Цитаты со словом «театральщина»
Похожие цитаты:
Мы ненавидим театральность в театре, но любим сценичное на сцене. Это огромная разница.
Для меня было очень неприятным открытием, что многие воспринимают нас как музыкальную буффонаду! Самоирония — пожалуйста, но прикола в моих песнях нет.
Позёрство — представление глупцов о славе.
Бесконечный фарс! Меня заставляет плакать моя невинность. Жизнь — это фарс, который играют все.
Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.
Когда я мучаюсь над концовкой стиха, то прибегаю к последнему средству — откровенной алогичности.
К сожалению, современная театральная педагогика удовлетворяется некоей полумерой: из людей средних способностей получаются актёры. Но это вовсе не означает, что эта работа не должна проводиться.
Если уж на сцене изображаем из себя немножко пьяных, то надо, чтобы на контрасте было видно, что в жизни-то мы — как стеклышко. Мы поняли, что надо разделять сцену и жизнь. Обычно, наоборот, все пьяные, а притворяются трезвыми.
Главное горе портретной фотографии — это что люди стремятся изобразить собой, что они «снимаются». А в литературе этому точно соответствует, когда писатели «сочиняют». Пошлее этого сочинительства нет ничего на свете.
Я твёрдо убеждён, что атмосферу страха в фильме нужно создавать исключительно кинематографическими методами.
Я гораздо больше верю в законы театрального синтаксиса, чем в законы сценической композиции; я верю, что на сцене можно играть даже гражданский кодекс, только следовало бы написать его немного иначе.
Напускная важность — особая манера себя вести, придуманная для пользы тех, кому приходится скрывать недостаток ума.
Не гении, не циники, не человеконенавистники, не рафинированные комбинаторы понадобятся нам, а простые, безыскусные, прямые люди («Сопротивление и покорность»)
Гордыня, сыграв в человеческой комедии подряд все роли и словно бы устав от своих уловок и превращений, вдруг является с открытым лицом, высокомерно сорвав с себя маску.
Торжественные церемонии не выигрывают от повторений, особенно когда человек чувствует в них фальш и комедию.
Не любить Москву — провинциальность по-российски, любить Москву — провинциальность по-московски.
Единственно подлинные мысли — мысли утопающего. Всё прочее — риторика, поза, внутреннее фиглярство.
У истории есть свое шарлатанство: она ставит своих героев вдаль для того, чтобы скрыть все то низкое и возмутительное, что имеется в их чертах.
«Мир Ā». Этот широко известный роман начал свой путь в качестве претенциозного, глупого, дико сложного и противоречивого журнального сериала.
Считай безобразием что-либо менять в сочинениях хороших композиторов, пропускать или, чего доброго, присочинять к ним новомодные украшения. Это величайшее оскорбление, какое ты можешь нанести искусству.
«Предательство», например, не есть правда, так же как фривольность, цинизм и т. п. («Письма другу», ноябрь 1943)
Остерегайтесь оригинальности; в женской моде оригинальность может привести к маскараду.
Театральные слёзы отучают от житейских.
Он по натуре не может обойтись без переживаний.
Нынешних молодых режиссёров больше всего волнует не форма и не содержание, а фрак для «Оскара». Они хотят делать плохие фильмы, которые притворяются хорошими. Лично я предпочитаю откровенно плохое кино.
Из всех ролей, сыгранных в кино, самая дорогая для меня роль — в кинофильме «Возраст любви». Я всегда вспоминаю об этой картине с особым чувством.
В трагедии мы участвуем, комедии только смотрим.
Во всём, к чему люди относятся серьёзно, нужно видеть комическую сторону вещей.
Принято считать, что роскошь — противоположность нищеты. Нет, роскошь — противоположность вульгарности.
Либо вы (режиссёр) инициатор творчества, а мы (актёры) простой материал в ваших руках, попросту ремесленники, либо, наоборот, мы творим, а вы нам только помогаете. Иначе что же выйдет?
Автора вызывали так часто, будто хотели отвлечь его от работы над другой оперой.
Но если мы захотим соображать историю с пользою народного тщеславия, то она утратит главное своё достоинство, истину, и будет скучным романом.
Немного искренности — вещь опасная, но абсолютная искренность просто фатальна. («Критик как художник»)
Сейчас принято открыто говорить обо всех формах секса, кроме одной-единственной. Некрофилия встречает нетерпимость со стороны правительств и неодобрение у бунтующей молодежи.
«Мне всегда нравилось заниматься немного сюрреалистической ситуацией и представлять её на реалистичной основе».
Безвкусица имеет пределы, только хороший вкус бесконечен.
По-настоящему хорошая жена не нуждается в драматизации повседневной жизни.
Лучшая сатира, бесспорно, та, в которой столь мало злобы и столь много убедительности, что она вызывает улыбку даже у тех, кого она бьёт.