Зима, которая не ты

Алексей Александров-Листопад, 2014

Алексей Александров-Листопад /р 1974/ В 2013 году вышла первая книга "Удивительная Рысь". "Зима, которая не Ты" – новый роман автора. Действие происходит в 90-х и 00-х. Сюжет основан на реальны событиях и, в частности, представляет собой историю легендарного клуба "Там-там". Это книга о жизни, любви и музыке, в которой каждый соотечественник увидит знакомые детали того времени Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 4 Нечто готичное

Весной 1996 года мы с Наташей приехали в Москву и куролесили с друзьями. Казалось, жизнь налаживается, и Наташа все повторяла:

— А если у вас с группой что-то получится? — чем доводила меня до легкого безумия: я уже представлял себе примерный расклад. Мы решительно не вписывались ни в какие рамки.

С Юркой Банишевым, его подружкой Анитой и некоторым количеством спиртного мы сели в электричку, отправляющуюся во Владимир.

А в это время в той же бесконечной вселенной «Москва» где-то колбасилась несчастная Наталья…

От божественной любви, как в «Ангеле Западного Окна», время и пространство смешивались и проникали друг в друга.

ФИБРОГАСТРОСКОПИЯ

Было три часа дня, и все врачи уже собрались. Они сидели в просторной залитой солнцем комнате за длинным столом. Точнее, это был не какой-нибудь особенный длинный стол, а несколько столов, составленных так, чтобы перегородить палату. Имелся, разумеется, узкий проход, который соединял две ее половины.

Предполагалось, что пациентов будут рассматривать на фоне черной доски, висящей на стене. Сверху был прикреплен рулон пленки. Все знали, что при надобности санитар заберется на стул и этот рулон размотает. Тогда главный врач будет показывать слайды.

Молодые доктора возбужденно переговаривались. Они делились опытом; это поощрялось. Профессор Волков, сидящий в центре, сидел неподвижно, о чем-то напряженно размышляя. На его обрамленном неряшливыми пучками седых волос лице застыло недоброе, напряженное выражение, словно маска охотника на лося.

Так прошло немало времени, а семинар все не начинался. Кто-то уже хотел идти узнавать, в чем дело, но вот дверь в комнату распахнулась. Два волосатых санитара ввели худую, без кровинки в лице, смотревшую сентябрем девушку. Врачи тут же смолкли и принялись дружно застегивать пуговицы на своих халатах.

Девушку, конечно, все сразу узнали. Она была, пожалуй, самой известной пациенткой клиники профессора Волкова. Молодая и перспективная актриса столичного театра попала в больницу два месяца назад, после тяжелого нервного расстройства.

Бывают чудесные песни. Веселые или грустные, они любого трогают своей задушевностью. Но есть и такие сердцещипательные завывания, которые способны доставить удовольствие только горькому пьянице.

Мы искренне смеемся и любим дружескую шутку, веселый рассказ, тонкую иронию, забавный тост. Но не выносим грубых, оскорбительных насмешек, банальных тостов, злых, бестактных острот. Всякое развлечение должно отличаться хорошим вкусом, иначе время, проведенное за праздничным столом с коллегами по работе, превратится в белиберду, и воспоминание о вечеринке оставит неприятный осадок.

Точно так же и в жизни молодой актрисы Тани произошла перемена. Она имела свойство вызывать у людей сильные чувства, и вот на одной театральной вечеринке друзья бесстыдно осмеяли ее. Причиной тому была, конечно же, зависть.

Но Таня старалась не обращать на это внимания. Работа, впрочем, превратилась для нее в адскую муку. Она стала очень скованной на репетициях. Во всяком темном углу ей мерещился недоброжелатель. Иной раз она на глазах у всех чего-то пугалась и, показывая пальцем в темноту пустого зала, кричала:

— Смотрите! Вот он… этот человек… он хочет убить меня!

Однажды нечто подобное произошло на спектакле. На Таню было страшно смотреть. Ясное дело, она не изображала испуг: лицо ее покрылось красными пятнами, она заломила руки и убежала со сцены, не досказав десятка нужных реплик.

Все решили, что она просто переутомилась, много репетируя, и Таня ушла в отпуск. Заботливая семья поместила ее в клинику профессора Волкова, доктора с мировым именем. Это требовало немалых денег, но необходимую сумму раздобыл брат, в критический момент появившийся из ниоткуда.

Профессор лично занимался ее случаем, и Таня быстро пошла на поправку. Сегодня же врачи должны были убедиться в том, что она полностью здорова, и выписать из больницы.

— Так, — сказал главный, — начнем.

Эти слова послужили сигналом санитарам; они откатили от стены странного вида аппарат с экраном. Пациентка с обреченным видом вошла внутрь него, так что теперь была видна лишь ее бледная стриженая голова.

— Начнем, господа, — сказал профессор Волков. — Вы видите, что мы поместили пациентку внутрь новейшего фиброгастроскопа, разработанного сотрудниками нашего института под руководством доктора Борисова. Теперь мы имеем возможность наблюдать за процессами, происходящими в желудке пациентки, с помощью особенного желудочного телевизора.

Голубой экран засветился, и на нем проступили неясные прямоугольные контуры. Посторонний человек, посмотрев на это, наверняка остался бы в недоумении. Но для специалиста здесь не было ничего загадочного. Некоторое время врачи наблюдали, как в желудке пациентки движутся темные квадратики.

— Что ж, она совершенно здорова, — медленно проговорил один из врачей.

— Да, вы правы, — небрежно бросил профессор.

— Итак, милочка, — обратился он Тане, — видишь, пора тебя выписывать. Ты полностью поправилась.

— Но я люблю вас, профессор. Я люблю вас с тех пор, как увидела впервые.

— Таня, — с укоризной произнес Волков, — выйди из фиброгастроскопа. Мы не можем больше держать тебя. А ты, в свою очередь, не можешь не подчиниться.

— Дмитрий Олегович, продержите меня еще недельку! Борис, скажите ему, пожалуйста!

— Таня, это не имеет никакого смысла, — подал голос Борис Борисов, изобретатель фиброгастроскопа. — Ты же сама это прекрасно понимаешь.

— А если ты откажешься нам подчиняться, то мы будем вынуждены прибегнуть к помощи наших санитаров.

— Боже мой, вы не врачи, а какие-то звери, — выдохнула Таня.

Профессор сделал знак санитарам. Они взяли Таню за руки и вывели из комнаты. Теперь на ее лице была написана безмерная покорность.

— И немедленно ведите следующего! — крикнул Волков вдогонку санитарам.

Следующий был молодой человек, рано облысевший, с темными кругами под глазами. Больничная пижама, явно не подходящая по размеру, висела на нем мешком. Увидев его, врачи заметно оживились, а профессор выбрался из-за стола и, подойдя к пациенту, велел санитарам отпустить его, а сам взял за руку и подвел к аппарату.

Это был Анатолий, искусственный человек, созданный в институте двадцать лет назад и с тех пор находящийся под пристальным наблюдением.

— Что ж, — сказал профессор, — подвергнем этой процедуре и нашего Анатолия.

Так и не произнеся ни слова, Анатолий вошел в фиброгастроскоп. Профессор покрутил ручки аппарата, щелкнул переключателем. И тут произошло невероятное. К немалому изумлению собравшихся, голова пациента начала говорить совершенно незнакомыми голосами — мужским и женским — и никто из оцепеневших врачей не мог это прекратить:

–…Какой позор!

— О, какой позор, мой милый! И в то же время какое блаженство!

— Да, это коробка для цветного телевизора, но она наполнена превосходным говном.

— О, наверное, очень приятно плавать в нем… и больше, больше говна!

Конец ознакомительного фрагмента.