквозь массивные очки, то и дело спадающие с мясистого носа. Кроме всех вышеперечисленных достоинств я имею маленькую трехкомнатную квартирку, скучную работу в библиотеке и несколько необычное имя — Маргарита Сергеевна Дунь. Впрочем, две мои разведенные, вечно молодящиеся подруги, Ида и Юлия, озабоченные собственной фигурой, поиском финансов и выгодной партии, всегда зовут меня ласково — Ритуля, что мне весьма импонирует и заставляет воспринимать окружающую действительность не так мрачно.

Мужа у меня нет, и никогда не было, да и вообще, как бы это сказать… Я не хочу, чтобы об этом узнали мои знакомые, а тем более мои приятельницы, перед которыми я всегда разыгрывала роль дамы с некоторым сексуальным опытом, но на самом деле я… девственница. Конечно, вы можете спросить, как мне удалось сохранить невинность в наше бурное время, когда сексуальная революция, сокрушая былые устои, с победоносным видом прошествовала по всей стране? Отвечу, что, очевидно, она, словно разнузданная кобылица, проскочила мимо меня, потому что я хожу всегда неторопливо и не люблю смотреть по сторонам. Подруги уверяют меня, что именно поэтому я не замечаю множества весьма приятных особей мужеского пола, которыми просто кишит наш городок. Но в этом я с приятельницами не согласна. Замечаю, и довольно часто, просто они производят на меня отнюдь не приятное впечатление. Хотя вполне возможно, что бомжи в подъезде или алкаш, живущий прямо подо мной, не относятся к тем экземплярам, на которые положено обращать внимание. Поэтому я одна. Чтобы хоть как-то заполнить брешь в личной жизни, я читаю любовные романы, начиная с Маргарет Митчелл, и заканчивая нашими современницами. Благо, что при моей работе у меня для этого есть и время и возможность. Я рыдаю над незатейливыми похождениями любвеобильных героев, а точнее над собственной не сложившейся жизнью, в которой ничего подобного не было, и не может быть. Свое пристрастие к такого рода чтиву, я довольно успешно скрываю от подруг, так как они считают себя интеллектуалками, и пришли бы в ужас, застав меня за очередным романом Даниэллы Стилл.

Впрочем, моя история не началась бы, если бы в мою жизнь не вмешались Ида и Юля. Поэтому считаю своим долгом представить их во всей красе. Тем более что женщины они весьма интересные и не лишенные определенного шарма. Высокая плоская Ида, полностью Аделаида Николаевна Неверова, которой недавно стукнуло сорок пять, всегда напоминала мне перемороженную камбалу не только своей фигурой, но также манерой постоянно косить глаза в одну сторону. Она носила каре и очки, заведовала кафедрой права в местном университете, и была человеком крайне занятым и очень серьезным. Скорее всего, по этим самым причинам ее и оставил муж. Юлия, или точнее Юлия Марковна Аверсон уже дважды удачно выбравшаяся из брачных силков, представляла собой нечто среднее между Мерлин Монро и Наоми Кэмбел. Точнее определить особенности ее внешности я затрудняюсь, по той простой причине, что она изменяла ее практически каждую неделю. Возможно, что ее браки распались по этой самой причине. Как утверждает ее соседка, последний из супругов точно ушел из дома, потому, что постоянно заставал в своей квартире незнакомую, как он утверждал, женщину. Работала Юлия Марковна в самой обычной школе, самой обычной учительницей географии. Ида и Юля страшно меня любили, и чрезвычайно переживали из-за моей неустроенной личной жизни.

— Ритуля, обычно обращалась ко мне Аделаида, допивая третью чашку чая (она всегда пила зеленый чай, который, по ее мнению, способствовал пищеварению), — тебе нужно серьезно подумать над твоим имиджем. Иначе ты никогда не выйдешь замуж.

— Но я и не хочу замуж, — пыталась возражать я.

— Каждая уважающая себя женщина просто обязана сходить замуж, хотя бы для собственного самоутверждения. Никогда не помешает легкий адюльтер. Скажи, когда ты предавалась любовным утехам в последний раз?

–…

— Вот, ты даже сама этого не помнишь. Говорю: тебе надо меняться. Мужчины любят независимых, уверенных в себе женщин, имеющих собственный стиль. Глядя на тебя можно подумать, что ты готова броситься на шею первому встречному, и провисеть на ней до конца его дней.

При этом Аделаида умалчивала о том, почему ее оставил муж вместе с ее независимостью. Более того, она утверждала, что сама бросила супруга, по причине его недостаточного интеллекта.

Пространные разговоры о моем недостойном поведении были в стиле Аделаиды (черт дернул ее мать дать дочурке такое имечко) и могли продолжаться очень долго. Пока подруга читала очередную лекцию, я предавалась мечтам. Подобно героиням прочитанных мною книг, я видела себя то на роскошной вилле, то в ослепительно белой яхте, качающейся на волнах Адриатического моря. Еще я представляла, как сделаю пластическую операцию, и превращусь в стройную брюнетку с осиной талией, роскошной грудью и очаровательной улыбкой. Но больше всего мне хотелось попробовать устриц и лангустов, или, на худой конец, посмотреть, как они выглядят.

Стиль Юлии был менее назойлив. Она просто-напросто таскала мне сумками косметику и всевозможные прикиды, щебеча, как они модны и как замечательно я буду в них смотреться. Почти все, что она приносила, я раздала знакомым, оставив себе лишь несколько платьев, которыми любовалась на праздники, не решаясь их надеть.

Так продолжалось много лет, и возможно, мне пришлось бы до самой смерти наслаждаться советами моих мучительниц, если бы в освободившуюся от науки во время летнего отпуска голову Аделаиды не пришла потрясающая идея. Так или иначе, душным августовским днем, когда листья у цветов на подоконнике скрючивались от жары, словно столетние старухи, мои приятельницы ввалились ко мне в квартиру, и сразу же заполнили ее множеством пакетов и сумок.

— Ритуля, строго сказала Ида, — кажется мы у цели. — Мы решили прибегнуть к помощи Всемирной паутины, и поместить твою фотографию на одном из соответствующих сайтов. Не спорь, — сказала она, увидев, что я собираюсь открыть рот. — Иначе ты никогда не устроишь свою личную жизнь.

Тут Аделаида стала извлекать из сумок и пакетов театральный реквизит. Кстати сказать, театральным его посчитала только я, а мои доброжелательницы совершенно серьезно стали облачить меня во все, что принесли. Сначала мне на голову воодрузили огромный белокурый парик, который то и дело съезжал на брови, затем напялили алую блузу с декольте, из которого вываливалась грудь. Кроме того, на меня были одеты укороченная до неприличия юбка и туфли на платформе.

— Ритуля, ты необыкновенно выглядишь, — почти в один голос пропели моиприятельницы.

Я стояла посреди комнаты, переминаясь с ноги на ногу, и старалась не смотреть в зеркало, чтобы не упасть в обморок, узрев в нем тот ужас, в который была одета.

— Ид, а может мне лучше в купальнике? А?

Ида на мгновение задумалась, но затем решительно изрекла.

— Идея сама по себе не плоха, но фигура у тебя подкачала. Так что стой так. Да, чего-то все-таки не хватает. Юля, как ты думаешь?

Юля согласно закивала головой, отколола от платья огромную черную брошь, усыпанную красными стекляшками, и прикрепила ее на блузу, как раз в том месте, где должно находиться сердце.

— Вот теперь порядок, — констатировала Аделаида.

Она несколько раз щелкнула фотоаппаратом, после чего мне было позволено облачиться в мой любимый выцветший халат в лилово-розовый цветочек. Немного потрещав, приятельницы покинули мое жилище, а я засела за исторические заметки под названием: «Влияние женщин на общеисторические процессы». За такую объемную работу я принялась по совету той же Аделаиды, которая утверждала, что написание подобных трудов положительно влияет на развитие мышления и улучшение материального достатка. Я вняла ее уговорам и взялась за титанический труд. На притяжении моих заметок я доказывала, что именно женщины двигали вперед цивилизацию, а мужчины только шли у них на поводу. Но книга у меня продвигалась неважно, потому что приходилось целыми днями торчать в библиотеке, а вечером хотелось полежать на диване и почитать любимые романы. Но я не привыкла бросать начатое дело на полпути.

Несколько самых удачных глав я решила представить на ваш суд, тем более, что они так или иначе касаются изложенных событий. Итак, «Общие сведения об амазонках и изобретении колеса».

Племена амазонок, считающиеся лишь порождением фантазии древних греков и скифов, вероятнее всего существовали на самом деле, чему есть подтверждение во множестве исторических источников. И если отбросить в сторону все словесные наслоения и домыслы древних историков, ставящих под сомнение женскую эмансипацию в самый разгар патриархата, то перед нами предстанет вполне реальная картина. Женщины, устав от произвола мужей и государства, управляемого теми же самыми мужьями, уходили из семей, создавая свои собственные поселения, куда мужчины допускались лишь для продолжения рода. Причем рождение девочек приветствовалось, тогда как рождение мальчиков считалось позором. Мужчина, у которого появлялось более трех сыновей, изгонялся из племени, поскольку ни одна из амазонок не решилась бы разделить с ним ложе. Отсюда и сохранившееся по сей день поверье, что для создания женского потомства требуется больше искусства.

Мужчины в поселениях выполняли самую простую работу, в связи с тем, что амазонки не допускали их даже до приготовления пищи, считая малопригодными для такого ответственного дела. Вскоре обязанности сильного пола стали сводится только к выполнению супружеского долга.

Со временем, мужчины, массово оставляющие свои жизни на полях многочисленных сражений, а силы в борьбе за поглощение вина в непомерных количествах, стали цениться на вес золота. И чтобы найти мужей, амазонки, сбросив одежды, носились на своих лошадях по окрестностям городов, привлекая внимание особей противоположного пола. Увидев зазевавшихся потннциальных женихов, они пускали своих коней галопом и пытались захватить добычу. Мужчины разбегались в разные стороны. И нет ничего удивительного в том, что амазонкам доставались самые захудалые и ленивые экземпляры. Дамы взваливали их на крупы лошадей и увозили в свои дома.

В те времена, когда невинные любовные прелюдии часто переходили в сумасшедшие оргии, где похотливые амазонки не позволяли отдохнуть своей добыче, плененные мужчины прятались от своих мучительниц в зарослях олив произрастающих на берегах теплых морей. Но озабоченные продолжением рода воительницы, не могли смириться с леностью своих мужей, а поскольку на поимку новых у них не было времени, они продолжали требовать исполнения супружеского долга от старых.

Одна из амазонок, прозванная Немиресией, проскакав несколько сотен стадий после кровопролитного сражения, сделала возле своего дома сальто и, влетев, таким образом, в окно, оказалась на своем муже, мирно дремавшем на супружеском ложе. Издав боевой клич, который всегда издавали при удачно завершившейся охоте на носорога, она приставила боевой нож к горлу незадачливого супруга. Мужчина (имя его история не сохранила) испуганно закричал, приняв возлюбленную жену за богиню гнева, и попытался уползти в темный угол. Супруга, пригрозив оставить мужчину без языка, стянула с него тунику и принудила к выполнению тех самых обязанностей, которых он старался избегать. Через девять месяцев у нее родился сын Неофал, такой же угрюмый, как отец, но еще более ленивый. Целыми днями он лежал под сенью олив, щурясь, глядел сквозь их листву на солнце, ничего не хотел делать по дому, а уж тем более жениться и использовать свой главный орган по назначению. то есть для производства потомства. Не раз мать пыталась научить его уму-разуму, стегая плетью, но результат ее усилий был нулевым. Выдержав в очередной раз несколько десятков ударов, он снова отправлялся возлежать под оливы. Так продолжалось довольно долго, пока в одно из восхождений Авроры, Немиресия не заметила под оливами странное сооружение, к которому были прикреплены два кругляка. Сооружение медленно двигалось вперед, благодаря коню, к которому и было крепко-накрепко привязано.

— Дрянной мальчишка! — в ярости закричала разгневанная амазонка. — Вместо того чтобы построить дом и жениться, ты решил опозорить меня перед подругами! Ты захотел, чтобы они смеялись надо мной, и поэтому сотворил подобное чудовище!

Только Немиресия собралась задать сыну очередную хорошую трепку, как тот вскочил на колесницу (это бала она), и помчался прочь от матери. Той долго пришлось скакать за ним, пока, решив не терять больше время попусту, она махнула на сына рукой. Вскоре примеру Неофала последовали другие мужчины. Им так успешно удавалось скрываться от своих жен и настолько редко исполнять супружеский долг, что вскоре племя амазонок прекратило свое существование.