Цитаты со словом «широколистый»
Похожие цитаты:
Запомни: даже самое крепкое дерево сломать проще, чем побеги бамбука или ивы, изгибающиеся на ветру.
Наши жизни подобны островам в океане или деревьям в лесу, чьи корни переплетены в подземной глубине.
Забвение — цветок, лучше всего произрастающий на могилах.
Жёлудь: Подумаешь, пал вековой дуб. Как будто рядом нет нас, молодых дубов.
Меньше всего заслуживает доверия ранняя зрелость; юный чертополох куда больше похож на дерево, чем юный дуб.
Иные наши пороки — только отростки других, главных: они отпадут, как древесные ветки, едва вы срубите ствол.
…А степная трава пахнет горечью, молодые ветра зелен
ы.
Некоторые из событий сравнимы с засыхающими ветвями: увядая, они опадают с древа истории, исчезая бесследно, но давая место новым.
Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием.
Самый малый пригорок заслоняет нам самую высокую гору.
Программирование заставило дерево зацвести.
Трава ищет на земле толпы себе подобных; дерево ищет на небе свое одиночество.
Человечество зеленеет и цветет, увядает и замирает — в одно и то же время.
Характер подобен дереву, а репутация — его тени. Мы заботимся о тени, но на самом деле надо думать о дереве.
«Ты — большая капля росы под листом лотоса, а я — маленькая капелька на его верхней стороне», — сказала Росинка Озеру.
Человечность, точно поток чистой и благородной воды, оплодотворяет низины; он держится на известном уровне, оставляя сухими бесплодные скалы, вредящие полям своей тенью или грозными обвалами.
Ложная учёность хуже невежества. Невежество — это голое поле, которое можно возделать и засеять; ложная учёность — это поле, поросшее пыреем, который выполоть почти невозможно.
Судьба листа от сломанной ветки определяется ветром.
Музыка жизни опошлилась бы, если бы порвались струны памяти. Хорошо было бы вырвать с корнем только сорные травы и оставить цветы.
Все мы мечтаем о каком-то волшебном саде роз, который находится за горизонтом, вместо того, чтобы наслаждаться розами, которые цветут прямо за нашим окном.
На рыночной площади трава не растёт.
…Только из спокойствия могут возникнуть великие и прекрасные дела; оно — та почва, на которой только и произрастают зрелые плоды.
На тысячу обрывающих листья с дерева зла находится лишь один, рубящий его под корень.
Дети — цветы жизни, которые не удалось вырвать с корнем.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.
Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.
Свобода, раз она пустила корни, быстро вырастает.
Хвощи похожи на минареты, и я рассматриваю, нет ли на их высоте муэдзинов каких-нибудь маленьких, чтобы кричали вниз маленьким насекомым.
Начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие вместе с ним, составляющие неотъемлемую часть его.
Обрывая лепестки цветка, ты не приобретаешь его красоты.
Когда я вижу в саду пробитую тропу, я говорю садовнику: делай тут дорогу.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Слова подобны листьям: дерево, рождающее их очень много, приносит очень мало плодов.
Вежливость — это фиговый лист эгоизма.
Где лучше всего спрятать отживший лист? Оставьте его в лесу, и там его никто никогда не найдет.
Идеи — редкая дичь в лесу слов.
Минералы существуют, растения живут и растут, животные живут, растут и чувствуют.
Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам.