Возвращение ярла

Александр Мазин, 2014

Ее называют Большой Игрой, Стратегией. Для большинства людей доступ в Стратегию закрыт. Войти в нее трудно. Еще труднее – остаться. Для этого необходимо выжить. В Игре. В мире викингов девятого века, который называется Мидгард. Или в Техномире, где идет непрерывная битва людей и боевых роботов…

Глава восьмая

Закрытая территория зоны «Мидгард». «Мы не люди, мы — игроки»

Первое, что видел входящий: плакат-предупреждение «Водку здесь не подают!».

Несмотря на отказ от подобающего настоящим мужчинам напитка, сидельцы кабака выглядели круто. Ражие мужики в коже и железе, они и без водки чувствовали себя неплохо — дули пиво из массивных кружек, закусывали по-богатырски: отмахивая тесаками куски от жарящейся на вертеле туши. Мясо заворачивали в лепешки, а полукилограммовые «шавермы» тут же стачивали могучими челюстями, как голодные школьники — сосиски в тесте.

На вошедшего в заведение Гучко внимания не обратили.

Вошел человек — значит, надо ему.

— Гр-рым! — откашлялся Юрий Игоревич. — Старший кто?

Теперь на него обратили внимание. Но почтения не выказали.

— Новичок, — сказал один из выпивающих, сидевший на краю скамьи могутный детина в зеленой, как трава, рубахе. — Кому новичка на ход ноги?

Все разом заржали, застучали кружками…

Но Гучко смутить было трудно.

— Мне нужен проводник, — заявил он. — Плачу реальные деньги.

Заявление вызвало новый приступ веселья.

Терпение Гучко могло в любой момент иссякнуть… Но не иссякло, потому что весельчаки выглядели авторитетно и были на своей земле. А он — и впрямь новичок. И что это за люди там, на «большой земле», хрен знает. Вдруг у них калибр — как у того же В. П. П.? Смахнут Гучко вместе с его банком со стола, как мелкую фишку…

Гучко покосился на стойку у стены. На стойке — выставка холодного оружия. И непохоже, чтоб — на продажу.

— Четыре сотни единиц на троих — это не деньги, новичок, — сказал все тот же детина в зеленом. — Или ты успел где-то разжиться мошной?

— Нет, — ответил Гучко. — У нас осталось где-то две с половиной. Это всё.

— Двести пятьдесят — это скромно. Но я спрошу. Эй, кто готов подрядиться за две с половиной сотни? — повысил голос рыжий.

— Я могу, — после небольшой паузы отозвался один из наемников. Худой длиннорукий мужик лет под сорок с выбритой налысо башкой. — У Сконе на хуторе пересидим. До возвращения ярла — три дня. За это время вы оботретесь малехо, обвыкнете. Я со Сконе договорюсь: скажет, что нанял работниками. Будете репу полоть, смотреть только в землю. Глядишь, не заинтересуются вами ярловы хускерлы.

— Ты в своем уме? — вежливо поинтересовался банкир. — Какая репа? Я играть пришел!

— Твое право, — охотно согласился лысый. — А мое первое дело — объяснить, что к чему. Потому объясняю: драться с ярловыми людьми в одиночку, а вы ж новички, не умеете ни хрена, так я не самоубийца. Но если кто хочет огрести по собственной репе, не препятствую. Всё покажу, всё расскажу, а дальше — сами. Это вас, новичков, убивать нельзя, а мне местные запросто кишки на столб намотают, если что не так пойдет. Приходи с деньгами, новичок, а завтра, как стемнеет, — отправимся. Ночь — наше время. Ночью люди спят.

Последняя фраза вновь развеселила присутствующих, и это веселье побудило Гучко задать еще один вопрос:

— А мы, типа, не люди?

— Не-а, — вместо лысого ответил рыжий. — Мы не люди. Мы — игроки.