Золотой тотем

Айрин Бран

Размеренная жизнь дочери Седрика Вайлахара закончилась, когда ей пришлось покинуть богатое поместье и ехать на поиски отца в таинственный край, который называли Кристалией.Привычная жизнь охотника за головами Патрика МакАртура закончилась, когда он увидел перед собой нанимательницу, попросившую сопроводить ее в Кристалию. Он уже согласился на этот контракт и принял деньги, когда узнал истинную цель похода. Они отправлялись по следам тех, кто искал опасный и могущественный Золотой тотем.

Глава пятая

Сарина повела плечом. Рана, нанесенная горным львом, ныла, причиняя ей неудобства. Наскоро сделанная повязка явно присохла к царапинам, и девушка морщилась, при мысли о том, что повязку придется менять. Она то и дело дергала плечом, пытаясь избавиться от неприятной тянущей боли, которая окутывала руку. Но это не помогало. Ее движения привлекли внимание Мангриэля, и тот придержал своего коня, чтобы оказаться рядом с Санкриэлем, после чего эльф понизил голос и задал интересовавший его вопрос:

— Что происходит, полукровка?

— На мисс Вайлахар напал горный лев и успел ранить. Наверное, рана болит, — пожав плечами ответил Санкриэль.

Он старался выглядеть равнодушным. Намерения эльфов были непонятны даже ему, потому они с МакАртуром старательно изображали обычных работников, которых наняли для выполнения определенной задачи, и их не волновало ничего кроме работы. Наниматель жив, почти здоров, а остальное неважно. Но Санкриэль не был уверен, что подобная отстраненность обманет Мангриэля. Слишком проницательным был этот эльф. Выслушав объяснение Санкриэля, он скомандовал остановку, которая вызвала недовольство МакАртура. Но Мангриэля не волновали эмоции человека, он подъехал к Сарине, спешился и протянул руки.

— Небольшой привал, — ответил он с улыбкой на ее вопросительный взгляд.

Девушка удивилась такой внезапной остановке, тем более что до этого они мчались вперед, словно кто-то пустил по их следу целый прайд львов, пусть горные львы и не жили большими семействами. Но долго раздумывать над происходящим она не стала. Перекинув ногу через шею лошади, девушка уперлась ладонями в плечи эльфа, отметив холод металла, из которого были сделаны его доспехи, и спрыгнула вниз, невольно поморщившись от боли.

— Вам следует перевязать руку, — отпустив ее только через несколько долгих мгновений, Мангриэль едва заметно улыбнулся.

— Откуда вы знаете? — Сарина отступила на шаг.

— Думаете, никто не заметил, как вы постоянно дергаете плечом, пытаясь избавиться от боли. Ясно же, что повязка наложена давно и теперь начала сама причинять вред, — эльф посмотрел ей в глаза внимательным, долгим взглядом, от которого хотелось убежать и скрыться где-нибудь на краю земли.

— Ничего, — подумав несколько мгновений, ответила девушка. — Я выдержу. Давайте доберемся до Муниртэра, а там уже мы разберемся с моим плечом.

— Перестаньте, мисс Вайлахар. Вы ведете себя, как маленькая девочка, которую наказали родители, а теперь она пытается причинить вред себе, чтобы им стало стыдно, — нахмурился Мангриэль.

— Странное сравнение для нашей ситуации, — фыркнула Сарина. — Я вполне могу доехать…

— Прекратите играть в героиню, вам это не идет, мисс Вайлахар.

Его резкая фраза заставила девушку опешить, а в следующее мгновение упрямо вздернуть подбородок. Мангриэль с холодным спокойствием проигнорировал этот упрямый жест, и усадил ее на округленный валун, что валялся возле дороги.

— Покажите мне рану, — велел он.

— Простите?

— Покажите мне ваше ранение, — терпеливо повторил Мангриэль.

— Вы предлагаете мне раздеться прямо тут?

— А вы хотите, чтобы я помог вам сделать это? Хорошо. Как скажете.

— Ты что это удумал, Мангриэль? — голос МакАртура заставил эльфа опустить уже протянутые к Сарине руки.

— Ты хочешь мне помочь раздеть мисс Вайлахар, Сумеречный стрелок? — насмешливо выгнул бровь тот. м

— Лучше я, чем эльф, — прищурился МакАртур.

— Боишься, что девушка влюбится в меня и забудет про цель своего путешествия? — в голосе эльфа звучала откровенная насмешка.

— Я за тебя переживаю…

— Прекратите! Оба! — не выдержала Сарина. — Вы оба отвратительны. Все отвернулись! Быстро!

Повиновались даже Мангриэль с МакАртуром, не говоря уже о рядовых воинах. Сарина, ворча себе под нос лестные эпитеты для твердолобых и упрямых мужчин, быстро сняла пылевик и рубашку, после чего завязала последнюю на груди, оставив открытыми только плечи.

— Санкриэль, займись, пожалуйста, моей раной, а то господин эльфийский капитан переживает, — велела она полуэльфу.

Тот посмотрел сначала на Мангриэля, затем на МакАртура и самодовольно усмехнулся. Смена повязки заняла не больше десяти минут, в течение которых Санкриэль убрал старую повязку и промыл раны чистой водой, созданной из одной-единственной капли, которую он капнул из фляги себе на ладонь. Вода была ледяной, отчего боль, появившаяся при снятии засохших импровизированных бинтов, быстро исчезла. Столь же быстро остановилась и кровь, которая начала сочиться из глубоких царапин. С неохотой он отбросил полоску белой ткани, служившую бинтом, и достал точно такой же кусок, после чего туго забинтовал плечо девушки.

— Теперь вы удовлетворены, господин капитан? — в голосе Сарины сплелись воедино раздражение и ехидство.

— Конечно, мисс Вайлахар, — не поддался на ее провоцирующий тон Мангриэль. — Одевайтесь. Мы снова отвернемся.

Отвернулся он, еще договаривая эту фразу. Сарина фыркнула, быстро поправила одежду и уже через минуту села в седло.

— Может, мы поторопимся? Или вы ждете, что я упаду и усну прямо тут? — поинтересовалась она у эльфа.

— Вы можете перебраться на мою лошадь и спокойно спать, — улыбнулся эльф. — Я не позволю вам упасть.

— Обойдусь, — буркнула себе под нос девушка.

Ситуация становилась довольно опасной. Мангриэль явно дразнил ее, наслаждаясь производимым эффектом. Причем действовало это не только на Сарину, но и на МакАртура. Тот пустил лошадь рысь следом за Мангриэлем, отчетливо скрипя зубами тому в спину.

— Как только доберемся до Муниртэра, я отведу вас к лекарям, — тем временем произнес эльф.

— Обойдусь, — недружелюбно отозвалась Сарина.

Она дала себе обещание больше не реагировать на выпады эльфа, не вестись на его провокации, потому натянула на нос шейный платок и молчала всю дорогу до Муниртэра. Благодаря своему решению, она почти не заметила, сколько они добирались сюда. Возможно, что она даже задремала в какой-то момент, но если бы кто-то заметил и сказал ей, девушка никогда не призналась бы в этом.

Сарина не ожидала, что город эльфов будет выглядеть именно так. Впрочем, она вообще не имела представления об эльфийских городах. Путешественники, рискнувшие пересечь границу Кристалии, никогда не бывали в поселениях прекрасных обитателей этих земель. Даже ученые мужи вели споры об укладе жизни эльфов, ничего не зная о нем. Что уж говорить о Сарине? Еще несколько дней назад она не задумывалась о том, что находится за границей Кристалии. Представление жителей Сан-Августы об этой загадочной и опасной стране поражало воображение своими глупостями и несуразностью. Ходили слухи, что сразу же за границей пустынные пейзажи превращаются в огромные непроходимые джунгли, заполненные опасными хищниками, ядовитыми растениями и насекомыми. Девицы вздыхали ночами, представляя таинственных и прекрасных эльфов, опасных и диких индейцев. Но реальность разительно отличалась от этих цивилизованных фантазий скучающих глупышек. Тряхнув головой, девушка попыталась избавиться от ненужных мыслей, после чего обвела взглядом открывавшуюся им малую столицу эльфов, по улицам которой они ехали. Усталый мозг Сарины фиксировал все с поразительной четкостью, словно художник, рисующий пейзаж.

Повернув в очередной раз по узкому каменному проходу, который образовало русло каньона, они вырвались в широкую, почти бескрайнюю долину, напоминающую зеленое море. Деревья буквально сплетались кронами как бархатный зеленый плащ, заботливо накинутый на плечи кому-то из богинь. Яркими каплями на общем зеленом поле сияли цветы, источавшие удушающе-сладкий аромат, который буквально окутывал их, был осязаемым. Лучи рассветного солнца скользили по нежно-зеленой листве деревьев, наполняя их своим еще неярким светом, придавая сходство с лучшими изумрудами, что лежат в шкатулке вместе с бирюзой, сапфирами, рубинами, топазами, аквамаринами, аметистами и еще несчетным числом камней разных цветов. И вот в этой удивительной долине и находился незаметный с тропы город эльфов Муниртэр. Он напоминал дорогой сервиз из лучшего фарфора, что светится в лучах солнца и ставится на стол лишь по самым торжественным случаям. Молочно-белые стены домов, прильнувших к древесным стволам и казавшихся честью самих деревьев, просвечивали, впитывая в себя розовое золото солнечного света. С ним перекликалась синяя и зеленая отделка, что украшала наличники окон и дверей.

Жители Муниртэра заинтересованно разглядывали трех чужаков, ехавших по улицам их тихого, скрытого листвой города. Впрочем, разглядев Сумеречного стрелка и мага-полуэльфа, они быстро теряли к ним интерес, а вот Сарина вызывала у них неподдельное любопытство. Лошади уверенно прошли по широкой центральной улице и остановились перед ажурной и как будто невесомой лестницей, в первые мгновения она показалась Сарине сплетенной из аквамарина и малахита, но потом девушка поняла, что это ошибка. Тем временем Мангриэль спешился, бросил повод невысокому мальчику с рыжими вихрами и, не обращая внимания на собравшихся зевак, направился к лестнице. МакАртур, Санкриэль и Сарина последовали его примеру, только шаги их были не столь легки, как у эльфа. Усталость дивила на их плечи, пригибая к земле, но они не поддавались, следуя по пятам за Мангриэлем. Тот, поднявшись по лестнице, остановился на пороге, словно собираясь с силами и мыслями, но в следующее мгновение снял с головы шлем и шагнул внутрь здания.

Общий зал Муниртэра поразил Сарину в самое сердце. Сказать, что он был прекрасен, значит не сказать почти ничего. Общий зал был великолепен. Его крыша, созданная из огромных пластин горного хрусталя, превращала солнечные лучи в миллионы разноцветных бликов, раскрашивающих все внутреннее убранство в сотни цветов и оттенков. Эти блики скользили по идеально белым стенам, теряясь в четких гранях красивой резьбы, которая украшала все полотно стен. От этого узоры играли невероятными красками, оживая. Вдоль стен располагались двадцать четыре стула с высокими резными спинками, на которых сидели пожилые эльфы, облаченные в красивые долгополые одеяния, а на их головах тускло мерцали золотые обручи тонкой работы. Их взоры буквально впились в прибывших, следя за каждым их шагом.

Мангриэль не обратил на это внимания, он уверенно прошел через зал и остановился перед небольшим помостом, на котором был установлен трон из того же горного хрусталя, что и крыша зала. Эльфийская магия позволила создать его из бесформенной глыбы прозрачного кристалла. Теперь это был массивный, величественный и вместе с тем изящный и ажурный трон правителя эльфов, которого те называли лориндин. Сам лориндин величественной статуей восседал на этом не особо удобном сидении. Разноцветные пятна солнечного света, преломленного горным хрусталем, скользили по его золотым одеяниям, отражались от золотой же короны, украшенной крупными топазами, отчего при взгляде на него слезились глаза. Сарина даже зажмурилась на мгновение, но тут же распахнула их, боясь заснуть прямо посреди этого импровизированного тронного зала.

— Мой повелитель, дозвольте мне обратиться к вам с важными новостями, — голос Мангриэля весенним громом прозвучал под сводами Общего зала.

Его взгляд внимательно смотрел на человека, сидевшего на обычном стуле рядом с помостом. Он прекрасно знал его, но не понимал, что тому потребовалось в Муниртэре. Ранее люди не смели пересекать границы эльфийских городов, опасаясь защищающей их мощной магии. Раньше все переговоры лориндин вел на специальных сборах, где все вожди краснокожих могли решить с ним терзавшие их вопросы. Такие советы проводились за границами городов. Долины расцветали тысячами цветов вигвамов и шатров, простые люди веселились и пировали, а их правители решали важные вопросы. Каждый вождь племени индейцев мог созвать такой совет, потому Мангриэль не понимал, что этому индейцу понадобилось в малой столице его народа и главное, почему он смеет сидеть рядом с правителем Перворожденных, кому этот мир принадлежал задолго до того, как эти маложивущие существа пришли в него.

— Говори, — милостиво разрешил лориндин.

— Я приветствую моего лориндина, Великий совет мудрых и… — тут Мангриэль запнулся. — И Бегущего по равнинам, что является почетным гостем моего повелителя. Я принес плохие вести, которые потребуют от нас неприятных решений.

— Говори, капитан. И пусть боги смилостивятся над тобой и помогут в твоем служении нашему народу, — лориндин невольно выпрямился.

— Наши гости, которых вы видите перед собой, — Мангриэль никак не отреагировал на шепоток, пронесшийся меж членов Великого совета, а также удивленно выгнутую бровь Санкриэля, — пересекли границу Кристалии и Объединенных Новых Земель, чтобы остановить того, кто по неосторожности может потревожить Золотой тотем и тем самым навлечь беды на наши головы, прогневив старых богов соплеменников Бегущего по равнинам.

По залу пронесся общий вздох, переросший в едва уловимый шепот: советники пытались осознать всю тяжесть сложившейся ситуации.

— Что вы сказали, капитан?! — воскликнул Бегущий по равнинам — мужчина средних лет в традиционном, точь-в-точь как на рисунках в книгах, наряде индейского вождя, находящийся рядом с лориндином.

— То, что сказал, — грубо, на грани оскорбления гостя своего повелителя, почти огрызнулся Мангриэль. — Остальные подробности вам расскажет Сарина Вайлахар. Если сочтет нужным рассказать все, что ей ведомо.

Девушка не ожидала такого поворота событий и потому не сразу заговорила, подбирая слова для своего рассказа. Она понимала, что любое неверное слово может решить их судьбу, и тогда у ее отца не останется даже самых мизерных шансов на возвращение. Члены Великого совета эльфов вперили в нее свои взгляды, словно желая поджечь пропитанную пылью одежду, отчего она ощущала себя, как бабочка, которую коллекционер иголкой приколол к стене. Сарина вздохнула.

— Приветствую благородных господ, — ее мелодичный, красивый голос заполнил общий зал звоном серебряных колокольчиков, заставляя слушателей податься вперед. — Как я уже говорила капитану, мой отец… он исследователь, и всяческие загадки вызывают у него неподдельный интерес и азарт их разгадать. Так вот, в его руки попала загадка Золотого тотема и мой отец ее разгадал, после чего отправился в Кристалию на поиски того самого Золотого тотема.

— А ваш отец понимает, что именно он мог натворить? — Бегущий по равнинам кривил губы, задавая этот вопрос.

— Мой отец не строит планов на свои открытия, он разгадывает загадки, находит подтверждения своей правоты и все. Он даже не берет те артефакты, которые находит, — девушка ответила ему прямым и холодным взглядом. — Мы хотели испросить твоего дозволения, лориндин, на то, чтобы найти моего отца, который пропал в Кристалии.

— Это будет трудный путь… Ты готова ко всему, девочка? — голос правителя эльфов был по отечески теплым и участливым.

— Конечно, лориндин. Я готова даже к тому… — ее голос предательски дрогнул, — что моего отца уже нет в живых. И отправившись по его следу, мы найдем лишь хладный труп моего родителя. Но даже тогда, я бы хотела забрать его домой и похоронить по обычаям моих предков, отправив его душу в Царство мертвых.

— Боюсь, что его участь может оказаться куда как хуже. Возможно, что и тела его ты не найдешь, — пробормотал себе под нос лориндин. — Расскажи мне, почему твой отец загорелся этой легендой?

— Он давно слышал про таинственный и могущественный Золотой тотем, но у него не было интереса к легенде, которая не дает подсказок. Что толку строить теории о том, что имеет лишь название и несколько ужасающих легенд о могуществе. В тех легендах нет зацепок, где найти Тотем, они лишь рассказывают о его силе. И вот полгода назад отцу доставили посылку от анонимного отправителя, там был странный дневник, написанный странной смесью рунописи и эльфийскими буквами, а также карта, вернее ее кусок, который нельзя было, на первый взгляд, приладить к настоящим картам Объединенных Новых Земель или Кристалии. Было непонятно, часть какой территории изображена и что за подсказки она таит. Отправитель знал, чем зацепить исследовательский дух моего отца, который загорался идеей победить тайну, бросившую ему вызов. Он долго корпел над этими загадками и два месяца назад разгадал их. Быстро собрал небольшую экспедицию и отправился сюда. Он прислал мне письмо из Паранта, и больше о нем не было сведений.

— Вы уверены, что ваш отец нашел место, где спрятан Золотой тотем?

— Боюсь, что он полностью разгадал его загадки, лориндин, — сокрушенно покачала головой Сарина. — Я хотела бы остановить его, если это возможно, ну или нивелировать те беды, что он мог натворить.

— Золотой тотем очень опасный артефакт, девочка. Твой отец ввязался в смертельное предприятие. И смертельное оно не только для него, а для всего мира. Я бы хотел знать, кто прислал твоему отцу все эти подсказки, но это потом, а пока… Мангриэль, ты отправишься с госпожой Сариной и поможешь ей в ее поисках.

— Слушаюсь, лориндин, — капитан поклонился своему правителю, пряча улыбку.

— Я тоже отправлю с вами несколько воинов, — заявил Бегущий по равнинам.

— Простите, вождь, но мы откажемся, — подал голос МакАртур, который все это время стоял молча. — Четверо и так много для такой миссии, а если к нам присоединятся еще и индейцы… Это все равно, что на весь континент закричать о том, что вот они мы! Мы отправляемся за Золотым тотемом! Ловите нас! За нами и так гонятся бандиты из банды койотов-, вы хотите, чтобы таких банд преследователей стало куда больше?

— Я понял твои мысли, Сумеречный стрелок, — Бегущий по равнинам сник.

Он явно рассчитывал внедрить в их небольшой отряд своих соглядатаев, которые могли бы следить за ними. Мангриэль ехидно усмехнулся. Вождь племени индейцев куратхаа Бегущий по равнине раздражал эльфа своим постоянным присутствием в Муниртэре. Иногда казалось, что вождь индейского племени замышляет какую-то неприятность для эльфов. Во всяком случае, Мангриэль точно видел, как загорелись черные глаза вождя, когда он услышал о Тотеме. Было видно, как он думает о том, чтобы самому завладеть артефактом, о могуществе которого ходили легенды. Оставалось понять, что именно задумал Бегущий по равнинам, какие великие планы он вынашивает.

— Я согласен с Сумеречным стрелком, — решил озвучить свои мысли Мангриэль. — В таком важном деле не следует привлекать к себе лишнее внимание, оно и без того нам обеспечено.

— Есть у вас еще какие просьбы? — лориндин сощурил глаза, буравя Мангриэля взглядом.

— Лишь одна, лориндин, — едва заметно улыбнулась Сарина.

— Говори, девочка.

— Отдохнуть. Мы с моими спутниками так и не смогли поспать за эти дни. За нами по пятам шла банда, что зовет себя койоты. Господин Мангриэль забрал усталость из мышц наших лошадей, но не из наших. Если мы не отдохнем, свалимся с седел в самый неподходящий момент.

— Это нетрудно, — улыбнулся лориндин. — Вам предоставят покои, чтобы вы могли выспаться. Думаю, что вам стоит отправиться в путь завтра на рассвете, а пока отдохнуть.

— Благодарю, лориндин, — Сарина вежливо с достоинством поклонилась эльфу, чем вызвала одобрительный шепот среди членов Великого совета.

Лишь Бегущий по равнине недовольно скривил губы.

— Разрешите просьбу, лоринди*н, — подал голос МакАртур.

— Говори, Сумеречный стрелок.

— Нам необходимо пополнить припасы. Я не уверен, что та перестрелка была последней. Боюсь за нами по пятам идет целая армия бандитов, и я уверен, что вы не желаете, чтобы Тотем попал им в руки. Да, и никто не знает, что нас ждет впереди.

— Это несложно, Сумеречный стрелок. Скажи капитану, что будет необходимо, и он обеспечит ваше снабжение ресурсами.

— Ваша милость не знает границ, лориндин.

МакАртур опустил подбородок, удостаивая того благодарственным кивком, но благородный эльфийский правитель не заметил такого пренебрежения со стороны человека.

— Если на этом у вас все просьбы, проследуйте в отведенные вам покои, чтобы отдохнуть перед долгим путешествием, — ровным тоном произнес он, игнорируя громкий шепот возмущенных поведением МакАртура членов Великого совета.

Мангриэль наоборот прочувствовал сгущающуюся атмосферу опасности, которая могла принести Сумеречному стрелку серьезные неприятности, потому он буквально вытолкал своих невольных соратников из Общего зала. День все сильнее разгорался, заполняя Муниртэр блеском золота и зелени. Казалось, что эльфы потеряли интерес к гостям своего лориндина. Впрочем, и путь их был недалек, ибо покои им отвели рядом со зданием Общего зала, в маленьком домике в одну комнату. Ее убранство было более чем скромным. Четыре кровати, которые явно принесли сюда только что, по приказу повелителя эльфов, и стол. МакАртур окинул кровати взглядом, затем демонстративно пересчитал их, тыкая в каждую пальцем.

— Скажи мне, Мангриэль, почему их четыре? Ты собрался ночевать тут? — в его голосе звучало ехидство.

— А ты предлагаешь мне отправиться в казарму или свое поместье, чтобы вы трое могли слинять из-под моей опеки? Ни за что, — усмехнулся эльф, снимая шлем.

— Даже не надеялся на это, — усмехнулся в ответ МакАртур.

— Господа, если вы решили устроить здесь словесную баталию, то я попрошу вас покинуть комнату и продолжить ее где-нибудь в другом месте, — заявила Сарина, замирая между ними. — Я даже могу вам посоветовать одно, оно очень милое. Я заметила его, когда мы ехали сюда.

— Простите, госпожа Сарина, — Мангриэль отступил на шаг и поклонился девушке.

— Уговорили. Объявлю ему перемирие, — МакАртур сначала нахмурился, но потом махнул рукой.

— Вот и прекрасно, — Сарина кивнула и отошла к своим седельным сумкам, кем-то заботливо положенным на одну из кроватей.

Через минуту она вернулась к столу с небольшой холщовой сумкой, в которой угадывались очертания книги. Не говоря ни слова, девушка достала небольшую тетрадь в твердом переплете из черной кожи, на которой было видно тиснение в виде атакующего грифона. Не обращая внимания на удивленные взгляды своих спутников, Сарина развернула на столе карту с пометками чернильным карандашом.

— Что это? — озвучил вопрос, который был написан на их лицах, Санкриэль.

— Это дневник моего отца, и карта… — девушка вздохнула, задумавшись на мгновение и проведя по грифону пальцем. — Это карта, на которой мой отец делал пометки, сверяясь с той, которую ему прислали в поместье. Я уверена, что мы сможем найти путь к Тотему благодаря этой рабочей карте. Пусть чистовой вариант отец и взял с собой. Иначе будем блуждать по Кристалии вечно, даже если изучим дневник отца от первого слова до последнего.

— Не хотелось бы, — покачал головой Санкриэль, изучая пометки, коих на карте было множество.

— Я предлагаю определиться, куда мы поедем отсюда в первую очередь, чтобы не думать об этом в пути и не возвращаться, — пояснила Сарина. — Смотрите, мы находимся примерно тут, и здесь есть пометка, что «по сухой реке иди навстречу солнцу, пока не увидишь цветущий сад жизни, где не знающие смерти бабочки кружат в вечном танце любви». Отец провел линию на восток, значит и нам следует ехать на восход.

— Бессмертные бабочки… — задумчиво пробормотал Мангриэль. — Что это значит?

— Здесь немного не так, — ответил ему Санкриэль. — Не знающие смерти бабочки.

— Я так и сказал. Не знающие смерти бабочки — значит, бессмертные, — огрызнулся эльф.

— Как ни назови, мы не понимаем, о чем это, — перебила их обоих Сарина.

Споры затянулись минут на двадцать. Сарина, Санкриэль и Мангриэль яростно доказывали свою правоту, высказывая то одно, то другое предположение о местонахождении сада жизни, пока МакАртур не потерял терпение и бахнул по столу кулаком.

— Вспомните уже, как среди эльфов зовут род ночных. Райские птички, сады вирейс у них на уме. Думайте просто, — заявил он, обводя их взглядом.

— Об этом я и не подумал, — заявил Санкриэль, хлопая себя по лбу.

— Значит нам надо к ночным в их поселение. Я и не подумал, что название их главного поселения, что к востоку от сюда Сад жизни, — усмехнулся Мангриэль. — Благодарю тебя, Сумеречный стрелок.

— О, что вы. Не стоит благодарности, о храбрейший капитан эльфийской армии, — МакАртур отвесил ему насмешливый поклон.

— Кажется, ты желаешь умереть поскорее? — процедил сквозь зубы эльф.

— Ну что ты. Я не думал, что моя вежливость оскорбит тебя.

— А ну хватит!

Окрик Сарины заставил обоих мужчин замереть на месте, впившись в нее взглядами.

— Госпожа Сарина…

— Завтра на рассвете отправимся к ночным эльфам, а после этого определимся, что делать дальше. А сейчас всем спать. И ни слова больше, кто издаст хоть звук, угрожающий другому — пристрелю, — девушка свернула карту, убрала ее обратно в дневник, а тот, в свою очередь, в холщовую сумку, а после упала на кровать, прикрыв глаза шляпой. — Я вас предупредила.

В комнате повисла тишина, которую никто не решился нарушить, помня об обещании девушки. Никто не был уверен, что она не исполнит его, особенно при виде ироничной улыбки, застывшей у нее на губах. Девушка рухнула на кровать и быстро уснула, желая выспаться, набраться сил, прежде чем снова ступать на эту бесконечную дорогу поисков.

Мужчины последовали ее примеру. Никто не знал, когда еще они смогут выспаться в тепле, комфорте и не опасаясь за свою жизнь. МакАртур и не знал, насколько он устал, об этом были последние мысли, которые родились и угасли в его разуме, прежде чем он провалился в черноту объятий бога снов. Словно насмешкой над ним, на окне весело шуршали перья, вплетенные в индейский ловец снов. Никто не знал, какие именно сны ловил этот простенький артефакт и как он появился на окне отведенной им комнаты. Не знал об этом даже Мангриэль, в задумчивости изучавший карты местности, по которой предположительно им предстояло идти. Он гадал, где мог быть спрятан Золотой тотем.

Лишь время от времени едва слышные стоны боли, которые издавала Сарина, задевая раненое горным львом плечо, отвлекали его от размышлений. Он бросал обеспокоенные взгляды на девушку. Что-то в ней было странное и загадочное. Эльф чувствовал, что девушку окутывает какая-то магия, явно не человеческая, а какая-то непривычная и знакомая. Но он не стал задумываться об этом сейчас. Тем не менее, эта задумчивость и попытка найти ответы на жегшие его разум вопросы, не позволили ему заметить ловца снов, что висел у окна и шелестел перьями. В конце концов, сон сморил и Мангриэля. Эльф надеялся, что они перехватят Седрика Вайлахара до того, как станет поздно, до того, как он сможет добраться до страшного и могущественного артефакта, спрятанного богами от людей — Золотого тотема. А ловец снов уже почти оглушающе звенел, словно поймал какой-то кошмар, но обитатели комнаты спали без сновидений.