Тебе меня не сломить

Александра Ронис, 2016

Он – начальник уголовного розыска районного ОВД Москвы, молодой и циничный оборотень в погонах, опьяненный властью и вседозволенностью, не признающий никаких границ для своих желаний, не останавливающийся ни перед чем, чтобы заполучить желаемое. Она – сотрудник бухгалтерии УВД, домашняя девочка, воспитанная отцом, чью беззаботную жизнь он разбивает вдребезги ради своего минутного удовольствия. Все меняется в один день, когда то, что безнаказанно творил он, обрушивается на него самого, отнимая самое дорогое в жизни. Что это? Расплата за грехи? Или возможность начать все сначала? Содержит нецензурную брань.

Глава 12

Как только шаги парня стихли где-то в районе первого этажа, Юля поспешно захлопнула дверь, даже не попрощавшись с соседкой, которая принялась во всех красках расписывать ей свой недавний поход в поликлинику, чтобы измерить давление. Закрыв замки, девушка прислонилась спиной к двери и зажмурилась.

Сердце бешено стучало, готовое в любой миг вырваться из груди, руки похолодели и едва слушались. Она испугалась. Испугалась не на шутку. Было что-то в его взгляде такое, отчего по спине бежали мурашки и кровь застывала в жилах. И вроде бы его слова не содержали открытых угроз, однако от них становилось не по себе.

Сама не понимая зачем, Юля подошла к окну и плотно задвинула шторы, словно боялась, что Воронов притаился где-то на карнизе. С одной стороны, ей было смешно, до чего дошли ее мысли, с другой, эта ситуация начинала злить. Но главное — происходящее уже пересекало границы, за которыми становилось по-настоящему страшно.

На следующее утро она переступала порог отдела с тяжелым сердцем, думая лишь о том, как пережить этот день. Дверь в кабинете главного опера была открыта нараспашку, словно давая знать, что он здесь и никуда не собирается. Сам Воронов громко разговаривал по телефону и, похоже, был не в лучшем настроении. А у нее по плану, как назло, оставался его кабинет и архив, ключ от которого дежурный никак не мог отыскать.

Юля уже всерьез подумывала о том, чтобы сделать вид, что ревизия окончена — как бы забыть про кабинет начальника уголовного розыска, сослаться на потерю ключа от архива, отдать документы на подпись Шведову, который как раз был на рабочем месте, и все, сваливать отсюда как можно дальше. Однако Воронов мгновенно спутал ее радужные планы.

— Ну, что, как твоя проверка? Всех обошла? — не поздоровавшись, спросил он, нагло присев на край ее стола.

— Всех, — медленно поднимая на него глаза, сухо ответила девушка.

— Ко мне когда придешь? — грубовато поинтересовался опер.

— Да хоть сейчас, — как можно спокойнее произнесла она.

Следаки и тетка-дознавательница затаив дыхание следили за ними, что придало девушке уверенности — они в курсе ее местонахождения, и если что… Опять эти мысли! Ну, в самом деле, чего ей бояться здесь?! Не станет же он приставать к ней в своем кабинете посреди рабочего дня!

Кабинет опера был небольшим, с самым необходимым набором мебели. Возле двери — вешалка, шкаф с угловым стеллажом, кожаный диван, почти у самого окна — стол с переговорным столиком для оперов, затем, у другой стены — еще один открытый шкаф, все полки которого были заставлены папками. Под изучающим и насмешливым взглядом парня Юля торопливо делала необходимые пометки в рабочей ведомости. Он не произнес ни слова, даже дверь не стал закрывать, лишь смотрел на нее неотрывно, провожая каждое движение. Особенно унизительно было искать инвентарные номера, которые проставлялись на мебели в малозаметных местах, например, под столом. Опер просто раздевал ее взглядом. Но самое неприятное ждало впереди.

— Девушка, вам еще нужен ключ от архива? Я отыскал его, — обрадовал ее дежурный, заглянув в кабинет Воронова, и добавил виновато: — Только я не могу вас туда одну впустить, нужно, чтобы присутствовал кто-то из сотрудников.

— Ну вот вы и поприсутствуйте, — предложила Юля, закрывая опись, тем самым давая понять Саше, что на этом ревизия его кабинета окончена, и направилась к выходу.

— Я не могу оставить пост, — покраснев, растерянно пробормотал дежурный.

— Давай ключ, я пойду, — вмешался Воронов спокойно и безапелляционно.

Юля остановилась. Повернувшись, недоуменно взглянула на опера, словно он сморозил какую-то чушь.

— Нет уж, спасибо, — твердо произнесла она, чувствуя, как подкосились колени от одной только мысли о том, что нужно остаться с ним наедине. — Я с тобой не пойду.

Опер не успел ничего ответить. На его столе ожил «Коралл», что означало звонок от начальства, и, чуть помедлив, Саша направился к телефону. Воспользовавшись моментом, Юля выскользнула из кабинета и, быстро пройдя в соседний, прикрыла дверь.

— Федь, помоги мне, а? Сходи со мной в архив, — попросила она одного из следаков, который увлеченно бороздил просторы интернета. — Это дело пяти минут, я там быстро все перепишу. А то мне дежурный ключ не дает. Пожалуйста, — девушка сделала умоляющий жест.

— Ну, хорошо. Сейчас возьму, — легко согласился паренек и поднялся из-за стола.

Через минуту он вернулся с ключом в руках, и они вышли в коридор. Воронова в кабинете не было, видимо, его вызвал к себе начальник. Вздохнув с облегчением, Юля прошла вместе со следаком на цокольный этаж, где и располагался архив.

— Все, последний денек и возвращаешься в свое королевство? — с грустью констатировал Федя, присев на стул, пока она обходила помещение, половину которого составляли стеллажи с многочисленными папками.

— Да уж, наконец-то, — невесело усмехнулась Юля.

— Я тебя понимаю, — вздохнул следователь. — Управление и «земля» это совершенно разные вещи, кому здесь понравится? Начальник — царь и бог, что велит, то и будешь выполнять, а насколько этот приказ здравый никто не смеет высказаться.

— А оперативники? Вот, Воронов ваш, например, действительно наводит страх на весь район так, как это в сериалах показывают? — не удержавшись, поинтересовалась девушка как бы невзначай.

— В сериалах, говоришь? — усмехнулся Федя и добавил уже серьезно: — В сериалах не показывают и половины того, что происходит на самом деле в обычном районном отделе, и того, на что способны ребята из уголовного розыска.

— Что, действительно наркопритоны крышуют и «субботники» прямо в отделе устраивают? — помолчав, предположила она, оторвавшись от ведомости и подняв глаза на следователя, который, напротив, тут же отвел взгляд.

— Насчет наркопритонов не знаю, а вот «субботники» это реальность, — ответил он, рассматривая что-то на противоположной стене. — Лучше не знать, что они с задержанными шлюхами вытворяют, — он замолчал, тем самым давая понять, что не хочет развивать затронутую тему.

Юля с интересом смотрела на парня. Похоже, с оперативниками и тем более с их начальником никто не хочет связываться. Следаки и дежурные боятся что-либо говорить о нем и при нем, его оперативники ходят павлинами, распушив хвосты, а начальник отдела полностью доверяет своему заму и прикрывает все его дела, если таковое прикрытие понадобится.

Он начинал всерьез пугать ее. Наглость этого парня уже зашкаливала. Воронов нарушил все границы ее личного пространства как здесь, на своей территории, так и вторгаясь в ее личную жизнь за пределами отдела. И если поначалу эта ситуация лишь злила ее, то сейчас все больше настораживала. После его появления на ее пороге вчерашним вечером как-то совершенно четко пришло осознание того, что это все, шутки закончились. Он задал себе цель и идет к ней напролом, сметая преграды. И он не остановится. А она ничего не может сделать. Юля понимала это, хотя ей до конца и не верилось, что такое может быть — ее преследует мент, а она, также работая в данной структуре, совершенно не может повлиять на его действия, потому что он не понимает предупреждений, а над угрозами откровенно смеется. Оставалось надеяться лишь на то, что с ее уходом парень все же успокоится и переключится на следующий приглянувшийся объект. Однако стоило взглянуть в его глаза, и надежды на это мгновенно испарялись.

***

Вернувшись от Шведова и увидев, что ни Юли, ни следака в кабинете не оказалось, Саша разозлился не на шутку. Дежурный подтвердил, что отдал ключ от архива Федору, после чего они вместе туда и спустились. Сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и, едва сдержавшись, чтобы не выругаться, Воронов направился следом. В этот момент в отдел вошли двое его оперов вместе с пожилой теткой, которая им что-то возмущенно объясняла. Ее голос разносился по всему коридору и привлекал внимание других сотрудников и посетителей отдела.

— Что у вас? — резко остановившись, раздраженно спросил Саша, взглянув на одного из своих парней.

— Да вот, поехали на вызов по краже, а там еще дело нарисовалось. Семейные разборки… Сейчас заявление будем писать, — вздохнув, тот кивнул на тетку, которая не умолкала ни на минуту.

— Этим следаки пусть занимаются, у вас своей работы мало?! — сердито отчитал их Воронов и, повернувшись к каморке, отделенной стеклом, громко спросил: — Кто у нас сегодня дежурный в следствии?

— Федька. Только он же в архив спустился с проверяющей, подождать придется.

На губах Воронова появилась усмешка.

— Ага, щ-щас, — хмыкнул Саша и уверенно направился в сторону лестницы, бросив операм: — Даму в следствие проводите.

Сбежать думала?! Не так-то это просто. Из-под земли достану! И прятаться бесполезно!

— Пока ты здесь прохлаждаешься, наверху уже люди ждут, — грубым, внушительным тоном сообщил опер, войдя в помещение архива.

И Юля, и следак, которые вели в это время непринужденную беседу, вздрогнули и обернулись в его сторону.

— Если не хочешь, чтобы потерпевшая на тебя заяву Шведову накатала, ноги в руки и скачи на свое рабочее место, — подсказал Воронов, пройдя в центр комнаты и вставая между следаком и девушкой.

Парень несколько растерялся и перевел взгляд на Юлю, которая стала собирать бумаги, лежащие на столе.

— Хорошо, мы уже закончили, — кивнула она, но опер подошел ближе и опустил руку на ведомости.

— Хочешь сказать, что проверила тут все за какие-то десять минут? — насмешливо проговорил он. — Если ты помнишь, Шведов назначил меня следить за ходом проверки, и я не уверен, что ее результаты достоверны.

— Что ты имеешь в виду? — подняв на него глаза, задыхаясь от негодования, спросила Юля.

— Я хочу проверить данные. Хотя бы те, что сделаны здесь, сейчас, — нагло улыбнувшись, невозмутимо ответил опер и, повернувшись к застывшему на месте следаку, бросил резко: — А ты чего ждешь? Иди работай.

Еще раз виновато взглянув на девушку, парень развернулся и направился к выходу. Едва он исчез за порогом, дверь с протяжным скрипом начала закрываться, и в проеме осталась лишь крошечная щель.

Архив был небольшим, разделенным несколькими длинными стеллажами, за одним из которых они сейчас и стояли. Полутемным. Его освещала лишь тусклая лампочка, а также пробивающийся свет из крошечного окошка где-то под потолком. Не самое приятное место, чтобы оставаться наедине с человеком, которого боишься.

Они стояли друг напротив друга. Саша молча смотрел сверху вниз и усмехался, словно говоря: «Ну, что, попалась, мышка!». Он видел, что в ее глазах застыл страх, дыхание сбилось, а аккуратная грудь под тканью платья часто вздымалась. Вцепившись пальцами в ведомости, Юля продолжала стоять на месте, перестав чувствовать свое тело. Ноги и руки будто налились свинцом, не подчиняясь ей, в висках отчаянно застучало. Бежать!

Демонстративно осторожно вытащив из ее пальцев бумажки, Воронов кинул их на стол. Она видела, как он подходит ближе, но липкий ледяной страх комом встал поперек горла, не давая дышать, не позволяя крику вырваться из груди.

Все с той же насмешкой на губах, Саша подошел к девушке вплотную, заставив ее невольно отступить под его напором. Когда она оказалась зажатой в угол, одной рукой он облокотился на стену, перегородив ей путь к отступлению, другая его рука легла ей на бедро и заскользила вверх под платье по тонкой материи, облегающей стройные ноги, по кружевной резинке чулок, после которой он ощутил обнаженную кожу.

— Перестань! — наконец смогла вымолвить Юля дрожащим голосом, пытаясь оттолкнуть и его самого, и его руки, нагло хозяйничающие у нее под платьем, но он даже не думал останавливаться, продолжая исследовать девичье тело и наклоняясь к ее лицу, чтобы поцеловать. — Не смей, слышишь?! Я тебя посажу!

— Попробуй, — спокойно промолвил Воронов и усмехнулся: — Могу помочь правильно составить заявление, а где следствие, ты знаешь. Только после… А вдруг понравится, еще попросишь…

— Какой же ты… — она снова предприняла попытку вырваться из его рук.

— Такой-такой, — безразлично согласился парень, без особого труда продолжая ее удерживать. — Успокойся. Я ведь могу и больно сделать.

Взяв ее за подбородок, чтобы не отворачивалась, он впился ртом в губы девушки, совершенно не обращая внимания на сопротивление. Целовал долго и увлеченно, одновременно переместив руку к лифу и проводя ладонью по груди. Прикосновение через плотную ткань не принесло никакого наслаждения, и Саша, сунув ей руку за пазуху, спустился к бюстгальтеру, проник под тонкую кружевную ткань, обхватил грудь, больно сдавливая сосок между пальцами.

Юля чувствовала, как все тело, словно в лихорадке, бьет дрожь. Она не могла пошевелиться, придавленная им к стене, задыхалась от этого затянувшегося поцелуя, а от грубых прикосновений к груди на глаза запросились слезы. Никто не придет, никто не помешает, еще чуть-чуть и… От одной мысли об этом к горлу подступала тошнота.

Похоже, парень на мгновение потерял бдительность, посчитав, что она уже никуда от него не денется. Юля сама не поняла, как ей удалось вывернуться и ударить его в живот.

— С*ка, — прохрипел он, выпустив ее. — Я тебе устрою! Пожалеешь об этом!

Совершенно не думая о своем внешнем виде, девушка кинулась к двери и, лишь уже выскочив на лестницу, на ходу кое-как поправила платье и пригладила волосы. Постоянно оглядывалась и ожидала, что Воронов в любой миг ее настигнет. Добежав до кабинета, она остановилась, прислонилась спиной к стене, с трудом переводя дыхание.

Мимо прошли два опера, те самые, что затевали спор насчет нее и Воронова. Увидев ее, парни многозначительно переглянулись.

— Иди за бутылкой, я же говорил, — тихо, со смешком сказал один из них, когда они чуть отошли.

В этот момент в конце коридора появился и Воронов. Он быстро шел в ее сторону, на ходу обменявшись небрежным рукопожатием с операми. Его лицо было искажено злобой, и Юле стало по-настоящему страшно. Она попятилась в кабинет, громко хлопнула дверью и, едва не снеся стоящий на пути стул, кинулась к своему столу под удивленными взглядами следователя Феди, дознавательницы и тучной тетки потерпевшей, которая писала заявление. Здесь полно народу. Он не посмеет!

Воронов влетел в кабинет, надавив на ручку двери так, что та издала противный скрежет, и направился прямо к Юле. В два счета преодолев расстояние между ними, швырнул на стол документы, оставленные в архиве, и навис над ней. В глазах горел злой огонек, ладони были сжаты в кулаки.

«Ударит!» — совершенно ясно пронеслось в голове у девушки. И ему плевать на то, что они здесь не одни. Юля инстинктивно подалась назад к окну и смотрела на него с нескрываемым ужасом. Однако удара не последовало. С минуту Воронов сканировал ее злым холодным взглядом, после чего усмехнулся и произнес тихо, но твердо:

— Все равно это будет. Не хочешь нежно и красиво, значит, будет больно и грубо. Но будет. Я тебе обещаю.

Он оттолкнулся от стола и, резко развернувшись, быстро вышел из кабинета. Юля продолжала сидеть, все так же прижавшись к подоконнику, застывшим взглядом уставившись ему вслед и чувствуя, как тело бьет мелкая дрожь.