Притворись моей

Александра Салиева, 2020

«Станешь моей любовницей. И родишь мне сына. Потом – свободна. Мы в расчёте». В первую секунду я решаю, что ослышалась. Во вторую, что он спятил. А в третью – невольно задумываюсь над его дорогостоящим предложением. Почему? Да просто это мой последний шанс…

Глава 5

Спустя час по окончанию официального рабочего дня я стою перед высоким напольным зеркалом в своей спальне, нервно кусая губы, сдобренные сливовой матовой помадой. Так наверняка и не понимаю, доходит ли информация об обеденном инциденте с моим участием до Быкова, или же нет. Он сам ни слова об этом не говорит. Из кабинета в течении дня тоже не выходит. Но отпускает пораньше, сославшись на то, чтоб я успела переодеться к вечеру. Я и переодеваюсь. Да так, что, кажется, перебарщиваю…

— А не слишком? — с сомнением смотрю на своё отражение.

Длинное платье в стиле годе глубокого синего цвета облегает фигуру по всему телу, юбка расходится лишь ниже колена, а тонкий цветочный орнамент в тон выглядит неоспоримо шикарно, плечи открыты, хотя рукав достаёт почти до локтя, на спине — ассиметричный вырез, всё с тем же цветочным переплетением. В таком облачении впору выходить на красную ковровую дорожку, а не отправляться на какой-нибудь заурядный ужин. Собственно, на самом деле наряд предназначается для выпускного бала в университете, обучение в котором в этом учебном году завершит моя близняшка.

— Ничего не слишком! — возражает Ариша, как и я, придирчиво осматривая платье. — Ты опять похудела что ли? — произносит больше своим мыслям, нежели обращается ко мне.

— Ну, не знаю, — продолжаю сомневаться я.

Как по мне, больше бы подошло обычное чёрное платье-футляр — самое то, не прогадаешь.

— Эх, ещё бы какое-нибудь колье с бриллиантами… — вздыхает меланхолично сестра, пропустив мои слова мимо ушей.

— Какое ещё колье?! Чтоб они решили, что у меня в самом деле не все дома, раз я так расфуфырилась, как будто больше не представится другого шанса? — оглядываюсь к ней. — Нет, лучше я… — тянусь к наряду попроще.

Ариша страдальчески закатывает глаза.

— Слушай, ты помнишь сколько стоит та испорченная футболка этого твоего мудачного жеребца? — строго одёргивает она, шлёпнув по руке. — И ты в «Орионе» хоть раз была? Это платье, — тыкает в меня указательным пальцем, — самое то! Только колье не хватает, — хмурится, переводя внимание к столику со шкатулкой, в которой хранятся мои украшения.

Их не так уж и много, в основном бижутерия.

— Да причём тут его футболка? — начинаю злиться. — Он, может, вообще туда не придёт? — больше надеюсь, нежели предполагаю. — Сегодня вот обед даже отменил!

— Но ужин не перенёс! — ехидничает девушка.

Ариша — моя точная копия, у нас с ней только цвет волос разный, да и то потому, что она их обесцвечивает, а я — нет. И конечно же, я с ней делюсь всем тем, что происходит за сегодняшний день. Очевидно, зря.

— Так контракт будет подписывать не Филатов-младший, а его отец, — кривляюсь ответно. — Если конечно, его сыночек не успел наябедничать, и он до сих пор собирается его подписывать… — вздыхаю тоскливо.

Никак мне не даёт покоя то обстоятельство, что этот взбалмошный нахальный наследничек может запросто всё испортить, и только лишь для того, чтобы мне отомстить, насолив в меру своего положения. Поняла ведь уже, насколько ему нравится демонстрировать своё превосходство. Тогда меня стопроцентно уволят, хоть тысячу раз я согласись стать любовницей своего шефа.

— Тогда ты тем более должна выглядеть так, чтоб этот сыночек увидел тебя и позабыл все свои обидки, а потом весь вечер исходил слюной, осознавая, что упустил в своей жизни, — флегматично заключает сестра, доставая из шкатулки рубиновую каплю, обрамлённую белым золотом.

Когда-то эту вещицу подарил мне отец, на моё шестнадцатилетие, и это моя самая великая драгоценность, дело даже не в цене ювелирного изделия.

— Красота, и никакое колье не надо, — добавляет Ариша, закрепляя украшение на моей шее, как и я, любуясь игрой света в гранях камня. — Твой Глеб Филатов точно слюной изойдёт!

— Угу, ты ж у нас спец по слюноотделению у мужских особей, — скептически хмыкаю я в ответ.

— А то! Кто, если не я, золушка ты наша ненаглядная? — одаривает ласковым взглядом.

— Именно поэтому твой ненаглядный Антоша уже третью неделю, как обещает прийти и познакомиться с нашей мамой, но каждый раз находит отговорки, чтобы перенести встречу? — усмехаюсь невольно.

Антон Третьяков — финансист, трудящийся в той же организации, где работает Ариша. Они встречаются около шести месяцев, но парень каждый раз отлынивает от семейных посиделок, что лично для меня является показателем его несерьёзности в дальнейших намерениях. Для меня — да. Но не для Ариши. Та втрескалась в него по уши и не желает слышать даже намёка на то, что их пара когда-нибудь перестанет быть таковой. Вот и сейчас:

— Никакие это не отговорки! — моментально меняется в лице девушка, сверля меня чистейшим негодованием. — У него отчётный период ещё не закончился, налоговая — это тебе не шутки!

Не спорю. Всё равно бесполезно.

— На работу опоздаешь, категоричная ты моя, — перевожу тему, взглянув на часы, висящие на стене.

Те показывают без четверти восемь.

— Вот именно, — делает вид, что всё ещё дуется моя близняшка, складывая руки на груди. — Вожусь тут с тобой, вожусь, а ты… — удручённо качает головой, направляясь на выход из комнаты. — И не смей переодеваться! В нём пойдёшь! — грозит напоследок пальцем. — Иначе я вас с Антоном вообще никогда не познакомлю! — ставит условие. — А маме так и скажу, что это ты во всём виновата!

— Сдаюсь, сдаюсь, твоя взяла! — улыбаюсь ей вслед.

Та на прощание посылает мне воздушный поцелуйчик. Я тоже. Мысленный. Потому что теперь, когда я остаюсь одна, стремление переодеться ощущается ещё острее.

И даже не в Глебе Филатове дело.

О навязчивых поползновениях шефа в мою сторону сестрица не знает. А Быков по-любому решит, что это я для него так вырядилась, последовав его пожеланиям по поводу моего внешнего вида. Хотя, если что, всё равно ж увольняться.

С такими мыслями я и заказываю себе такси…

И конечно же, мои опасения оправдываются в ту же минуту, в которую я переступаю порог ресторана. Правда, не совсем тем образом, которым я себе напредставляла. Всё гораздо хуже.

Ни одного из Филатовых нет. Меня встречает хищный голодный взгляд Виталия Леонидовича. Привычный его имиджу галстук сменяет чёрная бабочка, затянутая вокруг шеи, и накрахмаленный воротник. Учитывая помпезность обстановки — и его выбор, и мой наряд прекрасно вписываются в окружающее.

— Рад, что хотя бы в этот раз ты учла мои предпочтения, — отпускает своеобразным комплиментом Быков, подставляя локоть для сопровождения.

Едва нахожу в себе силы не шарахнуться в сторону. Хотя жест не принимаю. Но и отказаться вслух повода тоже не нахожу. Спасибо, ситуацию спасает подошедший администратор.

— Добрый вечер, меня зовут Елена, — доброжелательным тоном обозначает она имя, выгравированное на бейджике, прикрепленном к её белой блузке. — Я провожу вас до вашего столика и познакомлю с вашим официантом на этот вечер.

На самом деле площадь ресторана не такая уж и громадная. Мы пересекаем почти весь общий зал, рассчитанный максимум на шестьдесят мест, прежде чем нас подводят к отведённым для нас на этот вечер стульям с высокой роскошной спинкой. Сам интерьер заведения насквозь пропитан французским шармом, дарит ощущение уюта и тёплой атмосферы, явно эксклюзивный, высококачественный и элитный. Круглые или прямоугольные столы позволяют сделать любую, в том числе европейскую, рассадку. Нам достаются места за круглым столиком. Лично мне — по правую руку от начальства.

— Где успела удариться, Варвара Андреевна? — неожиданно интересуется Быков, не торопясь занять свой стул.

Проследив за его взглядом, я концентрируюсь на небольшом синяке, почти полностью скрытом краем платья. Если бы вырез был поменьше, то и вовсе не заметишь.

— Не помню.

Ложь. Потому что помню. Вернее — догадываюсь. Память очень живо рисует утренний инцидент у кирпичной стены в узком переулке, пока я опаздываю на работу.

Почему не признаюсь?

Опасаюсь задевать любую тему, которая будет содержать наличие Филатова-младшего в моём обществе.

— Стоит быть осторожнее, — прицокивает языком мой собеседник.

Смеряет меня ещё одним оценивающим взглядом, а после, к моему облегчению, наконец, усаживается и утыкается в меню, поданное официантом, чью речь я пропускаю мимо ушей, думая об одном несносном брюнете.

Следую примеру шефа…

В меню ресторана включены блюда французской, японской, средиземноморской и итальянской кухонь — эта информация выведена вместе с красивой гравюрой на первой страничке под кожаным переплётом. Пармская ветчина с дыней, террин из утки, тёплый салат с лососем или курицей, каре ягненка, различные роллы, фаршированный поросёнок или гусь, баранья ножка, карп специального копчения, индейка в винном уксусе… Блюда выглядят так, словно мы это купим для какой-нибудь гастрономической выставки, чтобы оптом выиграть все призовые места, а не ужинать будем. То, сколько это всё стоит — вообще лучше не вспоминать.

— Говорят, блюдо сегодняшнего вечера: дорадо на гриле. Обязательно попробуй, Варвара, — комментирует изучение информации мой сопровождающий. — Трюфели здесь тоже изумительны, — озвучивает за меня и выбор сладкого.

Просто киваю. Перелистываю к десертам.

— Пирожные, торты и трюфели с начинкой из ганаша здесь — от шеф-кондитера, всё изготавливается вручную, без консервантов и красителей, — с умным видом добавляет мужчина.

Честно говоря, мне не особо интересна степень полезности сладких блюд, как и то, кто их там делает, но снова киваю, покосившись на экран своего гаджета. Четыре минуты, как одиннадцатый час вечера. Филатовых до сих пор нет. Их нет и на шестой минуте начала одиннадцатого, а в мою голову закрадываются нехорошие сомнения. Нервно закусив губу, я оглядываюсь по сторонам в надежде, что они вот-вот войдут в зал. Хотя бы один из них, уже без разницы кто, даже если это будет только Глеб. Всё лучше, чем я — один на один с Быковым. Вдруг он вообще меня обманывает и никакого подписания договора не будет?! А ту чёрную тоненькую папку он оставляет на краю стола между нами для отвода моей бдительности… И это самое меньшее из всего того, что я успеваю напредставлять себе за последующие минуты, пока мой шеф продолжает изучать меню.

— Прекрати елозить, как первоклассница, — замечает моё состояние исполнительный директор. — Раздражаешь.

Снова закусываю нижнюю губу. Прикрываю глаза. Плавно вдыхаю глубже. На этот раз, чтобы скрыть собственное раздражение. Конечно же, послушно притихаю. Но начальству и этого мало.

— Знаешь, почему я так спокоен? — вальяжно откидывается на спинку кресла, уперевшись локтём в подлокотник и откладывает меню в сторону, окидывая меня сканирующим взглядом.

— Понятия не имею…

О чём вообще речь!

— Контракт с «Галеон» будет нашим в любом случае, — озвучивает неожиданным признанием Быков. — У Филатовых банально нет особого выбора. Мы для них — лучший вариант. На российском рынке ни одна компания не обеспечит им такие расценки и сроки поставок, — подмигивает мне добродушно. — Опаздывают, хотят, чтоб мы понервничали, — смотрит на свои наручные часы. — Но ничего. Придут. Мы подождём. Не гордые.

С последним точно не поспоришь, поэтому опять киваю. Возвращаюсь к изучению меню. Однако молчание между нами длится лишь краткие секунды.

— Ты не спросила почему, — возвращается к разговору Быков. — Разве тебе не интересно?

Тут он прав. Не интересно.

Но не признаваться же ему в этом?

— Вам виднее, — пожимаю плечами.

Мужчина устало вздыхает, глядя на меня, как на тупицу.

— Репутация, Варенька. Всё дело в репутации. Например, у нашей компании и руководства она практически безупречна, — проговаривает, слегка прищурившись. — А вот репутация «Галеон» оставляет желать лучшего, несмотря на миллиардные счета в долларовом эквиваленте. Если учесть, что с некоторых пор «Галеон» базируется преимущественно на американском рынке, так и вовсе можно сказать, что терпит бедствие, — демонстративно умолкает, дожидаясь, когда моё любопытство возьмёт верх и мне станут нужны подробности. — Знаешь, американцы очень восприимчивы к таким вещам, — заговаривает снова, как только я всё своё внимание перевожу на него, позабыв о меню. — Вполне могут отказаться вести совместный бизнес, если посчитают, что такое сотрудничество может навредить их имиджу.

— И чем же так подпорчена репутация «Галеон»? — не могу не спросить.

А всё внутри подло замирает в ожидании.

— Одна из подружек Глеба Филатова была найдена мёртвой в своей постели. Причина смерти — асфиксия. Доказательств, конечно, против него нет. Сама понимаешь, если есть средства и нужные связи… — многозначительно ухмыляется, вместо того, чтобы завершить предложение. — Но слух уже прошёл, абсолютно всем рты не заткнёшь, — прерывается из-за подошедшего к нам официанта, который разливает вино по бокалам и оставляет открытую бутылку с остатком алкоголя на столе. Продолжает свою речь Быков только после ухода служащего: — К тому же, этот инцидент — не единственный. Пару недель назад последняя пассия наследника «Галеон» подала на него в суд за жестокое обращение. Бедняжка, еле добралась до клиники, со сломанными рёбрами. Ночью. Пешком. Босая. Вся в синяках, — опять не договаривает, уставившись на моё плечо, и хмурится. — Точно не помнишь, где ушиблась?

Принесённое вино приходится весьма кстати. Выпиваю залпом сразу половину из того, что есть в бокале, с огромным трудом проглатывая вставший в горле ком. Как назло, именно в эти мгновения количество гостей за нашим столиком становится больше аж на три персоны.

— Добрый вечер, — слышу я незнакомый низкий бас, принадлежащий здоровенному мужчине за пятьдесят в деловом костюме.

За его локоть цепляется девушка едва ли старше меня. Алое платье с вырезом лодочкой струится вдоль стройных бёдер, скудно прикрывая их. Она лучезарно улыбается, едва я замечаю её присутствие, и тоже здоровается. Но я не успеваю ей ответить.

— Попали в жуткую пробку, — вонзается в сознание знакомый вкрадчивый баритон. — Хорошо, что дождались, а то не смог дозвониться.

И всё. Никаких извинений. Хотя бы формальных. Просто констатация факта. Да морозные мурашки, разливающиеся вдоль позвоночника, когда Глеб Филатов задевает мою ладонь, пока тянется к папке с договором.