Страж неугОМОНный

Алексей Александрович Стопичев, 2023

Боец ОМОНа непостижимым образом попадает в параллельный мир, средневековый и вместе с тем чем-то неуловимо похожий. Там магия, мушкеты, а ещё гмуры, великаны-асилки и магия. С первой же минуты омоновец окунается в водоворот приключений, тем более, что Новеградское царство со всех сторон окружено врагами и недоброжелателями. И ему нужно не только победить самому, но и сражаться за новый дом…

Глава 10. Хочешь мира — готовься к войне!

Колеса телег мерно поскрипывали на пыльной дороге. Иногда всхрапывали кони, которые тащили эти телеги, а мы с двумя десятками гордо шагали возле подвод, нагруженных трофеями. Трофеев оказалось прилично, потому пришлось позаимствовать у крестьян сразу два воза. Сами колхозники, или как тут они называются, были очень даже рады, так как я им щедро заплатил из трофейных денег. И теперь оба крестьянина счастливо сидели на телегах и мурчали что-то себе под нос. А я шагал, держась за борт повозки, и слушал Гераньку, которая старательно зачитывала:

— Ружей разных калибров сто три штуки! Пистолетов одноствольных пятнадцать штук. Пистолетов двуствольных — четыре штуки.

— Перепиши! — распорядился я, любовно поправляя на поясе две кобуры с пистолетами: — Пистолетов двуствольных — две штуки!

Стрельчиха глянула на меня искоса, но смолчала. Послюнявила грифель и принялась исправлять. Потом посопела и продолжила:

— Сабель — восемь штук, — посмотрела на мою новую посеребрённую саблю, вновь вычеркнула что-то и поправилась: — Семь!

Я одобрительно хмыкнул и кивнул.

— Ваше благородие, что там ещё взяли, чтобы я сразу вычеркнула? — спросила меня Герань.

— Больше ничего, — я пожал плечами и посмотрел на возы: — Зачитывай дальше!

Девушка посопела, вглядываясь в бумагу, и продолжила:

— Пороховницы и мешки для пуль — сто пять штук. Алебарды — восемь штук…

Когда мы подъехали к городу, уже прилично стемнело. Но встречать нас вышли человек двадцать. В числе встречающих были и воевода с градоначальником. Ястребов откашлялся и спросил смущённо:

— Рейд удачный получился, смотрю?

— Супостатов побили, — кивнул я, — Только было их не двадцать, а сто три штуки. Все — бойцы халифата.

— Сотня? — распахнул глаза градоначальник и зашарил распахнутыми зенками по нашим рядам: — А у нас сколько погибло?

— А что, должны были? — тут же спросил я. Окружный закашлялся натужно, и тут же выговорил:

— Да я не в этом смысле, но… сотня янычар…

— У нас потерь нет, — сухо ответил я, — Все живы и даже здоровы. Окромя Ярёмы.

— Что с ним? — вскинулся воевода.

— Ногу растёр, ваше высокоблагородие, — я щёлкнул каблуками, — За ротозейство ему назначено два наряда вне очереди!

— Ногу растёр, — истерично хихикнул градоначальник, — Господин воевода, вы слышали? Они двумя десятками ухлопали сотню янычар, а у него боец ногу растёр!

— Слышал, и наказание одобряю, — хмыкнул Ястребов, — Вдруг в бой идти, а боец захромал али вовсе обезножил? За такое и батогов можно! Но за геройство и удачно выполненную операцию по уничтожению бандитов наказание отменяю! Всем бойцам по чарке вина лучшего из запасов города!

Ярёма молча сопел с подводы. Уже уяснили, проглоты, что нельзя влезать в разговор начальствующих субъектов. Были раньше, видите ли, прецеденты. Кто-то сразу в ухо получал, а потом весь десяток копал окопы от рассвета до заката. Нарушение субординации дело такое, мозолистое.

— В бою проявил себя хорошо, вашсокбродь! — я молодцевато тянулся во фрунт, разглядывая в сумерках довольное лицо воеводы, — Потому батоги отменил!

— Если вы сотню янычар уничтожили — все хорошо проявили себя, — Борис Ястребов уже улыбался вовсю. Потом спросил благодушно: — На подводах что?

— Трофеи, — я развёл руками: — Оружие всякое, ремни, сапоги. Больно уж хорошая кожа у супостатов оказалась.

— Кожу да, умеют в халифате выделывать, — протянул градоначальник Окружный и засуетился вдруг: — Что ж мы стоим? Трофеи пусть разгружают в склады городские, а солдаты отдыхать опосля похода. Вас же, господин Омон, прошу ко мне! В гости и с докладом подробным! Воевода нам компанию составит!

Минут через десять мы сидели уже в доме Ростислава Окружного, служанка накрывала на стол, а я подробно рассказывал воеводе и градоначальнику, как прошёл поход. Воевода лишь покрякивал, да щурился одобрительно. Лишь однажды нахмурился, когда я про тысячу янычар сказал, которые на Мышинск идут по словам пленного.

— А пленный соврать не мог? — побледнел градоначальник.

— Да кто ж его знает? — я пожал плечами. В это время мы сели за стол, и градоначальник махнул рукой, мол, кушайте! Я не заставил себя упрашивать, и тут же накинулся на еду. И проговорил уже с набитым ртом: — Мы пленного на всякий случай с собой взяли, завтра попытаем. Басурманин ведь, ему соврать — не грех.

— Это точно, — кивнул воевода, отпивая пиво, — Но готовиться всё равно надо! Если нечисть эта появилась в окрестностях — жди беды! Прошлый раз еле отбились от них! Почитай вся дружина полегла!

— А сколько нападающих было? — спросил я воеводу.

— Да сотни три, — поморщился Ястребов и снова хлебнул пива: — Понимаю, о чём думаешь.

— Сдюжим, ваше высокоблагородие, — я тоже потянулся к пиву, взял чашку и отхлебнул хороший глоток: — Если дадите сделать, как я задумал — точно сдюжим!

— Дадим? — повернулся воевода к градоначальнику, и тот кивнул весело:

— Обязательно дадим. И вот что, в исключительных условиях чин сотника могут и градоначальник с воеводой дать! Но дворянское звание, извини, токма из губернского города дожидаться!

— Да мне звание и не нужно, вроде бы.

— Не наследное, конечно, звание дворянское сотнику даётся, — хмыкнул воевода, — Да тебе, видать, и ни к чему? Родился с другим-то, судя по всему? Может и повыше простого дворянского?

— С чего вы взяли? — спросил я воеводу, но тот замахал руками:

— Молчу-молчу! Прошлое за Приграничьем остаётся! Для государя неважно, кем ты был там, важно, кем станешь здесь и как Отечеству послужишь!

— Виктор, — градоначальник ухватил куриную ногу и вгрызся в неё, будто оголодавший пёс: — Предлагаю в неформальной обстановке общаться по именам и только на людях соблюдать субординацию. Человек вы образованный, потому друг друга по званиям или титулам именовать…

— Я ему это давно предложил, — воевода вообще не ел, зато пива уже вторую кружку выхлебал, — Так что наедине мы давно друг к другу по имени.

— Вот и славно, — заулыбался и градоначальник испачканными в курином жире губами, — Тогда, Виктор, говорите, что он нас требуется!

— Во-первых, нам бы ещё пушек надо! — сказал я, и увидел, как моментально поскучнели лица воеводы и градоначальника.

— Да где их взять? — спросил Ястребов, — Да ещё и быстро?

— Я с гмурами говорил — они готовы четыре штуки выплавить! — я бахнул кружку о стол, — И цену возьмут символическую! Это и их город тоже.

Воевода с градоначальником переглянулись, и Острожский ухмыльнулся:

— А мне эти скоты второй год говорят, что не могут вот так взять и выплавить пушки. Ну, подлецы… Ну, если так, договаривайся! Что ещё?

— Люди нужны! — я пристально посмотрел на обоих начальников: — Надо ров хороший копать вокруг города, да ловушки ставить! Тот ров, что сейчас — курам на смех! Ежели конные янычары пойдут — попробуй их удержать. А так — остановятся возле рва, а дружинники будут их из ружей привечать из-за стен!

— Ну, про ров давно думали, — одобрительно кивнул воевода, — Только времени не хватало.

— Его и теперь нету почти, — я вновь хлебнул пива, — Но медлить нельзя! Завтра же мои дружинники начнут работу, но сто человек — это мало!

Острожский подумал немного и сказал:

— Полтысячи на пару дней подниму. Потом только ополчение, а это двести душ…