Тень предков

Александр Казанков, 2019

Святослав Романов – не профессиональный военный, не опытный фехтовальщик, а пресыщенный жизнью спортсмен. У него было все, о чем он мог только мечтать. Деньги, слава, карьера, любовь женщин… И разве мог он когда-либо подумать, что в один миг перенесется в тело подростка, оказавшись на границе Дикого поля. Ему предстоит выжить в новом мире, полном войн и несчастий, где сострадание – синоним слабости и только сила решает все. Русь, тринадцатый век, время перемен… Время, когда старый мир рухнул и на его осколках начал зарождаться новый…

Глава вторая. Дурной сон

…За окном завыла страшная метель. Окна закопченной избы заткнуты ставнями со шкурами, холодно зимой. Каждая капля тепла на счету. Пол деревянный, из нарубленных чурок. В углу печь без дымохода, топится по-черному. По избе разносится храп, могучий мужик спит на широких полатях, рядом крепко сбитая баба, за занавеской детишки, много, возятся как котята, всех и не счесть.

Святослав стоит у стола, и ему страшно. Темно в теплой горнице, а на улице мороз и вой, как тогда. Но слышит его только он, остальные спят. Боязно выходить за дверь, но коли себя не пересилишь, всю жизнь бояться будешь, и страх этот волю твою заберет. Святослав толкнул дверь, в сенях мелькнула тень, даже не тень, а сгусток тьмы, еще более черный, чем сама ночь. Парень остановился, помедлил секунду, сжал глаза посильней, а потом разжал. Стало светлее, привыкли глаза к черноте. Святослав перешагнул через порог и вошел в сени. Никого. Но вой! Страшный, дикий, похож на волчий, но не волчий. Теперь Романов знает, как воют волки, этот зверь был гораздо злее. В его вое читалась боль, которую может унять только боль другого человека. Убей, кричал он, убей. Я иду за тобой. Ты меня слышишь?.. Святослав помедлил секунду и вышел во двор. Ледяной ветер ударил прямо в лицо. Холодные колючие хлопья мигом забили уши, забарабанили в грудь, прикрытую одной нательной рубахой. Святослав босыми ногами прошел по снегу. Во дворе было светло, на небе повисла полная луна, блики которой играли зловещими огоньками на голубоватых сугробах. В хлеву беспокойно заблеяли овцы, где-то рядом залаял пес. Святослав снял факел со стены, запалил огнивом, лежащим в сенях, и двинулся к воротам. Вой дворового пса сорвался на дикий визг и затих. Мальчик остановился. Пес молчал. С улицы послышался всхлип. Романов прислушался, еще всхлип. Кто-то плачет, тихо, горестно. Девочка, точно. Святослав поднимает засов, и дверь распахивается настежь, выбитая порывом ветра. Святослав отскочил назад, выставил вперед факел, огонь рассеял тьму. Но на место плачу пришел смех, ехидный, злой. Так смеются гиены, когда загоняют дичь. Сердце упало куда-то вниз. Романов хотел бежать, укрыться под лавкой дядьки Никифора, но не мог, страх сковал. Ни рукой пошевелить, ни вздохнуть, только чувство, что что-то надвигается из тьмы и смеется. Святослав сжал факел посильней и, прикусив губу, пересилил себя, шагнул вперед. И выкрикнул:

— Я не боюсь тебя! Покажись!

В ответ ему неслось лишь эхо, слившееся со свистом метели: не бою-ю-юсь! Покажи-и-ись! Но смех прошел. А плач вернулся вновь. Святослав пошел на звук. Улица маленькая, неширокая. Вышел к речке. Вдоль реки шла дорога, а у реки, где был мост, сидела девочка. Вся в белом, маленькая хрупкая, в нательной рубахе, как и сам Святослав. Он помедлил. Девочки в ночи в метель у реки не плачут. Не девочка она, но кто? Он двинулся вперед, намереваясь заглянуть неведомому врагу в лицо. Девочка так и сидела у реки и горько плакала. Святослав остановился в нескольких шагах от нее. Темно, но фигура малышки знакома. Алёнка! Святослав отбросил факел и кинулся к ней, развернул девочку к себе. Точно Алёнка, все лицо заплакано. А глаза голубые-голубые, как ледовый океан. И холодные, мертвые глаза.

— Алёнка, ты чего тут? Чего плачешь?

Алёнка печально улыбнулась. Прижалась к узкой груди мальчика, как будто желая укрыться от метели и от всего этого несправедливого мира.

— Беги, Святославушка, беги. Они идут за тобой.

И тут Алёнка оттолкнула его, и вместо маленькой девочки на него уставилась смуглая бородатая морда, перечеркнутая шрамами. Черные глаза впились двумя горящими угольками.

— Вы все умрете, русы! Мы привяжем вас к седлам наших коней и будем волочить по грязному снегу, втопчем в мерзлую землю, а трупы ваши будут неприбранно лежать повсюду на съедение диким псам. Потому что некому будет хоронить вас!

Святослав оттолкнул чужака и побежал назад к деревне. За спиной слышался топот копыт, дикое половецкое улюлюканье и смех.

— Беги, беги, рус. Скоро некуда будет бежать.

Стрела просвистела над головой и воткнулась в снег. Святослав оглянулся и увидел, как степняк схватил Алёнку и закинул поперек седла. А он бежал, бежал от страшного врага, в ужасе, не разбирая дороги. Когда он добрался до леса, по пояс утопая в снегу, над деревней и детинцем уже поднимались клубы черного едкого дыма. На Русь пришла беда. Степняк!..