Страж неугОМОНный

Алексей Александрович Стопичев, 2023

Боец ОМОНа непостижимым образом попадает в параллельный мир, средневековый и вместе с тем чем-то неуловимо похожий. Там магия, мушкеты, а ещё гмуры, великаны-асилки и магия. С первой же минуты омоновец окунается в водоворот приключений, тем более, что Новеградское царство со всех сторон окружено врагами и недоброжелателями. И ему нужно не только победить самому, но и сражаться за новый дом…

Глава 9. Победа!

Бандиты смотрели на холм, в это время из леса выскакивали оставшиеся негодяи. Я внимательно считал, насколько это было возможно на таком удалении. Плюс, вооружённые люди перемещались хаотично, орали что-то. Но получалось, что возле леса минимум восемьдесят бойцов. Рядом с павлинистым щёголем нарисовался ещё какой-то, отличный от всех по одёжке мужик. Павлинистый рявкнул, и тот быстро замахал руками, а потом вскинул их вверх, будто птицу в небо запускал. Я внимательно посмотрел на нашего мага и переспросил:

— Так мага среди них нет?

— Простите, — густо покраснел юноша, — Ошибся!

Я повернул голову к Болдырю и спросил:

— Отсюда сможешь снять колдуна?

Болдырь огладил бородку и еле пожал плечами:

— Шагов пятьсот получается. Можно попробовать!

— Добре, — я кивнул и скомандовал ему и Герани: — Цельтесь в колдуна, и по моей команде стреляйте! Даже если раним — уже польза будет!

— Его змей уже над нами, — виновато сказал Сергий.

Видимо, вражеский маг уже сосчитал, что нас всего два десятка, потому как павлинистый в шляпе заорал что-то злобно-торжествующе. А я скомандовал своим снайперам:

— Пли!

Два выстрела грянули почти одновременно, и кто именно попал в мага — загадка. Но попали удачно, прямо в голову. И тот даже без вскрика взмахнул руками и рухнул на землю, забившись в конвульсиях.

— Красавцы! — не удержавшись, заорал я, — Кто в голову целил?

— Я в туловище целил, ваше благородие, — смущённо ответил Болдырь.

— Я тоже, — призналась Герань.

— Неважно! — махнул я рукой, — Важно, что попали на таком расстоянии! А ну, заряжай!

А на представителей халифата выстрел на такое расстояние впечатление произвёл! Предводитель заорал резко, и по команде его все восемь десятков выстроились цепью и пошли на наш холм.

— Подпускаем ближе! — заорал я, — Кто выстрелит раньше команды — тому лично после боя ружьё в задницу засуну и так будет домой возвращаться! Ясно?

— Так точно! — прогудели дружинники.

— После первого залпа заряжаем и стреляем по готовности!

К тому моменту вражеская цепь почти подошла к холму. Бойцы мои изготовились, со страхом посматривая на внушительный строй бандитов.

— Болдырь, Герань! Выцеливаете вожака в шляпе с перьями. Остальные, по врагу — огонь!

Бахнул слитный залп, снова с десяток халифатовцев упали, а дружинники мои тут же принялись заряжать ружья. Бойцы халифата пошли по холму вверх, когда грянул второй залп, почти слитный. Скорость заряжания у моих ребят была высокой, и примерно одинаковой. В этот раз попадания были более точными. И враг приблизился, и бойцы, занявшись привычным делом, которому их учили много дней, стали справляться с волнением. А потом ружья забахали вразнобой, но почти с каждым выстрелом падали враги. В какой-то момент упал и пижон. А потом я метнул вниз две гранаты, предварительно подпалив шнур. Взрыв боеприпасов, разметавший ещё около десятка бандитов, стал последней каплей, оставшиеся в живых развернулись и бросились в бегство. Их оставалось около трёх десятков, и наши бойцы стали азартно стрелять в спины. К подножию холма скатилось около полутора десятков бандитов. До леса добрались всего семеро. Но двоих уже у самой кромки сумели подстрелить Болдырь и Герань, и я удовлетворённо потёр руки и тут же скомандовал:

— Болдырь! Заряжайте ружья и к лесу! Аккуратно, но оставшихся найти и уничтожить! Людей освободить! Маг с вами, пусть смотрит своим змеем, чтобы бандиты засаду не устроили!

Болдырь кивнул, и с одним десятком побежал с холма к лесу. За ним вприпрыжку рванул и Сергий. А я с бойцами пошёл добивать раненых. Мерзко, муторно, но необходимо. Они хутор с мирными жителями уничтожили, потому приговаривались военно-полевым судом в моём лице к смертной казни. Кормить и поить раненых, да ещё и ухаживать за ними я не собирался. Бросать их мучаться… Тоже не по человечески. Потому приговор — самое гуманное для них, как бы дико это ни звучало! Подходил с ружьём, шевелил тело, и если оно стонало — бил штыком. Единственное, попросил Дамира, который знал язык халифата — найти более-менее легкораненого и допросить.

Когда мы спустились к подножию холма, мне трижды пришлось поработать штыком. Так же усердно старались и дружинники. Внизу я нашёл павлинистого, уставившегося застывшими глазами в голубое небо. Предводитель халифата был ещё очень молод. Я б ему дал максимум лет двадцать. Худой, смуглый, одет с шиком. На пальце золотые перстни. А на поясе красивый ремень с вязью и ножны с длинной саблей. Я осторожно расстегнул пояс, снял с убитого и вытащил клинок из ножен.

— Посеребрённый, — уважительно пробасил Ярёма, стоящий рядом со мной.

— Откуда знаешь? — требовательно спросил я здоровяка, и тот тут же ответил удивлённо:

— Так видно же!

— А, ну да, — закашлялся я, чтобы скрыть смущение. Повертел в руках саблю — что-то среднее между шпагой и мечом. Достаточно тяжёлая, но не чрезмерно. Полюбовался инкрустированной гардой, обмотанной кожаным ремешком рукояткой, удобно ложащейся в руку, и вкинул клинок в ножны, а их стал крепить к своему поясу.

— А с перстнями что делать, ваше благородие? — тихо спросил у меня Руслан.

— Что и со всеми трофеями, — я достал сигарету, подкурил и уселся прямо на траву: — Все трофеи в две кучи! В одну — военные. В другую — цацки и деньги!

Рыжий кивнул понятливо и прикрикнул на дружинников:

— Что стали? Собираем трофеи! — и первый бросился стягивать перстни с убитого халифатского военачальника.

Я уже докурил, лениво наблюдая, как растут две кучи трофейного добра, когда услышал в лесу выстрелы. Герань, сидевшая рядом со мной, дёрнулась, но я успокаивающе улыбнулся:

— Болдырь своё дело знает! Да и сомневаюсь, чтобы убежавшие упыри помышляли о сопротивлении.

— Ваше благородие! — ко мне подошёл Дамир, — Опросил одного из выживших, всё, как и думали — дружина халифата. Регулярные войска. Неделю назад прибыли из столицы, здесь переоделись и пошли в наше Приграничье.

— Какое задание-то у них было? — я медленно встал и подошёл к куче оружия, рассматривая трофейные мушкеты.

— Нападать на деревни и выманить из Мышинска дружину, — Дамир сплюнул, — Пленный пугал, что Мышинск наш с землёй сравняют. Мол, целый корпус придёт под стены и уничтожит всех, чтобы не было больше никаких гяуров, неверных, то есть. И, мол, корабли ихние ещё приплывут! Брешет, наверное.

— И сколько в их корпусе? — я повертел халифатское ружьё, заглянул в ствол, посмотрел цевьё и приклад и убедился, что халифатское оружие ничем не уступает нашему.

— Тысяча в их корпусе, — Герань подошла и озабоченно посмотрела на меня: — Если тысяча бойцов подойдёт к городу, да ещё и с пушками…

Девушка замолчала, но продолжать не было надобности. Против тысячи дружина даже вместе с ополчением ничего не сделает. Всё что нам останется — доблестно погибнуть. Я задумался на секунду и спросил Дамира:

— Тут село или хутор есть поблизости?

— В трёх верстах, ваше благородие, — раскосый дружинник махнул рукой куда-то за холм, видимо, направление показывал.

— Тогда бери с собой ещё одного бойца и дуй за телегой с лошадью! Пешком мы всё не потащим!

Когда Дамир убежал, я повернулся к Герани:

— А ты что стоишь? Ты тут одна грамотная. Бери лист, перо и записывай, что с бою взяли! Без записи как ты это всё делить собираешься?

В это время из леса вышел Болдырь со своим десятком…