Полёт сокола. Похищенная

Александр Мазин, 2018

Первая книга новой увлекательной исторической серии. Ольгу, дочь правителя Пскова, на пути домой из Киева похищают неведомые разбойники. Уцелевшему при нападении сыну охотника Радиму удаётся выследить злодеев. Подросток выясняет, что Ольгу похитили вовсе не простые разбойники… и сам попадает к ним в руки. Теперь княжне и сыну охотника предстоит спасаться вместе. Захватывающие приключения во времена Древней Руси от признанных мастеров историко-приключенческой и детской литературы.

Глава 2. След на песке

Последние лучи солнца скрылись за лесом. Сразу похолодало, воздух зазвенел от комаров. Все, кроме дозорных, укладывались спать, а Ольга засиделась возле костра. Она смотрела на огонь и думала, что удивительное путешествие в Киев заканчивается и впереди — обычная жизнь… Когда ещё доведётся попутешествовать? Разве что когда замуж отдавать будут. А потом — сиди в терему, никуда ни ногой!

Ольга упрямо нахмурилась. Женская доля её не пугала, но и не радовала. Мужние жёны до самой старости заняты только домом да воспитанием детей. Понятно, у знатных и дом побольше, и дела тоже, но всю жизнь одно и то же. Вот и матушка Ольги так и живёт. Всё хозяйство на ней. И Ольгу тому же учит. Тут уж ничего не поделаешь, надо.

Но хуже всего — рукоделие. Например, прясть.

Прясть! Ольга поморщилась. Ничего более скучного она и представить себе не могла. А первый спрядённый ею колючий моток всё равно пришлось пустить по воде — отдать в дар Мокоши, всеобщей матери.

— Мокошь так же сидит в своём облачном терему в небесном Ирии и прядёт нити наших жизней, — объясняла матушка. — А потом из них ткёт многоцветный ковёр Судьбы. Поэтому прядение — ремесло священное. Когда научишься прясть, займёшься ткачеством во славу богини…

Но Ольга ни прясть, ни ткать не хочет! Куда интереснее учить буквы, скакать на коне, самой править лодочкой-плоскодонкой и путешествовать по чужим землям. Княжне хочется узнать всё, а особенно то, чего нельзя.

— Почему так несправедливо? — пробормотала она, покосившись на варягов. — Мужам — война, странствия! А жёны сидят всю жизнь в терему…

— Тебе ли, боярышня, о том сокрушаться? — укоризненно отозвался Сивард. — Понятно, будь ты хоть княгиня, а женский удел тот же. Но пока князь в военном походе или на полюдье, кто управляет его уделом? Жена и никто другой!

— Может, я тоже хочу в поход… — проворчала Ольга.

Бразд, молодой варяг, только в прошлом году поступивший на службу к Вардигу, засмеялся:

— Ты, никак, за князя замуж собралась, дева?

— А за кого ж ещё? — гордо вскинула голову Ольга. — Мой прадед Гостомысл Ладогой ещё до Рюрика правил! Дед мой Трувор, родич Рюриков и ближник, Изборск и Плесков в княжение от Рюрика получил! Мои родичи в Киеве и Новом Граде правят!

Бразд усмехнулся:

— А не мала ль ты летами для замужества, княгиня великая?

— А вот и нет! — Ольга даже ножкой топнула, осердясь. — Да ко мне уже сватался один князь, если хочешь знать!

— Какой такой князь?

— Князь эстов! Арн… как его там…

Бразд покосился на Сиварда. Тот кивнул:

— Было дело. В прошлом году посватался один… чудин. Князь не князь, а в тех землях человек не последний. Князь Вардиг ему, конечно, дал от ворот поворот. Сказал, не князь ты, а дикарь косматый, вчера силки на рябчиков ставил, а сегодня с такими же космачами из лесу вышел и владыкой себя вообразил!

Бразд засмеялся. А старший варяг, помолчав, сказал:

— Я думаю, зря князь так с ним обошёлся. Арво — человек гордый. И злопамятный…

За спиной Ольги кашлянула Дайна, она уже давно стояла рядом, держа тёплый шерстяной плащ — закутать Ольгу, когда та отойдёт от костра.

Заботлива Дайна, но в глазах у неё неспокойно. Кажется Ольге: есть в холопке тайна, непонятность. Может, потому, что чудинка? Вот кривичи — те свои, понятные, и говорят понятно, по-словенски. Чудь — другая.

По другую сторону костра, где сидели Сивард и Бразд, вдруг внезапно из темноты возникла невысокая светлая фигура. Радим.

— Что встал, парень? — добродушно произнёс молодой Бразд. — Давай к костру.

— А что князь этот, Арво? — спросил он. — Вправду, что ли, охотником был?

— Может, и был. — Бразд повернул сушившиеся у костра сапоги другой стороной. — Из леса вышел с родовичами своими и в Колывани сел. Хочешь больше узнать, у Дайны спроси. Она тоже чудинка.

— Не Колывань, а Калеван-линна, всё вы перековеркаете, — проворчала Дайна. — Крепость Калева-богатыря. А в князи из простых выйти — не зазорно. Такие князья повыше тех будут, что без труда, по одному лишь родству князьями стали.

Варяги засмеялись.

— Да ты, Дайна, небось, тоже в княгини метишь! — заявил Бразд. И оба развеселились ещё пуще.

Ольга тоже улыбнулась, а Радим — нет.

— Значит, — сказал он, — можно и из охотников в князья выйти?

— Вот ещё один о княжьем столе мечтает! — хохотнул Бразд. — А ты попроси Вардига, малой. Может, отдаст за тебя Ольгу?

— В князья мне не надо, — буркнул Радим, обидевшись. — Я в воины хочу. В дружину. Вот чем это таким воин от охотника отличается? Будто охотника нельзя научить строй держать да мечом рубить?

Бразд похлопал мальчика по плечу.

— Воин не только тот, кто оружием знатно владеет, — сказал он. — Воин — это дух воинский. Воина победить нельзя. Убить — можно. Победить — нет. Воин не отступит даже тогда, когда враг многажды сильнее. Даже когда пути к победе нет, а есть только путь чести и славы, воин всё равно не отступит. И тогда — как знать… Может, и откроется ему не только дорога в Ирий^[3], но и земная тоже. Боги любят храбрых и могут подарить храбрецу немного удачи.

— Так и есть, — подтвердил слова младшего варяга Сивард. — Это и есть воин. Пока жив — не сдавайся. Бейся. Из последних сил. И когда сил не останется — не отступай. Не сдавайся. Сможешь ты так, парень?

— Не знаю… — проговорил Радим. — Но я постараюсь.

— Уж постарайся! — Сигурд пропустил меж пальцев длинные варяжские усы и вдруг спросил: — А скажи, парень, чем тебе наши сапоги глянулись? Зыркаешь да зыркаешь на них.

— След я видел, — пояснил Радим, обрадовавшись, что разговор свернул на понятную тему. — У звериного водопоя, где камыш высокий, я видел след от воинского сапога. Думал, что из вас кто-то, а теперь вижу — чужой это был. Ваши — другие.

— Не ошибся, парень? — спросил Бразд.

— Ты ходил через камыши, Бразд? — опередил возмущение Радима старший воин.

— Зачем это мне? — хмыкнул молодой варяг.

— И я не ходил.

— Нас не было, а след есть. Есть?

— Есть! Я тоже его видела, — вмешалась Ольга.

— Может, ты и наступила? — Бразд зевнул. — Ты тоже в сапожках.

— Что ж я след княжны от мужского не отличу? — обиделся Радим. — Большой след, глубокий. Ещё вот так пяткой вперёд повёрнут. Видать, нога у чужака с камня соскочила.

— Пяткой вперёд? Так, может, это леший его оставил? Всем известно, кто пятками вперёд ходит. — Бразд засмеялся. Сивард тоже.

Радим надулся и помрачнел.

— Не дразните его, — потребовала Ольга. — Он охотник! Следы знает получше вашего! Говори, Радим!

Варяги перестали смеяться.

— Это не леший! — заявил Радим сердито. — Это чужой след! И свежий!

— Пойдём-ка глянем, — решил Сивард и вытащил из костра горящую ветку.

Двое варягов и мальчик направились к берегу.

Ольга смотрела, как удаляется огонёк, и ей почему-то становилось не по себе. Словно кто-то сверлит недобрым взглядом спину.

— Госпожа! Пора спать, госпожа! — резко сказала Дайна.

Ольга глянула на чудинку и увидела, что та обеспокоена. Очень обеспокоена.

Холопка накинула на неё плащ. Слишком резко: застёжка больно хлестнула по щеке.

«Ей тоже не по себе», — подумала Ольга.

— Не бойся, — сказала холопке княжна. — Варяги нас в обиду не дадут!

Дайна ничего не ответила. Видать, совсем перепугалась.

А в камышах, в неверном свете горящей палки, варяги рассматривали загадочный след.

— Пёс тут разберёт! — с досадой сказал Бразд, чуть ли не носом водя по песку. — Ямка и ямка! Что ж ты раньше не сказал, пока светло было?

— Думал, ваш это, — буркнул Радим. — У вас обувь схожая.

— Он прав, — сказал Сивард, поднимая голову. — Это воинский сапог. Видишь? Носок острый, каблук…

Радим посмотрел на варягов, и по спине у него пробежал холодок. Воины признали его правоту и в один миг изменились: сосредоточились, посуровели. Только что были добродушные, весёлые, свои, а стали чуткие хищные волки…

И такая нехорошая тишина вокруг! Ни голосов, ни лошадиного ржания. Хоть бы лягушка квакнула… Странная тишина, словно натянутая тетива…

Шевельнулся и выпрямился Сивард, видать, не учуял ничего опасного. Пока.

— Возвращаемся, — вполголоса сказал он. — Сегодня быть начеку… И вздеть брони не помешает.

— Да, старший! — так же негромко отозвался Бразд.

— А я? — спросил Радим.

— А ты спать иди, — посоветовал Бразд. — Ты молодец, парень. Своё дело сделал. Дальше — наш черёд.

И Радим пошёл спать. Но уснул не сразу. Долго ворочался, думал о том, что Бразд сказал.

Даже когда пути к победе нет, а есть только путь чести и славы, воин всё равно не отступит. Умрёт, но не сдастся.

А вот сможет ли он, Радим, вот так? Хватит ли духу? Как узнать? Вот бы проверить…

Примечания

3

Ирий — рай в восточнославянской мифологии.