Цитаты со словом «тарахтение»
Похожие цитаты:
Шум оружия заглушает голос законов.
Над городом послышался скрип колеса фортуны.
Критик похож на автомобиль: чем он хуже, тем больше от него шума.
Белый гауссов шум представляет собой маловразумительное гудение.
Малые страдания выводят нас из себя, великие же — возвращают нас самим себе. Треснувший колокол издаёт глухой звук: разбейте его на две части — он снова издаст чистый звук.
Ах, как хорошо бы мне жилось, оставь меня в покое эти геологи со своими ужасными молотками! Их стук раздаётся в конце каждого библейского стиха.
Дайте мне что-то похожее на мотор, и я выжму из него максимум.
Смех умного виден, а не слышен.
я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова нёсся навстречу новым неожиданностям.
Развитие слуха — это самое важное. Старайся с юных лет распознавать тоны и лады. Колокол, стекольная рама, кукушка, — прислушайся, какие звуки они издают.
Если голова и книга приходят в столкновение и слышен звук пустого тела, - всегда ли виновата книга?
Слово происходит от звука, звук в слове.
Это большой недостаток человека, что полный бумажник урчит громче пустого желудка.
Лошадиные силы продают автомобили, а крутящий момент выигрывает гонки.
─В какой машине лучше всего слушать вашу музыку?
Ещё ни один пешеход не задавил автомобиля, тем не менее недовольны почему-то автомобилисты.
Телевизор ― это мусоропровод, работающий в обратную сторону.
Как самое правдивое общество всегда приближается к одиночеству, так самая великолепная речь в конце концов падает в тишину. Тишина слышна всем, всегда и везде.
То, как ты выглядишь, заглушает то, что ты хочешь сказать.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
— Не надо думать, что слово «скрипка» происходит от слова «скрип».
Если в концерте во время паузы, выдерживаемой оркестром, вдруг раздадутся оглушительно-наглые хлопки — знай, это дурак.
От десяти говорящих людей больше шума, чем от десяти тысяч, которые молчат.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Дальше едешь, тише будешь!
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Первые двадцать пять километров мы проехали быстро, потом часто останавливали встречные машины — спрашивали, из какой они части, где их штаб. На первый вопрос отвечали определенно, на второй еще определеннее — «не знаем».
Я не слышу в своём воображении части музыки последовательно, я слышу её всю сразу. И это наслаждение!
Моторы — как женщины. Нужно знать, где потрогать.
Помнится, до меня донёсся шум аплодисментов. Потом мне сказали, что во время родов началась гроза, но я была уверена, что мне аплодирует весь мир. Я думала, что это лучше и значительнее любой роли, которую мне доводилось исполнять.
Любой скандал живет не больше недели, а если поднят очень уж сильный шум — дней десять.
Это был ясный, солнечный летний день. Вокруг не было ни души, и мой отец разрешил мне сесть за руль. О! Какие же это чарующие звуки!
Какая же именно причина лишает дикаря удивления от звуков радио?
Лучшая машина — новая машина!
Страна была бедна, а мы настолько молоды, что не слышали грохота неба над головой.
У каждого человека бывает так, что ему везёт, и счастье пролетает совсем близко от него. Важно вовремя увидеть его и суметь ухватиться за край одежды пролетающей мимо него фортуны.
Аэродинамика — это для тех, кто не умеет строить мощные моторы.
Когда заело тормоз и не можешь двинуться вперед, попробуй дать задний ход. Часто это срабатывает.
По статистике один пешеход попадает под колеса автомобиля каждые 17 минут. Бедняга!
Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Они водят гоночные машины, вот и все. Они делают половину работы.
Мой сосед оставлял велосипед у дома, и у него три раза крали велосипедный насос. В полиции ему посоветовали брать насос с собой. Он так и сделал, и тем же вечером у него украли велосипед.
— Во время поездки домой на велосипеде (приблизительно четыре километра) - у меня было чувство, что я не мог двинуться с места. Я ехал на велосипеде, но казалось, что я стою.
Я обожаю водить свой гоночный автомобиль на пределе, когда я еду медленнее лишь потому, что я лидирую, мне становится скучно.
Я мечтал сооружать вещи своими руками: корабли, дома, моторы, — вспоминал Льюис, — но вместо этого пришлось писать рассказы.
В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком — больше услышать.