Одержимая

Тори Озолс, 2017

Он любит боль. Она любит риск. Он дорожит свободой. Она задыхается от нее. Он считает женщин игрушками. Она презирает мужчин. Он – это воплощение безумия. А она одержима этим безумием. Они два кольца одной цепочки, замкнутые в круг. От одержимости нет выхода и нет спасения, даже если ты ищешь его. А если нет? То ты потеряна навеки в нем…

Глава 1

Начало падения

Я была глупой потерянной девочкой, ненавидящей весь мир. Без поддержки самого близкого человека, с горькой потерей в душе, мне хотелось закончить эти мучения. В шестнадцать мы так легко поддаёмся своим эмоциям, идём на поводу грусти и теряемся в депрессиях, и мне тоже остался один шаг до падения. Казалось бы, ничто больше не держит меня на этой земле, всё пусто… пока не нашла свой тёмный якорь. Осталось только достигнуть его, увидеть хоть издали.

Хрупкая, угловатая девушка стояла напротив могильной плиты, дрожа от ветра и безумной ярости. Стискивая до боли кулаки, она смотрела на выбитое имя — «Кэролайн Велес, любимая жена и мать». Слёзы струились по её обветренным щекам, но она не замечала их. Кипя от неконтролируемого гнева, девушка снова и снова повторяла фразу «Любимая жена», пропитывая каждую букву ненавистью и злобой.

Ровно год назад здесь похоронили её маму, и именно сегодня отец объявил, что собирается жениться повторно. Люди шептались, что его связь с будущей женой длится уже не первый год, но при этом не осуждали его. Благородный, честный прокурор заслужил своё счастье после того, как не бросил тяжелобольную и был с ней до последней минуты. Ага, как же. Заслужил!

В то время, пока его жена стойко боролась с неизлечимой болезнью, он, вместо того чтобы быть рядом с ней и поддерживать, кувыркался в их семейной постели со своей шлюхой. Но ради матери Сабрина молчала. Даже когда застукала их с поличным. Даже когда отец говорил, что ему тоже тяжело и Алана для него ничего не значит. Даже когда врачи развели руками и дали матери от силы четыре месяца. Даже когда она смогла прожить всего лишь пять дней и сердце, не выдержав нагрузки, остановилось. Девушка молчала даже в тот момент, когда тёмно-бордовый гроб опускали в холодную сырую землю. Молчала до сегодняшнего дня.

Но когда отец со счастливой улыбкой на лице объявил о скорой свадьбе, обнимая всё ту же Алану за талию, она не смогла смолчать. Достаточно! Её любовь и вера в этого человека окончательно угасли. Рассыпались словно пепел на ветру, превращаясь в крохотные песчинки, что медленно исчезают из поля зрения.

Он предатель. Мужчина, который довёл свою жену до могилы. Мужчина, который блистал перед всеми своим благородством, честностью и принципиальностью, прогнил изнутри. И, к сожалению, он был её родным отцом.

Как же она ненавидела его! Как же презирала! Словно вся злость, гнев и ярость собрались в один общий клубок и превратились в живую субстанцию внутри её души. И достигнув своего пика, вырвались наружу.

— Ты убил её! Не болезнь! Не лечение! Нет! Именно твоё равнодушие, предательство и желание избавиться от ноши! Ненавижу тебя! Презираю! Ты урод! Моральный урод! — истеричный девичий крик наполнил гостиную, отскакивая от стекла и ударяясь в застывшего мужчину.

Алана сидела на диване, прямо смотря на будущую падчерицу без капли вины или раскаяния. Её глаза выражали лишь сожаление об очередном испорченном вечере. Но женщина терпела это, выказывая лживую поддержку. Ей не требовалось напрягаться, чтобы избавиться от девчонки. В конце концов, она сама в этом прекрасно преуспеет. Эван же стоял напротив дочери, с каждым её словом всё больше краснея от гнева. Привыкший к всеобщему обожанию, он терпеть не мог упрёков и обвинений.

— Ты моя дочь и обязана уважать меня! — со сталью в голосе произнёс мужчина, ничуть не повлияв на взбешённую девушку.

— Да пошёл ты! Какой ты отец мне? Я осиротела в тот момент, когда лишилась матери! Ненавижу тебя! Ненавижу!

И слова её звучали чётко и правдиво. Мужчина преодолел желание скривиться от разочарования, убеждая себя, что эти подростковые эмоции вызваны потерей матери. Не понимая, что это не простое разочарование в человеке, который раньше был идеалом, а настоящая, живая эмоция.

Эван неожиданно взмахнул рукой и залепил дочери сильную пощёчину. Она пошатнулась, по инерции отступая на шаг и с дикой яростью взирая на отца. Он никогда до этого её не бил. Наоборот, Сабрина всегда была его маленькой принцессой. Но сейчас этот поступок не удивил девушку. Всё, что она знала об отце, оказалось фальшью. Иллюзия, созданная для общества.

На самом деле этот мужчина мёртв внутри. Пустота вместо души, холод вместо тепла. Другую бы женщину Сабрина даже пожалела и предупредила насчёт её выбора. Но Алана была под стать ему. Такая же бездушная змея, идущая к своей цели напролом. Возможно, они заслуживали друг друга. Возможно, через время они утопят друг друга в обоюдном яде. Но девушка не собиралась предоставлять им возможность насладиться этим процессом.

После смерти матери Сабрина и так спустилась с отличных оценок до отметки «удовлетворительно», срывалась при остальных на учителей, прогуливала занятия и завела дружбу с такими же покинутыми ребятами. Но даже это, хоть и бесило отца и вызывало у него негодование, не могло повредить карьере и зацепить его. Наоборот, мужчину ещё больше жалели и предлагали поддержку.

— Мудак!

— Пошла вон! И пока не выкажешь должного уважения моей будущей жене и мне как своему отцу, не показывайся на глаза!

— Лучше сразу отправь меня в интернат! Ты же так любишь мне этим угрожать!

— Так и будет, если твоё поведение не изменится.

— Словно я против! Я же не буду там видеть твою противную рожу!

— В свою комнату! Немедленно! — заорал Эван, потеряв окончательно терпение.

— Убийца! — Сабрина выскочила из гостиной и быстро поднялась наверх.

Хлопнув дверью, она стала посередине спальни, тяжело дыша. Этот дом душил её. Нахождение в одних стенах с человеком, который не оправдал её ожиданий и довёл самого родного человека до могилы, заставляло кровь кипеть в жилах. Гнев, чистый, бесконтрольный, съедал изнутри, требуя выхода. Пальцы сжались в кулаки так, что ногти впились в кожу, и ей еле удавалось сдержать болезненный крик.

Звонок мобильного ворвался в сознание, опуская точку кипения чуть ниже. «Маркиза» — ярко мигало на фотографии девушки-панка. Сабрина улыбнулась и тут же приняла вызов.

— Хей!

— Холла, Саби! Детка, как ты?

— Он женится на своей шлюшке. Объявил сегодня! — с нескрываемой яростью проговорила Сабрина, жалуясь подруге.

— Вот урод! Неужели он забыл, какой сегодня день?

— Ему насрать! Ненавижу!

— Детка, тебе надо вырваться оттуда и развеяться!

— Не хочу! Всё, что желаю, это подпалить этот чёртов дом вместе с ними и смотреть, как он пылает!

Подруга присвистнула.

— А если я скажу, что достала для нас фальшивые удостоверения и флаера для прохода в «Падший»?

Сабрина застыла, затаив дыхание от услышанной новости. «Падший» был самым популярным клубом в городе. Добропорядочные жены собирали петиции для его закрытия, а её отец то и дело выискивал зацепки для облавы. Но за хозяином этого заведения стояли не просто баснословные деньги, а и опасные связи. Таких нелегко повязать, но у тех, кому это удаётся, впереди лишь две дороги — или наверх по карьерной лестнице, или в могилу от настигнувшей мести.

Она никогда не видела того мужчину вживую, но даже по фотографии могла сказать, что от него веет безумной опасностью, магнетической харизмой и обещанием сладкой боли. Падший ангел. Такие лишь снисходительно смотрят на тебя со страниц журналов, говоря своей лукаво-ироничной улыбкой, что тебе к нему не дотянуться. Девушка понимала, что и близко никогда подойти не сможет к этому мужчине, но не хотела упустить единственный шанс увидеть его хоть издали. Сабрину магнетически притягивало то место, вызывая желание вдохнуть аромат греха и окунуться в потёмки порочной музыки. Словно именно это может помочь ей забыть о бесконечной боли в сердце и страдании от потери самого любимого человека.

Сейчас Сабрина как никогда ощущала съедающее душу одиночество. Как будто она смотрела на жизнь словно отрешённый зритель. Со стороны. Не участвуя в её течении. И хотя говорили, что время лечит, её боль с каждым днём становилась лишь сильнее. Возможно, из-за явного предательства отца. Из-за ощущения, что она стала полноценной сиротой. Одна среди целого мира. Ищущая ту ниточку, за которую можно зацепиться, дабы вернуть желание жить. Но девушка боялась, что так никогда и не найдёт её. И в какой-то момент просто сгорит в поисках, уничтожая саму себя.

— Дай мне полчаса!

— Вот это моя девочка, — веселье слышалось в голосе подруги, и Сабрина понимала, что та уже навеселе.

С Анжеликой Рамс, Маркизой, девушка познакомилась одним дождливым вечером, когда стояла на краю моста. Прошёл месяц со смерти матери. Опустошённая. Разбитая. Покинутая. Сабрина равнодушно относилась к жизни, смотря на тёмную воду без страха. Один шаг отделял её от пропасти. Один маленький шажок.

Но говорят, те, кто долго смотрят вниз, так и не переступают эту черту. Сабрина уже отпустила одну руку и занесла ногу, когда равнодушный голос без капли сожаления произнёс:

— А я всё никак не могу это сделать.

— Что? — любопытство победило, и Сабрина повернула голову на звук, посмотрев на стройную блондинку с пирсингом в носу, ярко-чёрным макияжем и причёской в виде мягкого ирокеза с плавными локонами наверху и выбритыми участками сбоку. — Почему?

— Всё время думаю о том, какая вода холодная. Бррр. Я терпеть не могу холод.

— Да? — Сабрина снова посмотрела на тёмную пучину. — Возможно.

— Так ты прыгаешь? — безразлично поинтересовалась девушка, стоя за ней.

— Наверное.

В итоге они проговорили ещё с полчаса, и Сабрина слезла с перил. После Маркиза познакомила её со своей компанией, угостила травкой и приняла под своё крылышко. Но до недавнего дня, проходя то место, Сабрина снова раздумывала: может, стоит сделать этот шаг в пропасть? До того момента, как месяц назад открылся тот злосчастный клуб и во всех городских газетах появилось его мужественное лицо с маниакальной улыбкой. Что-то было такое в изгибе его губ. Что-то насмешливое и пугающее, но при этом зловеще-притягательное. Запретное. Заставляющее её подростковое тело трепетать, а душу рваться туда — в пучину его ада.

Это желание бередило её душу, страшило своей силой и в той же мере заводило. Оно стало единственным живым импульсом в её теле, остальное просто умерло. И сам того не зная, этот мужчина заставил её дышать. Одним своим видом. И теперь девушке до боли хотелось узнать, соответствует ли он тем фантазиям, что пробудил в ней, или же это последняя попытка её сознания удержать девушку в живых. Скорее всего, то, что она представила, лишь мираж, плод её больного воображения. Но пока она полностью не разочаруется в нём, не удостоверится в своей ошибке, девушка не могла попрощаться с былым миром.

Быстро приняв душ, Сабрина натянула кожаную мини-юбку, слишком короткую для её возраста, но идеально сидящую на упругой попке, широкую серебристую футболку, которая свисала с одного плечика и при резких движениях приоткрывала на минуту молодую наливную грудь без бюстгальтера. Закончила свой ансамбль кожаной косухой и ботинками на шпильке. После чего всунула деньги в карман, схватила телефон со стола и открыла окно. Выглянув, беглянка по привычному пути спустилась вниз, пригнувшись, прошла под окнами и направилась от дома к центральной улице Клифорда.

Там девушка быстро вскочила в пойманное такси, проигнорировав похотливый взгляд толстопузого водителя. А когда назвала нужный ей адрес, он понятливо ухмыльнулся. Но Сабрине было безразлично. По её телу бегали сотни мурашек предвкушения и надежды. Конечно, существовало несколько причин, по которым они даже не смогут попасть внутрь. Первая и самая волнующая: их фальшивые удостоверения сразу же рассекретят; вторая: фейсконтроль завернёт на входе, ведь туда попадали только настоящие красотки, а девушка не относила себя к таковым; и третья: неизвестно, какая скидка на вход даже с флаерами, ведь проходной билет был баснословно дорог, и у выпускниц, конечно же, не было таких денежек.

Машина проехала мимо пустого пешеходного моста, который манил девушку своим тёмным решением, словно нашёптывая ей суицидальные мысли. Сабрина втянула воздух и сжала кулаки. Не сегодня. Пока ещё нет. Вскоре они свернули на центральную улицу, а в её конце — на переулок, прозывавшийся горожанами «аллеей греха». Длинная очередь красивых девушек возле отреставрированного здания с тёмно-красной вывеской «Падший» не была удивительной. Именно туда стремилась и сама Сабрина.

Рассчитавшись с таксистом, девушка выскочила из автомобиля, выглядывая в толпе лицо Маркизы. К счастью, подруга прошла уже внутрь и призывно махала ей. Сабрина быстро подбежала к ней, ощущая давящие в спину завистливые взгляды других девчонок. Парней практически не было в этой очереди, потому что в основном в это заведение попадали мужчины, приезжающие на дорогостоящих машинах под ручку с моделями. Если их взгляды цеплялись за некоторых девушек в толпе, они давали громиле в чёрной футболке на входе пару баксов и тех пропускали без очереди, некоторых они забирали сразу, но каждая знала, что от них потребуется взамен. Так попасть внутрь Сабрина не желала.

— Привет, бейби, — Маркиза чмокнула её в щёчку, притягивая к себе и потеснив стоящих за ней девушек.

— Эй, сучка, ты куда без очереди! — закричали Сабрине двое расфуфыренных девушек.

— Отвалите, красотки, она со мной! — Маркиза выставила средний палец и грозно зашипела, так что барышни умолкли, бросая ненавидящие взгляды.

Сабрина хихикнула. Она никогда не понимала, откуда в этой девушке такая агрессивная смесь, которую окружающие чувствуют за версту и сразу отступают, но то, что один взгляд заставлял каждую из конкуренток поджать хвост, было правдой.

Девушка окинула подругу взглядом, в очередной раз удивляясь, насколько образ девочки-панка той шёл. Привычный объёмный ирокез с гладким верхом, тёмные толстые стрелки вокруг глаз, которые подчёркивались нейтральной помадой, и набор небольших серёжек в ушах. Белая короткая майка с глубоким вырезом и красной анархической символикой «А» в круге под чёрной кожанкой с поднятыми к локтям рукавами. Низко посаженные потёртые джинсы с поясом с шипами и таким же браслетом на руке. Чёрная митенка на одной руке, в которой зажата сигарета. Всем своим видом Маркиза привлекала внимание. И Сабрина с завистью подумала, что, возможно, именно подруга сможет заполучить заветный взгляд насмешливых глаз, но не она.

Около получаса они простояли в медленно двигающейся очереди, пока не подошли, наконец, к качку на проходе. Маркиза уверенно протянула ему флаера и документы, в то время как Сабрина покрылась нервным потом. Бритоголовый мужик в чёрной футболке с красной надписью «Падший» изогнул бровь и посмотрел на них.

— Ну, ты, малышка, ещё катишь на двадцать один, а подруга явно пролетает, хотя хороша, не спорю.

— Эй, малыш, мы просто замечательно выглядим, не на свой возраст. Не будь злюкой и пропусти, — с наглостью затянула Маркиза.

— Детка, идите домой, к своим добропорядочным родителям.

Сердце Сабрины замерло в груди, и холод начал расползаться по венам. Неужели и сегодня они пролетят? Именно тогда, когда это ей больше всего необходимо. Наверное, мрак, что клубился на мосту, — это её будущее. Тёмная, холодная вода сомкнётся вокруг её тела, поглотит всю невыносимую боль, оставив пустоту и бесцветные, вечные сны.

Возможно, отчаянье, которое отразилось в её глазах, было близким этому крупному мужчине. Он вздохнул, изучая побледневшую Сабрину, и, схватив её руку, поставил невидимую печать.

— Думаю, я пожалею об этом, воробушек, но вижу, тебе это нужно. Надеюсь, ты найдёшь здесь то, что ищешь, — его шёпот услышали только они с Маркизой и удивлённо уставились на мужчину.

Сабрина тяжело сглотнула и благодарно кивнула, прижав руку с печатью к груди, пока мужчина ставил такой же знак на руке Маркизы.

— Береги подругу, — проговорил он, открывая для них дверь в запретный, тёмный мир.