Врач

Врач — человек, использующий свои навыки, знания и опыт в предупреждении и лечении заболеваний, поддержании нормальной жизнедеятельности организма человека. Во многих странах мира требуется разрешение местных органов власти на деятельность врача, либо соответствующая квалификация, незаконная же деятельность влечёт наказание. В России например, незаконная врачебная деятельность является уголовно наказуемым деянием, в случае если таковая стала причиной существенного вреда. Врач — доктор, медик, также лицо, получившее высшее медицинское образование по соответствующей специальности (кроме зубных врачей, имеющих средне-специальное медицинское образование (не путайте со стоматологами)).

Основная работа практикующего врача заключается в предотвращении, распознании и лечении заболеваний и травм. Это достигается путём постоянного повышения квалификации и совершенствования врачебного мастерства, как то: исследование ряда взаимосвязанных фундаментальных, общих врачебных и специальных клинических дисциплин, опыт непосредственного общения с пациентом, его нуждами и страданиями.

Ветеринарный врач — лицо с высшим ветеринарным образованием. Зубной врач (в отличие от стоматолога) — имеет среднее медицинское образование. Область деятельности зубного врача в стоматологии ограничена, но, несмотря на это, он может оказать все виды первой стоматологической помощи.

Главный врач (в постсоветских странах) — руководитель медицинского учреждения, лицо с высшим медицинским образованием.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан только указывают на субъекта, управомоченного устанавливать смерть человека. Это врач или фельдшер. Однако основания, исходя из которых они выносят вердикт, так нигде и не определены. Это означает, что констатация смерти по признакам, принятым в обычной медицинской практике, российским законодательством обходится молчанием. Как и в Средневековье, налагая всю ответственность за принятое решение на врача, законодательство не определяет ни методы определения смерти, ни критерии, ни порядок их применения. В данном случае можно процитировать А. Э. Уолкера: «Смерть мозга – ятрогенное состояние, обусловленное развитием методов оживления и поддержания жизни, поэтому она чаще регистрируется в крупных медицинских исследовательских центрах, располагающих возможностью проведения мероприятий по оживлению и имеющих невролгические и нейрохирургические отделения. Даже в крупных учреждениях установление факта смерти по признакам смерти мозга производится не более чем в 4 % случаев; вероятно, такому же числу коматозных больных продолжают искусственную вентиляцию до момента прекращения сердечной деятельности»[102].

Г. Б. Романовский, Гносеология права на жизнь, 2003

Бытовое понятие здоровья возникло во всех языках и у всех народов в связи с житейской необходимостью, в первую очередь для обозначения (не для объяснения) одного из феноменов окружающей действительности, таких, как погода, рассвет, музыка и многое другое[10]. Следует отметить, что определение понятия «здоровье» находится в центре внимания специалистов различных областей знания и до сегодняшнего дня остаётся предметом дискуссий. Можно сказать, что здоровье – это отсутствие заболевания. Именно так на бытовом уровне и понимают здоровье отдельного человека – сегодня ты не болен, следовательно, здоров. Известный врач Гален из Пергама еще во II веке писал, что здоровье – это то состояние, при котором мы не страдаем от боли и не ограничены в нашей жизнедеятельности[11]. Но отсутствие внешних симптомов болезни вовсе не является гарантией того, что в организме человека уже не идёт или не начинается патологический процесс. В 1948 г. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) определила здоровье как «состояние полного физического, психического и социального благополучия, а не только как отсутствие болезней и инвалидности». Тем самым было положено начало переходу к пониманию здоровья и болезни не только как медицинской проблемы, но и как общесоциальной. Учитывая сложность и многогранность понятия, признавая необходимость различных подходо в к его исследованию, следует признать правомерность наличия различных определений здоровья. Приведённое выше определение ВОЗ подвергается критике многими исследователями из-за трудности, вернее, невозможности количественной интерпретации, что ставит под сомнение возможность применения его в практических целях. Тем не менее трактовку здоровья, предложенную ВОЗ, используют многие исследователи в своих работах.

А. А. Шабунова, Здоровье населения в крупных городах: тенденции и особенности, 2012

В. Я. Скворцов пишет о связи медицинской науки и практики следующее: «Между медицинской наукой и практикой существует известное противоречие. Исторически первой формой медицинской деятельности была народная медицина. Только в XVII–XIX вв. с развитием экспериментальных дисциплин были заложены основы научной медицины, а в XX в. созданы предпосылки обязательной связи врачебной практики и научных знаний. Но тенденция эта реализуется на практике крайне противоречиво. Объективной причиной этого является уровень развития стран мира, а субъективной – психология врачей и больных, обусловленная многими обстоятельствами»[138]. Не случайно в обещании врача России, принимаемом окончившими высшие учебные заведения, содержатся обязательства продолжать изучать врачебную науку и прибегать к советам врачей, более сведущих и опытных.

А. А. Мохов, Теория и практика использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России, 2003

Действующей системе официальной медицины ВЫГОДНО существование целого «цеха» околомедицинских шарлатанов, которые снабжают врачей «запущенными» пациентами, из которых потом «качать» деньги проще, чем из нефтяной скважины. Точно так же нашей системе медицины ВЫГОДНО отсутствие у людей более-менее цельных и научных знаний о собственном здоровье и основных принципах его сохранения. С точки зрения современного «коммерческого» врача, рассматривающего медицину как «сферу услуг», лучший пациент – это тот, который нуждается в постоянной помощи врача, но при этом еще сохраняет достаточно сил, чтобы зарабатывать деньги и относить их врачу и в аптеку. Ни подобный врач, ни фармацевт НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ в здоровье каждого отдельного человека, НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ в его ИЗЛЕЧЕНИИ и СОХРАНЕНИИ ЗДОРОВЬЯ. Всем им нужен «хронический больной» – который регулярно покупает лекарства и ходит к врачу.

Михаил Ингерлейб, Очищение после похмелья, отравления, болезни, 2011

Действующей системе официальной медицины ВЫГОДНО существование целого «цеха» околомедицинских шарлатанов, которые снабжают врачей «запущенными» пациентами, из которых потом можно «качать» деньги лучше, чем из нефтяной скважины. Точно так же нашей системе медицины ВЫГОДНО отсутствие у людей более-менее цельных и научных знаний о собственном здоровье и основных принципах его сохранения. С точки зрения современного «коммерческого» врача, рассматривающего медицину как «сферу услуг», лучший пациент – это тот, который нуждается в постоянной помощи врача, но при этом еще сохраняет достаточно сил, чтобы зарабатывать деньги и относить их врачу и в аптеку. Ни подобный врач, ни фармацевт НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ в здоровье каждого отдельного человека, НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ в его ИЗЛЕЧЕНИИ и СОХРАНЕНИИ ЗДОРОВЬЯ. Всем им нужен «хронический больной» – который регулярно покупает лекарства и ходит к врачу…

Михаил Ингерлейб, Очищение организма для красоты и здоровья, 2011

В этом плане на юного врача обрушивается колоссальная ответственность за чужую жизнь при полном сумбуре в голове. Количество знаний, не прошедших подкрепления практикой, долго не переходит в качество, что и приводит к необходимости узкой врачебной специализации в современной медицине. И вот что получается: врачи-специалисты хорошо и даже отлично разбираются в своей лечебной или диагностической сфере при зачастую неудовлетворительном уровне базовых знаний. Те же доктора, которым положено хорошо разбираться во всех болезнях и методах исследования, поставлены в жуткие рамки нищенской оплаты при колоссальной интенсивности работы. «Кто же эти чудо-доктора?» – спросите вы. Их специализация называется ТЕРАПЕВТ, в том числе и участковый. На сей день правительство решило вопрос по оплате труда участковых терапевтов, но оплата специалистов (офтальмологов, эндокринологов, ЛОР и т. д.) осталась прежней.

Ю. А. Савин, Мощная сила в борьбе с болезнями. Гомеопатия. Схемы лечения распространенных заболеваний. Устранение последствий лечения антибиотиками и гормонами, 2010

В ходе проведенных в США опросов населения было выявлено, что с 1950 г. общественное доверие и уважение к врачам и специалистам, работающим в системе здравоохранения, начинает снижаться, в 1966 г. им доверяли 72 % населения, а в 1975-м – всего 43 % (цит. по: М. Селигман, Р.Б. Дарлинг, 2007). «В диалектике властных взаимоотношений возрастающая монополизация медицинских знаний и медицинской практики может вызвать лишь противодействие в виде потребительского подхода со стороны пациентов», – утверждают Haug и Lavin (1983), что и произошло в 80-е гг., когда роль и интересы потребителя медицинских услуг на рынке стали главенствующими, а потребительский подход стал основным как в отношениях пациента со специалистом, так и в управлении и организации практики здравоохранения. Все это неминуемо привело к снижению доминирования специалистов, к созданию иной модели взаимоотношений клиентов и профессионалов, а также к иному пониманию роли семьи в лечении, уходе и оказании помощи ребенку, в том числе и ребенку с ограниченными возможностями здоровья.

Ю. А. Разенкова, Система ранней помощи: поиск основных векторов развития, 2011

К задачам общей медицинской практики (которые еще уточняются в процессе реформ) сегодня уже можно отнести осуществление комплекса медико-санитарных задач, направленных на помощь пациенту и его семье в разные периоды их жизни и течения болезни. Предпринимается попытка создания условий для оказания медицинской помощи на этом этапе одним врачом – с семьей работает врач общей практики, или семейный врач (ВОП). Этот специалист объединяет в себе возможности терапевта, педиатра и акушера-гинеколога. Кроме того, ВОП, по сути, должен заменить громоздкую и малорентабельную традиционную поликлинику, которая в прошлом включала в себя большой штат специалистов, неспособных оказать весь спектр медицинской помощи, в том числе из-за ограниченного финансирования амбулаторно-поликлинического звена, недостаточной подготовки специалистов поликлиники, отсутствия непосредственной связи амбулаторно-поликлинической и стационарной форм медицинского обслуживания.

Коллектив авторов, Клиническая психотерапия в общей врачебной практике, 2008

На современном этапе стало ясно, что успешное лечение аллоиммунных заболеваний плода и новорожденного может быть обеспечено только при консолидации усилий врачей разного профиля – иммунологов, гематологов, акушеров, перинатологов, эпидемиологов. Кроме того, первостепенная роль в решении этой проблемы принадлежит организаторам здравоохранения, осуществляющим разработку и внедрение федеральных и муниципальных программ профилактики этих заболеваний. К сожалению, до сих пор подобная федеральная программа в России пока отсутствует, хотя имеются попытки решить эту проблему в отдельных регионах на муниципальном уровне. Важно отметить, что правильная организация системы профилактики резус-сенсибилизации позволит получить дополнительный резерв для решения демографической проблемы в целом по стране, а многие семьи получат возможность иметь, что очень важно, здоровых детей. Кроме того, внедрение подобной федеральной программы снизит экономические затраты государства на лечение, порой длительное, новорожденных с гемолитической болезнью и детей с неврологическими последствиями этого недуга.

Н. Г. Павлова, Изоиммунизация при беременности, 2012

Врачебный контроль – одна из традиционных составных частей спортивной медицины. Однако по непонятной причине считалось и считается по сей день, что врачебный контроль собственно и есть спортивная медицина. Во многом формированию такого мнения способствовало всеобщее непонимание реальных целей и задач спортивной медицины. При этом неоправданные амбиции специалистов по врачебному контролю всегда распространялись и на сферы влияния спортивной педагогики, и в частности – когда врачи пытались и пытаются оценивать уровень тренированности спортсмена, основываясь на данных, полученных при проведении различных функциональных тестов исключительно в лабораторных условиях. Более того, основываясь на результатах этих тестов, они на всех уровнях (включая уровень сборных команд страны) выдавали и выдают абсолютно некорректные рекомендации и по спортивно-педагогической и по медико-биологической подготовке спортсменов. Но еще А. Г. Дембо (1975) утверждал: «Врач не имеет ни оснований, ни права решать вопрос о состоянии тренированности спортсмена. В истории врачебного контроля был период, когда по результатам пробы Летунова пытались определять места, которые займут спортсмены в соревнованиях. Но из этого ничего не вышло».

С. Е. Павлов, Лазерная стимуляция в медико-биологическом обеспечении подготовки квалифицированных спортсменов, 2017

Обобщение результатов исследований, выполненных в разные годы, показывает, что отражением квалификации врача, недостаточной для оказания медицинской помощи надлежащего качества, являются ВО сбора информации, диагноза, лечения и преемственности, в основе которых лежат субъективные причины. Логично, что при выборе объектов воздействия для улучшения КМП в первую очередь внимание должно быть обращено на квалификацию лечащего врача.

Е. Н. Кондаков, Черепно-мозговая травма. Руководство, 2002

Это вовсе не означает, что современные врачи стали плохими, как сейчас в угоду моде много пишут и говорят. Они вовсе не лишены способности к состраданию, как и все остальные люди. Просто недостатки изначально заложены в самой медицинской философии, в сути учения о человеке, а не в личности тех, кто становится врачом. Врачи – такие же жертвы системы, как и их пациенты. Они первыми страдают от увлеченности медицинской академической школы вмешательством вместо предупреждения, все новыми и новыми лекарствами и технологиями, от необходимости выполнения жесткого непременного прививочного календаря, вместо разумного индивидуального подхода к каждому ребенку.

Л. Г. Кругляк, Как вырастить здорового ребенка. Альтернативные методы профилактики и лечения детских болезней, 2014

Отношения между врачом и пациентом основывались на признании конфиденциальности со времен Гиппократа: «Что бы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной»[3]. Всегда оставалось в силе первейшее обязательство целителя – перед пациентом, и затем, логически, перед всем, что с пациентом связано, – ответственное отношение к его частной жизни. Это тем более справедливо для психоанализа и психотерапии, где отступления от конфиденциальности серьезно нарушают медицинский принцип primum non nocere – «прежде всего, не навреди». Однако интересно отметить, что обсуждение того, почему порой так получается, не часто возникает в нашей литературе. Я считаю, что будет полезным рассмотреть этот вопрос сейчас – как для тех, кто только приступил к практике и изучает ее основы (и кто, возможно, жил в обществе, где роль конфиденциальности была искажена политической обстановкой), так и для тех, пусть более опытных коллег, но по каким-то причинам не исследовавших в деталях теоретический базис данного аспекта нашей работы. В последние годы даже на Западе вторжение третьих сторон в частное дело, каким являются отношения между врачом и пациентом, подвергло испытанию понятие конфиденциальности и потребовало от врачующих тело и душу основывать свое понимание этого аспекта терапевтического отношения на более прочном фундаменте, не оправдывая его одной лишь традицией.

Гари Голдсмит, Клинические и исторические аспекты психоанализа. Избранные работы, -1

Западные медики появились в Китае около середины XIX века, и с той поры множество докторов посвящали всю свою жизнь борьбе с болезнями в этой стране. Из ежедневного общения с пациентами они выяснили, в частности, что весьма часто человек становился сам себе врачом и что в значительном числе случаев лечение природными средствами являлось чрезвычайно эффективным – настолько эффективным, что изучение китайской фармакологии будет стоить потраченных на это усилий. Два преуспевающих врача, доктор Стюарт и позже доктор Портер Смит, использовали в своей практике в качестве фармакологической базы «Пен Цао». Они сделали перевод этой книги, дополнили его своими аннотациями. К сожалению, в то время западные коллеги игнорировали китайскую медицину. Только сейчас в широких научных кругах придается должное значение китайской медицине – бесценному кладу врачебных знаний.

Ли Шичэнь, Китайские целебные травы. Классический труд по фармакологии, -1

В Лондоне довольно мало автономных исследовательских центров, занимающихся проблемами психиатрии. И так как все эти медучреждения имеют общий профиль и в конечном итоге контролируются Государственной службой здравоохранения, то вполне очевидно, что в них применяются сходные методы лечения и администрирования. Не является исключением и клиника Стина. Важно подчеркнуть, что клиника Стина – плод авторской фантазии. Она расположена в вымышленном лондонском районе. Ни один из ее пациентов или сотрудников, будь то врач или специалист, не получивший медицинского образования, не имеет ничего общего с каким-то реальным человеком. Печальные события, произошедшие в стенах клиники, обусловлены исключительно любопытным психологическим феноменом – воображением автора детективных романов.

Филлис Дороти Джеймс, Изощренное убийство, 1963

В-пятых, в последние годы в средствах массовой информации и на страницах научной печати все чаще рассматриваются биоэтические проблемы, которые привлекают внимание общественности. Действительно, такие понятия, как «зачатие в пробирке», «суррогатное материнство», «потенциальное донорство», «смерть мозга» и многие другие, еще новы для читателя в связи с их малой распространенностью, непонятностью и потому интересны. Так случилось, что появление новых биотехнологий в России совпало по времени с затяжным кризисом в политике, экономике, социальной сфере и здравоохранении. Здравоохранение оказалось в состоянии «полного этического банкротства»[12]. Произошли отчуждение врача от пациента, потеря видения пациента как личности, выключение его из процесса принятия ключевых решений. Поиск путей выхода из сложившейся ситуации идет разными путями. Пересматриваются имеющиеся и разрабатываются новые концепции общественного развития, формируется новая стратегия развития медицины и здравоохранения. Этот процесс носит объективный характер и стимулируется научным прогрессом и использованием достижений науки и техники в медицинской практике.

А. А. Мохов, Сочетание частных и публичных интересов при правовом регулировании медицинской деятельности, 2003

Более 40 лет работая в акушерстве и перинатологии, многократно убеждаешься в том, что молодые врачи успешно работают в критических случаях, совсем не хуже опытных врачей. Это свидетельствует том, что и те и другие исповедуют единые взгляды на патологические процессы, их проявления, возможности их купирования в каждом конкретном случае – на данном этапе развития событий и в данных условиях. И это вторая основная цель написания книги – дать своим читателям современные научные знания и представления о критических состояниях в акушерстве, формируя единые взгляды на клинико-патофизиологические особенности встречающихся патологий, направляя действия всех врачей-акушеров, работающих в экстремальных ситуациях.

Э. К. Айламазян, Неотложная помощь при экстремальных состояниях в акушерской практике, 2007

Однако, в отличие от других областей здравоохранения, на исследование этой проблемы – проблемы причин и профилактики серийных убийств – не отпускается средств. К сожалению, в научной среде криминология считается малопрестижной. Многие специалисты, которые могли бы работать с преступниками, испытывают нерешительность. Одни говорят, что опасаются стать жертвами злой воли, иные, может быть, более откровенные, оправдывают свое нежелание тем, что их тесное общение с преступниками пугает близких. Как свидетельствует статистика, в психиатрических лечебных заведениях риск нападения на врача со стороны больных куда выше, нежели в местах заключения. Психиатры, как и я работающие в психиатрических пенитенциарных учреждениях, сталкиваются с интереснейшими примерами психопатологии. Мы наблюдаем у своих пациентов-заключенных сложное, но вполне доступное пониманию взаимодействие врожденного и приобретенного, природы и воспитания. Значительную часть наших пациентов составляют люди с личностными нарушениями, с настоящими пороками развития, с чертами характера, в которых можно проследить влияние наследственности и среды. У большинства из них просматривается связь совершенных преступлений с употреблением алкоголя или наркотиков, иногда наблюдаются органические поражения головного мозга. В последней группе многим из преступников никогда не ставился диагноз, хотя они и проходили медицинское обследование перед судом или во время отбывания наказания. В этой группе у значительной части убийц были выявлены нарушения неврологического типа, тесно связанные с совершенными ими преступлениями. Как показывает мой опыт, патология головного мозга у заключенных чаще всего не диагностируется, хотя ее роль в криминальном поведении важнее, чем мы привыкли считать. Внимательный подход доктора Норриса к этой области заслуживает всяческой поддержки.

Джоэл Норрис, Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков, -1

DSM – американская библия психических болезней. Руководство дает практикующим врачам шаблон для оценки и классификации пациентов. Диагностика пациента обычно является первым шагом к назначению оптимального лечения. Однако определение психической болезни – весьма запутанный процесс, и я всегда учу студентов выходить за рамки DSM. Иначе говоря, DSM – хорошая отправная точка, но, чтобы действительно быть на переднем крае психиатрической науки или в курсе новейших способов лечения, необходимо знать плюсы и минусы любого процесса установки психиатрического диагноза. Более того, DSM постоянно меняется, и в его основе лежит наука, экономика и политика (и не обязательно именно в таком порядке). Поэтому исследователь обязательно должен разобраться в истории изучаемой психической болезни и узнать, как она определялась в предыдущих версиях DSM.

К. А. Кил, Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния, 2014

Деление ошибок по представленной классификации является условным. Медицинская практика показывает, что конкретный случай не всегда вписывается в определенные рамки. Например, нормативными документами установлен порядок, при котором больному хроническим алкоголизмом может быть предоставлен отпуск из наркологического отделения только при отсутствии медицинских и социальных противопоказаний, в свободные от трудовой терапии дни, но не более двух дней подряд и не ранее чем через месяц после поступления в отделение. Разрешение на отпуск выносится врачебноконтрольной комиссией в составе заведующего отделением и лечащего врача. Каждый случай нарушения режима трезвости больным во время отпуска рассматривается как грубая врачебная ошибка, которая классифицируется как лечебно-тактическая и деонтологическая.

Н. А. Ардашева, Словарь терминов и понятий по медицинскому праву, 2007

Сторонники концепции медикализации, как правило, отмечают растущее влияние медицины на жизнь общества. Правда, многие ученые считают, что в современной постиндустриальной культуре ни одна наука не может претендовать на безусловный авторитет. Например, М. Яттино пишет, что в конце XX в. начали формироваться новые отношения общества с миром медицинских экспертов. Понятие «пациент» все чаще заменяется понятием «клиент». На уровне сообществ и на уровне государственных структур все чаще делаются попытки усилить позицию пациента, вооружив его необходимыми знаниями и правами в общении с врачом.

Ю. Г. Фролова, Психология здоровья, 2014

В последние годы в медицине стал широко использоваться термин «комплаенс» (англ. compliance – согласие, соответствие; от to comply – соответствовать) – понимание и выполнение больными (в данном случае близкими больного ребенка) рекомендаций врача. Так вот, социологические исследования показывают, что с комплаенсом в России дела обстоят гораздо хуже, чем с подготовкой медицинских кадров.

Ю. И. Староверов, Здоровье вашего ребенка. Книга для разумных родителей, 2014

Не подлежит никакому сомнению, что основная задача, высказанная Шнейдером, определена правильно. Однако если мы обратимся к тому, как осуществляется в этой же статье постановка педологического диагноза, то увидим, что на практике мы еще очень далеки от тех требований, которые сами выдвигаем. В проработке педологической проблемы, по мысли автора, диагноз составляет один из наиболее важных элементов накопления научно-исследовательского материала, и вместе с тем этот диагноз он находит возможным ставить путем привлечения всего коллектива амбулатории, участвовавшего в обследовании, к разбору полученных данных. Шнейдер и называет полученный диагноз коллективным. В практике Шнейдера в коллективном диагнозе участвовало минимум пять лиц: педолог-педагог, педиатр, психоневролог, антрополог и технический секретарь. Фактически этот состав всегда дополняется еще одним, по крайней мере, лицом, близко стоящим к ребенку (родители, школьный врач или педагог), и нередко, кроме того, другими работниками учреждения, педологами, обследовавшими детей, врачами, специалистами.

Л. С. Выготский (Выгодский), Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства, 1936

Эту книгу следует рассматривать как справочный материал, а не как замену профессиональной врачебной консультации. Применяя ту или иную технику в случае физических, эмоциональных или медицинских проблем, прислушивайтесь к рекомендациям своего лечащего врача. Автор и издатель не несут никакой ответственности, возникающей прямо или косвенно в результате использования информации из этой книги.

Н. Д. Уолш, Беседы с Богом о здоровье, душе и будущем медицины, 2016

«При формировании политики государства в области здравоохранения необходимо учитывать, что каждый человек и все общество являются не биологическими системами, а информационно-биологическими суперсистемами. Это подтверждается тем, что более 75% болезней носят психосоматический характер. Поэтому состояние здоровья каждого человека и всего общества главным образом определяется их ‹…› в первую очередь, мировоззрением, условиями и образом жизни, быта и качеством питания. А количество койкомест в больницах и пропускная способность поликлиник, их техническая оснащенность, количество врачей и выделяемых на здравоохранение финансовых средств на душу населения влияют на здоровье народа лишь частично. Единственной целью системы здравоохранения должно быть здоровье и трудоспособность каждого человека и всего общества, а не извлечение прибыли из несчастья и горя людей. Как только между врачом и пациентом встали деньги, больной здоровым не будет».

В. Л. Глазычев, Социальное меню в программах российских партий, -1

Шизофрения является причиной 39,9% случаев от общего числа инвалидов по психическим заболеваниям. Столь высокий уровень инвалидизации в настоящее время можно рассматривать как прямое следствие недостатков в области вторичной и третичной профилактики {1}. Они связаны с тем, что в российской психиатрической клинике психотерапевтические подходы не находят еще должного понимания. Применение психодинамически ориентированных методов сдерживается прежде всего отсутствием специалистов, в достаточной мере владеющих техниками психоаналитической психотерапии, а также и привычными стереотипами мышления, опасением впасть в психологизацию при решении вопросов диагностики и лечения больных {2}. Политика финансирования здравоохранения не создает у врачей стимулов к освоению сложных и энергоемких методов психоаналитической психотерапии – в государственной бюджетной медицине на повышение качества лечения больных по-прежнему нет социального заказа, а развивающаяся частная медицина предпочитает использовать менее энергоемкие, но также и менее эффективные, не требующие длительного обучения методы суггестивной психотерапии. Основные показатели деятельности практических лечебных учреждений (число выписанных больных, летальность, число пациентов, посещенных на дому, и т. д.) не ориентированы на требования сегодняшнего дня, на конечные качественные критерии социальной адаптации больных {3}.

В. Д. Вид, Психотерапия шизофрении, 2008

С психотерапией дело обстоит сложнее, поскольку она в значительно большей мере, чем психиатрия, опирается на духовную сферу пациента. Здесь возникает опасность определенного духовного насилия – навязывания или «исправления» веры. Но миссионерско-катехизаторская деятельность, по-своему прекрасная, не входит в компетенцию врача, в том числе и психотерапевта: «Не следует стеснять жизнь больных более того, сколько этого требует лечебная цель и соблюдение порядка в больнице. Что больным, имеющим потребность в религиозном утешении, должна быть дана к тому полная возможность – само собой разумеется. Настоящая религиозность выражается не в навязывании больному духовного чтения или стеснении его, как провинившегося школьника, а в том, чтобы сделать все необходимое и полезное для его здоровья»[43]. Когда духовность прописывается как лекарство или экзаменационное задание, когда она предписывается свыше, но земными властями, под страхом наказания, она тут же исчезает. Практика преподавания истории КПСС в учебных заведениях и отлаженная система политинформаций по месту работы не уберегли идеи марксизма-ленинизма от развенчания и краха. (Аналогичная ситуация имела место и с преподаванием Закона Божия в дореволюционной России.) Позднее идеологические наставники и надсмотрщики советских времен достаточно часто становились вождями в борьбе за новые политические и экономические идеалы (не пройдя через экзистенциальный кризис или покаяние, что уместно и необходимо подчеркнуть в контексте настоящего учебника). Достаточно вспомнить многих глав государств СНГ.

Б. А. Воскресенский, Основы психиатрии. Учебник для студентов теологического, религиоведческого и других гуманитарных направлений и специальностей высших учебных заведений. Часть 1 : Понятие психического расстройства. Расстройства ощущений и восприятий. Расстройства мышления, 2016

Давайте попробуем выборочно ознакомиться с соответствующей литературой: именно среди современных авторов, которые в рамках своей психотерапевтической работы требуют мировоззренческого расширения, как мы описали его выше, встречаются такие врачи, которые уже придерживаются какой-то оформившейся линии и – в рамках лечения пациента – даже готовы отстаивать ее. Приведу лишь несколько примеров и цитат. Так, Карл Хэберлин в работе «Значение Людвига Клагеса и Ханса Принцхорна для психотерапии» пишет: «Так психотерапия встает на службу жизненным силам… оказываясь направляющим компонентом жизни и жизненных ценностей, обеспечивая зависимость духа от жизни». Один из ведущих германских психотерапевтов, Гаугер, придерживается схожего мнения: «Смысл жизни есть не что иное, как сама жизнь» («Политическая медицина»). Другой психотерапевт, профессор М. Х. Гёринг, открыто говорит о том, что «[Немецкий общий союз специалистов по психотерапии] ставит своей задачей… объединить… прежде всего… тех врачей, которые намерены формировать в сфере психотерапевтической медицинской практики смысл национал-социалистического мировоззрения и воплощать его» («Центральный журнал психотерапии», Zentralblatt für Psychotherapie, 1933).

В. Э. Франкл, Логотерапия и экзистенциальный анализ: Статьи и лекции, 1998

Что касается изучения судебной медицины будущими врачами, то оно определяется тем положением, что любой врач в соответствии с УПК может быть привлечен в качестве специалиста к участию в следственных действиях и к производству судебно-медицинской экспертизы. Знание судебной медицины вообще обогащает подготовку врача любой специальности, вырабатывая полезное для него экспертное мышление. Наконец судебная медицина позволяет будущим медикам и юристам убедиться в значительной правовой ответственности их специальности и серьезности последствий профессиональных ошибок.

Д. Г. Левин, Судебная медицина: конспект лекций, -1

Этот феномен процветания «ненаучного, парамедицинского» подхода к лечению, в том числе и тяжелых заболеваний, продолжает активно существовать не только в связи с высокой материалоемкостью и, соответственно, дороговизной квалифицированной медицинской помощи, но и в связи с отсутствием эффекта от пользования последней. Все эти подходы к лечению хронических заболеваний (не буду упоминать различные формы оккультных методов) скрывают главное – растерянность врачей и целителей в понимании возможностей организма самого человека. Поэтому вывод И.П. Павлова, первого нобелевского лауреата от России: «Человек есть система, грубо говоря, машина, как и всякая другая в природе подчиняющаяся неизбежным и единым для всей природы законам, но система единственная по высочайшему саморегулированию, система, сама себя поддерживающая, восстанавливающая, поправляющая и даже совершенствующая», им, врачам и парамедикам, не понятен. Как это – без лекарств и микстур – восстановить здоровье человека? Но, оказывается, можно. Об этом вы узнаете из книги. Сейчас, в эпоху покорения космоса и появления Интернета, на мой взгляд, происходит, как это ни парадоксально, контрэволюция. Да, жизнь стала более продолжительной, но не благодаря реализации скрытых возможностей организма человека, а благодаря лекарствам, создающим нового человека – лекарственно зависимого.

С. М. Бубновский, Здоровые сосуды, или Зачем человеку мышцы?, 2021

Третья причина – недостаточная осведомлённость врачей-психиатров, главных врачей и их заместителей в отношении прав пациента и корреспондирующих им обязанностей врачей. Это имеет место, несмотря на установленные требования об обязанности врача-психиатра «знать Конституцию РФ, законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации в сфере здравоохранения, порядок оказания психиатрической помощи»[1]. В учебных программах подготовки специалистов, участвующих в оказании психиатрической помощи, заложены лишь общие сведения о праве пациента на информацию, праве иметь представителя, правилах предоставления сведений, содержащих врачебную тайну, обязанностях врачей при проведении освидетельствования и госпитализации в недобровольном порядке. Занятия по этим темам проводят преподаватели, как правило, не имеющие юридического образования. В итоге врачи не всегда способны принять верное решение в нетипичной или конфликтной ситуации и обосновать его ссылкой на норму закона.

Ю. Н. Аргунова, Права граждан при оказании психиатрической помощи, 2014

Развитие медицины и все более широкое использование в ней самых разнообразных препаратов, которые действительно облегчают болезненное состояние человека или позволяют полностью вылечить некоторые болезни, породили в общественном сознании установку на возможность и желательность широкого употребления лекарств, в том числе, естественно, и действующих на центральную нервную систему – психотропных, снотворных. Поскольку это перестало быть в сознании людей запретным, то переход от препаратов с одним действием к препаратам с другим – дело сравнительно легкое и не требующее преодоления сколько-нибудь значимого психологического барьера. Этому способствовала и постепенно выработавшаяся установка людей на самолечение. Действительно, совсем не обязательно обращаться к врачу, для того чтобы получить совет принять таблетку от головной или зубной боли, то или иное жаропонижающее средство – это способен самостоятельно сообразить каждый. Установка широких слоев населения на самолечение, не ожидая назначений врача и не опасаясь, естественно, последствий (для этого нужно хорошее знание препарата, знакомство с медицинской литературой, профессиональный опыт и т. д.), да еще подогреваемая в ряде стран рекламой фармацевтических фирм, – один из важных факторов, способствующих наркомании, создающих для этого благоприятный социальный фон[18].

В. Н. Курченко, Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ, 2003