Один в поле воин

Алекс Орлов, 2021

«Марк Головин – студент навигаторской школы. Жизнь его нелегка – тяжелая учеба, нехватка денег и отсутствие развлечений. Занимаясь подработкой, Головин случайно потревожил чужие важные секреты и вынужден бежать, спасаясь от преследователей, чтобы вновь оказаться втянутым в войны мафиозных кланов. И снова бегство, одиночество в космосе, битва с пришельцами и удачная эвакуация на трофейном корабле. На новом месте жизнь стала налаживаться и он, как будто счастлив, но преследователи о нем уже знают – по отслеженной транзакции с платежного чипа.»

16

Головина подвели к микроавтобусу и, надев наручники, посадили между двумя другими задержанными — обоих Головин знал, и при встрече они здоровались.

Ему хотелось узнать, почему их арестовали, может быть, эти ребята знали больше, однако обстановка была такая, что не то что перекинуться парой слов — пошевелиться было невозможно.

Арестанты сидели на очень узком сиденье, спереди и позади них на ещё двух рядах сидений располагались по паре закованных в броню полицейских, а впереди — рядом с водителем, находился полицейский капитан в обычном мундире.

Помимо этого микроавтобуса, имелось охранение — один внедорожник, раскрашенный в цвета городской полиции, и небольшой броневик чёрного цвета.

Когда отъезжали от хайтауна, первым встал внедорожник, за ним микроавтобус и последним, прикрывая тылы, двигался броневик.

Окна в микроавтобусе были небольшими, и Головину мало что было видно. И едва он начал ориентироваться, в каком же направлении их везут, как неожиданно ехавший первым внедорожник полыхнул тормозными огнями, микроавтобус заскрипел тормозной кинематикой, а потом даже сработала гравитационная подушка, иначе бы они врезались в переднюю машину.

Оказалось, что улицу неожиданно перекрыли два чёрных внедорожника, из которых стали выпрыгивать бойцы в какой-то незнакомой Головину форме.

В свою очередь из полицейского внедорожника также стали выскакивать штурмовики в тяжёлой броне.

Они стали что-то кричать блокирующим проезд, кто-то выстрелил в воздух, и тогда у неизвестных в руках появились короткоствольные автоматы.

— Клинсман, что там за хрень?! — прокричал в рацию офицер.

— Коммерсанты, сэр! Требуют отдать какого-то Марка Головина!

Сидевшие рядом с Головиным арестанты удивлённо на него посмотрели, но сам он такой популярности не радовался.

— Так, Клинсман! Все по машинам и тараньте этих тварей, они нам не указ! У нас приказ начальника полиции всех арестантов доставить до места!..

Полицейские штурмовики погрузились обратно во внедорожник, и машина попыталась протаранить закрывавшие проезд машины.

Внедорожник ударил ещё раз, и Головин услышал скрежет автомобильных корпусов, однако преграда опять не поддалась, а противник забросил под днище полицейского внедорожника шумовую гранату.

Она так рванула, что видно было, как подпрыгнул атакованный автомобиль, и Головин невольно представил, как теперь чувствовали себя полицейские внутри него.

— Гольдштейн, разгони этих мерзавцев! — отдал по рации офицер новую команду.

Позади взревел парогенерами броневик и, обойдя микроавтобус справа по тротуару, с разгону отбросил один из закрывающих проезд автомобилей, а затем ударил по второму так, что тот завалился на бок.

Полицейский внедорожник тотчас рванулся сквозь образовавшуюся брешь, за ним поспешил микроавтобус с арестантами, и последним снова встал броневик.

Опозоренный противник открыл огонь по непробиваемым бортам броневика, чтобы показать, что тоже что-то может, в ответ из башенки броневика вылетело несколько гранат со слезоточивым газом, и они разорвались с громкими хлопками, залив всю улицу разноцветными облаками.

Противник бросился бежать, а следом — и самые любопытные из зевак, до этого момента терпеливо следивших за происходящим.

Больше полицейский конвой никто не преследовал, и спустя десять минут он прибыл к зданию Управления полиции города.

Проехал через охраняемые ворота и остановился на просторной площадке, где уже стояли несколько микроавтобусов.

Из некоторых ещё выводили арестантов в наручниках, другие уже были пусты.

Дошла очередь до Головина и двух других кадетов. Их вытащили из микроавтобуса и повели в один из отдельно стоящих корпусов. При этом Головин рассмотрел повреждения на полицейском внедорожнике и следы от пуль на боках броневика.

Не зная, чего ожидать дальше, он стал приглядываться к окружавшим его полицейским, надеясь увидеть приветливое лицо, чтобы поинтересоваться, за что его взяли.

Вскоре всех задержанных собрали в большом зале, где Головин насчитал около полусотни людей в наручниках.

Их рассадили с интервалом в пару кресел, видимо, чтобы они не общались. Между тем перед передними рядами за высокой кафедрой сидел человек в судейской мантии и с ним ещё несколько помощников и судейских секретарей.

Полицейские офицеры были неподалёку от них и время от времени негромко отвечали на какие-то возникшие у судейских секретарей вопросы. Кафедра была завалена документами и планшетами, подключёнными к множеству архивных баз.

Головин заметил, что сопровождавший их полицейский капитан подошёл к полному коллеге с золотыми погонами и стал доверительно, почти что на ухо докладывать о какой-то лаконичной проблеме.

— Сэр, мы столкнулись с большими трудностями, когда доставляли задержанных, — сообщил капитан, и полковник слегка отстранился.

— Чего ты мне на ухо шепчешь?

— Сэр, дело дошло до стрельбы…

— Какой ещё стрельбы? Было оказано сопротивление?

— «Коммерсанты», сэр. Они заблокировали нам проезд и с оружием в руках требовали отдать им Марка Головина.

— А кто это?

— Один из задержанных.

— Бред какой-то, — произнёс полковник, окидывая взглядом собранных в зале нарушителей лицензионного права.

Поскольку пострадавшей стороной являлась Генеральная компания, все задержанные после краткого судебного разбирательства передавались для доследования службе безопасности компании. Чего же ради они лезли раньше времени?

— Стрельба, говоришь?

— Так точно, сэр. Вначале наши дали выстрел в воздух, чтобы разблокировали нам дорогу. Я выполнял ваши приказы и не был готов к каким-то переговорам.

— Всё правильно, капитан. Что дальше?

— Они угрожали оружием, и я приказал таранить их машины. Пришлось пускать в ход тяжёлый броневик, он прекрасно справился, а они посбивали с его бортов краску — открыли огонь прямо по полицейскому транспортному средству.

— А вы что?

— Саданули напоследок газовыми гранатами.

— А вот это правильно. Я, конечно, узнаю у майора Локхида, чего они там все вместе нажрались, но пока что считаю ваши действия правильными.

— И ещё, сэр, они взорвали под головной машиной силовую шашку. Один сотрудник частично контужен.

— Вот уроды, — покачал головой полковник, — а что за арестант им потребовался так срочно? Как-то это странно всё выглядит.

— Марк Головин, сэр. Вон он сидит, в четвёртом ряду, растрёпанный такой.

— А чего он какой-то пыльный?

— Ах это… У него в комнате было очень пыльно. Возможно, делают ремонт, — слегка запинаясь, начал придумывать капитан, которому не хотелось сообщать, что стрельбу они начали ещё в кадетском общежитии, ведь это выглядело не совсем профессионально.

— Послушай, капитан, а тебе не кажется, что он немного похож на государственного представителя Джорджа Липмана, а?

— Ну, так-то вроде что-то есть. А у представителя есть сын?

— У него есть племянник. И он где-то учится. Не хотелось бы вляпаться в такую историю, ведь госпредставитель — это… Сам понимаешь.

— Могу быстро выяснить, сэр. Сейчас метнусь в архивный центр и получу по Липману всю информацию.

— Прошу тишины! — громко произнёс один из судейских секретарей, и гул в зале начал стихать. Полицейские встали у стен ровнее, а арестанты перестали дремать.

— Погоди, — пониженным голосом произнёс полковник, — может, и не на Липмана он похож, а на кого-то другого. Мы так можем все варианты перепроверить, а всё равно окажется сынком какого-то ответственного лица, и нам прилетит по заднице. Давай вот что, после суда всех повезут в управление к «коммерсантам» — передавать согласно договорённости, так вы этого отвезите обратно в общежитие. Штраф ему вставят, ну и будет с него, тогда это станет ответственностью судейских.

— Отличная мысль, сэр, я так и сделаю.