Без меня

Александра Ронис, 2015

Продолжение "Убей меня, если сможешь" Что делать, если тебя загнали в ловушку и самый близкий человек встает на сторону твоего врага? Тогда, когда сопротивление бессмысленно? Не лучше ли смириться или хотя бы заставить других в это поверить? Каждый получит свой приз. Сначала – то, что желают, а уже потом… то, что заслуживают…

Глава 3. Саша

Они работали вместе уже пять лет и буквально с первых дней поняли, что могут друг другу доверять. Как говорил Руслан, Саша напоминал ему самого себя в юности. Гранин также попал в ОВД «Отрадный» по распределению после милицейского колледжа и тоже практически с порога сцепился с уже бывалыми операми, проработавшими здесь половину своей жизни.

Парень всегда и во всем привык лезть на рожон. Таков уж был его нрав, воспитанный жестокой дворовой школой, в которой он крутился с малых лет. Отец был в бесконечных запоях, мать работала на трех работах и умерла, когда Саша едва окончил школу. Следом за ней ушел и отец. И это было его счастьем, иначе парень своими бы руками отправил его на тот свет, чтобы не видеть его запойной рожи, которую с каждым годом ненавидел все больше и сдерживался только из-за матери, которая почему-то его жалела и, кажется, даже любила.

Он всегда был предоставлен самому себе. Компания, в которой Саша вырос, считалась опасной. И действительно, вскоре многие из его приятелей попали за решетку. А он вовремя осознал, что может повторить их участь, и решил, что пора менять ориентиры своей жизни.

Окончив школу, Саша уже твердо знал, кем хочет стать и твердым шагом шел к своей цели. Образно говоря, бордовая корочка открывала перед ним многие двери, которые раньше пришлось бы взламывать. Она давала власть, которой он давно жаждал, а работа опера была ему как раз по нраву. Опасность щекотала нервы, в его крови бешено скакал адреналин, наполняя жизнь яркими эмоциями. Сашане боялся смерти, потому что емупросто было нечего терять. Он дерзил ей, даже получая пули. Он играл со своей жизнью.

Саша давно уже знал, что начальник уголовного розыска Сарманов Руслан Сергеевич держит этот район в железном кулаке, не давая разгуляться здесь всякой мрази. Даже самые отмороженные ублюдки побаивались его и втайне восхищались его способностью наводить на всех страх. Кроме того, даже дурак понимал, что от местной ментовки зависит и прибыльность бизнеса в данном районе. Руслан решал, кто будет работать на его территории, а кто нет, разруливал проблемы между конкурентами и получал неплохую долю.

С первых дней работы Саша старался доказать ему, что достоин находиться в его команде. И дело было даже не столько в деньгах, сколько в привычке находиться «в стае», чувствовать себя звеном одной системы. Из них с Русланом и еще двумя его приближенными операми — Юрой и Димой, получилась отличная команда. Каждый знал свое место и свои обязанности.

Со временем Саша научился усмирять свою отчаянность, не идти на неоправданный риск, не кидаться впустую под пули. Сарманов преподавал им отличную школу, которая была гораздо жестче той, что парень прошел в своей жизни.

Он стал для Саши авторитетом. Парень не сомневался в нем ни минуты, зная, что тот всегда прикроет спину своим людям, да и они за него мир перевернут. Руслан поровну распределял вырученные деньги, и вскоре Гранина совсем перестала интересовать основная зарплата.

Работа занимала в его жизни самое главное место, она и стала его жизнью. Женщины не играли в ней значимой роли, являясь приходящими и уходящими ее составляющими. Если ему и доводилось влюбиться, то чувство это было поверхностным и быстро улетучивалось. Да и избранницы не могли продержаться долго рядом с человеком, который жил от звонка до звонка и мог сорваться на работу в любую минуту дня и ночи, а вернуться с простреленным плечом или и вовсе пропасть на несколько дней. И такая жизнь долгое время Сашу вполне устраивала…

Когда Гранин открыл дверь в кабинет начальника, антиквар как раз стоял у выхода и благодарил Сарманова за оказанную помощь.

— Владимир Георгиевич, вы-то мне и нужны, — обратился опер к мужчине. — Пройдемте, заполним протоколы опознания, а потом вы сможете поехать домой.

Саша провел его в оперскую и, усевшись за свой стол, жестом показал на стул.

— Один из задержанных на допросе уже во всем сознался, — сказал он, доставая из стола бланки и ручку.

— А второй? — поинтересовался антиквар, присаживаясь на стул напротив опера.

— Вот с ним дело обстоит сложнее, — Гранин положил руки на стол перед собой и сложил их в замок. — У него есть алиби на тот вечер.

— Вы хотите сказать, что это не он? — мужчина вопросительно взглянул на опера.

— Вы же их толком не разглядели, чтоб с уверенностью сказать, он это был или нет, — пожал плечами тот.

— Ну да, было темно, они ворвались, когда я уже закрывал магазин, — замялся мужчина, стараясь не сболтнуть лишнего и думая лишь о том, как бы поскорее отсюда убраться. — Но вы же сами сказали, что они пытались сбыть мои картины…

— С этим никто и не спорит, — согласился Саша.

Он немного помолчал, после чего произнес как можно более безразлично:

— Давайте сделаем так, — опер пододвинул к мужчине бланки и ручку. — Запишем, что вы узнали только Коптелова. С Легостаевым нам еще предстоит выяснить множество нюансов, но, скорее всего, к вашему делу он никакого отношения не имеет.

Через полчаса, проводив антиквара, Гранин убрал документ в папку и направился к дежурке.

— Олег, кто у нас сегодня дежурный следователь? — поинтересовался парень у дежурного, склонившись к окошку.

— Антонов, — ответил тот.

Опер удовлетворенно кивнул:

— Лучше не придумаешь.

В этот момент Саша заметил крадущегося по коридору участкового, что-то прячущего за пазухой. Учитывая, что рабочий день уже закончился, а в отделе остались только дежурные — начальник УГРО Сарманов и молодой легкомысленный следователь Михаил Антонов, не трудно было догадаться, к кому и зачем он направлялся. А значит, в эту ночь Антонову будет явно не до допросов. «Тем лучше», — подумал парень и снова направился в кабинет Сарманова.

— Руслан, я по сегодняшнему делу, — начал он с порога, не обращая внимания на хмурый усталый взгляд начальника, которым он его окинул, оторвавшись от груды бумаг, заполонивших стол. — В общем, просьба у меня — одного из парней нужно отпустить.

Сарманов лишь молча приподнял брови, тем самым изображая некое удивление. Этот парень всегда отличался наглостью, так напоминающей его самого, но сейчас эта наглость переходила все границы.

— Дело в том, что это мой знакомый, — поспешил пояснить Гранин, сам понимая, что перегибает палку. — Зачинщик кражи его дружок, сам же он даже не подозревал, во что его втянули, — на ходу сочинял парень, хотя его слова, по иронии судьбы, оказались совсем недалеки от истины. — Антиквар наш сейчас готов что угодно подписать, лишь бы от него отстали. В общем, я договорился с ним, чтобы он опознал только одного…

— Ты хотя бы со мной посоветовался для начала, — немного грубо проговорил Руслан.

— Руслан, ты же знаешь, я никогда ни о чем не просил тебя, всегда беспрекословно выполнял твои поручения, — твердо сказал Саша, продолжая глядеть ему в глаза и, немного понизив тон, добавил: — И я никогда тебя не подведу. А это дело… Ведь оно не столь серьезное. Для тебя это просто дело принципа — наказать нашего дядьку. И он свое получит. А парень этот он, правда, ни при чем.

— Для тебя это действительно так важно? — помолчав, серьезно поинтересовался Сарманов.

— Да, — коротко ответил парень, выдерживая его тяжелый взгляд.

— Хорошо, — кивнул начальник УГРО, одним словом решив судьбу Павла Легостаева, и снова погрузился в бумаги, давая оперу понять, что разговор закончен.

— Спасибо, Руслан, — Саша, довольный, вылетел из его кабинета и зашел в допросную, которая находилась напротив.

— Ну, что, Коптелова оформляем? — обратился он к одному из оперов, проводящих допрос. — А Легостаев у нас пока в обезьяннике посидит.

— Это почему? — удивился тот, взглянув на Гранина.

— Сарманов велел, — как можно спокойнее произнес тот и повернулся к задержанным. — Кто из них Легостаев?

— Он, — опер кивнул на молодого темноволосого парня, который сидел, глядя куда-то в одну точку и, кажется, даже не слышал их разговора.

— Легостаев, — Саша подошел к парню, который медленно поднял на него глаза. — На выход.

— Куда меня? — тихо спросил он, вставая.

— В обезьяннике посидишь, — не вдаваясь в подробности, ответил Гранин.

Взяв у дежурного ключи, опер подвел Пашу к обезьяннику.

— Что со мной будет? — сделав шаг в клетку, тот обернулся к Саше и взглянул ему прямо в глаза.

«Ничего с тобой не будет, если сестра постарается», — усмехнулся про себя Гранин, а вслух произнес серьезно:

— Утром решим, что с тобой дальше делать, посиди пока, подумай, — захлопнув дверь и провернув ключ, он резко развернулся и, отдав ключ дежурному, покинул ОВД.

Павел опустился на лавку и обхватил голову руками. Он понимал, что сам виноват в том, что оказался здесь. Случайная глупость в один момент перечеркнула его будущее. Но его больше волновало то, что будет с сестрой, когда его посадят, как она это переживет. Парень смотрел на часы, висящие на стене и считал время, остававшееся до утра, когда за ними приедут и заберут в СИЗО. Последние часы относительной свободы, а дальше месяцы ожидания, суд и, несомненно, обвинительный приговор. Ожидание тяжелым грузом лежало на сердце, и ему хотелось, чтобы эти часы уже скорее прошли, чтобы все скорее решилось. И он даже не догадывался о том, как надолго задержится в этих стенах…