Звери не меняют свой облик

Авенир Декабрист

Учёный непреднамеренно совершает эксперимент. Содеянное превращает его жизнь в бесконечную тягостную драму, ведь последствия непредсказуемы. Друзья журналисты помогают разыскивать человека, ставшего «объектом», и считают происходящее ироническим детективом.

6. Доверительность

Василий Михайлович пришёл в свой отдел с конкретной целью — поработать. Настроился решительно и оптимистично. Но время шло, а он, вместо желания что-либо делать здесь, всё больше размышлял о необходимости реальных действий в поиске результатов эксперимента: «Надо как-то выйти на след Елина. Но как?! Подключить помощников, не сообщая им полностью сути происшедшего? Не получится! А рассказывать кому-то об „Э“ — не только преждевременно, но и опасно. Что же предпринять?»

Раздумья прервались звуком шагов двух человек по коридору. Василий включил компьютер и начал поиски в интернете политических новостей своего региона. Пробегал глазами, не вникая в суть, множество сообщений, порой интересных, но бесполезных сейчас. «А вот то, что надо», — тихо проговорил он, увидев в строках «Знакомец». В заметке рассказывалось о подробностях поездки Елина в таёжный посёлок. Внимательно прочитал и сделал вывод: «Занимательно, но это было «до того».

Василий посидел ещё с полчаса и, вдруг вскочив, бодрым шагом двинулся к выходу. «Надо приобщать Знакомца», — решился он.

В редакции газеты Глазкова узнали (печатали его научно-популярные статьи по биофизике) и открыли секрет, что Знакомец иногда прячется от посторонних глаз, не желая быть узнанным, в шахматном клубе.

— Вы можете не узнать его! Смотрите внимательней! — сотрудница при этом жестом руки намекнула на возможные изменения внешнего вида лица. — Только я не причём! Хорошо?

Василий отблагодарил женщин шоколадками со словами:

— Вот — Арине, вот — Марине. — А потом спросил с улыбкой: — Девчата, у вас имена такие или псевдонимы?

— И то, и другое. А зачем это вам понадобился Евгений? — Арина поняла, что проговорилась о Знакомце, и чуть скривила лицо. — Может мы поможем? — добавила она поспешно.

— Спасибо. У меня… так, ничего серьёзного, — завершил разговор Василий и откланялся в буквальном смысле.

Владелец клуба задумал сделать его в стиле знаменитого французского «Кафе де ля Режанс», чтобы современные последователи легендарных шахматистов прошлого Филидора, Стаунтона и Морфи чувствовали себя здесь на верху блаженства. После нескольких трансформаций заведение закрепилось на позиции обычного шахматного клуба. Но кофе попить — само собой разумеется.

Василий Михайлович шахматы любил, но ходить в клуб не представлялось возможным. Да и наука занимала и время, и мысли гораздо больше. Он вошёл в помещение неуверенно, чувствуя скованность, словно человек в банкетном зале, не знающий правил застольного этикета. Просто стоял на одном месте и оглядывался, что, впрочем, никто не замечал — все глядели на доски. А посетителей набралось человек двадцать. «Как же мне найти Знакомца? Да и здесь ли он?» — обдумывал Василий. Помог случай — у одного игрока, сидящего спиной к нему, зазвонил телефон. Игрок ответил: «Да, Марина». «Всё-таки верно утверждение, что случайность — форма проявления закономерности», — быстро пронеслась мысль в голове Глазкова. Он догадался, какая Марина звонит сейчас человеку, который, скорее всего, и есть Знакомец. Тот огляделся по сторонам и остановил пытливый взгляд на Василии. Учёный, в свою очередь не мигая смотрел на Знакомца, опознав его под гримом. Знакомец посмотрел на партнёра, что-то тихо сказал ему и встал из-за стола.

— Как я понимаю, у вас ко мне дело.

— Извините… простите, что назойливо вторгаюсь в… — неуклюже начал разговор учёный. — Василий Михайлович Глазков, сотрудник института «Генетика мозга» — представился он и замолчал.

— И…

— Мы, конечно, не знакомы. Но… я, вот…

— И что же вы хотите? — профессионально терпеливо продолжил журналист.

Василий, ободрённый приветливым тоном, оживился:

— Знаете, Евгений, извините — не знаю отчества, — продолжая говорить, Василий заметил реакцию Знакомца на то, что его имя известно постороннему. — Вас должны заинтересовать некоторые подробности в деле очень известного человека. Не согласитесь ли выслушать меня? Только не здесь…

В опустевшем парке встречались лишь редкие прохожие. Сырой пронизывающий ветер доставлял такой дискомфорт, что и говорить не особенно хотелось. Василий чувствовал отсутствие у Знакомца заинтересованности. «М-да, неудачное место я выбрал», — подумал он и поспешно стал, как ему казалось, исправлять ситуацию. Беседа продолжилась совсем не в том русле, в каком привык учёный излагать свои мысли и доводы.

— Вы занимались делом Елина — того исчезнувшего кандидата в депутаты.

— Что, существует какое-то «дело» этого Елина? — прервал журналист.

— Ну, вы же писали о нём!

— Это, скорей, небольшое расследование.

— Так ведь, в розыск объявлен! Значит, заведено дело о пропаже, что ли.

— Не знаю. Меня попросили разузнать, где он, и я навёл кое-какие справки.

«Не договаривает», — подумал учёный, а вслух произнёс:

— Читал. Только до конца не выяснено, ведь, где же, всё-таки, Елин.

Знакомец вдруг остановился, посмотрел проницательно в упор и произнёс, выделяя каждое слово:

— Почему вас — учёного — очень интересует этот человек?

Василий замешкался с ответом, и отчётливо заметная растерянность отобразилась на его лице. Он предугадывал подобный вопрос, заранее придумал достаточно убедительное объяснение, чтобы не выдавать полностью своё участие. Но слова вылетели такие, что ошеломили самого Василия:

— Если вы поможете, то — обещаю — узнаете… первым сенсационные сведения.

У Знакомца от удивления поползла вверх одна бровь, отчего отклеился её краешек.

— Продолжайте, я слушаю вас очень внимательно, — спокойно сказал журналист, показывая своё профессиональное мастерство.

Василий Михайлович понял, что пошёл «ва-банк» и отступать поздно.

— Он со своими сообщниками несколько раз выступали в нашем помещении. — Глазков сделал паузу, а собеседник заметил:

— Несколько странное определение: «сообщники». Хотя, по сути, верно.

— Так вот, своими высказываниями Елин многих слушателей довёл до… мягко говоря, бешенства.

— Вот как?! Интересно! Продолжайте.

— Да он же… просто чудовищный циник и демагог! — не сдержал эмоций Василий Михайлович. — Люди не могут не реагировать в ответ на пренебрежение.

Журналист молча наблюдал за откровением учёного.

— Произошло, скажем так, спонтанное противодействие по отношению к отталкивающему поведению этого человека.

Знакомец состроил гримасу от такой витиеватой фразы.

— А подробнее?

— Считайте, что научный эксперимент. — Василий Михайлович почувствовал уверенность и твёрдость. — Больше ничего сказать не могу. Пока! Со временем всё узнаете. Помогите найти Елина. Мне нужно, хотя бы незаметно, увидеть его и понаблюдать за ним. Верьте мне!

Евгений молча шёл, обдумывая услышанное, удивлённый кивнул. После минутного молчания оба разом остановились, посмотрели в глаза друг другу. Журналист протянул руку, и Василий пожал её. Затем Евгений энергично пошёл к выходу из парка.

— Минутку, мы не договорились о связи, — окликнул Василий.

— Я найду вас при необходимости, — ответил Знакомец не оборачиваясь.

Глазков направился следом. Его взгляд остановился на пачке от сигарет, которую нечаянно пнул Знакомец. Подошёл, рассеянно поднял её. Он вспомнил, что в руках Елина в момент «Э» была такая же.