Драма замкнутого пространства

Александр Щёголев (1987)

Истоки советского киберпанка. Опечатанный на ночь секретный институт, компьютерное безумие, поразившее программистов, поединок хилого очкарика со взбесившимся спортсменом, — и жутко, и весело… Это не просто фантастика, но и психологический детектив с приколами и вывертами.

1.

Телефон.

Человек удивился. Из охраны, что ли? Нет, звонит городской. Секретный сигнал? Или проверка?.. Осторожно взял трубку.

— Саша! — обрадовался незнакомый женский голос. Слышимость была не очень хорошая.

— Да. Это я.

— Сашенька… — голос нежный, интимный, пробирающий до самых низменных мужских глубин. — Сашуля, странно ты как-то говоришь. У тебя все в порядке?

— Все в порядке, — промямлил он, вспотев от неловкости. — А вы кто?

Голос резко изменился. Стал вдруг хищным, страшным.

— Тебе что, неудобно говорить?

— Почему? Удобно.

— Ты не один? А-а? Ответь! Не один?

Он повесил трубку. Ошибка, не туда попали. Телефон немедленно затрезвонил вновь — решительно, требовательно, жадно.

— Ты чего трубку бросаешь?

— Вы куда звоните? — вежливо просил он.

Женщина встревожилась:

— Алло! Это Институт средств производства?

— Да.

— Отдел «Управляющие микросистемы»?

— Да.

— Сашенька, кончай валять дурака, — устало вздохнул голосок. — Я так волнуюсь, придумываю себе неизвестно что. Ты же знаешь… я соскучилась…

Терпение — это талант. У него, к счастью, не было талантов.

— Послушайте, — сказал он твердо. — Зачем вы сюда звоните?

И тогда его атаковали. Это было что-то невообразимое: рычание, слезы, хохот. Стук зубов о трубку. Сквозь буйство звуков прорывались стыдные утробные стоны: «Мерзавец! Я так и знала! Ты там не один! Я знала это, знала!» Очевидная, классическая истерика, высшей пробы, как в лучших домах.

Чужие страдания — заразная штука. Начинаешь почему-то думать о смысле жизни. Не колеблясь, человек освободил уши и мозги от всего лишнего — телефон только слабо звякнул.