Всадник

Александр Булаев, 2021

Книга является второй из цикла романов «По ту сторону разлома». На ее страницах читатель найдет ответы на многие вопросы, оставшиеся после прочтения первой книги «Альмод». Читатель вместе с главным героем переживает его жизненный путь, проходит огонь, воду и испытание славой, наблюдает за тем, как с годами меняются его психика и сознание, как мальчик становится мужем.Действие романа «Всадник» разворачивается в том же вымышленном мире, где и события романа «Альмод», перенося читателя из занесенных снегом гор и густых лесов в бескрайние степи и опаленную солнцем пустыню. Главный герой романа Мазсе – младший сын одного из вождей степных кочевников. Семейное горе и неразделенная любовь побуждают молодого всадника покинуть родной дом и уйти в набег на восточные земли. Другие люди, обычаи и нравы заставляют главного героя иначе взглянуть на происходящее вокруг. Мир, в котором он жил, становится другим, любовь сменяется расчетом, а вера – жаждой власти…

Глава 1

Вот уже три дня, как Араме вел свое войско по землям королевства Антерол. Все деревни, мимо которых они проходили, были разрушены, поля выжжены, а жители, если таковые встречались, либо прятались под обломками стен, в развалинах домов, либо пытались убежать в окрестные леса.

Мазсе заметил, что брат каждое утро отправляет тридцать всадников до восхода солнца, до того, как он приказывал основным силам сняться с лагеря и продолжить поход.

— Куда ты отправляешь их? — Поинтересовался мальчик.

— Почему ты не спишь? — Не торопясь с ответом, произнес Араме.

— Не спится. Это они сжигают поля и грабят деревни? Ты для этого их посылаешь?

— Ха-ха-х, нет. Царь, узнав о смерти отца, в этот же день отправил двадцать тысяч своих воинов выжечь земли Антерола до основания. А потом и сам прибыл с оставшимися всадниками. Такую орду Сератае никогда не собирали. Меньше чем за месяц Акиннаез захватил все королевство. И вот он держит осаду столицы. На самом деле, он лишь ждет моего прибытия, хочет дать мне возможность отомстить. Все это пепелище, что ты видишь, следы гнева царя нашего, брат. А те воины, которых ты видел, это разведчики мои. Я не хочу повторить ошибку нашего отца. Он недооценил нашего противника. А так я всегда знаю, что впереди нас ждет, и всегда буду наготове в случае нападения.

— А кто на нас может напасть? — Недоумевая, спросил Мазсе.

— Все Восточные королевства. Это сейчас они разобщены, каждый год дерутся за клочки земли, за свои каменные города, которые переходят от одного короля к другому. Король Оберола с упоением наблюдает за гибелью Антерола, ведь буквально года два назад, после проигранной войны, он отдал три замка с окружными землями Антеролу. Их, скорее всего, тоже разграбили и сожгли. После того, как мы уйдем со всеми сокровищами этого королевства, оберольцы заполонят пустующие земли как крысы. Они начнут, как муравьи, все отстраивать и восстанавливать, вновь засеют поля. А через два года, может через три, когда у нас закончится золото, мы вновь придем на эти земли и заберем свое. — Посмеиваясь, произнес Араме.

— Так я все это к чему тебе рассказываю? Да, сейчас они разобщены и грызутся за каждый клочок земли, но уже так бывало и не раз, что все Восточные королевства объединялись против одного общего врага и разбивали его. Так было и с нами, так было и с зарвавшимися северянами. Стоит только Живому городу протрубить общий сбор, как все прочие короли тут же прибегут по его зову. А может уже прибежали. Помимо этих опасений, стоит избегать не нужных столкновений с дезертирами и предателями. Да, брат, трусов, сбежавших с поля боя, тоже стоит опасаться. Сильного вреда они не нанесут и малым числом нападать не станут, а вот провизию украсть, лошадей перерезать, во сне кого-нибудь убить, это в порядке вещей. А столкновения с крупными силами обязательно повлекут ненужные потери. Уже светает. Садись на лошадь, найди Скилура, держись рядом с ним. И теперь его донимай расспросами.

Мазсе лишь улыбнулся и молча побрел к своей лошади. Позже, найдя брата среди всадников, мальчик принялся расспрашивать его о Восточных королевствах, о королях, об их мифах и легендах. На что Скилур лишь пожимал плечами. Единственное, что Мазсе узнал от него сегодня — это, какими товарами богато каждое королевство, и о том, что люди в Восточных королевствах забирают в рабство своих же граждан.

К полудню войско вышло к Анторольским равнинам, где состоялось решающее сражение между Антеролом и Сератаями. Вокруг стоял жуткий смрад от гниющих и разлагающихся трупов. Тысячи стрел, словно ковром, устилали залитую кровью землю. Тучи воронов перелетали с места на место, выклевывая глаза у трупов и отрывая куски мяса. От этого ужасного запаха у мальчика сводило желудок.

— Как же хорошо, что на завтрак я съел лишь пару яблок, да горсть кедровых орехов. — Думал мальчик, собираясь, избавиться от содержимого желудка.

— Смотри! — Догнав его, и не дав осуществить задуманное, произнес Скилур.

— Ещё более ужасная картина будет ждать тебя в Антероле. Когда кровь будет литься рекой по улицам города, а труппы будут валяться на каждом углу, женщин будут насиловать, детей убивать. Ты выдержишь это зрелище? Хватит ли у тебя сил самому проливать кровь? — Пренебрежительно спросил Скилур.

— Да! — Раздраженно выпалил Мазсе и погнал лошадь вперед, желая скорее убежать от этого запаха.

Солнце уже садилось, когда кто-то из разведчиков доложил, что за холмами через реку расположился лагерь Акиннаеза. Пробравшись сквозь редкий лес на очередном холме, Мазсе сам увидел лагерь царя, столь величественный шатер, окруженный огнем факелов, трудно было не заметить.

Табун его отца был самым великим и многочисленным среди всех вождей сератаев. Но здесь Мазсе увидел два десятка лагерей, каждый из которых принадлежал одному из сератайских вождей. У каждого из них был свой знак, которым они отмечали своих воинов и клеймили рабов. По этим-то знакам Мазсе и отличал, какому вождю принадлежит лагерь, и кто, сколько воинов привел с собой.

Мальчик ещё никогда не видел столь огромную армию. Но все его удивление и восторг поблекли, как только он заметил на севере от лагеря каменный замок, даже с высоты холма, на котором остановился Мазсе, город казался огромным, а стены его не преступными.

— Антерол. — Произнес мальчик.

По маленьким огонькам, мерцающим в темноте и кружившим вокруг замка, мальчик понял, что город в осаде.

— Разобьем лагерь здесь, переночуем, а с восходом выдвинемся к реке. Если поторопимся, то к полудню мы уже будем в лагере Акиннаеза. — Сообщил знати Араме.

Мазсе заметил, что он не расстается с обломком меча, которым был сражен отец. Привязав лошадь к дереву на холме, мальчик прислонился к нему спиной и, смотря вдаль, на север, на Антерол, спокойно погружался в царство сна.

Во сне Мазсе стоял на стене того самого Антерола, смотрел вниз, как на стены по лестницам карабкаются сератае. Он не понимал, почему он по эту сторону. Почему он не со своими братьями сейчас штурмует замок. Почему на него не нападают рыцари Антерола. Вот одна лестница припала к стенам замка, потом другая, третья. А вот появился и брат, размахивая мечом в разные стороны. Он убивал всех, кто нападал на него.

— Скилур! Я здесь! Что происходит? — Хотелось закричать Мазсе, но он не смог проговорить ни слова.

И вот уже оба брата скрестили мечи. На этот раз Мазсе был ростом с брата, а его меч был большой и тяжелый.

— Это не мой меч. Не мои доспехи. — Думал Мазсе, отбивая очередной удар.

Мазсе рубанул сверху, сломал меч брата, и разрубил его пополам. Труп Скилура тут же превратился в черный дым и растворился в воздухе. Мальчик развернулся, пытаясь увидеть, куда пропал брат, а вокруг уже везде были сератайские орды, они добивали убегающих и убивали тех, кто ещё сражался.

— Помогите! Нет! Пожалуйста! Мазсе! — Где-то внизу за стенами города раздался пронзительный женский крик.

Мазсе перевалился через стену пытаясь разглядеть, что там происходит.

— Нет! Оставьте её! — Закричал Мазсе.

Его любовь, ту ради которой он готов был на все, утаскивали четыре сератайских воина, они трогали её, разрывали на ней одежду и смеялись. Мазсе бежал за ними вдоль стены, пытаясь найти какой-нибудь спуск вниз, лестницу, веревку. А её голос и вопли с каждым разом становились все тише и тише.

— Мазсе… Мазсе… — Где-то тихо раздавалось вдали.

— Мазсе! — Раздался грубый голос старшего брата.

— Вставай! Уже солнце восходит. Араме отправляет меня с разведывательным отрядом к реке. Поедешь со мной? — Спросил Скилур.

— Да, конечно. — Выдержав небольшую паузу и осмотрев брата, сказал мальчик.

— Это всего лишь сон. Очередной кошмар. — Подумал Мазсе.

Мазсе проверил, надежно ли закреплены к седлу лук и колчан со стрелами, затянул ремни на седле, отвязал лошадь от дерева и запрыгнул на неё сам. Брат и ещё тридцать легковооруженных всадников уже выезжали, когда Мазсе к ним присоединился.

Они спустились по пологому склону холма, на котором ночевали. На пути к реке им встретились две нетронутых сератаями деревни.

— Жители этих деревень, скорее всего, укрылись в здешних лесах, так что смотри в оба глаза, хоть они и вооружены вилами да косами, но убьют тебя, не задумываясь. — Обращаясь к Мазсе, произнес Скилур.

— Мы не обыщем эту деревню? — Спросил Мазсе, глядя на то, что всадники обходят её стороной.

— Нет смысла, крестьяне забрали все мало-мальски ценные пожитки с собой. Все что мы там найдем — это разваливающиеся хижины с соломенными крышами да стаи голодных крыс. К тому же, мы и так тут задержались, уже час назад как должны были выйти к берегу.

И лишь к полудню разведчики достигли реки. Они остановились в покинутой рыбацкой деревушке. Повсюду весели, успевшая сгнить, рыба да рыболовные сети. Самый молодой разведчик, на вид лет девятнадцати или двадцати, прискакав к Скилуру, доложил, что на берегу нет ни одной лодки.

— Придется идти вдоль берега, пока не найдем брод, пригодный для прохода войска. — С хмурым взглядом произнес Скилур.

— Сегодня мы уже не успеем перебраться на тот берег? — Предположил Мазсе.

— Здесь течение слишком сильное, а река слишком глубока, чтобы прошли лошади, не говоря про обоз с провизией. Если пойти дальше на восток по течению, там должен быть какой-нибудь брод или может даже мост. На лодке мы бы нашли его часа за три, а так придется пробираться сквозь лес, и потеряем ещё пол дня. Если переправы не будет, то придется строить мост самим, а это ещё как минимум день. Мы и так провозились с похоронами дольше отведенного нам Акиннаезом времени. Он не будет ждать нас и разграбит столицу, а значит, мы останемся ни с чем. К вечеру сюда прибудет Араме и будет ждать от меня каких-либо действий. Ему не понравятся перспективы опоздания к началу штурма.

К вечеру, когда братья доскакали почти до устья реки, они нашли заветную переправу. С виду крепкий, бревенчатый мост.

— Через него в один ряд едва пройдет три всадника, но это, все же, лучше, чем строить его заново. Огар, Атей, спешите на встречу Араме, приведите его сюда, только торопитесь.

Двое разведчиков, оба крепкого телосложения, ничего не ответив, запрыгнули на лошадей и, одновременно кивнув головами с вьющимися каштановыми волосами, поспешили навстречу войску вождя. Оставшиеся воины разбили лагерь в лесу недалеко от моста, чтобы не быть на виду у неприятеля. Спустя день после увиденного побоища на равнинах, у Мазсе, наконец-то, вновь разыгрался аппетит. В своей сумке с едой он нашел кедровые орехи, сыр из козьего молока и три яблока. Мазсе быстро расправился с яблоками и орехами, а сыр оставил на утро.

К моменту, когда свет луны и звезд уже отражался от воды, появился табун вождя. Араме ехал чуть впереди остального войска, позади него двигались Огар и Атей, а уже за ними в пятнадцать рядов двигалось его войско. Араме скомандовал тут же, не разбивая лагерь, переправляться через реку. Трое братьев одними из первых перешли через мост. Процесс затянулся на целый час. Сначала Мазсе пристально наблюдал за тем, как коней и повозки переправляют через реку, потом, когда желание сна стало сильнее его любопытства, он отправился спать. Увидев поваленное дерево, поросшее мхом, он устроился прямо на нем, подложив под голову седло, снятое с лошади.

Стоило ему закрыть глаза, как он вновь погрузился в страну снов. На этот раз, он скакал по степи, размахивая своим мечом. Ища себе достойного противника, он оббегал одну деревню за другой, осматривал каждый шатер и палатку в надежде найти хоть кого-нибудь, и с ужасом начал понимать, что вокруг нет никого, ни единой души. Он звал братьев, всех братьев, даже Нессиоти, когда ему никто не ответил, он начал искать мать и сестер, но и их не нашел. Бегая по Аббию, он не заметил, как где-то оставил свою лошадь и потерял меч. Внезапно мальчик ударился в чью-то грудь и упал на землю. Он медленно поднял глаза и увидел бледного человека с высохшим лицом в ламеллярных доспехах своего отца.

— Не такой участи я хотел для тебя. Вот, ты обронил это. — Протягивая потерянный меч, произнес бледный воин.

Мазсе молча смотрел на свой меч в его руке.

— Я наблюдаю за тобой, за всеми вами. Это я сделал для тебя. Из этого дерева делают лучшие луки.

Высохший человек протянул в другой руке причудливый резной орнамент в изогнутом виде. Мальчик нерешительно взял преподнесенные ему подарки. И как только он это сделал, призрак рассеялся словно дым, а Мазсе открыл глаза и увидел, что войско уже снимается с лагеря и готовится снова выдвинуться в путь.

Пройдя на северо-восток от реки ещё полдня, Мазсе и его братья прибыли к лагерю Акиннаеза. В километре от лагеря их встретил небольшой отряд сопровождения в количестве пятидесяти человек. Старший некто представившийся Марсагетом, коренастый, невысокого роста, чуть повыше Мазсе, с огромным золотым медальоном на груди, в центре которого красовался шестигранный изумруд. На вид ему было не больше сорока, но в бороде была густая проседь.

— Царь приказал разбить Вам, вождь Араме, свой лагерь в пятистах шагах от его лагеря. Пусть пока Ваши воины обустраиваются, а Вы приглашены на военный совет вечером и на ужин к царю с другими вождями. Акиннаез лично хочет поприветствовать и поздравить Вас с избранием, а также ещё раз выразить свои соболезнования по поводу смерти Теорека. Прими и мои личные соболезнования, мы с твоим отцом не раз сражались плечом к плечу.

— Спасибо за Ваши соболезнования, вождь Марсагет. Я немедленно прибуду к царю. — Кивнув головой, проговорил Араме.

Марсагет склонил голову ему в ответ в знак уважения, развернул лошадь и направился назад в лагерь.

— Нам не довелось раньше воевать с тобой Араме, но теперь, я надеюсь, между нашими племенами будет крепкий союз. — Удаляясь, прокричал Марсагет.

— О чем это он? — Спросил Скилур.

— Да кто ж знает. Отец никогда не любил его. — Выпалил Араме.

— Руководи обустройством лагеря, проследи, чтобы мой шатер был ничуть не хуже, чем у Марсагета. А я пойду, засвидетельствую свое почтение нашему царю.

Лагерь поставили уже до захода солнца, как раз перед возвращением Араме. Шатер вождя действительно был великолепен и уступал лишь кочевому дворцу Акиннаеза. Купала шатра были сшиты из красного бархата с лисьим мехом. Внутри были разложены цветные подушки и матрацы, захваченные у южных торговцев. Посуда была из белой керамики Восточных королевств. А стол и кресло вождя были выполнены из черного дерева, привезенного с севера.

Приехав от царя, Араме был задумчив и раздражителен пуще прежнего. Он спрыгнул с коня, отдал его первому попавшемуся всаднику с распоряжением, вернуть в конюшню.

— Скилур, собери знать, я жду вас в шатре. Нам многое нужно обсудить. — Сказал Араме и вошел в свой шатер.

— А я могу поприсутствовать на вашем совете? Отец всегда брал меня на совет со знатью. — С жалобным видом произнес Мазсе.

— Думаю, что можешь. Тебе нужно привыкать к подобному. Смотри, слушай и запоминай, в разговор не встревай, говори только в том случае, если тебя спросят. Даже если тебе кажется, что твои идеи достойны того, чтобы их выслушали, молчи. Ты все понял? — Произнес Скилур.

— Конечно, как скажешь, брат. — С довольным лицом, голосил мальчик.

Вскоре все собрались, младшие всадники подали к ужину дюжину жареных птиц, четыре кувшина с вином и по одной жареной рыбе на человека. Не считая братьев, Мазсе увидел десятерых знатных всадников, каждый привел не меньше двух сотен конных воинов. У Партатуи их было и вовсе триста.

— Соратники мои! — Начал свою речь Араме. — Завтра, за три часа до восхода солнца мы нападем на замок врага и захватим его. Противник располагает десятью тысячами пеших воинов из них лишь половина рыцари. В городе несколько десятков тысяч горожан, и у каждого есть, чем поживиться. Акиннаез отвел нам роль авангарда, поэтому мы будем биться в первых рядах и первыми взойдем на стены замка. Мы воспользуемся построенными осадными башнями, чтобы взять город!

— Акиннаез хочет кинуть нас как кусок мяса на растерзание Антерольским псам? — Возмущенно спросил Савлий, не столь давно занявший место своего умершего отца в совете.

Араме положил руку на его плечо и, сжав пальцы, сказал:

— Нам оказана великая честь, вести за собой орду сератаев! Неужели ты не рад такой славной битве?!

— Рад, конечно! Славная будет битва. — Сжимаясь от боли, прошипел представитель знати.

— Как только мы примем основной удар на себя, и войска противника начнут стягиваться к нам, главные силы Акиннаеза выйдут из лесов, что на севере и северо-западе Антерола, и по лестницам взберутся на стены, захватят западные и северные ворота. А дальше, наши всадники начнут резню в городе.

Вся знать, видя силу Араме, начала выкрикивать его имя, стучать по столу, даже Савлий, разминая плечо, выкрикнул пару одобрительных возгласов в сторону вождя.

Воины ели, пили, спорили, кто, сколько рыцарей убьет, и кто падет первым. Когда на столе все было съедено, Араме повелел убрать остатки, поблагодарил знать и велел всем хорошенько выспаться перед боем. Когда последний всадник покинул шатер, вождь попросил братьев остаться.

— Я сегодня видел Нессиоти, он восседал по правую руку от Акиннаеза и все что-то нашептывал ему на ухо… а тот только делал хмурый взгляд и кивал головой. Этот предсказатель внушил Акиннаезу, если мы не пойдем авангардом, то все его войско падет у стен Антерола. Он хочет всю нашу семью погубить. Так и хочется свернуть ему шею. Я не верю, что он брат нам. — Гневно выпалил Араме, сжав медный кубок с вином.

— Так Акиннаез ждал нас не для мести выходит. — Усмехнулся Скилур.

— Он не захотел богов гневить. Мне об этом рассказал Марсагет. И вот еще что, брат мой, Акиннаез приказал, чтобы ты женился на сестре Марсагета, дабы укрепить прочность наших племенных союзов.

— А меня спросить не надо было?! — Выпалил Скилур.

— Акиннаез уже давно все за всех решил или Нессиоти, кто их знает. — Махнул рукой Араме и допил остатки вина из смятого кубка.

— Но до этой свадьбы ещё дожить надо, впереди тяжелый бой, мы потеряем как минимум половину всадников. Мазсе, ты останешься в лагере.

— И не подумаю! Как я потом буду в глаза вам смотреть? Я проделал этот путь не для того, чтобы отсидеться в лагере.

Араме ничего не ответил, а только махнул рукой.

— Убирайтесь отсюда, оба! — Скомандовал Араме.

Братья вышли, Скилур одернул Мазсе за плечо и сказал:

— Ночью, когда мы будем набиваться в башни, не занимай первых шеренг, все кто рвутся сразу в бой, всегда погибают, держись меня, далеко не уходи, мне будет тяжело сражаться и искать тебя, чтобы спасти.

— Если ты дерешься, так же, как и в поединке со мной, то тогда тебе придется постараться, чтобы не отстать от меня, ведь мне точно будет некогда спасать тебя, брат. — Съязвил Мазсе, вывернувшись из-под руки Скилура.

Когда Мазсе уже не было видно в темноте, Скилур посмотрел на небо и прошептал, так тихо, будто бы боялся, что его кто-то услышит:

— Помоги нам Всадник. Защити нас. Не дай матери схоронить ещё сыновей в этот день.