Цитаты со словом «траншея»
Похожие цитаты:
Окопы идей гораздо лучше, чем окопы из камней.
Все помогают рыть глубокую яму, конечно, для того, чтобы все могли в ней поместиться.
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
«Линия Маннергейма» — это финские солдаты.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
Не солдат, кто других убиваетНо солдат, кто другими убит.
Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.
Середина улицы с двусторонним движением меньше всего подходит для езды. А обе крайности, правая и левая, — в сточной канаве.
Талант признают только тогда, когда он шагает по трупам, и нужны тысячи снарядов, чтобы пробить себе брешь в Фортуне.
Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.
«Меня только танком можно остановить»
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
...«ибо, если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть
только штыком».
Там, где пройдет олень, там пройдет и русский солдат. Там, где не пройдет олень, все равно пройдет русский солдат.
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.
Когда я вижу в саду пробитую тропу, я говорю садовнику: делай тут дорогу.
Хорошо быть линкором. Башню снесло, четыре осталось.
Продвигаясь вслед за отступающим ледником, мезолитические племена уже в VIII—VI тыс. до н. э. достигли берегов Финляндии (С.178)
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Лук-порей на улице Опера так разросся, что представляет опасность для прохожих. Обрезать до высоты 3 метра 25 сантиметров. Не позднее 30.12.99.
Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат.
Не думаете ли вы, что о присутствии человека на Земле через миллиард лет будут напоминать только опустошенные угольные выработки и жестянки из-под пива, залегающие в глубинных пластах, как теперь — кости ящеров?
Все мы в сточной канаве, но некоторые смотрят на звёзды. («Веер леди Виндермир»)
Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие. Надежный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, и дорога к звездам открыта!
Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.
Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен.
Одной ногой я уже в могиле, а другая машет только одним крылом.
Нужно сперва ввязаться в бой, а там видно будет.
Для меня самым трудным в армии было ходить по лесам Лапландии с тоннами (как мне казалось) кабеля. Да что казалось – так оно и было!
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля — дура, штык — молодец.
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
Трое моих любимых писателей — это Чарльз Форт, Чарльз Форт и ещё раз Чарльз Форт.
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
Сначала надо ввязаться в серьёзный бой, а там уже видно будет.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
В двух шеренгах сила, в трех полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает.
Пробовал я и торговать, но установил, что тут требуется лет десять, чтобы пробить себе дорогу, но тогда уж это будет прямая дорога в ад.