1. филол. лингв. оборот речи, синтаксическое построение, используемые для усиления выразительности высказывания ◆ «Вы ищете за милю того, что у вас под носом», — сказал ему шафнер с сердцем; но душа магистерова была в сию минуту так полна, что ничто извне не могло войти в неё, и шафнерова риторическая фигура проскочила если не мимо ушей его, то по крайней мере сквозь их, то есть (сообразно с Боннетовою гипотезою о происхождении идей), не тронув в его мозгу никакой новой или девственной фибры (fibre vierge). Н. М. Карамзин, «Письма русского путешественника», 1793 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Эта ода заключала в себе очень прозрачные намёки на только что приключившееся событие в Михайловском замке, хотя Державин утверждал, что сие не что иное, как риторическая фигура, знаменующая наступление весны. 〈…〉 Генерал-прокурор запретил печатать оду, отлично поняв, как и все, к кому именно относилась риторическая фигура, чей закрылся «грозный зрак» и чей вдруг умолк столь памятный, перед вспышкой опасного гнева словно осипший голос. О. Д. Форш, «Михайловский замок», 1946 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Тогда он прибегает к умножению, повторению словесного образа, чаще всего повторяя слово не в той форме, в какой употребил его впервые, а с некоторыми различиями. Такая риторическая фигура называется полиптотон. «Светлеется присно честная Церковь, подвиги светлыми господних страдалец», — пишет он в каноне всем святым в субботу утра. монахиня Игнатия (Петровская), «Литургическое наследие преподобного Иосифа Песнописца», 1980–1990 г (цитата из НКРЯ)
Источник: Викисловарь
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: рассекречиваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Троп – риторическая фигура, слово или выражение, используемое в переносном значении для усиления образности языка, художественной выразительности речи.
Но никто уже не ждёт от собеседника, что он будет использовать в речи изысканные риторические фигуры или регулярно прибегать к азам ораторского мастерства.
Однако за риторическими фигурами – подлинная боль нового опыта, незащищённость и одновременно твёрдость, как раз и обретённая во времена испытаний – не стилевых, но жизненных, не эстетических, но отчаянных и болевых.