ASAP. Дело срочное

Акси О (2022)

Сори всю свою жизнь тренировалась, чтобы стать K-pop айдолом, пока не поняла, что не хочет вечно быть в центре внимания. Но на самом деле выбора у нее нет — она разрывается между работой в развлекательной компании своей требовательной матери и стремлениями ее отца. По мере того, как у Сори растет необходимость поддерживать ее безупречный общественный имидж, последний человек, о котором ей следует думать — это ее бывший парень. Натаниэль для нее недоступен — она это знает. Он участник одной из крупнейших K-pop групп в мире, с ребятами которой запрещено встречаться. Но тем не менее, Сори не может забыть о том, что их бурный роман был последним моментом, когда она была по-настоящему счастлива. Ведь однажды его семья приняла Сори в свой дом, когда она больше всего в этом нуждалась… Поэтому, когда Натаниэль оказывается в центре скандала, девушка предлагает укрыться в ее квартире. Они снова оказываются в тесном кругу и уже становится трудно отрицать их прежние чувства. Наконец, у Сори появится возможность освободиться от родительских ожиданий. Теперь перед ней стоит выбор: стоит ли жертвовать своим будущим ради второго шанса на любовь?

Глава седьмая

Остаток недели я снова и снова проигрываю в памяти момент, когда Ури сказал Натаниэлю, что тот сохранен у меня в телефоне под именем «Бойфренд», и воспоминание это вечно застает меня врасплох — хоть на беговой дорожке, хоть в душе. И его ответ — «понятно».

Что ему понятно? Что, если он решит, что я до сих пор сохну по нему? До чего унизительно! Я хватаю с постели ближайшую мягкую игрушку и прижимаюсь лицом к плюшевому брюшку.

— Сори-я! — раздается снизу голос аджуммы^[41]. — Мин Сори, ты не спишь?

Отпустив игрушку, я встаю с кровати и открываю дверь.

— Что, аджумма? — кричу я в ответ.

— Спускайся! Завтрак готов!

Я бегу в ванную — почистить зубы и умыться. Наряд на сегодня я выбрала вчера вечером, так что остается только быстро переодеться в белую блузку с жабо и светло-голубые джинсы. Закрыв за собой дверь в спальню, я мельком поглядываю в главную спальню в конце коридора. Это комната моей мамы, но она не спит там уже больше месяца — либо потому что вечно в разъездах, либо потому что ночует в здании компании.

Я гадаю, не упаковать ли ей смену одежды. Что, если она нерегулярно питается? По крайней мере, когда она заходит домой, ей удается как следует поесть, ведь аджумма — одна из немногих людей, к которым мама прислушивается, и аджумма всегда напоминает ей поесть. Она ведь и маму вырастила, прежде чем взяться за мое воспитание.

Сбросив домашние тапочки у подножия лестницы, я захожу в столовую. На дворе — раннее утро, но в комнате все равно горит свет, и шикарная люстра сверкает над длинным столом, где моя домработница расставила самые разные блюда.

Я сажусь на стул, с восторгом обозревая все это великолепие. Центр стола занимает рыбка на гриле на подушке из латука, а вокруг выстроились мисочки с овощами — как свежими, так и маринованными. Прямо передо мной стоит миска говяжьего супа с редькой, пиала с густым пышным рисом и тарелочка с идеально приготовленной глазуньей из одного яйца.

— Спасибо за завтрак, — говорю я, поднимая прохладные металлические палочки и подцепляя кусочек яичницы.

Сидящая напротив меня аджумма только одобрительно хмыкает, а потом говорит:

— Наешься хорошенько.

Аджумме уже к семидесяти, и я знаю ее всю жизнь. Раньше у нашей семьи был еще и водитель, но отец забрал мистера Кима с собой, когда ушел.

Маме осталась аджумма и дом. Отец получил аджоссии машину. А меня они поделили.

Длинный стол, как обычно, накрыт на одного. Я все прошу аджумму составлять мне компанию за едой, но она отказывается. Тишину за завтраком нарушает только бряцание палочек о край миски. Не в первый раз я вспоминаю утро у Натаниэля, когда они с сестрами только что не перелезали друг через друга, пытаясь достать то или иное блюдо, а кухню наполняла оживленная болтовня.

— Сори? — подняв голову, я замечаю, что аджумма наблюдает за мной, и между бровей у нее залегла глубокая морщинка. — У тебя усталый вид. Ты хорошо спишь?

Если мне не снится тот унизительный момент на радиопередаче, то снится Нью-Йорк — не только утро дома у Натаниэля, но и предыдущий вечер, когда я впервые за несколько месяцев увидела его в ресторане. Как неловко все было сначала, потому что мы не знали, как вести себя в присутствии друг друга, как мы объединились, чтобы защитить Дженни, как он потом подначивал меня у себя дома — на мгновение все стало как раньше, я будто вернулась в те годы, когда мы просто дружили.

— Все в порядке, — уверяю я. — Сегодня лягу пораньше.

Она цокает языком — такой ответ ее явно не устраивает.

— Я сегодня встречаюсь с Ги Тэком и Анджелой, — говорю я, чтобы ее отвлечь.

Маневр срабатывает, потому что лицо аджуммы тут же проясняется. Я как-то приглашала Анджелу и Ги Тэка домой, так что она с ними познакомилась и все благодарила их за то, что они со мной подружились. Ги Тэк не упускает случая напомнить мне про тот случай. Аджумма знакома с Дженни — прошлым летом она ночевала то у меня, то у своей бабушки. Тогда я заметила, что аджумма смотрит на нас прямо-таки со слезами радости. Ужасно неловко, но я ее не виню. До Дженни, к которой автоматически прилагались Ги Тэк и Анджела, у меня и друзей-то не было, если не считать Натаниэля и Джеву.

— Вообще-то скоро уже надо уходить, чтобы успеть вовремя. — Я кладу палочки на подставку.

— Да, разумеется! — кивает она. — Не заставляй их ждать.

Поддавшись волне привязанности и благодарности, я целую ее в щеку.

— Спасибо еще раз за еду, — говорю я.

— Милая, для тебя — всегда пожалуйста, — откликается она, похлопывая меня по спине.

* * *

— Сори! — Анджела замечает меня с другого конца кофейни и, петляя между столиками, устремляется навстречу, придерживая одной рукой берет, чтобы он не слетел.

Обняв меня, она плюхается на кресло напротив.

— Где Хон Ги Тэк? — спрашиваю я. Они должны были прийти вместе. Кофейня находится в одной станции метро от «Нептун Энтертейнмент», а они оба — трейни этой компании. Ги Тэк туда попал вскоре после выпуска.

Глаза у Анджелы округляются, и она резко поворачивается.

— Я думала, он за мной идет!

Я смеюсь:

— Наверное, заскочил в магазин, пока ты отвлеклась.

Она усмехается:

— Около метро был «Олив Янг»^[42].

Мы делаем заказ у стойки и, получив напитки, возвращаемся за столик.

— Я тут была на радиопередаче с одной девушкой из твоей компании, — рассказываю я. — Цукумори Рина.

— Рина! — восклицает Анджела. — Она просто душка.

— Неужели вы снова говорите обо мне? — Ги Тэк опускается на стул рядом с Анджелой и хватает напиток, который она ему заказала. Губы у него накрашены вишневой помадой.

— Привет, Хон Ги Тэк, — киваю я. — А мы-то гадали, когда же ты явишься.

— Я отвлекся, — он демонстрирует нам сумку с ремнем через плечо. — Купил подарок… — он картинно прижимает сумку к груди. — Себе любимому!

Я закатываю глаза.

— Вам обоим надо как-нибудь зайти ко мне в гости. Моя домработница хочет с вами повидаться.

— Помнишь, как она благодарила нас за то, что мы подружились с тобой? — заходится смехом Ги Тэк. Он мне этого никогда не забудет.

— Не припоминаю, — прикидываюсь я. — Она так и сказала?

Утро и день пролетают незаметно. Мы обсуждаем, у кого что случилось с нашей последней встречи, потом перебираемся в другое кафе, потом — в третье. В итоге обедаем мы в «Сабвэе».

— Я скучаю по Дженни, — объявляет Анджела, принимаясь за сэндвич с тунцом.

— Может, она и забыла о нас уже, — произносит Ги Тэк, покручивая соломинку. — У нее же теперь крутые друзья в Нью-Йорке.

Я знаю, что он шутит, но его слова опасно близки к тому, о чем я в последнее время размышляла. У меня вибрирует телефон, и я тут же смотрю на экран.

— Дженни? — спрашивает Ги Тэк.

Я качаю головой.

— Это от мамы, — я бегло просматриваю сообщение. — Она хочет, чтобы завтра рано утром я приехала в «Джоа».

Ги Тэк и Анджела многозначительно переглядываются. Вернувшись из Нью-Йорка, я рассказала им, что решила не становиться айдолом. Они расстроились, а Анджела даже всплакнула — в конце концов, это было для нас троих общей мечтой, но все равно поддержали меня.

— Ты ей так и не сказала? — спрашивает Ги Тэк.

— Я понятия не имею, как она воспримет эту новость. Такое ощущение, что все это было скорее ее мечтой, а не моей.

— Тебе нужен план, — решает Ги Тэк. — Ты должна сказать маме, что выбрала другой путь, другую карьеру, которая подходит тебе больше, чем карьера айдола.

Я медленно киваю.

— Хорошая идея, но я не знаю, что выбрать.

— Ты могла бы стать стилистом! — восклицает Анджела. — Ты же всегда такая стильная, Сори.

— Или можешь стать тренером по танцам. Помнишь, как ты учила Дженни, когда она стала ходить на хореографию?

Не знаю, подходит ли мне хоть один из этих вариантов, но с планом мне и правда будет легче. Возможно, мама хотела, чтобы я дебютировала в качестве айдола, по каким-то личным причинам, но она в первую очередь деловая женщина. Если я смогу убедить ее, что для меня есть другой путь — возможность продуктивнее использовать свое время, по крайней мере, с ее точки зрения, возможно, она не так разочаруется во мне.

— Надо как-то отпраздновать твое решение поговорить с матерью, — заявляет Ги Тэк, и Анджела тут же кивает.

В глазах старого приятеля появляется знакомый блеск, и я точно знаю, что он вознамерился предложить, но все-таки спрашиваю:

— Какие идеи?

Анджела и Ги Тэк в ответ хором кричат:

— Норабанг!^[43]

Примечания

41

Уважительное обращение к женщинам среднего возраста, как правило — к замужним.

42

Olive Young — корейская фирма, специализирующаяся на производстве декоративной косметики и средств по уходу за собой под одноименным брендом.

43

Корейское караоке, отличительная особенность которого состоит в том, что заведение разделено на отдельные боксы, которые арендуются гостями. За счет этого все группы посетителей изолированы друг от друга.