Эра беспокойных женщин или $10 000 000 за знакомство

Алина Ильина, 2020

Не блещущая красотой и интеллектом сорокалетняя девственница Маргарита Дунь по совету подруг размещает свои фотографии на сайте знакомств. Она ни на что не рассчитывает, но неожиданный телефонный звонок переворачивает ее жизнь. Маргарита узнает, что в далекой Японии потомок самураев увидел ее фото в интернете и разрыдался. Японец не мог без сострадания смотреть на несчастную женщину, не испытавшую счастья замужества. Поэтому он завещал Маргарите все свое состояние, считая, что деньги способны компенсировать красоту и другие недостатки. Наследница получает 10 000 000 долларов и возможность осуществить свои мечты. Она пытается стать похожей на леди из ее любимых дамских романов, только все у нее выходит не так как у людей… Даже исторические заметки, которые она пишет в надежде прославиться, повергают читателей в шок. Что ожидает забитую провинциалку? И получит ли признание исторический труд Маргариты, утверждающей, что именно женщины двигали цивилизацию вперед?

Глава третья. Первая попытка стать красавицей

На следующий день я держала в руках карту, на которой лежала сумма в 10 000 долларов. Она переливалась самыми яркими цветами, как облачение проститутки на рабочем месте. Я подошла к банкомату и трясущимися руками засунула пластик в щель. Банкомат нехотя проглотил его. немного поворчал, а затем выплюнул деньги мне в руки. Пока я производила манипуляции с банкоматом, Ида и Юля стояли невдалеке, ожидая меня. Ходит по городу одна с деньгами и картой, я опасалась.

— Ритуля, — подхватила меня под руку Юля, едва я сделала несколько шагов в ее сторону. — Сейчас мы сделаем из тебя принцессу!

Вспомнив опыт с фотографией в Интернете, я тяжело вздохнула и решила покориться судьбе, с трудом поспевая за бегущей к магазину косметики подругой.

Чуть не врезавшись в дверь, мы влетели в магазин с непонятным названием «Флорантус». Навстречу нам поднялась девушка с прической медузы Горгоны и загадочной улыбкой Моны Лизы.

— Что желают дамы? — спросила она нежным голоском, улыбаясь еще загадочнее.

— Эээ меле — ме — не, — постаралась вспомнить я название фирм, о которых мне все время долдонила Юля.

— Я знаю, что вам нужно, — не позволила напрягать мне память продавщица. — Это необыкновенное средство от морщин, зуда, ожогов, сухости кожи, целлюлита, гайморита и педикулеза. В подарок еще лаки и гели — вам, как нашему тысячному покупателю, — она достала из под прилавка огромный пакет и поставила перед моим носом. — Всего пять тысяч рублей.

От предложенной косметики исходил такой резкий запах, что меня стало тошнить. Я бы, конечно, сбежала тут же, если бы не Юля. Она не только посоветовала мне взять предложенный товар, но и раскрутила еще на два десятка баночек и коробочек, половину из которых прихватила с собой. В результате из магазина я вышла, шатаясь, как пьяная, и не имея сил на дальнейший шопинг. Приятельница загрузила меня в автобус, который шел прямо до моего дома. Сидевшая рядом со мной бабуля долго кряхтела, а затем изрекла.

— Женщина, вы кому тухлую рыбу везете? Курям? Так они того, такую тухлятину тоже клювать не будут. С такой тухлятиной надо не в автобусе ездить, а пешком ходить.

Вскоре завозмущались и другие пассажиры. Мне пришлось выйти из автобуса и целых две остановки идти пешком. Делать это на шпильках, которые я нацепила по поводу торжественного случая, да еще с огромным пакетом в руках, было, прямо сказать, не очень удобно. Так что к дому я пришла, уже едва передвигая ноги. Молоденький таксист, высунулся из машины, стоявшей в двух шагах от моего подъезда, и пожалел меня.

— Мамаша, вы бы такси взяли. Чего ж так мучиться? Вмиг домчу, куда надо.

— Мне на пятый этаж, — машинально пробурчала я, с ужасом думая о том, что мне придется со всеми коробками подниматься пять пролетов.

— Так давайте тяжести помогу донести. Вы не волнуйтесь. Беру недорого.

Услышав, что с меня собираются что-то брать, я рассказала таксисту все, что о нем думаю, а также о его матери и ближайших родственниках. Не будет в следующий раз под руку лезть к измученной женщине.

Когда я, наконец, оказалась в своей квартире, с меня уже сошли семь потов, и я рухнула на диван, не только не раздеваясь, но даже не разуваясь. Из сумки выпала карта, и тут меня осенило: а на черта я сама все на себе таскаю? Я же теперь богатая женщина! Могу хоть на такси кататься, хоть, в самом деле, носильщиков нанимать. Или лучше завести прислугу, но только чтобы платить поменьше. И тут я снова размечталась. Мне виделось Адриатическое море и белая яхта, на которой мы катаемся вместе с Юлей и Идой. Мальчики — официанты приносят нам устриц (надо бы их попробовать) и шампанское со льдом. А за бортом искриться море, и резвые дельфины, что-то лопоча на своем дельфиньем языке, выпрыгивают из воды, и вновь погружаясь в нее, плывут, стараясь обогнать белоснежное судно.

Пока я предавалась мечтам, время уже перевалило за полдень, но до конца дня его еще оставалась уйма, и поэтому я решила заняться чем-нибудь полезным и стала распаковывать принесенный пакет с косметикой. Ее оказалось так много, что она не вмещалась в туалетную тумбочку. В холодильнике место скоро закончилось, и несколько тюбиков и баночек, так и оставались лежать у меня на диване. Я позвонила Юле и спросила, что с ними делать. Она сказала, чтобы я не беспокоилась. Косметика быстро уйдет, если ей правильно пользоваться.

— Как правильно?

— Почитай инструкции. Там все написано.

И я принялась читать. Ох, и неблагодарное это, скажу вам, занятие! Написано во всех вроде одно и то же, но по-разному. Через час я бросила это бесполезное дело, усвоив только, что моя кожа во всех местах скоро станет гладкой и очень мягкой, а сама я помолодею минимум лет на десять. Я стала только читать надписи на коробочках и тюбиках: «для рук», «для ног», «для тела», и мазать эти самые места толстым слоем, так что через некоторое время, стала напоминать снежную бабу, застрявшую в сугробе. А косметические средства, в самом деле, стали быстро убывать. Я почти закончила процедуру, когда услышала стук и крик соседа.

— Рита, открой, разговор есть!

Я открыла, чтобы избежать выломанной двери. Сосед посмотрел на меня выпученными глазами, пошатнулся, икнул и спросил:

— Ты хто?

— Дед Пихто.

— А Ритка где?

— Я за нее.

— А ты хто?

— Ну ты что, ослеп совсем? Не видишь? Я это, я.

— А чего ты белая такая?

— Покрасилась.

— А, тебе идет. А у тебя, что, кошка сдохла?

— С чего ты взял?

— Да воняет, как в морге. Ритуль, займи сотню, очень надо.

Я достала из кошелька сто долларов и протянула ему.

— Это что?

— Сотня, как ты просил.

— Тьфу ты, я ж у тебя человеческие деньги просил, а не доллары. Кто в нашем магазине их примет?

— Нет у меня сейчас человеческих.

— Ну, черт с ними, давай эти. Может, поменяю где-нибудь. Только это, когда верну не знаю… Ну, я пошел, — он испуганно посмотрел на меня.

Я захлопнула дверь перед самым носом алкоголика. Сотни мне было жалко, но мой покой стоил дороже.

Немного отдохнув, я взялась за заметки. Мне было гораздо приятнее заниматься привычным делом. Это успокаивало и настраивало на оптимистический лад. Те более, что не нужно уже было тащиться на работу, а еще я надеялась прославиться: «О том, почему на свете появились ведьмы и рыцари, а также о том, зачем была изобретена косметика».

Устав от мужского произвола, вечно орущих сопливых детей, женщины средневековья были на грани. Не на грани революции, поскольку к революционным действиям они по сути своей не склонны, но на той грани, за которой обязательно должны наступить перемены.

Перемены не заставили себя долго ждать. В прохладный субботний вечер, к весьма почтенной матроне по имени Луиса, обремененной мужем-повесой и восемью дочерьми, находящимися в том возрасте, когда их следует сбывать с рук, явился почтенный синьор. Он очень вежливо раскланялся и предложил выгодно пристроить всех восьмерых в ближайшее время, взамен на такой пустяк, как душа. Заодно он пообещал матроне дать относительную свободу, и сообщить некоторые секреты магии. После некоторых раздумий Луиса согласилась, и тут же получила несколько флакончиков со снадобьями. Вскоре ее дочери и в самом деле обзавелись респектабельными мужьями, а сама матрона приобрела славу гадалки, предсказания, которой всегда сбываются.

Через несколько месяцев после описываемых событий, знатный отец семейства вышел на балкон, дабы подышать свежим воздухом, но, сделав вдох, чуть не поперхнулся, поскольку его взору предстало странное зрелище: за окном, окруженная звездами, висела совершенно голая синьорина. Она держала в руках метлу и покачивалась, как лодка на волнах. Завидев мужчину, женщина хихикнула, и взмыла вверх, показав последнему две тяжелые ягодицы. Отец семейства, наконец, сделал выдох, и поманил летающую женщину к себе, очевидно приняв ее за необычную птицу. Обнаженная, не заставляя себя долго ждать, подлетела к отцу семейства, и со всего маху огрела его метлой.

Раздосадованный синьор, целую неделю прибывал в скверном расположении духа. Но каково же было его удивление, когда туже самую матрону он увидел в городе, в обществе весьма знатного сановника. Кстати сказать, это и была одна из дочерей Луисы, так удачно вышедшая замуж. И проказиничала она уже не первый день, также как ее сестры и мать. Недаром Люцифер (а это именно он посетил Луису), обещал женщинам полную свободу действий. Но свобода — одно, а умение ею пользоваться совершенно другое. Получив возможность творить все, что хотят, женщины пустились во все тяжкие. Если бы они просто летали нагишом по ночам и соблазняли чужих мужей, мужчины, хотя бы и ворчали немного, но могли простить им подобные шалости. Но дело обернулось гораздо хуже. Ведьмы (название происходит от слова «ведать, то ест «знать») насылали порчу на соседей и их скот, всеми силами пытались привораживать чужих мужей и отправлять на тот своих соперниц. Кроме того, каждое новолуние они устраивали кровавые шабаши, жертвами которых становились самые юные и прекрасные представительницы женского общества. Но на этом все беды не заканчивались. Ведьмы, привлекая в свои ряды все новых и новых женщин, уже начинали стремиться к полному господству над противоположным полом, стараясь с помощью зелий и заговоров устранять мешающих им политических деятелей. Дело дошло за того, что была создана группа заговорщиц, задачей которых стала замена Папы Римского на Римскую Маму.

Папа Римский, а вслед за ним и все кардиналы рвали на себе волосы, ища пути искоренения зла. Способ был найден в лице святой инквизиции, которая немедленно приступила к уничтожению заразы. По всей Европе заполыхали костры, на которых сгорали часто ни в чем неповинные матроны. Уничтожив, таким образом, несколько тысяч душ, попавших на костер по первому доносу, инквизиция не принесла никакой пользы, а ведьмы стали еще изощреннее и злее.

Как ни старалась инквизиция, ведьмы не унимались, а их число достигло небывалых размеров. Более того, каждая уважающая себя матрона мечтала вступить в отряд ведьм и угрожала мужу, что так и сделает, если он не исполнит ту или иную ее прихоть

Не доверяя больше доносам, отцы церкви стали искать более надежные пути поимки преступниц. Поскольку захватить их во время полетов не было никакой возможности, в связи с отсутствием в те времена летательных аппаратов, инквизиторы придумывали другие способы их обнаружения. Первым признаком считался долгий сон по утрам. Поскольку ведьмы всю ночь летают и устраивают всякие гадости, то утром им необходимо отоспаться. Поэтому каждую матрону, проспавшую более, чем до семи часов утра, хватали за волосы и волокли к реке. А затем бросали в воду со связанными руками и ногами. Если подозреваемая благополучно тонула, ее считали невинной и хоронили со всеми почестями, если же она имела наглость остаться в живых, то ее волокли на костер.

Благодаря принимаемым мерам, достопочтенные матери семейств, трясясь от страха, не могли уснуть ночами и смежали веки только на рассвете, в результате просыпали часы подъема и оказывались в числе утопленниц. Спустя несколько десятилетий, женское население в Европе значительно поредело, и у мужчин становилось все меньше и меньше возможностей заниматься вопросами детопроизводства не только на стороне, но и в своей семье. Обездоленным отцам семейств и юношам не оставалось ничего больше, как становится странствующими рыцарями, избрав себе даму сердца, добиваться ее благосклонности множеством вымышленных подвигов. Поэтам приходилось воспевать беременных баб, а художникам — рисовать их на своих полотнах, поскольку мало кто из оставшихся женщин хотел иметь детей, выбирая не семейный очаг, а свободу ведьмы.

Страшно подумать, чем могла бы в конце концов закончится история с ведьмами, если бы в одно из полнолуний к приближенному к Папе кардиналу не явился оборванный парфюмер. Стража долго не хотела пускать его во дворец, но он сказал, что имеет весьма срочное дело к кардиналу, связанное с истреблением ведьм, а точнее средство, которое поможет справиться с распоясавшимися бабами.

— Где же твое средство? — сквозь зубы процедил кардинал, с недоверием глядя на потрепанного мужчину.

— Вот оно, — парфюмер достал из кармана склянку, наполненную зеленоватой массой, а вслед за ней еще две — с желтоватой жидкостью и порошком телесного цвета.

—И что это? — недоверчиво спросил кардинал. — Это и есть твое средство от ведьм?

— Да, монсеньор. Это крем, пудра и духи.

— Хммм, — задумчиво промычал кардинал. — И как этим ты прикажешь пользоваться? Намазывать ведьму перед сожжением?

— Нет, ваше преосвященство. Они будут намазываться этим сами.

Кардинал посмотрел на парфюмера как на человека, потерявшего рассудок.

— Позовите любую женщину, и вы убедитесь в чудодейственности предложенных мною изобретений, — попросил пришедший.

Во дворец кардинала тут же была доставлена грязная торговка с рынка лет сорока, которая страшно визжала и молила о пощаде в полной уверенности, что ее ждет смерть. Когда ей протянули крем и велели намазать лицо и руки, женщина завыла еще громче, умоляя ее сразу утопить, не мучая. Но под давлением стражи была вынуждена использовать крем по назначению. Каково же было удивление, присутствующих, когда через несколько секунд кожа ее разгладилась, стала бархатной, а она сама помолодела и похорошела настолько, что сам кардинал велел увести ее подальше, дабы не впасть в грех.

— Колдун! — закричал на аптекаря разгневанный кардинал. — Да тебя самого следует сжечь вместе с ведьмами.

— Не торопитесь, ваше преосвященство. Отдайте торговке все три склянки. Действие крема вы уже видели, духи помогут любой женщине благоухать как розовый сад, а пудра скроет недостатки кожи. Ради молодости и красоты женщины забудут о свободе.

— Хорошо, мы испробуем твое средство. Но учти, если оно не сработает, ты будешь висеть на самом высоком столбе.

Но средства аптекаря действовали безотказно. Старухи, женщины и даже юные девушки спешили приобрести их, чтобы затмить своей красотой всю округу. А поскольку изобретения аптекаря действовали только один день, каждый вечер прекрасному полу приходилось садиться перед зеркалом и испытывать чудодейственную силу крема, дабы стать еще прекраснее.

Вследствие этого, женщины вскоре напрочь забыли о полетах на метлах и прочей ведьмовской белиберде. Совсем скоро в семьях стали появляться все новые и новые отпрыски, причем настоящие красавчики и красавицы. Рыцари с пыльных дорог возвращались в родные пенаты, где вскоре удачно женились, и щедро принимали ласки жен, как своих, так и чужих.

Спустя несколько столетий, рецепт чудодейственного крема был утрачен, что совсем не смутило дам, научившихся умело пользоваться косметическими средствами. Под их толстым слоем трудно было определить, сколько на самом деле лет даме: шестнадцать или шестьдесят. Тем более, что мужья не жалели денег на подобные прихоти, помня, что из-за отсутствия таковых они могут получить вместо хорошенькой женушки настоящую ведьму. Если кто из мужей вдруг замечал, что жена теряет интерес к кухне и детям и мечтательно поглядывает на звезды, немедленно заводил друга-парфюмера или сам занимался производством косметики. С той поры мужчины усвоили: лучше встретить черную кошку, чем даму без косметики.