Возвращение ярла

Александр Мазин, 2014

Ее называют Большой Игрой, Стратегией. Для большинства людей доступ в Стратегию закрыт. Войти в нее трудно. Еще труднее – остаться. Для этого необходимо выжить. В Игре. В мире викингов девятого века, который называется Мидгард. Или в Техномире, где идет непрерывная битва людей и боевых роботов…

Глава четвертая

Закрытая территория Игровой зоны «Умирающая Земля»

— Шикарно! — выдал Санёк, с восторгом взирая на подкопченные ворота, где из-под растрескавшегося бетона выглядывали ржавые ребра арматуры.

Ворота были врезаны прямо в гранит. Железные створки дюймовой толщины — нараспашку. Над ними — черное четкое граффити «playing area» the dying earth», Буква «Y» в слове dying была перечеркнута и исправлена на «o», а внизу, кривовато, по-русски, «Умирающая Земля». И значок, предупреждающий о радиоактивности, к которому, горизонтально, пририсовали тщедушное тельце с задранными ручками-ножками и пояснением для несообразительных: «game over».

Распахнутую створку подпирал камуфлированным плечом сонного вида боец с болтавшимся на плече автоматом. За воротами, вопреки ожиданиям, виднелся не тоннель и не пещера, а что-то вроде заброшенного полигона с какими-то бараками вдалеке и высоченной трубой, пачкающей небо желто-черным дымом.

— Пошли, поглядим! — Санёк сунулся в арку, но претерпел облом.

— Стоять, новичок! — Подпиравший ворота боец мгновенно проснулся, натренированно плавным движением скинул с плеча автомат и упер пламегаситель Саньку в солнечное сплетение.

Фёдрыч напрягся, но тут же расслабился, отметив положение флажка предохранителя. Сдвинуть флажок — секунда, но Фёдрыч чувствовал: стрелять боец не станет. А вот двинуть прикладом — запросто.

— Нельзя? — Санёк даже обиделся. — Но почему? Нам же сказали…

— Ты не прошел фейсконтроль, новичок! — отрезал боец. — Свободен!

— Какой, на хрен, фейсконтроль? — вмешался Гучко. — Ты ничё не попутал, солдатик? Бабло плачено…

— Туда, — боец качнул автоматом вправо. — Или — туда, — движение влево. — Сюда — нех. Вас предупреждали. Тебя, здоровяк, тоже касается! — Ствол указал на Гучко. — И я тебе не солдатик, новичок, а господин контролер-привратник. Уяснил?

И банкир, вот уже в который раз за сегодняший день, смирил гордыню. Когда у оппонента есть автомат, которым он умеет пользоваться, а у тебя — только кулаки и глотка, равноценного диспута не получится.

— А как насчет начальника караула позвать? — поинтересовался Фёдрыч.

— А мы не в армии, майор, — боец оскалился. Зубов в оскале было на пару штук меньше, чем предусмотрено природой. — Я сам себе начальник. И тебе, заметь, — тоже. Хочешь войти, майор? Тебе можно. Прогуляйся, приглядись. А как будешь со статусом и без балласта, — небрежный жест в сторону Санька и Гучко, — так и сыгранешь с Костлявой в русский покер. Клан Добрых Чистильщиков тебя встроит, а там уж сам решишь, в какую тему вписаться. Ну ты входишь или как?

— Пожалуй, схожу на разведку, — произнес Фёдрыч, поглядев на Юрия Игоревича.

Тот кивнул. Мол, не возражаю.

— Мы направо, — уточнил он. — Встретимся в кабаке, где обедали.

Фёдрыч кивнул и шагнул в опаленную арку.

— Как узнал, что я — майор? — спросил он.

— Да уж точно не полковник! — снова осклабился контролер-привратник. Один рукав его «пятна» был украшен значком радиоактивности, другой — той же молнией в кулаке, что и у контролеров в черном, только не серебряной, а тускло-серой. — Хочешь ствол купить? Могу подсказать, где и у кого.

Фёдрыч глянул на открывшийся за аркой ландшафт. Оптимистично. Ни деревца, ни травинки. Земля, асфальт, лужи с радужной пленкой, ангары, бараки… Промзона какая-то. Некоторое оживление вносил ржавый Т-80 со свернутой набок башней и размотавшейся гусеницей.

Что-то пихнуло Фёдрыча в бедро. Он глянул — и невольно схватился за нож. Желтоглазая тварь, похожая на лысую гиену, глядела на него снизу и щерила пасть.

— Не боись, майор, — раздался за спиной голос бойца. — Мутик чипованый, жрать не станет. Так что насчет оружейной лавки?

— Мне уже посоветовали, — ответил Фёдрыч. — Робинзона.

— Годный барыга, — одобрил боец. — Это вон там, в вагончике.

Вагончик выглядел — не очень. Одна часть его пришла в полную негодность после попадания чего-то крупнокалиберного, вторая пестрела выцветшими плакатами, изображавшими полуголых девок с разнообразным колюще-режущим и огнестрельным оружием. Дверь отсутствовала. Ее заменял обрывок маскировочной сетки.

Сбоку от вагончика, на воткнутом в землю рельсе сидела на одной лапе лысая птица размером с орла. Второй лапой птица держала тушку крысы, которой обедала. Увидев Фёдрыча, лысая мерзко зашипела.

— Пасть закрой, — буркнул майор. — Жри себе молча.

Вот ведь пакость какая. Так и хочется чем-нибудь приложить.

Поднявшись по сваренной из стальных прутьев лесенке, Фёдрыч оказался в просторном помещении без окон, но с ослепительно сияющими лампами на потолке.

— Добрый день!

— Кому как, — по глаза заросший бородой мужик отложил полуразобранный револьвер и уставился на Фёдрыча.

— Вы — Робинзон? Рваный сказал, что я могу купить у вас оружие.

— Можешь. Если деньги есть.

— Деньги есть. Кое-какие.

— Именно что кое-какие, — фыркнул бородач. — Сколько вам, новичкам, нынче выдают на тренинг? Сотни полторы?

— Около того.

— А где воевать будешь? У нас?

Фёдрыч покачал головой.

— Караульный только меня пустил.

— Караульный? А, привратник. Ну тогда точно не у нас. Значит, во фьорды или, нах, к шизанутым техам. Сразу скажу: для «Техномира» у меня за твои деньги ничего путного нет. Да и там тебе только на учебку хватит. Остальное — в кредит. А вот для фьордов можно подыскать что-нибудь. Топор или арбалет попроще.

— Мне бы что-то привычное, — попросил Фёдрыч. — Вроде этого, — он кивнул на полуразобранный револьвер.

— Ну ты губу распустил, — сказал Робинзон. — «Это» сотен на пять тянет. И патроны еще на сотку. За полторы я тебе из огнестрела «мосинку» могу предложить, поюзанную, но годную… Хотя вот что… Есть у меня «калаш» дефектный. Затвор у него заедает. После каждого выстрела передергивать надо. За полторы отдам. И патронов полсотни. Берешь?

Фёдрыч покачал головой.

— У меня только сто двадцать.

Робинзон почесал бороду, подумал…

— Хрен с тобой. Отдам всё за сотку И еще разрешу всякой мелочи набрать. Ты ж голый и босый, с одним ножом. Но будешь мне должен. Сотку. По рукам?

— А если не верну? — поинтересовался Фёдрыч. Он заподозрил подвох.

— Значит, не вернешь, — махнул выпачканной в смазке лапой оружейник. — Хотя не думаю. Такие, как ты, в Игре приживаются.

И, это, хочу тебя на всякий случай предупредить: раз ты один пришел, значит, команду твою к нам не пустили. А в «Техномире» «калаш» тебе не помощник. Дронов таким калибром не взять. Значит, дорога вам — во «фьорды», а контролер «фьордов» может огнестрел на Игровую зону и не пропустить. Новичкам обычно послабление, но ручаться не стану. Рискнешь?

— Рискну, — вздохнул Фёдрыч. — Показывай свой дефектный ствол…

* * *

Когда Гучко и Санёк вошли в кабак, Фёдрыч уже был там. Сидел в одиночестве за столом, тянул пиво. Рядом, на лавке, лежали видавший виды АК и такая же потертая брезентовая сумка.

— Ну как оно? — поинтересовался Гучко, опускаясь напротив майора.

— Местной валюты у меня больше нет, — сообщил тот. — Зато есть вот он, — Фёдрыч погладил потертый деревянный приклад. — А как у вас?

— Сходили на экскурсию, — Гучко жестом подозвал официантку, указал на кружку Фёдрыча и поднял два пальца. — Санёк, расскажи, где были.

— Называется «Территория закрытого проекта „Техномир“», — сообщил Санёк. — Во всяком случае, так написано на воротах. От ворот — дорожка самодвижущаяся. Как в аэропортах. Внутри на университетский кампус похоже. Строения, дорожки, указатели. Прикольные. «Учебный центр боевых роботов», «Центр подготовки десантников»… Я одного чела спрашиваю: «Что за игруха?» А он так глянул на меня: «Ты, хобо, — говорит, — сырое мясо, отвали от меня. Иди с пипиской своей поиграй».

— Долбанутые все, — заявил Гучко. — Ходят как нарки. Глаза дикие, сами дерганые.

— А я внутрь всё же зашел, — сообщил Санёк. — Оказалось: можно. Даже бесплатно. Темы там — прикольные. «Обучение индивидуальному страйку», «Наземный десант», «Центр полевого демонтажа боевых роботов», — процитировал он. — Здоровенный такой учебный центр, техника — просто супер. Будто в «Стар Трек» попал. Прикиньте: у человека вместо глаза такая хрень вроде окуляра от бинокля. Я…

— Придурки, короче, — перебил Гучко. — Но кабак там у них есть. Я тоже зашел, — банкир подмигнул Саньку. — Народу — как глистов в собачьем дерьме. Все орут, причем вроде по-русски бакланят, а ни слова не понять. Я там посидел малехо, пока Санёк по территории шарился. Так и не врубился, что за тема. На меня всем — пофиг. Баба одна было подвалила, конкретная… — Гучко поставил кружки и показал руками, в чем именно состояла «конкретность» бабы. — Но на рожу мою глянула — и отвалила.

— Не понравился? — удивился Фёдрыч.

— Типа того.

— Я ей: давай, мол, познакомимся. А она: «Береги сперму, cырое мясо. За отсос в „Техноцентрах пять“ баллов дают, если раньше не отжарят». И свалила.

— А ты?

— А что я? По понятиям за такое… Но ведь баба. И понятия тут такие, что хрен поймешь, — Гучко махнул рукой. — А народ там, Фёдрыч, хоть и обдолбанный, но — крутой. У половины — оружие. И не ножи наши, а огнестрел. У бабы этой на руке шрам ножевой, а на ремне кобура здоровенная. И точно не с косметикой.

— Вот это меня и беспокоит, Юра, — задумчиво проговорил Фёдрыч. — Как-то всё это не вяжется.

— В смысле?

— Сомнения у меня по поводу этой туристической конторы.

— А ты не сомневайся! — заявил Гучко. — Сам знаешь, кто ее мне порекомендовал. А какие бабки в это дело вложены! Это же не просто остров купить, а оборудовать всё, народ нанять. Это ж вообще чисто Голливуд. Не думал, что у нас такое поднять могут.

— Да я не по деньгам сомневаюсь, — вздохнул Фёдрыч. — Вот что меня беспокоит!

Он отстегнул от АК магазин и выщелкнул на ладонь патрон.

— А чё с ним не так? — удивился Юрий Игоревич. — Нормальный патрон.

— В том-то и дело, что патрон — нормальный, — с нажимом произнес Фёдрыч. — Не резиновый, не газовый, не с краской… Нормальный боевой патрон. И если таким засадить в башку, никакая реанимация не откачает. Это не бутафория, Юра. Это, блин, реально война. Ты можешь представить, чтоб у нас в России просто так, без всяких разрешений и прочей лабуды выдавали полноценное боевое оружие?

— Ты ж сказал — он дефектный, — возразил Гучко.

— Ну да. Гильзу не выбрасывает. Приходится затвор передергивать и автоматический режим — мимо. Но я и одиночным не промахнусь, не сомневайся. И мне, вроде как, можно будет его использовать в Игре.

— Ты, братан, вперед не забегай, — заявил Гучко. — А то мы с тобой раньше не стреляли. Мы, Фёдрыч, еще в ихней Игре не были и, кто там в нас будет шмалять или мы — в кого, можем только догадываться. А «калаш» я и без всякой игры купить могу. И не дефектный, а новенький, в смазке, только со склада. Ты волну не гони, Фёдрыч. Вот Санёк наш уже стремака словил. Ты не бзди, Санёк. Мы с Фёдрычем всех порвем. Точняк.

— Да я не боюсь, — мотнул головой парень. — Я вот что думаю: а если это все не реал, а виртуалка?

— Типа?

— Я в «Техномире» в учебном центре был. Там реально всё круто. Подвески такие специальные, костюм… Опускается шлем на голову — и сразу стереокартинка…

Саньку было что рассказать, но ему не дали.

— Короче, молодой! — перебил Гучко.

— А если короче, то это всё не реал, а виртуал! — азартно воскликнул Санёк. — Всё это! — Он широким жестом «охватил» внутренность трактира. — Как игрушка компьютерная, но не на экране, а как будто в реальности!

— А мы, типа, тоже не настоящие? — ухмыльнулся Гучко. — Вот я тебе сейчас по уху приложу и это будет как бы понарошку?

— Лучше не надо! — Санёк на всякий случай отодвинулся. — Но я, правда, думаю…

— По хрен пень, что ты думаешь, — заявил Гучко. — Не знаю, какую там дурь они жрут, в этом «Техномире», но крыша у них конкретно дырявая. Мне таких ништяков не надо! Я точно знаю, что сам — реальный. И Фёдрыч. И ты. И вот он, — Гучко похлопал по прикладу АК.

— Это уж точно реальность, — проворчал Фёдрыч, загоняя патрон обратно и присоединяя магазин. — Но неувязки имеются. Так что, может, парень и дело говорит. Даже в Чечне за мокруху могут прихватить. А если я из «калаша» кому в башку попаду, а я попаду, если надо, то двухсотый гарантирован.

— Фигня! — отмахнулся Гучко. — Тоже мне проблема — грохнуть кого-то. Вон братва в прежние времена на бомжей охоту устраивала. И не только на бомжей…

— И не только в старые времена… — пробормотал Фёдрыч.

— За базаром следи! — одернул его Гучко, но бывший майор спецназа и так не собирался развивать опасную тему.

— Босс прав, Санёк, — сказал он. — Было и покруче.

— Ага, — поддержал Гучко. — Помнишь, как ты весной в Бразилии с водопада летел башкой вниз?

— По правде говоря — нет, — признался Фёдрыч. — Помню: фигак — и я уже не в каяке, а в свободном полете. И потом сразу в воде. А помнишь, Юра, как на тебя слон наступил?

— Слон? — переспросил Санёк.

— Слон. Юра нашего кучера бирманского обидел, а тот гордый оказался. Слона натравил.

— Вот это жесть была! — хохотнул Гучко. — Просыпаюсь, а на мне — слоновья нога. Прижимает так легонько… Пудов на десять. А я даже рыпнуться не могу — запутался в сетке противомоскитной. Слон каркас сломал ножищей. Лежу и думаю: надавит — и меня, как червяка. Кишки из жопы, мозги из ушей…

— Не стал бы он тебя давить, — возразил Фёдрыч. — Это ж убийство. Так, попугал немного.

— А потом — что? — Санёк был заинтригован.

— Договорились, — лаконично ответил майор. — Без травм, что характерно.

— Ага, — Гучко выплеснул в глотку остатки пива. — Фёдрыч ему ножик прижал к шейке. А шейка у бирманца — то-оненькая. А ножик большой. Примерно как этот, — Гучко похлопал по ножнам на поясе.

— А помнишь… — начал Фёдрыч, но Гучко перебил.

— Подъем, — скомандовал он. — Допили — и вперед, время не ждет.

— Верная мысль! — поддержал Фёдрыч, стукнув о стол пустой кружкой. — По машинам!

Банкир и его начбез вышли из трактира и неторопливо двинулись вдоль озера.

Санёк поплелся за ними. Он был обижен тем, что его не выслушали. А ведь ему было что рассказать…