Вельзевул за кулисами

Александр Сергеевич Нейман

Почти без денег, почти без удачи, почти без признания кучка молодых людей пробивается в высшую лигу юмористического шоу, испытывая все невзгоды выбранного пути.Не каждый выдержит. Не каждый доберется. Не каждый сохранит рассудок…

глава 5

На улице было непривычно тепло. Я стоял в шапке, шарфе, куртке и перчатках и мне было жарко. Клумбы покрывали экзотические, для нас растения и пальмы, везде были пальмы. Были, конечно, и ели, и сосны, и еще какие-то деревья, но кто из нас их не видел.

По вокзалу разгуливали люди и предлагали приезжим гостиничные услуги. Известный квнщик разговаривал неподалеку от нас с женщиной, располагавшей недорогими номерами в частной гостинице. Затем он повернулся к нам, сказал, чтобы мы его ждали и ушел. Мы простояли на вокзале полтора часа. Наконец мы увидели его, идущего по алее в нашу сторону, с довольным выражением лица.

За кустарником оранжерейных растений, возле ограды, стояли высокие кривые сосны, под ними стоял мангал прямо на каком-то подобии детской площадки. Дальше шел низкий декоративный забор из ровных тонких досок, который сменялся металлическим каркасом, утопающим в невысокой каменной стене, стена перерастала в калитку. За калиткой, кривая дорожка, вела к входу в трех этажный коттедж. Возле входа был расположен небольшой фонтан, рядом с ним была клумба, от которой шла еще одна дорожка к спортивной площадке. На ней были турник, брусья и шведская стенка.

Наша команда ожидала, со всеми своими вещами возле калитки, пока комнату подготовят к нашему въезду. Там мы обнаружили, что забыли часть реквизита, когда в спешке покидали тот адский прицепной вагон.

На третьем этаже, с двумя входами через балкон и по лестнице внутри коттеджа, располагалось наше пристанище на ближайшие пять дней. Меня, Артема и Дена поселили в трехместный номер, а известного квнщика, Руслана, Славика и Егора в два двухместных номера. У нас была общая гостиная, она же кухня и, там же располагалась кровать, специально принесенная для Булки. Мы предлагали поставить раскладушку в нашем номере, чтобы не платить за отдельную комнату, но в гостинице раскладушки предусмотрены не были, были только кровати, таких размеров, которые приходилось разбирать, чтобы занести в комнату и собирать после вноса. А в дверь гостиной из общего коридора, кровать с некоторыми усилиями, но все же, проходила. После некоторых уговоров нам разрешили поставить кровать прямо рядом с кухонным столом. Булка был не против, как он сам выразился, ему приходилось спать и не в таких условиях. Условия, честно сказать были неплохими. Все хотели спать, ибо ночь выдалась не из легких, к тому же к вечеру нужно было придти в гостиницу «Жемчужина», где должна была состояться жеребьевка команд.

«Жемчужина» была осью, которая сама вращала вокруг себя весь фестиваль, как гимнастический обруч. Вся жизнь протекала именно здесь. По условиям организаторов команды должны были селиться в «Жемчужине», либо в гостиницах, которые они указывали в приглашении. В противном случае команда лишалась определенных льгот, среди которых была бесплатная ночная дискотека и что-то еще, не сильно нас интересующее. Клуб веселых и находчивых в первую очередь позиционировал себя как клуб, поэтому здесь считалось важным не только участие, но и общение.

Выспавшись и поужинав чебуреками, мы отправились на жеребьевку. В холле гостиницы околачивалось множество народу, преимущественно квнщики. На полу стояли сумки, на которых сидели только приехавшие и заметно уставшие участники, меж них сновали другие, живые, шумные, успевшие выспаться. Были и те, кому хватило место на диванах и креслах, те, что были побогаче сидели в кофейне или в лобби баре в конце холла. Некоторые стояли возле регистратуры, с унылыми лицами, держали открытые паспорта, в которых эти же лица были несколько веселее. Другие, забыв про изматывающую поездку, фотографировались с любым большим, ярким или блестящим предметом, стоящим в холле и друг с другом на фоне этих предметов. Наша команда не спеша двигалась среди этого балагана к старому кинотеатру, находящемуся внутри здания, который использовался организаторами для просмотра и отбора команд для гала-концерта.

Чтобы попасть в гала-концерт, нужно было пройти три этапа, после этого команду могли взять «в телевизор». Большинство команд останавливались на первом этапе, получали определенную оценку и распределялись по официальным лигам. Официальные лиги же были разбросаны по городам страны и ближнего зарубежья. Во второй и третий тур попадали самые наилучшие, те, кто не один год доказывал свои юмористические способности. Нам, конечно, это не светило, но в глубине души мы на это надеялись. Хотя бы на второй тур.

Мы уселись на верхнем ряду всемером, известный квнщик решил повидаться со своими товарищами, поэтому его с нами не было. Спать ему не хотелось и, приняв душ, он сразу же умчался по своим делам, и, между этими делами, взялся оформить нашу команду на участие в фестивале.

Долго собирались участники, их были буквально тысячи, потом выяснилось, что это еще не все, кто подал заявки. Многие вели себя, как дома и вообще были очень раскованны. Рассказывали друг другу различные смешные истории, сопровождая их показушной актерской игрой, расхаживали взад вперед по залу, изображая чрезвычайную занятость, некоторые делились друг с другом впечатлениями о том, как тут все изменилось с прошлого фестиваля, давая понять тем, кто их слышит, что они уже бывалые, другие просто вели себя как кретины. Наконец стало более-менее спокойно, но люди потихоньку продолжали прибывать.

Слово взял какой-то главный в данной ситуации человек. По телевизору я его не видел, поэтому решил, что он, скорее всего, какой-то редактор. Вначале он представился, но я не разобрал, ни слова, ни из его имени, ни из приветственной речи. Потом я немного привык к его манере разговаривать, но все равно, не все мог расслышать. Он рассказал о правилах поведения во время проведения фестиваля, о том, как будет проходить смотр команд и обо всем том, о чем нам уже поведал известный квнщик. После его речи началась жеребьевка. Выбрали девушку из зала, которая должна была из коробки вытягивать бумажки с названиями команд. Командам присваивались номера, под которыми они должны выступать. У девушки периодически возникали проблемы с прочтением названия команд, а редактор забывал называть номер, поэтому постоянно приходилось напряженно прислушиваться и считать самим. Возле нас то и дело, кто-нибудь сбивался со счета и переспрашивал окружающих, тем самым сбивая со счета их. Через пятнадцать минут я утомился от этого дела. Ребята сидели и считали. Спустя пару минут после того как я умыл руки назвали нашу команду. Номер восемьдесят три.

В завершении официальной части редактор предложил отметить старый новый год. По поведению окружающих я понял, что это делается традиционно. Зазвучала музыка и два известных редактора (их я по телевизору видел) вкатили стол, на котором стояло около двадцати бутылок шампанского и множество пластиковых стаканов. На редакторах были надета белая униформа официантов, выкатывая стол, они энергично пританцовывали. Музыка стихла. Редакторы широко улыбались, глядя в толпу.

Один из них начал:

— Дорогие участники, от своего лица и дирекции клуба веселых и находчивых поздравляю всех с Новым годом! — в зале поднялся одобрительный вой. — Поздравляю всех с открытием очередного международного Сочинского фестиваля! — снова раздались аплодисменты. — Хочу добавить, — продолжил редактор, — что в этот раз мы будем судить строже, так как команд много.

— Мы узнали, что зарегистрировалось более шести сотен команд, — добавил второй редактор, в зале опять завыли, засвистели и захлопали. Редактор выдержал паузу. — Поэтому время для каждой команды будет четко ограничено, — с этими словами первый редактор поднял вверх небольшой предмет белого цвета.

— Вот это замечательный прибор, который скажет и вам и нам, когда нужно закругляться, — последнее слово он произнес по слогам. — Сейчас я напомню…. Ну, кому-то напомню, а кто-то услышит впервые, какой звук даст нам понять, что пора петь финальную песню и освобождать место для других команд.

Редактор нажал на кнопку на белом приборе и тот издал высокий звук, напоминающий электронный будильник. Снова раздался вой толпы, выражающий досаду. Редактор выключил прибор и продолжил:

— Хочется обратиться к особо беспокойным гражданам. Ребята, давайте без несчастных случаев, давайте не портить впечатление тем, кто приехал сюда впервые, давайте культурно отдыхать и наслаждаться юмором.

— Которого, я думаю, будет целое море, — вмешался его коллега.

— Будем надеяться! А теперь все подходите, не стесняйтесь, отметим сразу два праздника!

Снова зазвучала музыка, и толпа с верхних рядов ринулась в низ. Вскоре и стол, и шампанское, и редакторов скрыли подвижные людские тела. Сквозь толпу иногда мелькали их белые пиджаки и руки с переброшенными полотенцами, наливающие шампанское в очередной стакан.

Мы сидели на своих местах неподвижно глядели на всех и улыбались. Кто-то улыбался восхищенно, кто-то презрительно, моя же улыбка была растерянной. Этот клуб был совершенно не похож на наш местный, по сравнению с этим, нашего клуба, можно сказать, и не существовало никогда. Да, многие здесь себя вели как придурки и выскочки, и это было заметно с первой минуты нашего присутствия в «Жемчужине», но создавалась невероятная атмосфера праздника, возникала какая-то зыбучая энергетика, которая при малейшем движении начинала затягивать. И именно поэтому мы невольно улыбались и одновременно с этим хотели покинуть это место — притягательное и отталкивающее одновременно, словно секта.

Вернувшись в гостиницу, мы предприняли кое-какие попытки по приготовлению пищи. Естественно не обошлось без спиртного. В холодильнике охлаждались третья и четвертая бутылки из булкиного пакета, дожидающиеся своего часа. Мы решили распить их за ужином, а потом заняться придумыванием коды для нашего выступления. Собственно программа была готова, но известный квнщик сказал, что для хорошей шутки всегда найдется место.

Булка стоял у плиты, точнее лежал на своей кровати с большой ложкой и иногда подскакивал к плите, чтобы помешать спагетти и соус. Из простыни, тонкого матраса, который лежал поверх более толстого и одеяла Булка, ворочаясь и вскакивая, создал себе подобие гнезда. Постельным бельем, которое он получил сегодня днем, это трудно было назвать. Это был измятый, скрученный и вывернутый клубок тряпок, на котором он лежал с довольным видом, облизывая испачканную в соусе ложку и поглаживая свое пузо. Готовил он изумительно, но смотреть на этот процесс не рекомендовалось, дабы не испортить аппетит. Артем, Ден, я и Егор, лояльные к подобным зрелищам, сидели за столом, и пили пиво. Руслан и Славик остались в «Жемчужине», чтобы поучаствовать в жизни клуба.

Я предполагал, что это была основная причина их приезда сюда — прикоснуться к тому, к чему они когда-то были так близки, но так и не достигли. К тому же Руслан, как друг знаменитого квнщика, имел доступ в те места, где собиралась богема КВН, Славик же имел доступ в эти места, как друг Руслана. Мы были наслышаны о тех злачных местах, для которых нужны были специальные пропуска или связи. Различные закрытые для простых смертных вечеринки, где разыгрывались кубки черного юмора, ночные бары, куда впускались либо знаменитости, либо те, у кого есть достаточно денег, чтобы купить этот бар со всеми присутствующими. Невозмутимыми оставались я, Артем и Булка, Егор и Ден не отказались бы побродить среди элиты.

Булка выключил газ и мы стали накрывать на стол, в этот момент громко разговаривая между собой вошли Руслан, Славик и известный квнщик.

–…. А он стоит, такой в кожаном пальто с меховым воротником, я ему говорю, подвинься! А он головой крутит, чтобы я его рассмотрел получше, думает, что я его не узнал. Начинает мне говорить, что-то. Я его даже слушать не стал! Я говорю, иди отсюда, пока красивый! Ну, и тут двери открылись, я вышел из лифта и так слегка толкнул его плечом…. О, да тут ужин готов! — воскликнул известный квнщик, — кто повар?

— Все тут повара, в восемь рук готовили, — ответил Булка, почесывая брюхо.

Руслан заглянул в кастрюлю.

— Макароны!? — воскликнул он, — Ну, а это — начал он притворно пьяным голосом, — где сто грамм?

— Никаких сто грамм! — вмешался известный квнщик, — едим и придумываем коду!

— Не, не, — опять пьяным голосом начал Руслан, — без ста грамм не получится.

— Ну, только, пацаны, я вас прошу, много не пейте, мозги завтра свежие нужны. Я вам с утра пойду делать пропуска, а вы встаете и сразу репетировать, пока меня не будет! Приду, проверю! — добавил с шуточной строгостью известный квнщик. — Ну что! Давайте есть!

Булка всем поровну наложил в тарелки спагетти с соусом из курицы и мы, выпив по одной, принялись жадно есть.

После еды мы все убрали со стола, который был овальным и большим, а потому удобным для совместных раздумий, обсуждений, споров и предложений. На столе осталась недопитая четвертая бутылка водки, виски известного квнщика, а так же пластиковые и один стеклянный стаканы. Известный квнщик уже закрыл глаза на то, что мы продолжали пить. Но мы были совершенно трезвыми и бодрыми, хотя опять ничего не могли придумать из-за авторитетного давления квнщика. Мы пытались придумывать шутки, но большая часть из них отметалась опытным человеком, который потягивая виски и глядя на всех хитрыми глазами, вносил свое предложение, и все машинально-подхалимски реагировали смехом. Вскоре я устал от такого метода сочинения шуток. Егор, видимо, тоже, поэтому он внес предложение — разделится на группы и сочинять маленькими компаниями. Время было позднее. Известный квнщик сказал, что мы, скорее всего, будем выступать либо завтра к вечеру, либо послезавтра с утра. Поэтому время еще есть и все могут пойти отдохнуть, так как завтра предстоит тяжелый день — с утра репетиции, а к вечеру возможное выступление.

Я проснулся в восемь утра. Из гостиной доносился голос известного квнщика. Он пел, специально очень плохо и специально очень громко. Чувствовался запах яичницы. Я открыл дверь, в гостиной стоял густой чад, возле плиты снова был Булка, за круглым столом сидел Ден, он курил и пил кофе, известный квнщик разгуливал взад вперед и пел на опереточный манер, какую-то дурацкую песню в стиле шансон. У всех были еще сонные, чуть припухшие лица. На известном квнщике из одежды были только пляжные шорты.

— Доброе утро, капитан! — воскликнул он и смешно зыркнул глазами в мою сторону. — Ребята пошли покупать дополнительный реквизит, а мы сейчас будем думать коду. А потом, когда они придут, сядем, позавтракаем и репетировать, репетировать, репетировать! — последние слова он произнес с особой экспрессией, при этом интенсивно крутил рукой, как бы заводя автомобиль через маховик.

По задумке, в начале нашего выступления должен был выходить Артем и разбивать молотком маленькое косметическое зеркало. Этой аллегорией мы собирались выразить нашу верность только тому юмору, который несет КВН. В то время телевидение вывело на передний план множество не качественных юмористических программ, которые своим количеством пытались выжить с экранов качественные. Эти программы часто эксплуатировали находки, задумки, а нередко и шутки из КВН. Разбивание кривого зеркала, сопровождаемое репризой, которая была смешной, конечно, только в контексте, должно было возыметь нужный результат. Конкретно какой, мы еще не знали, но были уверены, что делаем все правильно.

Вместо маленького косметического зеркала, в круглой пластмассовой оправе, ребята купили два куска большого прямоугольного и стеклорез. Стеклорезом, естественно, никто пользоваться не умел, да и времени на это у нас не было.

Оставался открытым вопрос с тапером. Постоянного звукооператора мы не имели, сажали за пульт кого попало. На репетициях перед поездкой на эту роль любезно согласился известный квнщик, но во время самого просмотра он сидеть за пультом не захотел.

Мы репетировали в коридоре, мешая остальным жильцам спокойно пребывать в своих номерах, а известный квнщик сидел в гостиной-кухне, обзванивая всех, кто мог нам помочь со «звукачем» и поглядывал в нашу сторону через открытую дверь. Иногда кто-нибудь из жильцов проходил мимо нас с широкой улыбкой и в такие моменты мы снова чувствовали себя так, как будто нас уже показывали по телевизору.

Функции тапера оставались такими же, как и во времена немого кино, только рояль сменил ноутбук. Без тапера картина происходящего на сцене оставалась невыразительной, безэмоциональной и пустой. Энергетика от правильно подобранной музыки иногда бывает почти физически ощутимой. Ну, в общем, тапер — необходимый человек.

Известный квнщик переговорил с кем-то и к двум часам дня пришел парень с ноутбуком, по имени Арам. Он был чуть ниже меня ростом с узкими плечами и несколько великоватой, для своей комплекции, головой. Лицо у него было немного растерянным, но уже через пару минут он нашел подходящее место для ноутбука, подключил его к сети и скинул наш материал. Обычно на адаптацию тапера уходило три-четыре дня, но Арам оказался профессионалом (позже мы узнали, что его работа была плотно связана со звуком), чтобы выучить весь наш звукоряд ему хватило трех прогонов.

Известный квнщик снова позвонил кому-то в «Жемчужину» и ему сообщили, что выступает команда под тридцать вторым номером. Было четыре часа вечера. Смотр команд начался в десять утра и должен был продолжаться до десяти вечера. Становилось понятным, что сегодня выступать мы не будем, а значит, у нас было время, чтобы что-нибудь добавить в наше выступление. Коду мы придумали, но юмора в ней было мало, она больше была похожа на напутственные слова старых друзей друг другу, поэтому размышления в этом направлении неофициально велись и принимались любые идеи. Известный квнщик предложил нам пойти в «Жемчужину» и показаться нескольким авторитетным людям. Мы согласились, так как была возможность посмотреть фестиваль и вообще прогуляться с пользой.

Погода стояла превосходная. Солнце ярко сияло и, тем самым, старательно согревало и тело и душу. Немного прохладный ветерок с моря раскачивал пальмы и кустарники южных растений. Мы спустились на набережную и стали двигаться вдоль берега, проходя мимо магазинчиков и маленьких летних кафе, которые, не смотря на январь, обслуживали клиентов на уличных площадках. Я чувствовал себя хорошо. Оглядев остальных, мне стало понятно, что они тоже довольны. Известный квнщик шел впереди широко шагая, порой он оборачивался и глядел на нас хитрыми веселыми глазами. Я понял, что у него тоже было отличное настроение.

Еще на набережной, но, уже поравнявшись с Жемчужиной, мы встретили другую знаменитость. Это был высокий заметный человек, который, видимо, пытался скрыть свою заметность, поэтому на нем была черная куртка с высоким воротником, широкие солнцезащитные очки и кепка с опущенными отворотами для ушей. Не смотря на все это не узнать его было трудно. Он держал под руку молодую женщину, которая видимо была его женой. Коротко поздоровавшись с нами, он и известный квнщик принялись обниматься. Мы стояли поодаль и наблюдали, как две звезды сливаются в одну. Славик начала доставать телефон с камерой, но я схватил его за руку и заставил спрятать телефон в карман. Славик послушно и растерянно засунул аппарат в куртку, но я заметил, что мысль о том, чтобы запечатлеть знаменитость в непосредственной близости от себя его не покидала.

После негромких переговоров и похлопываний друг друга по плечу звезды разошлись по своим галактикам. Наша галактика направилась в гостиницу «Жемчужина».

Картина была почти такой же, как и до этого: сразу, на входе в гостиницу начинались толпы еще прибывающих команд. Они по прежнему занимали все диваны, кресла и кафе. На полу грудились сумки, на которых сидели, иногда лежали квнщики и квнщицы. По мере нашего продвижения вглубь гостиницы картина менялась. Просмотр команд проходил в кинотеатре этажом выше, туда пускали по проходкам, которые выдавали каждый день по три штуки на команду и только при наличии пропуска. А на первом этаже в ресторане «Хрустальный» стояли столы и стулья, перед которыми, в одном конце зала находился большой телевизор, а в другом конце устанавливали проектор и вешали белый экран. Там можно было смотреть прямую трансляцию из кинотеатра. Так же в номерах гостиницы на определенном канале телевизора шло прямое вещание из зала, где проходило выступление команд.

Многие художественные руководители, коих мы повидали, использовали в своих корыстных целях возможность оказаться на фестивале — они воровали шутки. Воровали и продавали командам, которые брали под свою опеку. Эти команды выступали только на локальном уровне и в официальных лигах угрозы не представляли, так как своего юмора у них не было, и принять участия в них они не могли, но в своем родном городе, а может даже области или районе они были чемпионами. И все благодаря неисчерпаемому источнику, на который вышли их художественные руководители.

Поначалу использовались блокноты и ручки, но прогресс приносил свои плоды. В номерах устанавливались, специально привезенные для этих целей, видеомагнитофоны и, с помощью обычных проводов, простонародии известных как «тюльпан», все, что транслировалось с десяти утра до десяти вечера в течение четырех-пяти дней, фиксировалось на обычную видеокассету. Такого объема материала хватало на несколько лет, потому что на фестиваль все команды привозили самый лучший материал, собранный за год, поэтому даже четырехминутное выступление кишело отборными шутками. А если он заканчивался, то всего, лишь нужно было зарегистрироваться как участник фестиваля, купить билет, найти видеомагнитофон, запастись кассетами и пивом.

Шутки эти стоили не мало. Однажды, еще за долго до нашей поездки в Сочи, мы были приглашены в соседний город для разыгрывания областного кубка. Во время генерального прогона мы были озадачены качеством и количеством шуток многих команд. Все эти команды были восприняты на ура, мы же остались не удел и расстроенные уехали домой. Через пару дней судьба внесла некоторую ясность в это дело — половину из тех шуток, что мы услышали на областном кубке, показали по телевизору в гала-концерте сочинского фестиваля.

В «Хрустальном», казалось, царил хаос, но если провести там некоторое время и последить за присутствующими, то определенный порядок имелся. Около шестидесяти человек сидели на пластиковых стульях перед натянутым экраном, на который, в не очень хорошем качестве, проецировалось выступление команд. Еще человек сорок стояло за сидящими. Ближе к входу располагались торговые лотки с пирожками, хот догами и разливным пивом. Было, конечно, и бутылочное пиво, но разливное пользовалось большим спросом. С почти равным интервалом из толпы стоящих, словно из густых зарослей бамбука выползали люди и шли к торговым лоткам за пивом и едой. Они разминались с теми, кто возвращался с купленным пивом обратно в «человеческий лес». «Лес» постоянно колыхался и бурно реагировал на происходящее, на экране. Если было что-то хорошее, то толпа одобрительно хохотала и рукоплескала, если плохое или же безвкусное, с точки зрения этики КВН, то толпа реагировала нарочито негативно. По периметру стояли столы с диванами. На них тоже сидели люди, но скорее всего те, которые насмотрелись выступлений еще в первой половине дня, так как с их мест не было видно того, что происходило на экране и особого интереса они не проявляли к происходящему в той части зала. Разве, что изредка, во время особо бурной реакции толпы на шутку, кто-то, на секунду заинтересовавшись, поворачивал голову. В этой половине ресторана сидели, так сказать, игроки команд среднего звена. Еще, временами, из толпы стоящих и сидящих за столиками по периметру, выделялись люди, которые чаще остальных бегали в туалет. Их было человек десять, все парни и все достаточно яркой внешности, поэтому они особенно примелькались. Чуть позже я наткнулся на двух из них в туалете. В другой половине зала сидели игроки уже известных команд. Они смотрели фестиваль на большом телевизоре, пили кофе и реагировали менее бурно и редко. Их было меньше, чем простых, пока никому не известных квнщиков. Остальные представители квновской элиты предпочитали смотреть фестиваль, сидя, непосредственно в зале кинотеатра, а так же в баре, расположенном на том же этаже, что и кинотеатр или в своих номерах.

В один из таких номеров, где два игрока высшей лиги мирно лежали на диване и смотрели игру, нас привел известный квнщик, чтобы получить их авторитетное мнение о нашей программе. С начала он искал кого-нибудь из уважаемых игроков высшей лиги в «Хрустальном», но не найдя никого, сделал пару звонков и вот мы оказались на пятом этаже, в маленьком двухместном номере.

Я, Булка, Ден и Егор вошли внутрь вслед за известным квнщиком. В одну секунду в номере стало тесно. После того, как вошли Руслан, Славик и Артем номер стал напоминать каторжный вагон. Мы поздоровались с обитателями, которые широко улыбались, оценив сложившуюся ситуацию и типажи нашей команды. На переднем плане стоял я — невысокого роста, с растерянным выражением лица. Рядом Булка — чуть повыше меня, выпячивая брюхо. Ден — такого же роста, что и Булка, с озадаченным круглыми глазами, которые бегали на чуть бледном лице. Завершал первый ряд «каторжников» высокий, худощавый Егор, который улыбался настолько широко, насколько позволяли размеры номера. С боку выглядывал квадратного телосложения, черноволосый, со смешным лицом Славик. На заднем плане стояли рослый, и широкоплечий Руслан с узковатыми глазами и, не менее рослый, плотный, лысый и бородатый, превышая весом половину нашей команды — Артем.

— Давайте, показывайте, — скомандовал известный квнщик.

И мы, после недолгого замешательства, начали, по возможности, показывать. Нам приходилось репетировать в самых неудобных местах, но показываться в неудобных местах известным людям, нам не приходилось. Наверно каждый из нас про себя решил, что будь, что будет, деваться некуда, и мы начали. Возможности расхаживать мы не имели, поэтому просто стояли спиной, а когда кому-то нужно было по сценарию выходить на сцену и подавать реплику, тот просто поворачивались и говорили. Если в миниатюре предполагался какой-то реквизит или еще какая-то особенность необходимая для лучшего понимания сцены, которой мы не располагали, тогда известный квнщик не громко пояснял «зрителям», что и где. Не знаю, как это выглядело со стороны, но уважаемые жильцы номера смеялись. Возможно, они просто оказали любезность своему соратнику по высшей лиге. Я предпочел об этом не думать.

Мы попрощались, поблагодарили за аудиенцию и стали покидать номер. Покидая, я услышал, как включили телевизор на том канале, где шла трансляция. После смолкших аплодисментов, уже перешагивая порог, до меня донеслось: «команда „Витебские партизаны“, Витебск. Номер сорок восемь!» Была половина седьмого вечера.

В конце дня, после всей этой репетиционной беготни, после встречи со знаменитостями, обилия информации и прочих стрессовых мелочей на меня снова навалилась усталость. Она опять прокатилась по всему телу и стала опускаться к пояснице, и, словно затонувший корабль, тяжело ударилась о дно. Вслед за поясницей ноги ощутили жжение в районе ступней и нытье под коленками. Информация о состоянии моего организма бумерангом вернулась в мозг, как в орган способный ощущать боль, с небольшим опозданием, но вскоре, переварив ее, голова стала болеть.

Наше выступление явно переносилось на следующий день, и известный квнщик позволил нам немного поболтаться по «Жемчужине», чтобы мы окунулись в этот «мир дружбы, веселья и всеобщей радости». Мы направились в «Хрустальный», чтобы выпить по пиву, посмотреть, пусть даже через чьи-то головы и стоя на носочках, выступления некоторых команд и «повариться в общем котле».

Отстояв длинную, но подвижную очередь за пивом, мы встали сразу за тем самым «человеческим лесом». Мне почти ничего не было видно, да и слышно было очень плохо. Толпа перед нами продолжала неустанно реагировать и их реакция мне казалась чудовищно громкой. Когда я дошел до середины стакана, усталость в пояснице и ногах приобрела более терпимое состояние. К концу стакана, до которого я добрался слишком быстро, я стал чувствовать себя намного лучше и решил, что еще один будет не лишним. Через десять минут, отстояв очередь, я снова находился на своем месте со стаканом пива. На половине второго стакана, я начал лояльнее относиться к орущей толпе, а ближе к его дну все окружающие стали казаться мне невероятно симпатичными, и, без всякой причины, я начал испытывать теплые чувства к любому, кто просто мельтешил передо мной.

Вскоре мне захотелось в туалет. Туалет, несмотря на то, что мероприятие было заявлено как культурное, и собравшийся народ не походил на быдло, был очень грязным и противным. Вернувшись, я обнаружил, что из наших на прежнем месте был только Артем. Я предложил ему выпить еще пива, и он согласился.

Я снова стоял в очереди, Артем остался в толпе, чтобы как-то сохранить хотя бы стоячие места, так как народ продолжал пребывать, а убывать, как будто и не собирался.

В ресторане был полумрак, спиной к выходу стояли толпы молодых парней и девушек, их взоры были обращены в сторону натянутого экрана. Над ними, в свете проектора клубился густой табачный дым, на переднем плане суетливо передвигались все те, кто уже насмотрелись юмора на сегодняшний день и просто продолжали быть гостями вечеринки. Справа от выхода в самом эпицентре пивной очереди стоял я и наблюдал за двумя вызывающими молодыми людьми, стоящими передо мной.

Ребята были достаточно пьяны и в каждом предложении, произносимом ими, пытались остроумно шутить по поводу всего, что попадалось им на глаза. Мы продвинулись вперед. На розливе стояла молодая девушка и принимала заказы не только на пиво, но так же и на всякие закуски, сигареты, зажигалки и прочую мелочь. Вид у нее был изнуренный, она весь день простояла на ногах: глаза раздражены от густого табачного дыма, бледное лицо, возможно от нехватки свежего воздуха, волосы, слипшиеся и лоснящиеся в тусклом отблеске галдящего ресторана от постоянного приглаживания исчезающей прически. В помещении чувствовалось присутствие кондиционеров, но, видимо, они не справлялись с таким натиском.

— Мадам, налей-ка нам пива! — сказал один из парней.

— Или ты мадемуазель? — бойко поинтересовался второй, и оба начали по идиотски хихикать.

Девушка молчала.

— И вон ту штуку, что это там? Орешки? — он указал на корзину за ее спиной, в которой лежали различные пакетики.

Девушка кивнула головой, еле слышно сказала «сейчас» и продолжила наливать.

— Дай сюда орешки! Ты не слышишь?

Девушка тяжело вздохнула, поставила почти наполненный стакан и повернулась за орешками, в этот момент один из парней протянул руку и взял пиво. Девушка повернулась с маленьким пакетиком, а пьяный, веселый и находчивый нагло смотрел ей в глаза и пил пиво.

— С вас восемьдесят шесть…. — начала она.

— А мне пиво!? — сказал второй. — Вместе считай нас! Мы друзья!

Она принялась наливать еще один стакан. Один из них открыл пачку и ел орехи, кидая скорлупу на пол. У меня возникло непреодолимое желание набить им обоим морды. Я не мог и подумать, что среди квнщиков есть такие уроды. Сделав полшага назад и немного в сторону, я решил применить способ, которым задиры на провинциальных дискотеках провоцировали людей на драки. В подростковом возрасте я достаточно часто видел применение этого способа.

Конец ознакомительного фрагмента.